Рождённая летать

26

К миру за стенами гарема пришлось привыкать заново. И дело не в том, что за какие-то пару недель Шерил отвыкла от самостоятельности, вовсе нет. Только опыта жизни в качестве личной наложницы очень влиятельного лица у неё точно не было.

Когда они, то ли очень поздней ночью, то ли очень ранним утром вывалились из ворот гарема, ей казалось, что всё будет очень просто. Когда зашли в один из городских домов и она вырубилась едва коснувшись головой подушки, сложнее не стало. Зато когда поздним утром её комнату наводнили девушки-прислужницы, явившиеся чтобы помочь умыться, одеться и принести ранний лёгкий завтрак, всё стало очень сложно.

Она было попробовала заикнуться, что никакая помощь ей не нужна, но самая старшая из женщин так удивлённо и недоверчиво посмотрела на неё, так уверенно возразила, что дама её положения никак не может делать всё это сама для себя, что Шерил не решилась возражать. А между тем, одна из девушек уже наливала воду для умывания, вторая несла нагретые полотенца, третья ловко сервировала столик, ещё несколько раскладывали на постели несколько нарядных платьев на выбор. Всё это напоминало Шерил не то хорошо режиссированную постановку, не то конвейер, а себя соответственно чувствовала не то единственной актрисой, которой не выдали сценарий, не то продуктом, планомерно и последовательно подвергающимся обработке.

Какой-то новый период в жизни наступил. До сих пор ей ни разу в жизни не доводилось уделять столько времени уходу за собственной внешностью. Внешности это пошло на пользу, однако кардинальных изменений в ней не случилось.

— Госпожа, — донёсся довольно громкий голос из-за двери, которая ещё и ширмой дополнительно была прикрыта. — Вас ожидает господин наш Лейв Сиятельный в своих покоях.

Девушки, как раз закончили надевать на неё платье (и хорошо, что это делали они, сама бы Шерил точно запуталась в хитросплетениях застёжек) и расправляли последние складочки. Шерил дёрнулась бы на выход, но дорогу ей заступила ещё одна служанка.

— Вот это госпожа, примерьте, — и на лицо её легла вуалька, маленькие заколки зацепились за волосы у самых висков. Тонкая, из совершенно прозрачной ткани, но так густо расшитая золотыми нитями и мелкими камешками, что делала черты её лица совершенно неузнаваемыми. Девушка, тоненькая, юная, почти ребёнок, замерла с таким видом, словно ожидала, что на её голову обрушатся громы и молнии господского гнева. Шерил сделала два шага в сторону, к ростовому зеркалу и придирчиво осмотрела своё отражение. Да нет, вид получился вполне симпатичный. Даже более чем, из-за лёгкого намёка загадочности. Может, этот атрибут что-то значит? Что-то такое, из-за чего ни одна свободная женщина его не оденет? Да ну их: Шерил пренебрежительно дёрнула плечом, в который раз пожалев о своих крыльях, с которыми этот жест получался намного выразительнее. У светлых она всё равно не намерена задерживаться надолго, так что какая ей разница, что о ней подумают? Она развернулась на месте, взметнув длинные юбки, и решительно покинула предоставленные ей покои. Вот, кстати, эти, последние доставляли Шерил гораздо больше неудобств, чем почти невесомая тряпочка на лице. Нет, она не была из тех пацанок, что напрочь отвергают женскую одежду, но даже в той, далёкой жизни чаще приходилось носить брюки, чем юбки. Такие же, многослойные, сложные в надевании одежды даже мерить не приходилось, даже когда они в выпускном классе ставили пьесу и самодеятельную труппу, виде особого поощрения, пустили покопаться в театральных закромах.

Терракотовый мрамор холодил ноги сквозь подошвы тонких домашних туфель, зато идти получалось почти бесшумно. Провожатый, шедший на два шага впереди, даже пару раз обернулся, проверяя, не потерялась ли девушка. У кабинетных дверей он остановился, отступил влево и склонил голову. Шерил так поняла, что заходить ей предлагается самой.

