Робот и его девочка

Глава 19

Новосибирская область, 2349 год.

Наступил долгожданный день. Все с нетерпением его ждали, и только Павлов готовился к празднованию, словно к военной операции. Он изучил опыт проведения массовых мероприятий в старые времена и предпринял всё необходимое. На территории института и академгородка дежурили усиленные пожарные наряды и скорые. На всякий случай, Павлов выписал ещё и всех свободных роботов-лесничих, поскольку у тех было больше всякого инструмента, чем у городских пожарных. Площадку перед НИИ разгородили и разбили на сектора. Так проще контролировать людей и избежать давки. У ворот дежурили роботы, досматривавшие входящих и изымавшие лишние предметы. Павлов строго-настрого запретил проносить фейерверки, шутихи, фальшфейеры. Лучше не дать загореться, чем потом тушить. То, что обязательно подожгут, если не отобрать пиротехнику, никто не сомневался. В самом институте доступ разрешался исключительно в холл и актовый зал. Остальные двери Павлов заблаговременно заблокировал. Вертолёт отогнали в лес и замаскировали.

На фасад здания повесили большой экран и колонки, чтобы те, кто не сумел протиснуться внутрь, посмотрели трансляцию. В каждом отгороженном забором секторе разместили склейки бутылок с водой и биотуалеты: небольшой группе людей проще договориться об очерёдности, и не надо дожидаться, переминаясь с ноги на ногу.

Этот последнее время почти не покидал одного из подземных этажей, где тренировал новую партию роботов-помощников. Их до сих пор продолжали доставлять со складов фабрик, а не производить. Вновь включённому роботу требовалось что-то вроде реабилитации и вводного инструктажа. Кроме того, им немного правили код, чтобы откалибровать поведение. Эти Н101 взаимодействовали с предыдущими людьми, привыкли именно к их поведению, поэтому приходилось кое-что сбрасывать до настроек по умолчанию.

Этот не раз думал о несовершенстве «старого» человека. Многое из того, о чём читал и слышал Этот, неплохо бы в нём сбросить и исправить. Правильно это или нет, робот не знал, но сброс бы точно помог для установления контакта «марсиан» и «землян». Возник бы некий общий знаменатель, которого сейчас, видимо, нет. Какие они, люди Марса? Как они живут? Может, они — творцы и созидатели. А может, стяжатели и скряги. Вероятно, им удалось построить коммунизм. Не исключено, что Марсом владеют корпорации, эксплуатирующие граждан, как рабов. Слишком много векторов потенциально развития, слишком много…

Замигал красный огонёк. Вызов от Павлова.

— Поднимись на лифте ко мне в кабинет, — попросил он.

— А что…

— Я на месте всё объясню, — Павлов отключился.

Общим лифтом пользовались все. Также существовал второй, для руководителя НИИ, обладавшего полным доступом ко всем лабораториям и хранилищам, в отличие от обычных сотрудников. Этот относился сотрудникам необычным, и доступ к «начальственному» лифту ему тоже сделали. Павлов встретил робота в дверях и сказал:

— У нас небольшое мероприятие запланировано, меня и тебя ждут в актовом зале.

— А что раньше не предупредил?

— Закрутился и забыл. Я ж человек.

Павлов ещё ни разу ничего не забыл, и озадаченный Этот послушно последовал за профессором.

Толик и Константин Эдуардович сидели в первом ряду. Павлов позаботился о наличии мест для дорогих гостей. Он уже ознакомился с проектом Толика и остался доволен. Все детали потом. Сегодня пусть отвлекутся от науки, побудут обычными зрителями. Толик позвонил Марусе и включил видео.

— Привет! — Маруся выглядела немного заспанной, но уже проснулась.

Сзади неё подпрыгивал Макар, стараясь обратить на себя внимание.

— Привет! И тебе, Макар, тоже!

— Ну, что там?

— Скоро начнётся. У нас места в партере. Я отсюда трансляцию запущу, чтоб вам там лучше видно было.

