Робот и его девочка

Глава 29

Рязанская область, 2349 год.

Поступил вызов. Соня нехотя вытащила руку из-под Кицунэ, посмотрела на экран и обомлела. Вот уж от кого он не ждала звонка…

— Привет, Валькирия! — поздоровался Тимур. — Дело есть важное. Точнее, просьба. Можешь на денёк с работы отпроситься? Я с Павловым утрясу, чтоб тебе отгул согласовали.

— Я первый день в отпуске, — девушка села на кровати, — поэтому полностью свободна. Что-то случилось?

— Расскажу, когда приедешь. Ты очень нужна в лагере, жду тебя. Отбой!

Соня захлопала глазами. Или произошло нечто экстренное, или командир решил довольно экстравагантно подкатить, наконец, плюнув на свою Варю. Верить хотелось во второе, но она понимала, что, скорее всего, будет первое.

Девушка вызвала такси и позвонила Тамаре Сергеевне, попросив прокормить кошку вечером и с утра. Завотдела, услышав, что Соня ночует не дома, выдала многозначительное: «О-о-о!», не став задавать лишних вопросов. Каждый сам строит личную жизнь. Лезть туда бестактно и некрасиво.

— Мохнатая, не скучай! — крикнула девушка, помахав кошечке на прощанье.

Та не повела и ухом, продолжая лежать в «гнезде» из одеяла и тихонько подмуркивая себе под нос. Если бы она знала, что случится в ближайшее время, то, безусловно, вцепилась бы в ногу хозяйки лапами и зубами, не дав ей уйти. Но Кицунэ была маленькой, неопытной. Да и даром предвидения не обладала.

Пашка и Сима расположились на берегу, повесив носы. Они, конечно, ожидали наказания, только не думали, что командир захочет уничтожить их морально. Взять и отстранить перед грядущим сражением. Не просто отстранить. Запретить вообще всё, связанное с выполнением служебных обязанностей. То есть самому себе не получится наврать, что, мол, я опытный, оттого меня оставили на базе присматривать за «щеглами», ведь на поле боя каждый справится, а тут, в тылу… Взяли и выкинули, словно мешок с мусором.

Рыбачить, кстати, не запрещали. Не хотелось. Вспоминалась та история с дроном и лодкой. Желание отбивало моментом. Хоть у речки не сиди. Наверное, чтобы добить унывающих окончательно, над головами разведчиков кружил тот самый канюк, напавший на беспилотник. Перья на его груди и крыльях, выбитые при столкновении с «Ястребом» потихоньку отрастали, но прорехи в них ещё кидались в глаза.

Сима подобрал камушек и запустил в ненавистную птицу.

— Вали отсюда! — процедил он.

— Отстань от него! — Пашка положил руку на плечо друга. — Мы налажали, нам же отдуваться.

— Знаю, — Серафим стукнул кулаком землю. — Как не вовремя-то, а…

Пашка открыл рот, собираясь сообщить, что предупреждал, а Сима не послушал, потом передумал читать нотации. Кому от них легче? Ещё подерутся ненароком.

— Слушай! — глаза Серафима загорелись. — Отличная идея в голову пришла! Давай из грузового отделения «Барса» лишний хлам выбросим, заберёмся туда, маскировочной сеткой прикроемся…

— Нет, я не согласен, — Пашка вздохнул. — Залетели мы с тобой по полной программе. Усугублять я не хочу. Вообще выгонят из разведки. Ты этого добиваешься?..

— Нет, — Сима погрустнел настолько, насколько мог погрустнеть самый унылый во вселенной человек. — Ты прав, дружище, сидим на заднице и страдаем. Другого мы не заслужили.

С неба метнулась резвая тень. Буквально в нескольких метрах от разведчиков раздался мышиный писк. Канюк взмыл вверх, унося свою добычу.

— Наглая гадина! — выругался Серафим ему вслед. — Ничего не боится!