— Чистого неба, — поздоровалась она привычным утренним приветствием. Лейв поднял голову от каких-то бумаг.

— Кьенз носить наедине со мной не обязательно, — сказал он вместо приветствия и окинул её пристрастным взглядом.

— Это ты про эту вуальку? — сдёрнула она невесомую ткань и помахала ею зажав между средним и указательным пальцем.

— Не слышала такого названия? — проговорил он вкрадчиво. Шерил неопределённо дёрнула плечом и решив, что раз уж беседа носит сугубо неофициальный характер, устроилась со всем возможным комфортом: плюхнулась в кресло и ноги под себя подобрала. — И вообще очень многого из наших реалий не знаешь.

— Я же говорила, что из очень далёких краёв родом, — девушка неловко поёрзала плечами по спинке кресла. Превращение вчерашнего любовника во властителя и правителя было неожиданным и не сказать чтобы приятным.

— И я примерно догадываюсь из каких, — он снова, только одним уголком рта, усмехнулся. — Можешь не признаваться и не излагать подробности собственной биографии, но что сейчас происходит в Горном Престоле мне знать НУЖНО.

— Зачем? — удивлённо спросила Шерил. Впрочем, удивлялась она не интересу Сиятельного, которому могла быть тысяча и одна причина, а тому, что он поместил её гипотетическую родину именно туда. Однако же Лейв, которому кроме дополнительной информации требовался ещё и благожелательно настроенный слушатель, пустился в описание общеполитической ситуации на континенте и прогнозирование возможных вариантов её развития.

— … таким образом, Горный Престол мог бы стать для нас самым естественным союзником против Гегейргона, — закончил он и посмотрел на неё выжидательно.

— А я чем помочь могу? В айских властных кругах я никогда не крутилась и что по этому поводу там думают — не знаю, — немного слукавила девушка. Длительные доверительные беседы с Мастером Азорра, по которым она уже начала скучать, затрагивали в том числе и эти темы. — Кроме того, что Сиятельных там не любят, справедливо опасаясь за собственный здравый рассудок.

— Это я и без тебя понимаю! — раздражённо заметил он, недовольный её непониманием. — Мне нужны особенности, обычаи, принятые порядки. Всё, что отличает вас от нас. Чтобы из-за какой-нибудь глупейшей промашки не пустить всё дело под откос. Это-то ты можешь?!

— Могу.

— Тогда начинай. Первое же, что в голову приходит.

Шерил растерянно опустила взгляд вниз, погладила шелковистую ткань платья и в этот момент поняла, с чего такого простенького, бытового, но отлично иллюстрирующего разницу в образе жизни двух народов, можно начать:

— Вот, к примеру, летающие женщины юбок не носят.

— Подозреваю что, это, наверное, было бы очень нескромно, — в уголке его рта опять залегла усмешка.

— Скромно — не скромно, не о том думаешь, — теперь уже начала раздражаться девушка. Всё-то у этих мужчин мысли на одну тему. — Или не всё понимаешь. Длинные, широкие, развевающиеся одежды там не приняты просто потому, что это небезопасно. Один особо удачный порыв ветра — и у тебя спутаны крылья. Или заслонён обзор, что немногим лучше. И всё, собирайте кости.

— Мда, — Лейв, несколько обескураженный, откинулся на спинку стула. — О возможности такого объяснения я не подумал.

— Вот-вот. Добрая половина отличий объясняется способностью к полёту и жизнью в горах, другая — тем, что это всё же народ мастеров. Не иметь образования и специальности считается просто неприличным.

Рассказывая о жизни и обычаях айев, Шерил не считала, что предаёт интересы крылатых. Того, о чём не стоит рассказывать она знала не так уж много и старательно обходила эти темы, а всё остальное? Да кому оно помешает?! Может, действительно до чего-то толкового договорятся. Этот конкретный Сиятельный, хоть и обладает немалым могуществом по меркам этого мира, выглядел вполне вменяемым. Более того, разумным и рассудительным. Или это она его переоценивает? Говорят же, что женщины не способны адекватно воспринимать тех мужчин, с которыми делят постель.

