Рождённая летать

23

Он уже далеко не первый день жил в этом мире и многое успел узнать, а ко многому притерпеться, но вот такое сочетание средневекового быта и высоких технологий, каким поразил его Горный Престол Алишер встретить не ожидал. Например, рунные печати, которыми в этом мире пользовались везде, где только можно и в быту в том числе. А к проявлениям техномагии он ещё в Гегейргоне присмотреться и привыкнуть успел. Но местное метро, ко входу в которое четвёрка айев спустила его на собственных крыльях, поразило молодого менестреля до глубины души. Поезд — не поезд, а нечто длинное, цельное, выглядящее не просто высокотехнично, а невозможно. Его так и тянуло потрогать, напеть что-нибудь из Опознавательного Канона. Не удержался и попробовал. За что моментально получил, по-простому, по шее.

— Осторожно! Настройки собьёшь!

— Что это? Как оно устроено? — благоговейно вопросил Алишер и всё-таки ещё раз провёл пальцами по стенке.

— Мастер, я тебе, что ли? — ответил хмурый провожатый.

— Нигде такого не видел, — продолжил восхищаться, всё ещё надеясь выяснить кое-какие подробности, Алишер. — Всё что я до сих пор встречал, на порядок проще этого.

— А, вот ты о чём, — подобрел айя, которому представилась возможность блеснуть собственными знаниями. — Это не наша придумка — наследие ойров. Слышал о них?

— Так, кое-что, — неопределённо мотнул головой Алишер.

— Те, правда, по своим болотам на таком вот транспорте путешествовали. А нам пришлось в скале норы для них рыть, и так, кое-что переделывать, приспосабливать.

— Здорово получилось! — искренне восхитился Алишер. — Эти ойры, наверное, изобретательный народ.

— Был, — коротко ответил сопровождающий. — Но за время пока люди между собой воюют, и их успели сжить со света. Ойры, несмотря на свою хищную повадку, были народом довольно миролюбивым.

— Вот куда мне нужно было попадать изначально, — пожалел Алишер, у которого перед глазами начали крутиться кадры из фильмов о руинах загадочных цивилизаций, а дух обуял приступ романтики, изрядно выветрившийся за последнее время. Он даже не догадывался, что именно с ойрских болот начинала свой путь по этому миру сестра.

В том, что встречать его собрались очень серьёзные люди, Алишер даже не усомнился. По ним это было видно. Вот только не понял, с чего бы ему была оказана такая честь и на первое же, волне законное требование представиться по полной форме, попробовал взбрыкнуть:

— Я это всё уже рассказывал, в том пограничном гарнизоне.

— Повторите для нас ещё раз, — с нажимом попросили его. — По пунктам: полное имя, из какого мира вы происходите, как называются маги вашей специализации. И заодно, опишите девушку, которую разыскиваете.

— Алишер Тлор из мира Уиллори. Творец, специализация — менестрель, — постепенно раздражаясь ответил Алишер. — Если вам это о чём-нибудь говорит.

— Да, конечно, — высокий, необычайно массивный для этого народа айя, пристально наблюдавший за молодым человеком в течение всей этой встречи, не обратил ни малейшего внимания на непреднамеренное хамство собеседника и продолжил расспросы. — А теперь, для порядка, воспроизведите магическое действие при помощи звука.

Играть и петь, у Алишера не было ни малейшего настроения, не в том состоянии он был. Да и вопрошающие, похоже, не стремились к восприятию прекрасного, а всего лишь хотели подтверждения своих каких-то предположений. Алишер прикрыл глаза и пропел один куплет из модной в родном мире баллады, нарисовав при этом в воздухе призрачный, иллюзорный средневековый замок. Старый, отработанный номер, не требовал особого напряжения сил. Этой и несколькими подобными песенками он развлекал придворных дам, в бытность свою императорским менестрелем, а ещё раньше исполнял ради мелкого заработка в те времена, когда они с сестрой и приятелями на каникулах путешествовали по стране.

— Магия того же рода, — серьёзно подтвердил айя, обращаясь к своим молчаливым спутникам. — Никем, насколько я знаю, в нашем мире больше не практикуемая и это можно считать весомым доказательством истинности слов молодого человека. Да и фамильное сходство просматривается.

