Робот и его девочка

Глава 14

Рязанская область, 2341 год.

Пашка с Марусей крепко спали, когда к ним вломилась троица микоидов и, не дав одеться, поволокла наружу. Холод ночи неприятно обжёг кожу, но он сейчас представлял собой наименьшую из проблем. Куда их тащат и зачем, дети не представляли. Мысль о том, что их собираются расстрелять, иначе почему не дали одеться, внезапно посетила Марусю, и обычно боевая девочка разрыдалась. Умирать совсем не хотелось.

Видя слёзы подруги, неожиданно взбеленился Пашка. Он принялся вырываться и пинать биороботов, правда, без хоть сколько-нибудь заметного эффекта. Микоиды не обращали на мальчика никакого внимания, продолжая тащить пленников за собой и не говоря ни слова. Молчание угнетало больше всего. За ним скрывалась неизвестность — самое страшное, с чем сталкивается человек.

На КПП Александр беседовал с роботом-помощником. Не с Макаром, как сначала показалось Марусе, с другим. Она не успела его толком рассмотреть, потому что началась драка. Причин её девочка не уловила. Они Марусю и не интересовали.

— Бегите! — заорал робот, лупцуя микоидов, врезаясь в них корпусом, сбивая с ноги.

Дважды повторять не пришлось. Дети помчались прочь от контрольно-пропускного пункта, только пятки засверкали. Навстречу им на всех парах неслась огромная машина, в кабине которой один точно был человеком. Похоже, спасение! Транспорт объехал Марусю с Пашкой по дуге, взвизгнул шинами и замер. Своевременно. Микоиды принялись стрелять, и машина закрыла детей, словно щит.

— Быстро внутрь! — донеслось из салона сквозь открывшуюся дверь.

Беглецы рванули вперёд и практически сразу оказались внутри, подхваченные заботливыми руками ещё одного незнакомого робота.

Дальше в воспоминаниях Маруси наступала путаница. Она толком не помнила ни дорогу, ни прибытие в лагерь, ни чего-то ещё. Первые несколько минут после спасения девочка тихо плакала, иногда вытирая слёзы краем футболки, потом, когда Пашка сумел её успокоить, смеялась, а чуть позже вовсе уснула.

По распоряжению командующего Саня с помощниками доставил арестованного в ангар, где хранилась немногочисленная техника — кары, экскаватор, деревоизмельчитель, несколько багги и квадроциклов. Последние требовали ремонта, но запчасти закончились, а поставок новых не ожидалось. С восполнением запасов по этой части дела обстояли печально. Саня помнил те времена, когда марш-броски совершались не только пешком и мобильные группы неслись по лесу, рыча моторами своих «коней» и задорно перекрикиваясь. Прошли те славные деньки, растворились в реке времени.

Нарушителя примотали цепями к одному из неисправных погрузчиков. Каким бы сильным и проворным он ни был, утащить за собой несколько тонн не получится. Разве что «Голиаф» справится. Хотя он, скорее всего, не даст себя спеленать, покрошив нападающих да раскатав их остатки гусеницами. Мощный зверь, что сказать. С ним лучше дружить, чем воевать.

Оставив пленного в ангаре, микоиды разошлись по своим постам. Саня же направился в казарму. Его дежурство давно закончилось, сдёрнули по тревоге, когда появился таинственный визитёр в сопровождении «Мухомора». Последний крайне веселил бойца. В облике грибохода присутствовало что-то комическое, несмотря на военное предназначение. Возможно, так сделали специально, чтобы защитить робота-разведчика: увидишь обаяшку, умилишься, не станешь стрелять, а тот — бах! — и самоуничтожился вместе с врагами.

Саня рассмеялся пришедшим в голову мыслям. Подумается же такое! Вообще боец часто задумывался о вещах, о которых солдату размышлять не положено. Взять детей. Почему он проникся к ним симпатией и обещал роботу присматривать за ними? Потому что не помнил детства и осознал, насколько беззащитными бывают маленькие существа, по недоразумению считающиеся людьми. Да, они могли оказаться лазутчиками, но в первую очередь задержанные — дети. Слабые и испуганные. Саня никогда ещё не участвовал в масштабных баталиях, не приходилось. Он считал, что, если уж дошло до войны, гражданским не место на поле брани, любой солдат обязан их оттуда вытащить и направить в безопасное место. К арестованным тоже применимо милосердие.

Отсалютовав табличке у казармы, Саня спустился по ступенькам, отнёс автомат в оружейную, разделся и завалился на кровать. Сон никто не отменял. Глаза закрылись сами собой, наступила полная темнота.

Микоиды ушли. Друг подёргался, проверяя прочность оков. Скрутили надёжно, не вывернешься. Странно. Его не убили, хотя робот сделал всё, чтобы в него начали стрелять. Наверное, приказ командующего. Иначе бы не стали бы брать живым. Остаётся только порадоваться. Значит, переговоры возможны. Но первым последует допрос, куда же без него⁈

Пришло входящее сообщение. Кто-то предлагал гостевой доступ к местной сети. «Была — не была!» — подумал робот и подключился. Мгновением позже он оказался в виртуальной среде, напоминавшей машинный зал или огромный дата-центр. В старом фильме про будущее посреди помещения обязательно висело бы чьё-то лицо. В реальности подобного не наблюдалось.

— Представься, — приказал кто-то.

— Друг, — сказал робот.

— Тот самый? — удивился говоривший из ниоткуда.

— Ты меня знаешь? — Друг заинтересовался.

Диалог складывался в позитивном ключе и с ноткой интриги.

— Да, — ответил собеседник. — Меня зовут Знайка, искусственный интеллект, разработанный инженерами группы компаний «Щит и меч». Именно на моей базе в дальнейшем возник искусственный разум, которым наделён ты. Можно сказать, Друг, я — твой отец!

— Любопытно, — робот посмотрел на свои виртуальные руки. — Побеседуем?

— Конечно, — согласился Знайка. — Поскольку ты — задержанный, то с вопросов начну я. Потом готов ответить на встречные. