Робот и его девочка

Глава 32

Новосибирская область, 2349 год.

По каким каналам мэру удалось проведать про поход на Когривед, осталось загадкой. Никто не признался. Скорее всего, ляпнули где-то в неподходящем месте, Иннокентий Ферапонтович же или его приятели услышали. Чем-чем, а отсутствием любопытства они не страдали. Сказывались особенности светской жизни: всё обо всех знать, слушать даже то, о чём говорят не тебе, чтобы находиться в курсе любой мелочи.

Офелия Робертовна долго колебалась, потом объявила, что, пожалуй, не станет сопровождать мужа в поездке. Негоже женщине путаться у мужчин под ногами. Одно дело — создавать уют в шатре, когда воины «несут службу по охранению института», другое — присоединиться к походу, где она, скорее, превратится в обузу, чем окажет помощь.

Иннокентий Ферапонтович поблагодарил супругу за правильный выбор и приступил к сборам. Первым делом он связался с аэропортом, зафрахтовал небольшой самолёт и задекларировал провоз оружия на борту. Не с первого раза, со скандалом и руганью. Диспетчер упирался до последнего, сдался лишь после обещания приехать и провода повыдёргивать. Хотя, возможно, просто вошёл в положение, согласившись помочь в деликатном вопросе.

Не меньше усилий пришлось приложить на согласование полётного коридора до Рязани. Тут уже упёрлась Незабудка, руководствуясь предписаниями совета. К диалогу подключилась Офелия Робертовна, и вскоре «женщины» пришли к взаимопониманию.

— Выезжаем немедленно! — крикнул мэр, когда весь багаж загрузили в автомобиль. — Кузьма!

Супруга махала вслед уезжающему лимузину платочком. Иннокентий Ферапонтович не спускал с неё глаз, пока машина не свернула за поворот.

— Соратники! — речь он заготовил заранее. — В лихую годину, под гнётом вражеского вторжения и под угрозой изоляции Земли путём односторонних дискриминационных мер со стороны враждебной популяции роботов, наша страна, наша Родина — Россия! — взывает к сынам о помощи! Нам выпала честь защитить её, извести супостата, дать ему по зубам так, что никогда больше не оправится! Мы встанем плечом к плечу, заслонив спинами женщин и детей, робонянь и помощников! Братья! Не посрамим мундира и не дрогнем перед лицом опасности!

Драматург и настоятель захлопали.

Планировалось, что Маруся полностью освоит свой будущий функционал за пять лет. Вроде бы, долгий срок, за него обычные лаборанты в инженеров превращаются. Если не учитывать нюанс: девушке со временем предстояло управлять огромной махиной, состоящей из сети научных учреждений и вспомогательных организаций. Само собой, ими руководили опытные люди, но они выполняли менее масштабные задачи, хотя их и привлекали в разного рода профильные комиссии, рабочие группы и на совещания с конференциями.

Павлов с коллегами-роботами выстроил понятную и рабочую иерархию на всех уровнях управления, подкрепив её мощной системой менеджмента задач и принятия решений. До определённого момента та функционировала без нареканий. Тем не менее, однажды она, нет, не засбоила, стала генерировать больше данных, чем в неё спускалось сверху. Во многом, благодаря научной разведке. Потребности планово открывавшихся НИИ всегда просчитывались заранее, существовали прогнозы, графики, акты сверки по потреблению номинальных и реально расходуемых ресурсов.

Объекты на консервации обнаруживались довольно хаотично, не по всем из них информация в базах обнаруживалась раньше, чем сами учреждения. Аналитика научного потенциала, очерёдность ввода в эксплуатацию, наращивание производства чего-либо сверх плана… Именно это выматывало профессора, отвлекая от привычных занятий. Но и отказаться от разведки, сосредоточившись только на воспроизводстве людей, было нельзя. Космос сам в себя не полетит.

Так что Марусе предстояло забрать себе неприятную для Павлова часть обязанностей, научиться действовать ситуативно, выкручиваться, думать на несколько шагов вперёд, оценивать перспективы. Разумеется, при помощи тех вычислительных мощностей, коими обладало человечество, только последнее слово оставалось за той, кто до недавнего времени и не думала, что придётся его произносить.

Рязань, 2349 год.

