Ружемант 2

Глава 3

Инка, мягкая и плюшевая, полностью обнаженная лежала под боком. Трудно было проснуться и не коснуться мягкости груди, юркнуть ладонью с живота к промежности. Не размыкая глаз, она мурлыкала от удовольствия.

Утро могло быть чудным, если бы дверной звонок не бил по ушам треклятым писком. Глянул на часы — пять утра.

Настойчиво, так звонить могут только соседи. Натягивая трусы на ходу, глянул на кухню и в ванную — не заливаем ли кого, часом?

Распахнул входную дверь, забыв глянуть в глазок. Если сейчас предложат купить гербалайф…

Стоящая передо мной фигура навевала мрачные мысли. Такие, как он не гербалайф, а ГУЛАГ предлагают. Кажется, я видел его раньше. Не он ли приезжал за мной, вез на сборный пункт? По этим эльфам сразу и не скажешь…

— Гражданин Потапов? — спросил с усталостью и пренебрежением. Будто сам не рад своему визиту, но служба…

Вспомнил, что он заходил уже вчерашним утром в это же время. Проверял наложенную на меня по новой печать. Сегодня — та же самая процедура.

Бандитом можешь ты не быть, но на проверке быть обязан. Эльф не сказал подобного, но на лице читалось. Хоть с чем-то, в самом деле, было строго.

Взгляд остроухого коснулся раскрытой газеты: чекистские повадки, как погляжу, в этом мире не чужды. Подавил в себе желание тотчас же закрыть ее собой, мне прятать нечего.

Глаз зацепился за скромную статью: в ходе выяснения отношений меж членами двух аристократических родов пострадало три жилых дома в Маленькой Москве. Надо будет почитать о том поподробней, но желание проверить наличие несорванных магических пломб со стороны государства теперь понимал лучше.

Вернулся с войны, громил танки из пистолетов, рвал руки из тулова царенатских командиров — кто знает, на что такой способен еще? Лучше не рисковать. Но ведь та золотая молодежь, делами которой возмущался журналист, ведь как-то действовала? Их печати никто не проверяет?

Инка проснулась. Заметив, что меня нет рядом, чуть прикрытая ночной сорочкой, теперь выглядывала из дверного проема.

Эльф лишь бросил на нее взгляд, но ничего не сказал. Сложил аппаратуру для замеров в сумку, расписал ручку на сером листе документа. Проверен, не обнаружено, охолощен. Точка.

Он встал прежде, чем мне пришла в голову мысль спросить: а есть ли у него чем замерить руж-волны?

Вместо этого проводил к выходу. Сухо попрощались, и я прикрыл за ним дверь.

Кошкодевочка сладко зевнула, выпрямляясь во весь свой невысокий рост. Зевнул вместе с ней в такт. Вызвал Ириску, спросил, остался ли у нее после взлома номер Макмамбетова.

Голографическая девчонка кивнула вместо ответа.

Громила долго не хотел меня впускать внутрь.

Мучил казавшуюся игрушечной в его ручищах трубку телефона, куда-то звонил через нейрочип. Корчил недовольные рожи.

Уныло выдохнув, все же распахнул передо мной двери, приветливо качнул рукой — добро, мол, пожаловать. Едва не поклонился ему в ответ: спасибо, блин, большое!

Две девицы вышли из теней позади меня. До равнодушия на их лицах мордовороту снаружи было расти и расти…

Сверкнули острые лезвия ножей, я загривком чуял опасность. Ириска уже копала подноготную на будущих противниц.

— Первая, Вторая — цыц!

Глас откуда-то из недр комнаты нельзя было спутать с другим. Орк любил дешевые эффекты и игрушки. Густой дым, повернутое ко мне спинкой кресло. Зеленая лапища на подлокотнике. Сегодня трость блестела золотом.

Он развернулся ко мне, оттолкнувшись ногами, вынимая вонючую сигару изо рта. Иван Макмамбетов.

— Максим, дружище! Давно не виделись!

Ага, целых несколько часов.