— Варюш, в ближайшее время прилетать не нужно, — Тимур посмотрел на стоявшую в дверях Соню и погрозил ей пальцем, — у нас тут завертелось всё, времени на встречи не найдётся. Да, я тоже скучаю! Ладно, мне пора.

— Намиловались? — язвительно поинтересовалась девушка.

— А стучаться тебя не учили? — практически беззлобно огрызнулся командир.

— Дверь же нараспашку. Ты сначала научись её закрывать, — парировала Соня.

— К делу! — Тимур протянул ей планшет. — Вот тут большой палец прижми!

— Зачем?

— Доступ к секретной информации без подписки о неразглашении никогда не дают.

Девушка пробежалась глазами по тексту, потом подтвердила согласие отпечатком.

— Ты, помнится, микоидами интересовалась? — командир указал на стул, предлагая сесть. — Сейчас введу тебя в курс дела.

Он принялся излагать то, что на данный момент знали про Когривед и его жителей. На всё про всё потребовалось три четверти часа, хотя Тимур рассказал только самое основное, без ненужных деталей.

— Твоя задача… — командир запнулся. — Отставить! Моя к тебе просьба: присмотри в наше отсутствие за ребятами. Сима и Пашка наказаны, да и веры им мало, а тебя бойцы уважают, вряд ли станут пререкаться или не слушаться.

— Я же командовать не умею! — воскликнула Соня. — Из меня же командир, как из коровы — скаковая лошадь!

— Многого и не требую. Присматривай, чтоб дежурство несли по графику, всякой ерундой не занимались… Не тащить же мне новичков под пули!

— Допустим, — девушка задумчиво прикусила губу. — Если я соглашусь, какова награда? Она ведь предусмотрена, товарищ командир?

— Проси, что хочешь! Любое… — Тимур осёкся, поняв, что ляпнул лишнего.

— Ой, притих-то сразу! — Соня засмеялась. — Я не попрошу пристрелить Варвару. И не буду настаивать на вашем расставании. Не зверь я, в конце концов!

Командир облегчённо выдохнул.

— О простом попрошу, — продолжила девушка. — Сам определишься, равноценный обмен или нет… Поцелуй меня. После ударим по рукам. Согласен?

Тимур немного поколебался, встал, подошёл к Соне, обнял и поцеловал. Девушка обхватила его за шею и не отпускала несколько минут.

Новосибирская область, 2349 год.

Ни Маруся, ни Толик, ни робот-помощник, ни, тем более, Владик ничего не знали о творящемся на Рязанщине. Местное время приближалось к ужину. Приходила тётя мальчика, чтобы забрать его домой, но тот наотрез отказался уходить, пока «дядя Макар не покормит».

— Знаешь, — сказала вдруг Маруся, — я часто вспоминаю наш фильм и задумываюсь, а почему персонажи в нём выглядят какими-то восторженными идиотами?.. Трудности и опасности? Ура! Расставание? Замечательно, разлука же укрепляет чувства!

— А мы, что, не восторженные идиоты⁈ — ответил Толик. — Послушные, исполнительные, всему радуемся, всем восхищаемся… Нет в нас духа протеста, авантюризма… Где молодёжный бунт⁈ Где лозунги⁈ Был же раньше «Секс, наркотики и рок-н-ролл», чем мы хуже⁈ Наркотики только вычеркнем. Мы за здоровый образ жизни.

— Ага, — отмахнулась девушка, — побунтуешь тут у роботов, как же! Работа, учёба, тренировки, кружки… После них хочется лечь и никогда больше не вставать. Ещё, небось, в еду нам что-нибудь подсыпают, а, Макар?

Помощник промолчал, поставив перед молодыми людьми по стакану малинового морса.

— Вот! Молчит! Скрывает что-то!