После посадки компания проследовала в аэропорт. Мэр набросил патронташ, повесил ружьё на плечо, драматург же нахлобучил папаху и приладил к поясу шашку. Онуфрию ничего делать не потребовалось. Он весь полёт не расставался с топором, словно с ценной реликвией.

— Нанесём визит вежливости? — предложил Иннокентий Ферапонтович. — Засвидетельствуем своё почтение диспетчеру, что так любезно разрешил нам сюда добраться.

Они поднялись на эскалаторе и остановились перед входом в служебные помещения.

— Разрешите? — спросил мэр, глядя в камеру.

Дверь открылась, роботы двинулись по коридору, ориентируясь по указателям. Вскоре они добрались до диспетчерской, уже открытой для гостей. За столом примостился уборщик, тасовавший карты.

— Добро пожаловать в Рязань! — раздался голос Незабудки. — Предлагаю перекинуться в картишки и познакомиться поближе. Не каждый день уважаемые гости заглядывают, тем более, такие интересные.

Возражений не последовало. Все расселись. Из предложенных вариантов выбрали блэкджек, поэтому пришлось позвать второго уборщика на роль крупье. Первые раунды прошли довольно спокойно, игроки получали карты, делали ставки, а движение фишек на столе становилось всё интенсивнее. Напряжение постепенно росло, потому что каждый хотел одержать победу и выиграть побольше фишек-печенья.

Незабудка смело удвоила ставку, взяв ещё одну карту, надеясь на девятку. Однако ожидания не сбылись, и она перебрала, получив валета.

— Много! — безэмоционально констатировал крупье.

Незабудка чертыхнулась.

Далее настал черёд Онуфрия, долго колебавшегося перед принятием решения. В конечном итоге он тоже удвоил. Фортуна благоволила настоятелю: ему выпала шестёрка, отчего рука суммарно составила девятнадцать очков.

Затем пришла очередь Иннокентия Ферапонтовича. В Новосибирске тот славился удачей именно в блэкджеке. Пяткин, прекрасно об этом осведомлённый, покосился на мэра, ожидая какого-нибудь фортеля. Но Иннокентий Ферапонтивич не захотел рисковать, оставшись с семнадцатью очками.

Георг Никодимович, наоборот, вошёл в раж, объявив сплит. Добавил к ставке фишек, ругнулся, когда дилер сдал ему пятёрку с тройкой.

— Трипл по правилам возможен? — поинтересовался он.

— Не-а, — ответила Незабудка, — играем по «классике».

— Эх…

Крупье открыл вторую карту. Тринадцать! Добавил ещё. Шестнадцать. Воцарилась полная тишина, ведь сейчас решалась судьба ставок мэра и настоятеля. Карта с шуршанием перевернулась…

— Нет! — закричал Иннокентий Ферапонтович.

— Да! — завопил Онуфрий.

Незначительная двойка пик оказалась в итоге той, что обогатила одного игрока и сделала ближе к разорению другого.

Новосибирская область, 2349 год.

В обеденный перерыв Маруся ежедневно гуляла с Владиком. Макар кормил их, а потом выпроваживал из дома, потому что «ребёнку нужен свежий воздух и побольше солнца». Девушка подозревала, что поступает он так неспроста: скорее всего, помощнику хотелось отдохнуть от непоседливого мальчишки хотя бы полчаса.

Теперь к их прогулкам присоединился Толик. Они быстро поладили с Владиком, практически подружились. Сошлись на почве любви к космосу, что неудивительно. Мальчик после школы собирался обучаться на лётчика-космонавта и стать таким, «как Артур из фильма». Это, безусловно, крайне импонировало его взрослому товарищу, ведь и сценарий писал Толик, и бесстрашного командира сыграл он. Значит, не зря старались, раз молодое поколение вдохновляется, желая умчаться в небеса на ракете.

Они неторопливо шли по дорожке, о чём-то болтая. Владик держал за руки Толика с Марусей. Так интереснее. Можно, например, резко остановиться, затормозив идущих рядом, или помчаться вперёд, увлекая их за собой. Поджимать ноги, чтобы повиснуть, он не пытался. Со времён раннего детства, когда это получалось, прошло прилично времени, Владик вытянулся и рисковал разбить коленки, приложившись к асфальту.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — Офелия Робертовна тоже прогуливалась, чтобы отвлечься от нехороших мыслей, норовивших испортить настроение.