Приветливо кивнул, но и только — сегодня я здесь по делу. А то и по двум сразу…

— Что привело тебя в мою скромную юдоль? Получил барыш за царенатского командующего, ищешь, куда бы пристроить? Уверяю, нет для денег лучше места, чем мой карман. Кофе, чай?

Ножи из рук барышень исчезли, их место заняли бутылки. Грузинское красное и пятилетний коньяк.

— Ахес.

— Не солидно, Максим, не солидно. Но коли уж таково твое желание, как отказать гостю. Со льдом или просто ледяной?

— Второе.

Щелкнули зеленые пальцы, девица — то ли Первая, то ли Вторая — исчезла в подсобке.

— Все-таки решился поработать, а? Скажу прямо: у меня хватит денег скупить четверть столицы, но я не разбрасываюсь ими повсюду. А может быть, ты за…

Поднял взгляд из-под неуместных здесь солнечных очков.

— Я за пушкой, — подтвердил его догадку.

— Наш человек. Ты мне нравишься с каждым мгновением все больше и больше, мальчик.

— Чем же?

— Знаешь, чего хочешь, не мнешься, не размениваешься по пустякам. Слеплен из правильного теста. Всегда таким был или Бейка постаралась?

Бейка? Видимо, он не знает ее истинного имени. А может, просто не уверен, что о нем знаю я, не желает раскрывать чужих тайн. Если так, то эта зеленая шкура мне нравится тоже.

— Ахес, — суховато сказала охранница-служанка, аккуратно опустив передо мной поднос.

Спасла от необходимости отвечать.

— Гляжу, ты разменял третий десяток уровней. А начинал-то с тринадцатым! Уважаю, брат. Но слушай, в моем магазине только качественный, дорогой товар. Не свистелки с перделками.

— Откуда знаешь про уровень?

— Обижаешь, брат. Твоя несговорчивая ИИ-девчонка неохотно, но поделилась инфой еще в первую нашу встречу. А еще у меня стоят мощнейшие сканеры, хочу предлагать клиенту товар по руке.

— Так чем тогда порадуешь?

— Ружеманту советовать — только портить! Взгляни сам и не говори потом, что я настаивал!

Черная пластина планшета покатилась по столу. Развернул к себе, коснулся пальцем — спавший до сего момента экран откликнулся.

Магическая матрица заработала, выводя изображение.

Суровый дизайн в черно-красных тонах — Макмамбетов знал, чем привлечь покупателя и не отпугнуть аляповатостью. Разве что, только ценой.

Выбрать и в самом деле было из чего. От одного только вида у любого ружефила потекли бы слюнки, а уж от свойств и вовсе…

Но пистолет за семьсот тысяч? Винтовка за полтора миллиона? Во сколько же Бейке обошелся «Янтарь», и откуда у нее такие деньжищи?

Поднял взгляд на орка, но тот лишь развел руками.

— Я бы и рад помочь, брат, но деньги любят счет. А за такие игрушки, как у меня, многим приходится платить потом, кровью, а иногда и жизнью. За государственными скидками можешь сходить в ружемаг, что за углом. Или купить у ушастых.

Последнее слово орк почти выплюнул — эльфы у него были не в чести.

— Но. Ты можешь поиграть за мою лигу — и мы сойдемся в цене, уверяю. По рукам?

— Нет, но я гляну ассортимент. Лучше скажите, Иван, вы торгуете только оружием?

Он как будто обиделся.

— Разве здесь похоже на «Пингвина»?

На ум тут же пришла местная торговая сеть. Магазинчики с довольным пингвиненком росли чуть ли не под каждым кустом и предлагали всем желающим дешевые и почти свежие продукты.

Покачал головой.

— Я не совсем об этом, Иван. Вы серьезный человек, но ведь помимо стволов вы занимаетесь чем-то еще. Или наверняка знаете тех, у кого можно достать требуемое. Я прав?

Вместо ответа орк потеребил подбородок.