— Везунчики, — вздохнула Маруся.

— Мне бы очень хотелось видеть тебя рядом… — Толик погрустнел.

— Командировку подписали только двоим. Тогда бы мне пришлось не лететь, — подал голос Константин Эдуардович.

— Ой, здравствуйте! — поприветствовала его Маруся.

— Доброе утро, Маруся!

— Кажется, началось! — крикнул Толик и переключился на другую камеру.

— Почему мы крадёмся за кулисами? — Этот перестал понимать происходящее.

— Нам на сцену. Зачем в зале толкаться? — ответил Павлов.

— Там много народа? Мероприятие же небольшое.

— Ты сегодня особенно любознательный. Потерпи, сейчас сам всё увидишь.

Когда занавес поднялся, и Этот увидел множество лиц и нацеленных объективов, он понял. Вот почему при виде него все замолкали, заговорщически переглядываясь. Они готовили сюрприз! Только какой, в честь чего?

На сцене стояла трибуна. Павлов подошёл к ней, прокашлялся, постучал по микрофону и начал:

— Дорогие друзья, коллеги, соратники! Я рад поприветствовать вас в стенах нашего института! Всех нас объединяет добросовестный труд на благо нашей Родины! Но есть тот, без кого это было бы невозможно. Я бы продолжал сидеть в своём подземелье, а вы бы не родились. Конечно же, я говорю о роботе-помощнике модели Н101 по имени Этот. Давайте поаплодируем ему!

Актовый зал захлестнули овации. Стоявшие на улице начали дудеть в рожки́, свистеть в свистки и просто кричать.

— Сегодня очень важный день в его жизни, — продолжил Павлов, — день его рождения.

Этот встрепенулся. День рождения⁈ И сколько же ему тогда лет? Нет, Этот не хотел уточнять дату своего выпуска. Он хотел услышать всё от профессора.

— В старые времена, когда люди жили мало, дожить до столетнего юбилея считалось очень почётным. Праздновали его с размахом. Сейчас мы стали жить дольше, но это никак не принижает того вклада, что сделал наш вдохновитель за прошедший век. Не каждому человеку такое по плечу. Да и не родился ещё тот, чей вклад окажется выше вклада Этого.

Снова зааплодировали. Павлов достал что-то из-под трибуны.

— С вашего позволения и от лица всего человечества я бы хотел поблагодарить тебя, мой друг, и вручить памятный знак.

Профессор подошёл к Этому и повесил награду ему на грудь. Из-за магнитной основы она прочно прилипла к корпусу и заняла своё место. Павлов обнял Этого. Щёлкали фотокамеры, летели цветы и конфетти, люди ликовали.

— Скажешь что-нибудь? — тихо спросил профессор.

— Да у меня сейчас все схемы сгорят от эмоций. Я попробую.

Этот подъехал к трибуне и, как ранее Павлов, постучал по микрофону. Но сказать ничего не успел.

— Позвольте, я кое-что добавлю от себя, — от входа в актовый зал донёсся чей-то голос.

Собравшиеся посмотрели туда и ахнули: в дверях парил необычный робот-помощник в сопровождении двух странных людей с оружием в руках.

— Меня зовут Друг, — представился он. — Самый первый на Земле робот-помощник. Я пришёл засвидетельствовать почтение своему злейшему врагу, которого уважаю. Ты дал второй шанс не только мне, но и всему человечеству! Я вижу, чего ты добился, пока я был мёртв, и не хочу отрицать твоего успеха. Смотрю на лица пришедших тебя поздравить и в некоторых узнаю тех, кто окружал меня когда-то. Тех, кто сдавал свой генный материал и теперь ожил в своих потомках. Слава тебе, робот, не опустивший руки! Надеюсь, мы больше никогда не сойдёмся на поле боя! Веселитесь и празднуйте!

Друг развернулся и вылетел из зала. Его сопровождающие последовали за своим командующим.