— Так Шерька всё же здесь?! — он не заметил, как оказался на ногах.

— Сядь, парень, не дёргайся. Она была здесь. Некоторое время жила в столице, потом добровольно поступила на службу в форт Стальное Гнездо. А буквально неделю назад, во время очередного облёта, она пропала. И, — Мастер Езекиил, а это был именно он, хотел сказать «скорее всего», но передумал, — возможно, погибла, хотя тело до сих пор не было найдено.

— Не может этого быть! — Алишер, проигнорировав повеление сесть, одним движением выметнувшись за дверь, выскочил на улицу. Здесь, для пущей сосредоточенности прикрыв глаза, он вспомнил поисковый канон, добавил туда личных черт Шерил, и пропел. Звучание ушло куда-то вдаль и ввысь, отразилось, изменилось и вернулось к своему творцу. Как и во все прошлые разы, удалось почувствовать только то, что сестра жива. Но где она, и в каком состоянии находится определить было невозможно. Но и это стало большим облегчением. Жива, всё-таки жива, что бы там ни говорили эти птицелюди. А на них это известие подействовало парадоксальным образом: оживились, загомонили, кто-то умчался передать дальше эту новость, кто-то, схватив его за руки принялся допытывался, точно ли это. Уже немолодой крылатый хотел узнать, точная ли эта методика, не даёт ли осечек и всех ли так можно найти.

— Не всех, — немного нервно отозвался Алишер. — Только родных и любимых, и тех, кого хорошо знаешь. А таких никогда не бывает много.

— А какой из этих критериев является определяющим?

— Знание. Так позвать можно только того, кого очень хорошо знаешь. Сестру-близняшку, к примеру. Да и то, когда около полугода назад я только появился в этом мире, я по отклику на зов много чего мог понять: и в каком направлении двигаться, и как далеко, и каково самочувствие сестры. А теперь, только то, что она есть в этом прекрасном мире. Видимо, с Шерькой случилось слишком многое, чего я не знаю, что могло изменить её.

— Но то, что она жива — это точно? — спросил высокий, Чернокрылый Мастер.

— Точно. Как бы она не менялась, основа осталась прежней, — он говорил почти автоматически, отвечал потому, что спрашивали, а в голове билось одно: «Жива, жива, жива». — Вы что-нибудь собираетесь предпринять? — это был самый главный вопрос и вопросительный взгляд перескакивает с одного лица на другое, надолго не останавливаясь ни на одном.

— Искать будем. Активнее, — ему ответили, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. — Её искали, но… Бой был, мы тогда многих не досчитались. Были и убитые и пропавшие. Сохранялась некоторая вероятность того, что твоя сестра жива, поэтому поиски окончательно не прекратили.

— А мне что делать? — растерянно спросил Алишер, когда важные люди разбежались по своим важным делам.

— Сейчас? — спросил Мастер Езекиил, который хоть и не ушёл, но так глубоко погрузился в размышления, что всё равно, что отсутствовал.

— Вообще! Куда идти, что делать? Шерьку, как я понял, без меня профессионалы искать будут. Кстати, не поясните, почему такое внимание к обычной, в общем-то девушке?

— Это для своего мира вы оба обычные. А здесь уникальные. Твоя сестра успела обзавестись здесь друзьями и поклонниками. А главное, успела сделать немало полезного для айев в целом. Кстати, если тебе нечем заняться, можешь продолжить её работу. Или попробовать зарабатывать музыкой и пением, если это тебе ближе, но за консультациями к тебе всё равно будут обращаться, по-дружески предупреждаю.

— Тоже будете искать способы наиболее рационального использования нетипичного мага? — помрачнел Алишер.

— Это тебя так у Тёмных напугали? — усмехнулся Мастер, напрямую не отвечая на вопрос. — Не переживай, ТАК, у нас их не используют. К тому же насильно тебя удерживать никто не будет — захочешь, можешь идти на любую из сторон света.

Это было громкое обещание, но Алишер ему ничуть не поверил. И дело не в том, что молодой менестрель опасался, что его опять упекут в какие-нибудь застенки, зато он прекрасно сознавал, что обещание найти сестру удержит его крепче цепей и замков. Да и узнать чем она тут занималась было интересно.