Много было причин, чтобы не покидать форт Белые Скалы. Он сам себе их приводил раз за разом и с нехарактерной изобретательностью придумывал новые, но среди немалого списка поводов и причин не было одной, реальной: Алишеру не хотелось покидать своё творение. Величественное и монументальное, но и столь же хрупкое и недолговечное, как и остальные чудеса зимы. К первому своему материальному творению он испытывал почти родительские чувства.

За прошедшее время Алишер успел здорово усовершенствовать своё творение: к стене добавилась ещё несколько высоких башенок с настилами для стрелков (хорошо ещё хоть со ступеньками можно было не заморачиваться — крылатые воины в них не нуждались), организовал ледяной скат с внешней стороны, к внутренней стене приросли складские помещения и караулки. Много всего полезного, что успели придумать и попросить сделать отцы-командиры до первого серьёзного боя о примерной дате которого конечно же узнали заранее — разведка у крылатых была поставлена на очень серьёзном уровне. Заранее же притащили все имеющиеся в распоряжении свободные противокорабельные излучатели и разместили их в заранее подготовленных местах, вовремя подвезли боеприпасы и обеспечили личный состав защитными амулетами. В общем, сделали всё, чтобы и битву выиграть и потерь понести как можно меньше.

Молодого менестреля хотели отправить подальше от линии активных боевых действий, да хоть бы в ту же столицу, но тут уж он сам упёрся. Нет, он прекрасно понимал, что в бой его никто не пустит, да и сам, честно говоря не рвался туда, хотя, как каждый взрослый Творец оружием владел и постоять за себя мог. Зато он прекрасно сознавал насколько нужен, и даже необходим будет сразу после (никто ведь не думает, что стена не пострадает?). А быстро и качественно восстановить её целостность способен только он.

За что и поплатился. Нет, близко к арене боевых действий его действительно не подпустили и даже волоса с менестрельской головы не упало, но то что он застал после боя… Зрелища хватило, чтобы впечатлиться надолго.

О, Крылатые покровительницы искусств, неужели и на ЭТО вы спокойно взираете?! Жестокость — бессмысленная и беспощадная. Неужели же всем тем, кто пришёл сюда убивать и умирать, больше нечем было заняться?! В мире столько всего разного! Нет, ну свои-то понятно, они защищались, а тёмные? Или выбора у них не было? Погнали как на скотобойню. Алишер остановился, чуть не свалившись в провал, образовавшийся после битвы и, наконец, отвлекшись от вида за стеной (тела убирали, но впечатление это почему-то производило ещё более тягостное), принялся за работу. Глубоко вдохнул воздух, почему-то имеющий отчётливый металлический привкус (скорее воображаемый, чем реальный) и попробовал воззвать к стихии льда — голос, после первой, идеально выверенной ноты, ушёл куда-то вниз и Алишер поспешил оборвать звук, пока не получилось чего-то незапланированного. Вдохнул ещё раз — и понял, что нужного настроя не имеется. Собственная неудача расстроила его ещё сильнее, однако погрузиться в чёрную меланхолию ему не дали — вовремя отвлекли:

— К какой категории гармоник относятся эти ваши Каноны? — с невинным видом спросил приставленный к нему парень из исследовательского цеха. Звали его Маарик Рой, следовал он за менестрелем буквально по пятам и то и дело принимался что-то записывать. Вот и сейчас торчал рядом с блокнотом и карандашом наготове.

— Это вам Шерька про гармоники рассказала? — не спешил прямо на вопрос отвечать Алишер. Его собеседник неловко пожал одним плечом: конечно же она, больше-то всё равно некому. — И наверняка не слишком подробно. Каноны не относятся ни к каким гармоникам, каноны выходят за их пределы.

