С мейсе Райкконен что-то не так

Глава 13

– Да, выпьем! – подхватила восторженная брюнетка. – У моего папеньки лучшие виноградники в Аль-Маттани, и он любезно подарил мэру Шальтеиру несколько ящиков шампанского для этого приёма. Поверьте, ничего лучше вы не пробовали!

Как-то подозрительно быстро появился официант с подносом.

– Ну, за новые знакомства, и пусть будут избраны лучшие! – ничего не подозревая, провозгласила ещё одна девица и пригубила напиток.

Я присмотрелась: в каждом бокале помимо естественных пузырьков крутился едва заметный вихрь.

– Графиня Стефен-Дари, что же вы? – настойчиво спросила брюнетка. – Вы не желаете отметить с нами начало отбора?

– Прошу извинить, у меня от игристого изжога, – мило улыбнулась я. – А вот обычного белого выпью с удовольствием. Официант…

Я не успела договорить, как очередная чёрная птица уже возникла у меня за плечом. И, как мне показалось, намеренно опрокинула бокал с подноса на мой рукав. Я же, воспользовавшись случаем, перевернула дёрнувшейся рукой поднос с предложенным и ещё не всеми разобранным шампанским. Девицы ахнули. «Мой» официант вскрикнул едва ли не громче и рассыпался в извинениях.

– Госпожа, позвольте проводить вас к горничным, они мгновенно всё исправят!

В следующий момент меня уже тащили на выход из приёмной залы, а руку я сумела вырвать только в тёмном безлюдном коридоре.

– Уна, детка, ты совсем сбрендила? – яростно зашипел поганец.

– Чего? – возмутилась я. – Наоборот, в ясном уме! Думаешь, я не заметила, что в то шампанское явно что-то подмешали?

– Да это-то понятно… Запомнила и заметила, умница моя, – причмокнул он губами. – Но я бы и так не позволил тебе его выпить. Но я о другом! Ты в своём уме вообще – аристократкой прикидываться?!..

– А что мне – горничной шнырять и ждать, пока эти отборные дамочки перетравятся?

– Да я не об этом! Послушай, одно дело – воспользоваться приглашением на имя этих Стефен… как их там… в чьём особняке ты сейчас живёшь! И обманом проникнуть на приём. И совсем другое – действительно вписаться в отбор! Там же принадлежность к роду проверяют магически! Тебя раскусят на первом же испытании. И дядьке своему ты никак этим не поможешь, а, наоборот, подставишь только!

– Не собираюсь я участвовать ни в каких испытаниях, – возмутилась я. – А Скоропуту можешь сразу дочку графа фон Эдвига сдавать – явная попытка покушения.

– У-унаа-а!.. – взвыл Эрик. – Ты не понимаешь, да? Приглашение тоже было магическое! Ты какого чёрта вообще взяла его из того особняка! Придя с ним на этот приём, ты получила метку отборной дамы. Тебя сейчас все за участницу принимают, а как только выяснится, что ты никто и звать тебя никак – доложат в столицу о нарушении правил отбора и оскорблении благородного семейства. Уна, действительно, это очень серьёзно! За попытку выдать себя за аристократку законом предусмотрено суровое наказание, и глава провинциальной полиции тебе уж точно не поможет! Почему ты со мной не посоветовалась? Я думал, мы с тобой о всём договорились…

Во дела.

– Эричек, друг мой милый, чтоб тебя жрацена загрызла, а ты вот раньше не мог всеми этими деталями поделиться? – ласково спросила я.

– Я же не думал, что тебе такая глупость в голову взбредёт! Уна, серьёзно, это уже не шутки! Тебя же за самозванство повесят!

– Ой, ладно, не кипятись, – отмахнулась я. – Будем считать, что минус одна претендентка. Я сейчас выйду и скажу, что графиня Стефен-Дари участвовать передумала. Всё равно я уже к ним присмотрелась и готова дать тебе полный расклад – за кем присмотреть, а кто так, улитка беззубая. Работу я свою сделала, так что…

– Уна, отказаться нельзя, – тихо прошептал поганец. – Я не знаю, как ты сюда прошла, но пока тебя не разоблачили, ты участвуешь. И либо проходишь дальше, либо выбываешь. Но выбываешь по всем правилам отбора, а не по доброй воле! Магия. Не сегодня-завтра выяснится, что никакой графини Стефен-как-её-там в Альмате нет, а их особняк уже давно пустует, и тебя повесят без суда и следствия, не найдя нужную метку на ауре…

– Да вот ты достал, – вздохнула я. – Не повесят, не волнуйся. Потому что графиня Стефен-Дари я и есть. Со всеми метками и печатями. И на ауре, и в документах.

Поганец осёкся. Надо же, действительно разволновался, что меня упекут за самозванство. Наморщил лоб, сдвинул брови…

– Что? – недоверчиво переспросил он. – Ты… Ты что… Серьёзно? А тот особняк на Розовой аллее? Ну, который с магической защитой, и которую ты так легко взломала? Я, кстати, так и не понял, как…

– Мой, – со вздохом призналась я. – Фамильный. Живу там просто редко, вот прислуга и дичает.

– Это ты их такими сделала?