Ни да, ни нет — ждал того, что скажу дальше. Придется чуть больше раскрыть собственных карт.

— Так получилось, что сегодняшнее утро было омрачено.

— Сломался холодильник? Или кондиционер?

Он усмехнулся так, словно с ним такой оплошности никогда не случится. Я ответил улыбкой на шутку.

— Явился двухметровый остроух. Вы видели все сами: зовут героем, награждает император, благородные рода начинают собачиться за возможность поговорить со мной пару минут. И не прекращают попыток после…

В доказательство швырнул на стол конверт — приглашение на бал-маскарад в верхний город. От Вербицких…

— Но органы власти не доверяют. Проверяют вновь наложенную на меня печать. Боятся последнего ружеманта?

— Им в самом деле есть чего бояться…

— Но ни один из благородных родов под пломбами не ходит, верно?

— А ты смекалистый, парень. Они — нет, но ты — другое дело. Но я понял, чего ты хочешь. Возможности быть на коне и во всеоружии. Чуешь за собой слежку?

— А ее нет?

— Было бы смешно. Но здесь чужих ушей нет, только мои, — орк затянулся сигарой, выдул тугую струю дыма в сторону. — Что ж, могу с этим помочь. Даже бесплатно…

О-о-о, большей лжи в своей жизни я еще не слышал. Почудилось, что слышу звон кастрюли с лапшой, что будет вешать на уши. Не стал, просто растянул клыкастый рот в ухмылке. Золотом сверкнул нижний правый клык.

— Если ты у меня что-нибудь купишь, брат. Это все? Или с этим тоже нужна помощь?

Он постучал пальцем по конверту. Знал правило: если клиент показал нечто не для лишних глаз, надо либо отказать, либо соглашаться. Иван жаждал второго.

— Из-за Вербицких я оказался в заградотряде.

Макмамбетов выдохнул.

— Даже не знаю, брат, ругать тебе их или боготворить. Они помогли тебе оказаться там, куда никто не хочет. Но твое нынешнее положение и возвращение в обойму знати явно бы без оного не случилось.

И все же к этим поганцам теплых чувств не питаю…

— А как ты сам смотришь на них?

Орк сложил губы трубочкой, раздумывая, а стоит ли овчинка выделки?

— Не самые приятные сукины дети. Но они платят деньгами, бриллиантами и услугами. Надежные люди: сделки проходят без обмана. Не мсти им, брат. Они птицы слишком высокого полета. Они раздавят тебя, словно муху, одним лишь своим авторитетом, не оставив от твоих заслуг камня на камне. Бейка может вытащить тебя даже из тюрьмы, если зарежешь с десяток простолюдинов и получишь пожизненное.

«Но никаких сил не хватит, чтобы вырвать тебя из их кровожадных лап», — он не сказал, но это так и читалось во взгляде.

Мне нужно было другое.

— А если я хочу попасть к ним в милость?

— Опасную игру затеял, брат. Но я тебя уже предупредил. Сейчас тебе к ним путь открыт — сам видишь, приглашают.

— Не ловушка?

— Не знаю. Вряд ли. Вербицкие скоры и на месть, и на расправу, брат. Но сейчас на тебе можно нагреть руки. Какая польза может быть от трупа?

— Ты слышал про предательницу? Про заявления?

— Слышал, брат. Нам сказали, что в деле замешан благородный род — тем, кто высоко сидит, не пришлось гадать, о ком речь. Но что могут значить ее заявления? Она пропала, и я думаю, что навсегда. А вот с тебя… можно получить барыш. Они выставят тебя героем. Скажут, что виновны в том, где ты оказался, но не остались глухи к ошибке бывшего аристократа. Наоборот — выудят бумаги, докажут, что поставляли в вашу часть… да что угодно. Будешь отпираться?

Стоило бы остановить их фабрику вранья, но не сейчас. Сейчас надо было придумать, как можно обратить их силы себе на благо…

— Не буду.

— Молодцом, брат. Соображаешь. А может, решил сменить лагерь и податься к ним?