После всего здесь увиденного ему не хотелось рассуждать ни о творчестве, ни об искусстве, ни о гармонии, ни о Канонах, прекрасных и совершенных в своей законченности. Не хотелось совершенно ничего. Маарик встревожено глянул на своего подопечного — его настроение ему не нравилось. Кроме записи новых знаний, которыми этот пришелец иногда начинал буквально фонтанировать, в его функции входил ещё и общий присмотр за ценным кадром. Оказание психологической помощи в его обязанности не входило, но и смотреть как корежит парня, было тяжело и неприятно.

— Ты, вот что, — он как бы случайно, по ходу движения, переместился между менестрелем и наружным краем стены и полуразвернул крылья, заслонив неприятное зрелище, — ты лучше подумай о том, сколько эта твоя стена жизней спасла. Надёжно перегородить несколько километров долины в кратчайшие сроки мы бы не смогли. И вся эта масса хлынула бы дальше: в мирные сельские долины, в мастеровые горные города. Даже при наличии излучателей, нас просто задавили бы массой.

— Повезло просто, — принимать свои заслуги Алишер не захотел. — Всё это запросто могло начаться в другой сезон. Я вполне мог бы не вспомнить такого применения своего дарования — построение снежно-ледяных крепостей — это детская забава и я давно в ней не практиковался. Случайности, сплошные случайности.

Отговориться от заслуг он отговорился, пусть даже только перед собой и единственным своим слушателем, однако на душе полегчало ровно настолько, чтобы Алишер смог вернуться к работе и он вернулся.

Новое положение всё же предоставляло ей некоторую свободу, но воспользоваться этим обстоятельством Шерил не спешила. Понимала, что попытка у неё будет только одна. Да к тому же, по некоторым оговоркам Лейва, поняла, что тот рассматривает возможность заключения договора с айями и, не исключено, что решит навестить их собственной персоной. А сманеврировать так, чтобы он, взял её с собой — дело техники.

Хотя, если признаться честно, таиться, выжидать, особенно в те моменты, когда за ней, никто не наблюдает, было тяжело. Вон она, дорога, казалось бы, чего проще, выведи на неё смирную кобылку, да гони что есть мочи. Ан нет, тут же мелькнёт невдалеке форменная куртка стражника, подбежит девушка-служанка с каким-нибудь ерундовым вопросом, и тут же начинаешь понимать, что свобода твоя иллюзорна, а надежды её обрести — призрачны.

С другой стороны, если её дёрнет сорваться с места, в лицо её никто не узнает — кьенз, та самая вуалька, стал неотъемлемой частью её гардероба и знаком статуса. Даже если учесть, что всего за несколько дней Шерил узнала множество народа. Не познакомилась, нет, наложнице, сидящей у ног своего повелителя, этого не полагается. Зато смотреть и слушать ей никто не запрещал, более того, кое-какие новости, касавшиеся айев, Лейв с нею даже обсуждал. Потом, за закрытыми дверями. Именно так Шерил узнала о состоявшемся недавно в айских горах сражении, в котором было впервые использовано новое, доселе неизвестное оружие. Нечто, что не пустило в горы летучие корабли Гегейргона.

— Нам нужны эти союзники! — экспрессивно заявлял Лейв, расхаживая по своему кабинету.

— Так за чем же дело! — Шерил, уже привычно, приткнулась в кресле, подобрав под себя ноги. — Отправляйте к ним делегацию, или посольство, или как это у вас, у дипломатов называется и договаривайтесь. Наверняка ведь возможно обстряпать это дело на взаимовыгодных условиях.

Лейв улыбнулся почти яростно:

— А дело в том, что не хотят твои сородичи нас у себя видеть и сами почти никогда с гор не спускаются. Не подскажешь почему?

— А то тебе не известно! — Шерил тоже не собиралась понижать голос и опускать глаза. — За собственный здравый ум опасаются.