– Я не хотела. Честно. Ну, просто так вышло, а обратно не получается, – тихо ответила я. – И мне перед ними стыдно. Поэтому редко появляюсь.

– А Скоропут тогда почему обвинял тебя в захвате чужого дома?

– Шутки это у него такие дурацкие, – буркнула я.

– А он… знает вообще, кто ты есть?

– Знает, конечно! – возмущённо воскликнула я. – Ну… или не очень. Слушай, вот только дядьку не надо приплетать! Что я, перед каждым дальним родственником титулом размахивать буду? Их не всех, знаешь ли, угораздило аристократами родиться, вот и мне перед ними кичиться нечего. Денег ещё просить начнут… А у меня их горы несметные, можно подумать!

В коридоре был полумрак, разбавляемый редкими тусклыми фламболями и нежным свечением от эрба-кристаллов. Эрик ничего не сказал, но придвинулся ближе. Я ощутила его запах, а на обнажённые плечи легли горячие ладони. Что-то чересчур сильно прибило его этим откровением. Сейчас, конечно, начнёт каяться в том, что непочтительно повёл себя с благородной кровью…

– И как же мне поступить с тобой, Уна Райкконен? – прошептал он, обжигая дыханием моё ухо. Или не начнет… – Вернее, ваше сиятельство графиня Стефен-Дари? Мы же вроде договорились: правда, и никак иначе. Даже с именем обманула…

– Я не обманывала! – возмутилась я. – Просто о титуле немножко умолчала. И имя у меня самое настоящее. Уна – это сокращённое от Ра́уна. А Райкконен – девичья фамилия матери, она в полном родовом имени тоже записана, но на официальных приёмах не принято всю простыню зачитывать…

– Ещё и тоже Эрика, – поганец придвинулся ещё ближе, задевая губами мой висок и щёку. – Это точно судьба, детка.

От моего возмущения почти ничего не осталось: слишком горячим было его дыхание, шёпот чересчур волнующим, а руки, бесстыдно огладившие грудь, – знающими своё дело…

– Уверена, что не обманула? Подумай ещё раз, – поддразнил он меня, еле касаясь губами уголка рта. – Я, помнится, обещал тебя наказать, если поймаю на лжи. Но если не обманула, то тогда, конечно, никаких последствий не будет…

– Ну… Разве что самую малость, – согласилась я, подставляя свои губы под горячее и такое сладкое наказание.

Самая малость и вышла – поцелуй оборвался, едва успев начаться. Я разочарованно подалась вперёд, а в глазах Эрика мелькнуло коварное довольство. Вот поганец! Так это наказанием и было – чтобы сама подтвердила, что хотела этого поцелуя?

– Ладно, авантюристка, признавайся, – улыбнулся Эрик. – Выскочила в юности за престарелого графа? А то, судя по манерам, ты явно не в среде аристократов воспитывалась…

– Ты меня сейчас грубиянкой назвал? – холодно осведомилась я, отстранившись. – Как того заслуживаешь, так и разговариваю. И, хоть и не твоё дело, но нет, замужем я не была.

– Поцелуй заслужил ведь, – довольно подмигнул он. – Так что хоть матом крой, колючка, а всё равно нравишься. Хорошо, если не через брак, то купила титул у разорившейся семьи по дешёвке? Или как ещё ты могла стать Стефен-Дари?

– Всё тебе расскажи, – буркнула я. – А кто тут авантюрист и лгун – ещё выяснить надо. Видишь ли… Я очень долго искала на карте твою деревеньку Старгородицу. Пока добрый дяденька архивариус не подсказал, что это старое название совсем другого городка. Крохотного такого… Этернаполиса. Нашей столицы.

– Ой, правда? Она теперь так называется? – наивно захлопал глазами поганец. – Как время летит…

– А переименовали её семьсот лет назад.

– Всегда любил старину, – встрепенулся он. – Древние названия, антиквариат, немолодые тётеньки вроде тебя… Но не соврал же. Чего придираешься? Так как ты стала графиней, Уна?

– Родилась ею, – мрачно ответила я. – Всё, доволен? Это чистая правда.

С него вдруг слетела вся насмешливость. Эрик задумался и переспросил уже со всей серьёзностью:

– Так ты, получается, настоящая аристократка? Кровная? По праву рождения?

Я только закатила глаза.

– А я тебе про что говорю? Пойдём уже обратно в зал, а то всё веселье пропустим. Думаю, после того шампанского пару девиц уже можно списывать со счетов. О! А давай я тихонько уйду, а ты скажешь, что я тоже отравилась, вот вопрос с дальнейшим участием и решится. Мне, если что, ни отбор, ни столица ваша распрекрасная, ни служба во дворце вообще ни на кой не сдались!

– А вот это, боюсь, уже не тебе решать, – задумчиво ответил Эрик и прошептал что-то непонятное. – Беспощадное чудовище, неумолимое, но истинно благородное… Рыжая, как сам дьявол… Так вот ты какая, наша смерть из пророчества.

– Ты что там бормочешь? – подозрительно прищурилась я.

– Ничего, любовь моя, – отмер Эрик и подмигнул. – Действительно, пора возвращаться. И не беспокойся, детка, теперь я точно от тебя ни на шаг…