Орк глубокомысленно прищурился, но примирительно выставил перед собой руки. Ссоры не хотел.

— Я могу одолжить тебе немного денег, брат. Но под большие проценты. Не обессудь. Если же хочешь совета относительно Вербицких — поищи среди них Константу. У девицы необычное имя, но она относительно нормальна. По сравнению с остальными, конечно же, — орк выдохнул, откинулся на спинку кресла. Бросил взгляд на часы — тонкий намек, что мое время в гостях подходит к концу, пора бы и честь знать. — Присмотрел что-нибудь?

— Не возражаете, если еще ознакомлюсь дома?

Иван пожал плечами.

— Валяй. Как выберешь, можешь купить прямиком через ИИ-ассистента. Доставим на дом со всеми документами и печатями. Что же до последних — позвоню вечером.

На том и порешили.

Инка мучилась от нетерпения у ближайшего дерева. А мне-то думалось, что это я управлюсь раньше нее. Навострила ушки сразу же, как только услыхала мои шаги. Но сегодня ее свалила лень, не стала бежать навстречу. Предпочла тень листвы. Прекрасно ее понимал. От Макмамбетова выходил взмокший. Сейчас бы на речку…

— Узнала?

Кошкодевочка часто закивала. Ириска надула губы, будто говоря, что мог бы спросить и у нее — нашла бы информацию точней и в сотни раз быстрее… Точнее мне не требовалось, как раз наоборот.

Инна протянула толстую тетрадь с плотно набухшими, исписанными бисерным почерком страницами. Качнул головой, это когда она столько отмахать успела?

Раскрыв, понял, что рано удивлялся: это ее школьная рабочая тетрадь. По трем предметам сразу, сам в детстве промышлял таким.

Но все равно молодец.

Выписка из библиотек с указанием книги, издания, страницы… Мало кто стал бы столь скрупулезно относится к работе.

— А если в двух словах и как поняла?

Инна замялась, но тут же подняла голову.

— Статую Остроглазой тесали из мрамора, но ей занимался иной скульптор, нежели остальными. Гат… Гатичелли…

И тут итальянец. Или все же царенатец?

— Царенатский беженец. Уроженец Сицилии, эльф. Преследовали по национальному признаку.

Кивнул, тут же спросил важное.

— Ружемант?

Кошкодевочка отчаянно затрясла головой.

— Просто талантливый человек. Жаждал творить, не хотел умирать.

— А почему ваять статую доверили именно ему? С прежним что-то случилось?

Чую, еще пара вопросов — и у девчонки оторвется голова. Вон как снова замотала…

— При транспортировке при загадочных обстоятельствах скульптура, сделанная мастером Вишневским, раскололась натрое. Тот обязался изготовить еще одну, но в этот раз требовал тройную цену. Говорят, мастер был обижен…

— А этот самый Гатичелли оказался сговорчивей некуда?

— Сам предложил свои услуги, взял многократно меньше. Вишневский оставил кучу критики относительно позы, взгляда, положения и анатомических подробностей изваяния, между творцами навсегда развязалась ссора. До самой смерти обоих.

Ириска разве что не лопалась от желания вставить словечко. Ничего, настанет сегодня и ее час…

— Я только не понимаю, как это поможет… ну, армия, деньги… оружие-наемники…

Кивнул — оно и в самом деле с моими замыслами связано не было.

— Хочу понять, что случилось со мной там, в парке. Что угодно, кроме солнечного удара.

— Зачем?

— Это связано с моими способностями, Инна. Если я не пойму каждую крупицу того, как быть ружемантом, это приведет к печальным последствиям.

Мой ответ ее удовлетворил.

Заскочили в прокатное агентство.

Гном, коренастый и на полголовы выше своих собратьев, предлагал модель подороже да поудобней. Но мы хоть и с деньгами, но пока не шикуем.

Ириска сказала, что машина перед нами — «Бык-14», гражданская модель. Двухдверная, небольшая, серого неприметного цвета. То, что надо.