— Кстати, когда я в интернате учился, — вспомнил Толик, — мальчишки рассказывали, что тех, кто не слушается, отвозят куда-то в лес, где живёт секта роботов. Там их заставляют иголки на деревьях считать, вести учёт шишек в специальных книгах и прочим образом принуждают к послушанию. Интересно, правда или сочиняли?..

— А ты сам спроси, — подал голос Макар. — Настоятель секты, брат Онуфрий, давно здесь обитает. В шатре у мэра живёт, несёт вместе с ним и Пяткиным «службу по боевому охранению стратегического объекта».

— Ой, давайте с ними познакомимся! — предложила Маруся. — У мэра жена такая импозантная. Я всё пообщаться с ней хотела, да боязно подходить. А вместе и не очень страшно. Тем более, Макар их знает.

— Тогда собираемся! — Толик допил компот.

— Подожди, — остановила его девушка. — Ты про интернат заговорил, и в памяти история из детства вплыла. Играли мы с моим вредным роботом в парке. А там ещё мальчик из интернатских был, серьёзный такой, из палочек что-то складывал. У нас мяч улетел. Прямо на конструкцию юного инженера и шлёпнулся. Мальчишка меня чуть не поколотил. Сообщил, что я макет космического корабля сломала, и что, когда он улетит с Земли подальше от глупых девчонок, меня с собой не возьмёт. Забавно ведь?

— Это была ты⁈ — округлил глаза Толик.

— Кто?.. — Маруся тоже вытаращилась на него, потом до неё дошло.

Макар залился смехом.

— Встретились два одиночества! — констатировал он.

— Так что, — девушка подмигнула, — Анатолий Семёнович, возьмёте меня с собой в космос?

Толик улыбнулся и кивнул.

Рязанская область, 2349 год.

Сборы затянулись до самого вечера. Погрузка БК, проверка бронемашин, установка «Голиафов» на транспортировочные платформы… Только-только проснулись, зевая, а уже целый день пролетел.

Периодически в поле зрения возникали слонявшиеся без дела Пашка с Симой. Их не допустили даже помогать, поэтому парни ходили с траурными лицами, всем своим видом демонстрируя, как сильно они страдают. В некотором роде выглядело забавно, если не брать в расчёт, что провинившиеся действительно переживали и мучились.

Тимур выстроил бойцов на плацу, устроив крайне лаконичный инструктаж. По большому счёту, он проговорил вслух то, что держал в голове и давно озвучил подчинённым. Действия сто раз проговорены, тактика проработана. Построение больше для формы и возможной обратной связи от бойцов. Но те молчали и внимательно слушали. Значит, для закрепления.

— Наша задача, — начал командир, — полное уничтожение противника, захват и зачистка НИИ Когривед с установлением всеобъемлющего контроля над территорией. Выдвигаемся немедленно. Нужно успеть до их пересменки, тогда и атакуем. Два отделения отправляются в Турлатово. На всякий случай. Возможно, микоиды захотят нас опередить. В «Голиафах» я уверен, но всё же подстраховка не помешает. Остальные идут со мной на штурм. Вопросы?

— Никак нет! — прокатилось над плацом.

— Тогда по коням.

Колонна тронулась. Тимур доверил руль одному из разведчиков, сам же разместился на пассажирском сидении, в который раз прогоняя в голове план операции, анализируя, ища слабые места или неочевидные моменты. Вроде, всё продумано. Робоняни уже на месте, их никто не обнаружил. Ждут прибытия основных сил. И они, силы, в пути. Самым сложным видится участок, где дороги кончаются, а до института ещё прилично. Именно там предстоит выгрузить «Голиафов». Командир абсолютно не переживал за их проходимость. Махины проложат себе путь, не замечая препятствий. Лишь бы их раньше времени не засекли. Придётся практически красться, теряя время, но соблюдая конспирацию. Зато потом кому-то не поздоровится.