Узнал. А узнав, усомнился, что здесь действительно проживала его близняшка.

— Она вам это показывала? — брови его в удивлении поползли вверх. Мастер Аяна демонстрировавшая успехи экспериментальной группы в саморегуляции, с тайной надеждой, что второй менестрель ещё что-нибудь полезное подскажет, удивлённо обернулась.

— А что, это какое-то тайное знание, которым ни в коем случае нельзя делиться?

— Не в том дело, — Алишер наморщился и озадаченно почесал нос. — Оно не тайное, просто не очень широко распространённое. Полезно, конечно, управлять собой, только вот учиться нужно чуть ли не с младенчества, может быть опасно для здоровья и жизни, а для пришлых чужаков ещё и довольно дорого. Если нет прямых медицинских показаний, с этим обычно не заморачиваются.

— Значит, вы не откажетесь дополнить наши знания по этому разделу?

— Не отказался бы, — он развёл руками, — только я не очень-то и помню, чему меня там учили в далёком детстве. Даже для того, чтобы пересказать, не говоря уж о том, чтобы научить. И понятия не имею, откуда всё это взяла Шерил. Вроде бы медицинские практики её никогда не интересовали. Уж если на то пошло, она чаще убавляла здоровья всяким наглецам.

Однако же расспрашивать его не прекратили и, когда спустя добрых четыре часа молодой человек от них всё-таки сбежал, коллекция сведений Цеха Целителей пополнилась случайными детскими воспоминаниями ещё одного очевидца, отрывками из газетных статей (чего только в разделе «Сенсация» не пишут!), и прочими ценными и не очень обрывками информации.

Спустя три дня её стражи отправили восвояси кибитку и целительницу при ней, продолжив путешествие верхами. Не слишком быстро, потому как помятые рёбра Шерил продолжали ныть и донимала слабость (уже через четыре часа пути всех мыслей только и оставалось, как не упасть с лошади). Да и наездница из неё была, прямо скажем, не очень. Всего-то и опыта, что попробовала покататься на лошадках в ту пору, когда они, ещё во время путешествия с Яреком на несколько дней остановились у конезаводчика.

Охрана с Шерил практически не разговаривала, предпочитая общаться между собой, зато следила тщательно, не давая удобного случая для побега. Она пробовала. Целых два раза. Один раз «заблудилась» в перелеске, но была быстро изловлена и, с подозрением, водворена к месту у костра. И от идеи затеряться во время проезда через сельскую ярмарку пришлось отказаться. Тогда ей удалось отойти не более чем на два шага. Ладно, решила Шерил, когда в очередной раз не удалось вырваться из-под бдительной опеки, куда бы её не везли, вряд ли там будут охранять так же бдительно. Не может же такого быть, чтобы к каждой невольнице в гареме приставляли по паре охранников? Уж наверняка сбежать из этого курятника будет намного проще, чем от двоих лично заинтересованных в её сохранности сторожей. Или, ещё до того, на торгах. Ведь рабынь для гаремов продают и покупают, не так ли?

Не так. Никаких торгов. Её просто довезли до ближайшего крупного города, где имелся гарем, и скинули с рук на руки смотрителю. Уже, стоя на пороге своего будущего пристанища и осматривая монументальную арку дверного приёма, Шерил прикидывала, не дёрнуться ли в бега прямо сейчас, пока все остальные заняты своими загадочными расчетами, но промедлила. Момент оказался упущен и вот её уже вталкивают в дверной проём, в переход, проходящий через всё здание, от стражи внешних дверей, к страже внутренних дверей.

— А, новенькая, — лениво протянул молодой человек, до той поры расслаблявшийся на скамеечке у дверей, но за руку её ухватил цепко. — Пойдём, приведём тебя в приличный вид.