— Конечно, — Маруся кивнула.

— Знаете, — заметила робоняня, — давно за вами наблюдаю. То, что вы — прекрасная пара, я говорила, повторяться не буду. Вижу, как к мальчугану относитесь, и сердце наполняется радостью, а душа поёт! Я вам со всей ответственностью заявляю: родители из вас получатся великолепные. Владика не балуете, но и слишком строго с ним не обходитесь, соблюдаете баланс, при котором ребёнок осознаёт границы дозволенного, понимает, где оно заканчивается и что последует за нарушением.

— Само получается… — Толик неопределённо пожал плечами. — Я педагогику не изучал, просто помню, как нас в интернате воспитывали, на то и ориентируюсь. Видать, хорошо воспитали, раз и у меня получается.

— Да, — согласилась Маруся. — И я, наверное, подсознательно сверяюсь с тем, разрешил бы мне что-то Макар или запретил.

— Чудесно, право слово! — воскликнула Офелия Робертовна. — Когда, если не секрет, планируете узаконить отношения?

— Думаю, как Маруся учёбу закончит, — сказал Толик. — Двадцать лет — отличный возраст для замужества!

— Гляньте! Бабочка! — прервал их Владик.

Действительно, над их головами порхал павлиний глаз, демонстрируя тыльную сторону своих красивых крыльев — коричнево-бурую, с полосками по всей поверхности. Внешнюю же, насыщенного оранжевого цвета с жёлто-голубыми кругами, бабочка будто прятала, откладывая демонстрацию до подходящего момента. И вот он настал. Павлиний глаз снизился и уселся Марусе на левое плечо, распластав крылышки по её футболке.

— Ой! — вскрикнула робоняня, приложив ладони к щекам. — Не к добру это, друзья!

— Почему? — удивился Владик, любовавшийся бабочкой и жалевший, что она выбрала не его.

— В старые времена существовало поверие: если на левую сторону человеку садится бабочка, руку там, плечо, колено, то в скором времени предстоит встреча с врагами.

Толик хмыкнул.

— Да какие враги в нашем до тошноты спокойном мире⁈

Офелия Робертовна промолчала. Она знала гораздо больше, только не имела права рассказывать.

Рязань, 2349 год.

Вертолёт шёл медленнее, чем мог из себя выжать. На то существовали причины: основное войско не сумело бы за ним угнаться, а именно оно должно отвлекать охрану аэропорта, если, конечно, Тимур догадался её усилить. К сожалению, времени на разведку не хватило. Действовать пришлось стремительно, чтобы опередить противника и застать того врасплох. Следовательно, существуют определённые риски. Учитывая размер армии, робот махнул на них рукой. Три взвода микоидов — отличный аргумент в любых спорах. Ударный кулак, способный ощутимо приложить, если у кого-то возникнут возражения.

Солдаты, чей код не адаптировали к мимикрии под человека, послушны, исполнительны, умеют выполнять боевые задачи. Им поручено захватить и удерживать аэропорт, дав Другу возможность спокойно приземлиться, затребовать грузовой борт, после чего все на него погрузятся и отправятся на космодром. Оружие и транспорт, разумеется, возьмут с собой. Робот не питал иллюзий, что все улетят за один раз. И не за два, и не за три. Вместимость модуля — десять человек. Требуется восемнадцать запусков. Только вряд ли столько разрешат. Когда на космодроме окажется сорок-пятьдесят солдат, его гарантировано захотят зачистить. В лучшем случае до Луны успеет добраться сотня. Не мало, как ни крути. Достаточно, чтобы никого не пускать на искусственный спутник, спокойно живя вдали от человечества.

Друг согласился бы улететь и один, но понимал, что тогда обречёт себя на полное одиночество. Это он уже проходил, повторять не хотелось. Да и столетие назад всё равно оставалась возможность с кем-то пообщаться. Зайти в бар, на заправку, куда-то ещё, найти такого же одинокого, с кем получится завязать разговор. На Луне пойти не к кому. Собеседников надо тащить с собой в максимальном количестве. Тем более, научная база на лунной станции позволяла продолжить различные эксперименты. Бессмысленные, зато дающие возможность заняться созидательной деятельность. Пусть и без практического результата. Тут и пригодятся свободные руки.