— Мы много раз высылали делегации, состоящие из одних только людей. Таких, в которых даже в — надцатом поколении не вливалась кровь кхонов. Этих, иногда, всё же пропускали и принимали, но с ними ни разу ни о чём даже не попробовали договориться! Как будто это не дипломаты с поручениями прибыли, а так, гости заезжие.

О подобных случаях Шерих не слышала, не случалось ей подробно интересоваться историей политических взаимоотношений двух держав, но причину такого поведения айев она вычислила моментально:

— А с этими разговаривать не имело никакого смысла. Невозможно понять, кто и когда влиял на этих людей и то ли они говорят, что им было поручено, или уже совсем другое.

— И что же делать?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Шерил в преувеличенном удивлении приподняла брови. Хотя на самом деле её не столько интересовал ответ на этот вопрос, сколько требовалось немножко времени, чтобы придумать совет по-настоящему полезный. И для себя и для дела в целом.

— А у кого? Не с самим собой же мне советоваться! Что об этом обо всём думают мои сородичи я имел счастье узнать на последнем совете кхонов. Никаких ценных идей, могу тебя заверить, у них не имеется.

— Сделайте жест доброй воли, — идея всё-таки появилась, но Шерил опасалась, что для Сиятельного она может оказаться несколько революционной. — Находясь в гареме, я не могла не заметить, что вы всё же способны защитить разумы людей от разрушающего влияния своей магии.

— Передать им несколько защитных амулетов помощнее? — Лейв прекратил своё бесконечное метание по кабинету. — Это хорошая идея.

— Это хорошая идея, но не моя. Я имела ввиду не сами амулеты. Что сможет изменить пара побрякушек во взаимоотношениях двух государств? Другое дело, если бы вы передали технологию их создания.

— Технологию, — протянул Лейв и смерил Шерил непонятным взглядом. — Если я это сделаю, меня свои же распнут.

— А кто владелец авторских прав на создание амулета? — Шерил, почему-то первым делом вспомнила именно про это. Хотя почему это, почему-то? Вопросы авторства были больными и злободневными и для народа творцов и для народа мастеров.

— Достояние предков, — бросил ей в ответ Лейв и возобновил своё бесконечное кружение по кабинету, уже не столько разговаривая с любимой наложницей, сколько продолжая рассуждать вслух. — Общее достояние, которым может воспользоваться каждый, но передавать его на сторону не столько запрещено, сколько не принято. Однако же ситуация требует решительных действий. И вот как раз именно сейчас у меня есть для этого полномочия! Однако же послать несколько уже готовых амулетов будет нелишним. И жест, как ты там сказала, «доброй воли»? и заодно обеспечит возможность ведения переговоров кем-нибудь из кхонов. Людям, ты права, доверия нет. Даже самым разумным и преданным из них можно так вывернуть мозги, что будут искренне считать, что в точности выполняют порученное, делая в то же время ровно противоположное. Так, о чём это я? А! Амулеты. Технология их производства есть, в каждом более-менее крупном книжном собрании имеется, но написана на нашем исконном языке, затоков которого существует не так уж много. Переведут. А я потом проверю точность перевода. Однако же, боюсь, айям это мало чем поможет: для создания защитных амулетов от нашего воздействия требуется маг с нашими же способностями. Однако же недаром они народ мастеров?! Может, что и придумают. А если и не придумают, то это уж точно будет не наша вина. Решено. — Остановился, взглянул на Шерил немного виновато и продолжил: — Мне придётся вернуться в личную резиденцию. Здесь у меня нет нужных для работы документов, да и с людьми я почти со всеми переговорил. И ты едешь со мной.

Шерил чуть заметно пожала плечами, мол, разве же я возражаю. И приколола на место вуаль, чтобы скрыть довольное выражение лица. Пока события развивались в нужную сторону. И ей даже начинало нравиться быть эдаким серым кардиналом, из тени, исподволь влиять на течение истории.