И она пошла. А чего сопротивляться? Помыться в нормальной купальне (а не по-быстрому, в шаечке, едва тёплой водой, когда за ширмой настороженно сопит охранник), нацепить свежую одежду, да и просто привести себя в прядок, девушка она, или кто? Заодно, познакомиться со здешними обитательницами, обслугой, охраной, что в деле организации побега будет нелишним. Хотя бы узнать с чего бы, её, девушку невеликих внешних данных так настойчиво волокли в это заведение. Её неразговорчивая охрана, сообщила только, что это было повеление господина Дронта, а большего им знать не положено. Имя это Шерил ничего не сказало, сколько ни копалась она в своей памяти.

Однако вопрос опять остался открытым:

— Всё внешне остаётся за воротами гарема, — меланхолично ответил ей один из служителей. — И тебе не след об этом волноваться.

Прозвучало это так, словно санитар в доме для душевно больных успокаивал: сейчас выпьешь очень хорошую таблеточку, и всё пройдёт, и ты успокоишься. Однако Шерил не успокоилась и продолжила расспрашивать.

За свою коллегу-ученицу-младшую подругу, так внезапно и трагически пропавшую, он почему-то почти не беспокоился. Это было совершенно необъяснимо, но немолодого Мастера не оставляла уверенность, что эта девушка, как кошка, вывернется из любой неприятности, настолько, что даже и не подумал прекратить выращивать из ирассэ живые крылья, хотя процесс был и долгим, и трудоёмким, и весьма затратным.

Зато наблюдать за её братом, о котором Шерил не раз упоминала по поводу и без, было весьма любопытно. Насколько похожими, и в то же время разными были родственники. У них были во многом схожие взгляды на жизнь, жесты, привычки, они одинаково много значения придавали звукам вообще и голосам людей в частности. И в то же время, парень не проявлял никакой склонности к систематическим изысканиям. Пришёл в ужас от предложения научиться самостоятельно летать, и недоумение от известия, что сестра уже это умеет делать. Зато он много и охотно пел, как просто для удовольствия, так и проворачивая несложные магические фокусы.

— А попробовать выступать в каком-нибудь трактирчике ты не хочешь? — попробовал как-то предложить ему Мастер, помня, по рассказам, что Шерил довольно долго зарабатывала себе этим на жизнь.

— Нет, — отказался с вежливой улыбкой молодой человек. — Я не против выступать для публики, — поспешил добавить Алишер, чтобы его не сочли высокомерным. — Но для этого нужен не трактир, а концертный зал. Или зальчик, для начала.

— Мелкие развлекательные заведения не достойны вашего таланта? — спросил Мастер, припомнив, как Шерил то и дело называла себя бездарью.

— Нет, нет, у нас не принято кичиться своим Талантом, — Алишер даже руки приподнял, как бы загораживаясь от такого предположения. — Музы этого не любят и могут покарать гордеца. Собственно, иссякание Таланта одна из самых страшных и часто используемых ими кар, — проговорил он с наивной уверенностью, что уж его-то эта напасть никогда не коснётся.

— Тогда в чём проблема?

— В несовместимости пищи духовной и телесной, — он небрежно дёрнул плечами.

— Я думал, наоборот, — непритворно удивился Мастер. — Дополнительное развлечение привлекает в трактир посетителей.

— Привлекает. В первый раз, и во второй тоже. А в третий трактирщик начинает замечать, что не смотря на то, что зал полон, практически никто ничего не заказывает. Разве что напитки, да и то некрепкие. — И со смешком закончил: — В отдалённых мирах, не слишком знакомых с особенностями дара менестрелей сведущие люди нас нанимают, чтобы подпортить бизнес конкурентам.

— А это не противозаконно?

— Нет. У нас, в Уиллори таким никого не обманешь, а в иных мирах против нас нет законов. Правда, если честно, это не тот заработок, которым принято гордиться.

Разговор сам собой скатился в тему заработков для Творцов. Мастер Езекиил закономерно предположил, что избыток талантов ведёт к избытку результатов их деятельности и, следовательно, к их обесцениванию.

— Да, конечно же, нет! — ухмыльнулся Алишер. — Мало того, что нас довольно много, так мы ещё и жить не творя неспособны. Я вот, очень часто пою что-нибудь просто так, для удовольствия, — при воспоминании о том, сколько времени ему пришлось сдерживаться, путешествуя по землям тёмных, на чело менестреля словно тучка набежала. — Так зачем платить за то, что можешь получить просто так?