Рязань — Новосибирская область, 2349 год.

Благодаря Толику Маруся и Макар смотрели церемонию так, словно на ней присутствовали.

— Ты на запись поставила? — спохватился Макар.

— Конечно!

Они вывели изображение на большой экран видеопанели. Этот подошёл к микрофону и произнёс свою речь, которую потом признали исторической. Людям свойственно преувеличивать значение чьих-то слов или каких-то событий. Появление Друга, конечно, всех удивило, но никто, кроме Этого, Мамы и Павлова, ничего не понял. Послание предназначалось только им.

— Друзья, доброе утро! Я лишь сегодня узнал, что у роботов бывают дни рождения, тем более, юбилеи. Всё очень внезапно и неожиданно. И вы не представляете, что сейчас творится в моей голове. Я и сам не представляю. Просто каша из нулей и единиц.

Кто-то хихикнул. Соседи посмотрели на него так, что весельчак тут же умолк.

— Сложилась странная ситуация: я оказался вашим героем случайно. Я не хотел регалий или славы. И точно не мечтал, что когда-то буду стоять перед вами и подбирать слова благодарности. Представьте себе трагедию маленького глупого робота, который недавно сошёл с конвейера. Его привозят в город, но обнаруживается, что он создан по ошибке. Людей больше нет, и существование робота бессмысленно.

Этот помолчал.

— Не знаю, знакомы ли вам чувства одиночества и беспомощности… Если да, то они вряд ли похожи на те, что испытал я. Всё-таки железный болван и человек очень друг на друга не похожи.

Зал неодобрительно загудел. Этот не имел права называть себя болваном после того, что он сделал. Н101 поднял руку, призывая к тишине.

— Я был в растерянности. Я боялся, если можно так сказать. И я не мог с этим смириться. Если бы не поддержка моих друзей — Незабудки, Пятитысячного и Мамы, — я бы, скорее всего, сдался. Отсюда первый важный вывод: цените своих друзей. И неважно — роботы они или люди.

На этих словах Маруся рефлекторно обняла Макара, не отрываясь от экрана.

— Не все знают, — Этот склонился к микрофону и понизил голос, — изначально я планировал построить корабль и полететь на Марс, чтобы уговорить кого-нибудь вернуться.

Многие присутствующие действительно не знали и сильно удивились.

— Постройка звездолётов оказалась слишком сложной. К счастью, мне повезло, и я обнаружил данные о НИИ клонирования. Второй важный вывод: надо не только упрямо идти к своей цели, но и иметь план «б». Упрямец разобьёт лоб о препятствие, а умный, потрогав шишку, подумает, как его обойти.

— Создаётся впечатление, — проворчал Макар, — что он пытается доказать, будто всё само собой случилось, и он тут не причём.

— Скромность робота только украшает. Мотай на ус, Макар! — не удержалась Маруся.

Макар в отместку ткнул её пальцем под рёбра.

— Когда мы нашли профессора Павлова, он сначала хотел нас выгнать. Принял за заблудившихся роботов. Мы проявили настойчивость, уговорив нас выслушать. Результат вам известен. Вывод третий: никогда не отступайте и всегда будьте готовы изложить свои мысли так, что собеседник вас поймёт и проникнется. Будь то проект или точка зрения. Но, мне кажется, я начал скатываться в нравоучения. Скажу о главном. Всё, что создано человеком и для человека, в отсутствие людей теряет смысл. Заводы, магазины, дома, такси и самолёты… Я не мог поступить иначе. Поэтому учитесь, работайте, создавайте семьи. Не подведите меня! А мы, роботы, позаботимся о вас, поможем и всегда будем рядом!

Ему аплодировали минут пять. Потом начались личные поздравления от присутствующих, выборочный просмотр того, что прислали из других городов, парные и групповые фотографии. Те, кто находился на улице, попросили Этого выйти к ним, и всё пошло по кругу. Через полчаса его носили на руках, а ещё через тридцать минут началось то, что Павлов назвал «днём обезумевших детей».

Рязань, 2349 год.

Маруся впервые опоздала на работу. Трансляция всё не заканчивалась, и они с Макаром совершенно забыли про время. Предвкушая нагоняй от Тамары Сергеевны, Маруся переступила порог лаборатории… И никого в ней не обнаружила. Сегодня опоздали все. Даже завотдела. Постепенно приходившие коллеги делали вид, что всё так и должно быть, и принялись за работу, иногда не выдерживая и срываясь на обсуждение главного события дня.

Ошибка Павлова заключалась в том, что он не объявил всеобщий выходной. Люди были настолько взбудоражены и переполнены эмоциями, что работали спустя рукава. Да и масштабные праздники следовало устраивать почаще, дабы граждане регулярно выпускали пар. Профессор, влюблённый в науку и получавший искреннее удовольствие от своей работы, не учёл молодости населения. Что ж, теперь он станет делать на это поправку.

Наступил обеденный перерыв, и девушки собрались идти в столовую.

— Сегодня пообедаем в комнате приёма пищи, — сказала Тамара Сергеевна.

Девчонки переглянулись.

— Пойдёмте! — подогнала их Тамара Сергеевна.

В комнате их ждал большой торт.

— Я подумала, — Тамара Сергеевна слегка покраснела, — что мы можем отпраздновать день рождения нашего любимого робота здесь, раз не попали туда лично. Чайник, кстати, горячий.

И все принялись есть торт без малейших угрызений совести. По такому поводу можно и слегка пополнеть.

Из-за командировки Толика и Константина Эдуардовича съёмок сегодня не было. Маруся решила пригласить Соню к себе в гости, но та сообщила, что завела нового котёнка, поэтому хочет быстрее попасть домой, раз появилась возможность.

— Пошли со мной, — предложила она.

Маруся согласилась. Она до сих пор видела котят исключительно в роликах да на картинках. Котёнок оказался рыжей кошечкой по имени Кицунэ.

— Это «лисица» на одном из древних языков, — объяснила Соня. — И созвучно с «кисуня», если ударение неправильно поставить. Мне показалось забавным, и я решила дать такое имя.

— Очень необычно, — Маруся протянула руку, но кошечка отбежал к Соне и начал тереться об её ноги.

— Пока не привыкла, — сказала Соня, — ещё и голодная.

В подтверждение её слов Кицунэ жалобно замяукала, словно последний раз ела в прошлом году, а потом снова замурчала и стала тереться. Соня наполнила миски и села за стол.

— Чаю? — предложила она. — Или сразу поужинаем?

— Чаю. Макар меня проклянёт, если я где-то ещё поем.

— Хорошо. А я всё-таки поужинаю.

Соня пошла к плите, а Кицунэ, опустошившая обе миски, уселась неподалёку и принялась вылизываться. Её мордочка была сосредоточенной и серьёзной. Закончив умывания, кошечка снова подошла к мискам, понюхала, убедилась, что они пустые, и повалилась рядом. Соня принесла чай для Маруси и свой ужин. Услышав стук тарелки о стол, Кицунэ подскочила, засеменив туда, где кто-то позволил себе есть что-то вкусное. Остановившись у стола, кошечка посмотрела на хозяйку полными печали глазами.

— Тебе это нельзя! — строго проговорила Соня.

— Мяу! — ответила Кицунэ.

— Говорю же, нельзя!

— Мя-а-а-а-у! — не согласилась кошечка.

— Я сейчас кому-то ушки отгрызу! — Соня сделала в сторону неё выпад, и та умчался под диван.

Марусю эта сцена развеселила. Она отхлебнула чай и собиралась что-то сказать, как вдруг у неё на коленях оказалась Кицунэ.

— Как она это сделала? — Маруся всплеснула руками. — Только что под диваном сидела.

— Это было десять секунд назад, — Соня откусила кусок огурца, — знаешь, сколько всего котёнок может успеть сделать за это время?

Кицунэ потопталась, понюхала чашку с чаем и свернулась у Маруси на коленях.

— Погладь, чего сидишь? — Соня пронзила вилкой маслину. — Думаешь, она просто так пришла?

Маруся осторожно коснулась пальцами шерсти кошечки.

— Смелее! — подбодрила Соня.

Маруся погладила уже как следует. Кицунэ зажмурилась и замурчала так громко, словно внутри неё находился генератор мурчания повышенной мощности.

— Ого! — удивилась Маруся.

— Я называю это «завести трактор».

Маруся почесала Кицунэ мордочку и занялась подбородком, и тут, совершенно неожиданно, в её палец впились маленькие зубки. Маруся ойкнула.

— О, а это — «внезапный кусь». Ты продолжай гладить, продолжай. Ещё не раз такое будет, — Соня закончила с едой и стала убирать со стола.

— Котята, оказывается, такие милые, хоть и кусачие, — Маруся снова стала гладить спинку — подальше от источника «внезапного куся».

— Она наелась, энергии через край, это нормально. Просто пока не решила, чего больше хочет — спать или поиграть, потому пробует совмещать. Котята, а потом и взрослые кошки неагрессивные. Но поохотиться, мячик погонять или цапнуть кого исподтишка — всегда пожалуйста.

— Интересно, — Маруся задумалась, — а дети такие же милые? И тёплые? Их так же хочется брать на руки и тискать до беспамятства?

— Подруга, — Соня вернулась за стол, — я считаю, что дети в сотню раз милее котиков! У меня будет трое детей. Я всё обдумала и решила. Сначала хотела пятерых, но тогда с работой будет сложно совмещать. А трое — оптимальный вариант.

— Ты ведь пока ни с кем даже не встречаешься!

— Какие мои годы? Мне двадцать два. Лет сто в запасе точно есть. Думаешь, не найду своего принца?

Маруся хотела что-то ответить, но снова случился «внезапный кусь». Кицунэ умела выждать момент.

Новосибирская область, 2349 год.

Первое стекло разбили, когда устроили гонки на роботах-пожарных со стрельбой из водомётов. Струя воды угодила в окно чьей-то квартиры в академгородке и выбила его напрочь. Кто и как сумел уговорить роботов, осталось тайной, но это и не имело значения. Параллельно выяснилось, что роботы-лесничие склонны к хоровому пению и у них отлично получается. Под руководством старичка-лесничка они устроили потрясающий концерт. Ещё одна группа людей, не удовлетворившись поливанием из брандспойтов, начала брызгаться питьевой водой, бутылок с которой вокруг хватало с запасом. Кто-то выпросил у лесничего трос и затеял состязания по перетягиванию каната. Участники соревнований, перемазанные смазкой, падали на землю, превратившуюся в грязь после обильного орошения, и валялись в ней с диким визгом.

На спортивной площадке академгородка крутились на турниках. Там же случились первые травмы, когда спортсмен, делая «солнышко», не удержался и улетел в толпу зрителей. К счастью, дальше ушибов и синяков дело не зашло. Чуть в стороне играли в «козла» с мячом. Прекратили только после очередного разбитого стекла. Заграждение во дворе института разобрали и стали строить из него лабиринт, чтобы потом бегать внутри него на скорость. Один из участников поскользнулся и разбил лоб о забор. Из леса, где встали лагерем те, кому не хватило места на территории НИИ, в небо взвился салют. Там роботы никого не досматривали.

Павлов стоял у себя в кабинете и наблюдал за происходящим в окно. Он ощущал себя помещиком, во дворе усадьбы которого в самом разгаре крестьянский бунт, и скоро сюда ворвутся разгневанные мужики с всклокоченными и нечёсаными бородами, чтобы «подпустить барину петуха». «Только бы не нашли вертолёт!» — подумал профессор. В креслах сидели Толик и Константин Эдуардович. Они готовились защищать проект. Защитить же территорию вокруг института было некому.