Командир бросил взгляд за окно. Желваки на его скулах напряглись. Солнце с трудом проваливалось в плотные чернеющие у горизонта облака, заливая темнеющее небо кровавыми отблесками. Они расползались всё сильнее и сильнее, окрашивая небосвод багрянцем. Тимур не верил в приметы или предзнаменования. Он твёрдо знал: многие из тех, кто покинул базу разведки, не вернутся обратно. Смерть стоит буквально в шаге от них, призывно улыбаясь и маня костлявым пальцем в небытие.

Новосибирская область, 2349 год.

Близилось утро, только никто и не думал расходиться.

— Какая вы прекрасная пара! — в который раз умилилась Офелия Робертовна. — Будто мы с Иннокентием Ферапонтовичем в молодости!

Маруся потупила взор и взяла Толика за руку.

— А я ведь вас помню! — сказал Георг Никодимович. — Вы же те талантливые ребята, которые, не без моей помощи, конечно, сняли захватывающую киноленту «Любовь и звёзды». Признаться, польщён, что вы учли все мои скромные замечания. Фильму они явно пошли на пользу, а я едва не прослезился, видя, что молодёжь чтит авторитеты и прислушивается к их мнению. Вижу достойную смену, отчего на душе становится радостно, тепло и покойно. Если мне суждено однажды сгинуть на поле брани, то эти прекрасные юноша и девушка продолжат моё дело, не оставив кровоточащей дыры в культурном пространстве нашей великой Родины!

— Да бросьте, любезнейший! — мэр приобнял друга за плечи. — Вам ещё жить и жить, творить, ставить пьесы в нашем театре! А за юными дарованиями я присмотрю. Есть у меня идейка одна инновационная. Создать в Новосибирске крупнейший в стране кинематографический кластер, равного которому не будет на всей планете.

— Милейший супруг, — напомнила его жена, — на Земле в принципе отсутствуют большие киностудии. Создайте любую, и она станет крупнейшей.

— Душенька, — Иннокентий Ферапонтович фыркнул, — я никогда не мыслил мелкими категориями! Мы же — не убогая провинция! Не канули бы в Лету Голливуд с Болливудом, от зависти бы померли! Похорошеет российское кино при новосибирском мэре, ох, как похорошеет!

Кто-то деликатно кашлянул. Сидевшие в шатре повернулись и увидели Павлова.

— Не возражаете, если присоединюсь? — поинтересовался он.

— Сочтём за честь! — Офелия Робертовна встала из кресла, освободив его для профессора, сама же уселась на гору подушек.

Иван Петрович сел. Присутствующие молча смотрели на него, ожидая инструкций.

— Серьёзно⁈ — Павлов прикрыл лицо ладонью. — Я должен вам задвинуть речь или накидать распоряжений? Я пришёл сюда отдохнуть, не обращайте на меня внимания. Но, если усну в кресле, будить не рекомендую. Вырву аккумулятор или печень. Зависит от того, кто смельчаком окажется.

Рязанская область, 2349 год.

Робонянь насчитывалось шесть, следовательно, на каждую из них приходилось по два часа воображаемого циферблата. «Голиафов» же было восемь, по одному на девяносто минут. Не полноценное окружение, конечно, но с поправкой на дальность и кучность огневой контроль получался практически идеальным. Никто не уйдёт без «подарков». Точнее, вообще не уйдёт.

Светало. Заботливая Медведица увидела в траве чёрного неуклюжего паучка, подставила ему палец и с интересом наблюдала, как он семенит по её руке. На дереве сонно пискнула птица и снова замолчала. Маленький паук продолжал упрямо карабкаться выше. Вновь появились комары. Они растеряно бились о корпус робоняни, пытаясь понять, что за диковинное существо излучает тепло, не желая делиться с ними кровью. Тыкали хоботки в металлопластик, отлетали, опять садились, повторяя свои бессмысленные действия снова и снова. Медведица беззвучно смеялась, наблюдая за тщетными попытками насекомых. Глупыши! Давно пора эволюционировать и начать пить масло! Интересно, сколько лет пройдёт до тех пор, когда комары научатся пить «кровь» роботов?