— И как же вы выкручиваетесь? — уточнил Мастер, который в этом пассаже увидел утверждение своего предположения.

— Очень просто! — воскликнул Алишер. — Точнее, очень сложно, — тут же изменил он свои показания. — Если говорить языком науки, наша магия, помимо счастья соприкосновения с красотой, способна ещё и производить полезную работу. Особенно это касается тех видов искусства, которые не оставляют в мире материальных следов, тех, которые можно потрогать: песня, музыка, стихи, танец. Ну, вот, помните сказку-быль о джине, пением дворцы творившем? Лет пять-семь обучения, и я бы такое смог.

— Поставить силу искусства для удовлетворения утилитарных нужд? В этом что-то есть, — проговорил Мастер одобрительно, хотя по лицу его было видно, что подобное не укладывается у него в голове. — А не надоест одно и то же ваять.

— О, вы не поверите, сколько можно придумать разных строений! — Алишер подсел на любимого конька: глаза его разгорелись, а щёки налились румянцем. — Дома-шары и дома-пирамиды, дома в форме раковины или корабля, или гриба, или ещё чего-нибудь со сложной и красивой формой. Мобильные дома, подвесные дома, подземные дома, перевёрнутые дома, танцующие дома. А если работать не одному, а в паре с толковым художником-декоратором! Это такой простор для фантазии! — он сощурился восторженно и мечтательно.

— Ладно-ладно, — Мастер улыбнулся такому юношескому энтузиазму. — С тобой всё понятно, а остальные как?

— Мама моя может музыкой влиять на рост растений, — он почему-то немного смутился, — создавать новые сорта, но за годы профессиональной деятельности она ни разу не повторилась: каждый росток чем-то уникален. А кроме того, существуют картины, которые если повесить их в спальне будут навевать цветные сны. Семейные шкатулки, которые раскрываются в руках только кровной родни. Стеклянные цветы, рядом с которыми кажется, что весна не закончится никогда. Много всяких приятных мелочей. И есть Великие Творения, единственные в своём роде и уникальные, о магическом действии которых в точности ничего не известно, но которые Высокий Совет Творцов предпочитает выкупить у автора за любые деньги, но с Уиллори не выпускать.

— Очень хотелось бы посмотреть на ваш мир, — с некоторым сожалением проговорил Мастер Езекиил, понимая, что эта мечта так, скорее всего, и останется мечтой. — Ты как-нибудь зайди в Высокий храм, посмотри на статую нашей покровительницы. Очень интересно, что ты скажешь о НЕЙ.

Гарем. Было у Шерил какое-то представление об этом заведении, почерпнутое в основном из исторических романов родного мира, но, как оказалось, сходство между теми и этими гаремами было весьма приблизительное (или это её аналогии при подборе адекватного перевода местного понятия подвели). Нарисованный воображением дворец, утопающий в неге и роскоши, на деле оказался зданием вполне утилитарного вида с множеством маленьких комнаток и двором-колодцем в центре. Кроме того, заведение это было не личным «цветником» одного какого-нибудь богача, а местом общественного пользования, где находящиеся в данный момент в городе Сиятельные могли выбрать себе очередную фаворитку или подружку на ночь. Да и целью создания гарема было не мимолётное плотское удовольствие.

— И зачем бы это им нужно? — новенькие всегда задавали много вопросов и Шерил в этом от них ничем не отличалась. — Зачем собирать себе отдельный гарем, если любому из них достаточно стать посреди города и дурочки всех мастей начнут на шею вешаться?

— Почему дурочки? — ей ответила флегматичного вида толстушка. — И умные тоже. Любые. Вот нагрянут к вечеру господа, на собственной шкурке прочувствуешь, куда денутся твои мозги.

Девушки, все два с лишним десятка обитательниц провинциального гарема, проводили время во внутреннем дворике за чаем и орешками. Последние были вкусными, но мелкими, а очистка их от скорлупы требовала определённой сноровки. Шерил, которая только-только успела умыться с дороги и присоединиться к местному обществу неловко колупала то ли третий то ли пятый орешек, в то время как перед остальными девушками уже высились кучки пустых скорлупок.

— А всё же, зачем? — ещё раз переспросила Шерил. Было в её характере такое свойство — добиваться ясности.