Вертолёт завис, ожидая, пока подтянется хвост колонны. Вдалеке виднелся аэропорт. К несчастью, охрана усилена. «Голиафы» и блокпост на входе. Печально. Придётся атаковать. Друг скорректировал задание, разослав его биороботам. Те всосали новые вводные. Скоро будет жарко. Готовьтесь!

Новосибирская область, 2349 год.

Откинувшись в кресле, Иван Петрович Павлов закрыл глаза и позволил Маме помассировать ему виски. С медицинской точки зрения, абсолютно бессмысленное действие. С психологической — наоборот.

Недавно закончился сеанс видеосвязи с Тимуром. Тот пришёл с ужасными новостями. Есть погибшие, микоиды осуществили обманный манёвр, скоро случится бойня, предотвратить которую командир разведчиков не в состоянии. Не успеет. Вступит в бой «с колёс», как окажется на месте.

— Петрович, — неуверенно сказал Этот. — Я припоминаю, что столетия назад люди в аналогичных ситуациях пили алкоголь. У нас есть спирт высочайшей очистки. Накапать тебе стаканчик?

Павлов посмотрел на помощника, рассмеялся.

— Сам не пью и тебе не советую! Не сработает. Точнее, сработает не в нужную сторону. Буду валяться, песни орать, следом тошнить начнёт… Проблемы не купирует, а полы мыть придётся.

— Есть какие-нибудь мысли? Что делать-то будем?

— Ждать, чем закончится, — профессор вздохнул. — Мы не можем ни на что повлиять. Тимуру на месте виднее. Или справится, или нет. Независимо от финала я слабо представляю, как потом объяснять случившееся общественности. Шок и потрясение гарантированы, реакция непредсказуема.

— Замолчать не получится, — согласилась Мама. — У погибших есть друзья, знакомые, у кого-то и родственники… Необходимо придумать, как преподнести помягче, но максимально правдиво. Если соврём, это рано или поздно вскроется. Слухи и домыслы возникнут в любом случае, надо добиться, чтобы они не стали работать против нас. Не хватало ещё народных волнений и нападок на совет.

— Лучше подстраховаться, да, — Иван Петрович встал. — Ладно, держим связь с разведчиками, ожидаем развязки. Рано или поздно она наступит.

Рязань, 2349 год.

Самым удачливым в итоге оказался брат Онуфрий. Он клялся всем, что и карты видит впервые, и игры не знает, только стопки печенья на его стороне стола продолжали расти. Продул даже дилер, опровергнув тезис «казино всегда в выигрыше».

— Вы меня крайне удивили! — Иннокентий Ферапонтович похлопал Онуфрия по плечу. — Поразили! Ошеломили! Впервые на моей памяти случается чудо!

Георг Никодимович поднялся.

— Что ж, друзья, пора нам в путь собираться! Непозволительно долго мы злоупотребляли гостеприимством очаровательной Незабудки. Хотя, признаться, нисколько не жалею ни об одной проведённой здесь минуте.

— Да, — согласился мэр, — я прямо-таки слышу шёпот своего ружья, рвущегося в бой! Дадим же ему возможность заговорить в полный голос!

Окна в диспетчерской отсутствовали за ненадобностью, но и через стены пробились пулемётные очереди, дополненные взрывами.

— Нас атакуют! — доложила Незабудка. — Несколько попыток проникновения на лётное поле, лобовая атака на основное здание. Очень кстати вы задержались, господа! Ваша помощь нам пригодится.

— Каковы наши действия? — драматург обнажил шашку.

— Я оцениваю обстановку. Параллельно выхожу на связь с разведкой, чтобы узнать, скоро ли подойдёт подмога, поэтому просто ждите. Тем более, вы сможете отстаивать диспетчерскую, если враг сумеет сюда пробиться. Не знаю их оснащённость, ожидаем всякого. Лучше перестраховаться. Подключить вас к системе видеонаблюдения? Картинка с камер даст понимание ситуации.

Роботы согласились. До сих пор не потеряв легкомысленного настроя, они не задумывались, что, вероятно, кто-то из них или все сразу погибнут. С другой стороны, они могли не чувствовать страха и не бояться смерти. Как знать…