— «Голиафы» на позициях, — доверительно сообщила рация.

В ответ робоняня передала видео и координаты сосредоточения вражеских солдат в окопах. Пересменка, если верить глазам, началась строго по графику, обеспечивая должную кучность для поражения противника.

Внезапно неподалёку раздался шорох. Заботливая Медведица покосилась в сторону и увидела странный восьмиколёсный аппарат. Он медленно пятился, сканируя пространство перед собой и явно не замечая няню. Понимая, что главная камера у неведомого устройства точно спереди, робоняня нагребла изрядную горсть земли, а потом прыгнула на пришельца, размазав содержимое ладони по его наружной части. Из корпуса вынырнуло два манипулятора, которые попытались очистить «лицо». Медведица ухватила их и вырвала с мясом. Раздался пронзительный писк. Няня повернула голову в сторону позиций противника. Не прошло и мгновения, как те накрыло шквалом огня.

Заботливая Медведица сымитировала облегчённый выдох, посмотрел на паучка, что долез почти до плеча. В ту же секунду пленённый ею аппарат взорвался.

Летом рассветает рано. Вроде бы, стояла темнота, а вдруг — бам! — и посветлело. «Голиафы» заняли места согласно загруженным координатам, ожидая команды. За внешним забором биороботы приступили к ротации. Разумеется, никто в открытую не вылезал из окопов, дураков не было. От основных траншей ответвлялись отроги, ведущие к дальнему краю зоны отчуждения. Через них солдаты, заступающие на дежурство, и добирались к первой линии обороны. Важно, что робоняни давно «срисовали» все наблюдательные пункты, а точки входа держались под контролем.

— Огонь! — скомандовал Тимур.

Охранники вскинули гранатомёты, засыпав окопы смертоносными зарядами. Взрывы перерастали из одного в другой, над траншеями поднялась взвесь пыли, поднятая поражающими элементами. Вроде бы, ещё где-то за институтом что-то рвануло. Командир прислушался. Показалось!

Заработали пулемёты. «Голиафы» подавляли отступление. Тимур увидел несколько микоидов, пытавшихся эвакуировать раненых. Их, как и «трёхсотых», разметало в клочья крупнокалиберными очередями.

— Запускаем «Ястребов»! — командир решил рискнуть.

Дроны взмыли в небо, понеслись, засыпая гранатами землю, но, стоило им приблизиться к внутреннему забору, весь рой перестал существовать. Со стороны института донеслись пулемётные трели. Пули крошили беспилотники, заставляя те из них, что ещё не осуществили сброс, взрываться с мощными хлопками. Единственный на весь Когривед «Голиаф» вступил в бой.

— На штурм! — заорал Тимур.

Восемь роботов-охранников, вращая гусеницами и не прекращая стрелять, преодолели остатки ограждения и въехали в зону отчуждения. За ними двигались тройки, прикрытые бронещитами. Первым на минное поле влетел «Голиаф», сопровождавший «Яков» и «Эму». Рвануло настолько мощно, что осколками посекло соседние группы. Едва командир потянулся к рации, как не стало «Бобров» с «Волками».

— Стоять! — заревел он в эфир.

Но «Ласок» и «Мышей» это не спасло. Минус три робота и восемнадцать боевых товарищей.

— Хотите лобовой атаки⁈ — прорычал Тимур. — Организуем!

Отдав команду уцелевшим разведчикам держать периметр, Тимур призвал оставшихся «Голиафов» к главным воротам. Оттуда, через бинокль, отлично просматривался основной корпус института, часть которого своей мощной спиной загораживал вражеский робот-охранник.

— Уничтожить любой ценой, — приказал командир. — Затем сровняйте всё с землёй!

— Подождите! — захрипел чудом уцелевший громкоговоритель на одном из столбов. — Буквально пять минут, и управление институтом перейдёт ко мне. После чего я готов к мирным переговорам!