— Детей делать, — ответила другая девушка, не менее сонного вида, чем предыдущая. Она придирчиво выбрала гроздь позднего сладкого винограда и принялась лениво отщипывать ягодку за ягодкой. — Своих баб у них маловато, а те что есть, через одну, почти каждому сестрицы. А дети нужны, иначе род прервётся, — и она безразлично пожала округлыми плечами.

В истинности этого утверждения Шерил засомневалась. Нет, то что близкородственное скрещивание — это очень плохо для будущих потомков, она помнила ещё из школьной программы. Даже мелькало воспоминание о какой-то средневековой династии, которая так ревностно блюла свою линию, что в конечном итоге выродилась. Но притом, что гаремы с регулярно обновляющимися обитательницами здесь вполне привычное явление, здесь уже давно должно было стать тесно от потомков Сиятельных. Нет, наверняка здесь дело в чём-то другом.

Но подробно разбираться не стала. Какая ей разница, если в одну из ближайших ночей сама она исчезнет отсюда? Что за дело может быть крылатой до бед Сиятельных?!

И почему она, наивная чужестранка, думала, что выбраться из гарема будет достаточно просто? Всё-таки кроме разнородных девиц, которых и заменить было не сложно в случае чего, гарем посещали и Сиятельные. Соответственно, и охраняли его весьма прилично. С живой охраной, выставленной в два поста у единственного выхода и магическими амулетами неизвестной Шерил конструкции, которые были развешаны и расставлены в самых неожиданных местах и представляли собой сложные сооружения из металла, керамики и дерева. Иногда с добавлением кости или друз кристаллов. Некоторые были довольно мелкими, как, например, нагрудные бляшки у прислужников и охраны, некоторые довольно масштабными. Один такой, длинный, сплошной, шёл вдоль всего карниза под крышей внутреннего двора и создавал перед собой силовое поле, не дающее даже шанса для желающих выбраться на крышу. В этом она убедилась прямо на вторую ночь, когда немножко осмотрелась и наметила путь для побега. Угу, как же, аж два раза. Чуть не отправилась в бескрылый полёт с высоты третьего этажа, хорошо ещё врождённая ловкость, отточенная многочасовыми тренировками с оружием, позволила вовремя среагировать — заставила вцепиться мёртвой хваткой в створку окна и вытянуть себя на твёрдую поверхность.

Другим вариантом было бы попытаться спереть у кого-нибудь из обслуги опознавательный амулет, позволяющий им беспрепятственно входить в гарем и выходить. И заодно цивильную одежду, потому как те соблазнительные тряпочки, которые ей выдали вместо привычных штанов и куртки, не годились не только для длительного путешествия, но даже просто для выхода в город. Навыков воровства у Шерил не было, а наблюдали за ней намного пристальнее, чем за остальными девушками, и она даже позориться с провальными попытками не стала.

Прямо не дом, а закрытая и запечатанная коробочка какая-то.

Нет, нужно было выжидать, наблюдать и искать возможность выхода из этой коробочки. Эх, были бы у неё крылья! Пара взмахов — и ищи птичку в небе. Шерил, как это часто бывало с нею в последнее время, застыла на полушаге, с тоской уставившись в небо и поводя плечами, за которыми не было привычной тяжести. Как это выглядело со стороны? Что об этом думали охранники и служки? Да, наверное, ничего не думали. После первого же посещения гарема Сиятельным, пристально следить за ней перестали. А по поводу странностей? Да мало ли как у кого психоз проявляться может? Но что теперь мечтать о несбыточном. Шерил опустила голову и зашагала дальше с целеустремлённостью сомнамбулы. Куда делись её собственные крылья, данные в пользование в Горном Престоле и отработанные специально под неё мастером Езекиилом, она не имела ни малейшего представления. И, может быть оно и к лучшему. На вопросы, откуда она такая взялась, Шерил предпочитала отмалчиваться. Это могло и не иметь особенного значения, но если вдруг нет, то становиться заложницей чьих-то политических интересов она не собиралась. Возможность затруднить себе дорогу домой, в старый форт под названием Стальное Гнездо, не прельщала её никоим образом.