Двигатель взревел, внутри салона пахло шампунем: владелец проката явно заботился о своих подопечных.

— Ин, можно вопрос?

Она вздрогнула — для нее это прозвучало глупо. С каких пор хозяин спрашивает разрешение?

— Ты же в школе учишься?

Вырулил на главную дорогу, чуть прибавил газу. Ириска прокладывала путь — голографической линией уходила вдоль пути, указывая дорогу.

Кошкодевочка призадумалась, внутренне сжалась, словно готова была провалиться сквозь землю.

— Если вам Тимофей Кондратьевич звонил, хозяин, то я просто не успела сочинение написать! А он мне — двойку!

Улыбнулся, спрашивал вовсе не о том.

— Сколько тебе лет?

Она опешила настолько, что сразу же ответила.

— Девятнадцать! Я знаю, что вы об отношениях Ефиславны и Ромуила еще в восьмом классе проходили, знать должна, но…

— Стой-стой-стой. Подожди. В девятнадцать лет в школе?

Она часто захлопала глазами, прежде чем ответить.

— Так ведь зверолюдям только пять лет назад в школу разрешили ходить, вы разве забыли? Я попросилась — вы сами и отпустили…

Действительно, СанСаныч же упоминал, что читать учил ее я сам.

Помолчали.

Машина выкатила с обычной дороги на премиальную. Едва заприметив наш автомобильчик, гаишник замахал палкой — на его памяти здесь ездили лишь на дорогих «Цесаревичах» да «Князьях», и тут я на своем лапте.

Старлей при исполнении отсалютовал, хоть и без охоты. Нахмурился, увидев торчащие из-под волос ушки Инны. Та сжалась. В общественных умах гуляла мысль, что прислуге в одной машине с хозяевами делать нечего. Ну и бред, ей-богу…

— Видел вас по телевизору, на награждении, — всмотревшись в мое лицо, отозвался гаишник. — В верхний город? Далее — к звездам?

Кивнул в ответ, улыбнулся, забрал документы назад. Инка вне себя от счастья. Глазенки кошкодевочки вспыхнули огнем. Дал ей время насладиться зрелищем. Коробки дешевых высоток сменились элитной застройкой. В глазах рябило от обилия белого, зеленого с вкраплениями ярких, оранжевых линий. Падающий свет играл на шлифованном кирпиче, обращая покрытие в блестящее золото. Фонтаны, статуи, плитка, выложенная буквально только вчера. Чернорабочие с допуском под стражей охраны — дабы не выкинули какой фокус.

— А мы сейчас куда?

— Поначалу — к Щебекиным. А там посмотрим, день не резиновый.

— К Щебекиным?

— Знаешь их?

Инна вместо ответа покачала головой.

— Есть для них предложение. Обменяемся услугами, заключим союз…

— Мяу, хозяин, но вы же собирались возвращаться… через несколько дней, мяу.

Кивнул. От слов не отказываюсь.

— Так и сделаю, но это не значит, что не вернусь. Вернусь и, возможно, с теми, кто поможет восстановить силу и авторитет дома Потаповых.

— Вы о тех самых девчонках?

— О них самых. Уверен, ты бы с ними быстро подружилась. А они могут тебя многому научить.

Девчонка умолкла, радостно кивнула. Жизнь с моим возвращением заиграла для нее новыми красками.

— А на бал… пойдете?

Ох и хитрая лиса! Спросила с пренебрежением, но страшно хотела бы пойти на него вместе со мной.

— Было бы полезно. Отложим прежние обиды до лучших времен, возьмем, что нам надо. Помнишь, я вчера просил тебя помочь?

— Мяу? Я думала, это сходить в библиотеки…

Отрицательно покачал головой. Нет, малыш, к сожалению, это только начало.

— Можешь рассказать историю нашего рода? Ту, что помнишь и о чем помнишь?

— Это долго, — Инна помрачнела, что туча. Кивая перед собой, ухмыльнулся.

— Впереди пробка. А так будет, чем занять время. Все лучше, чем молчать, правда?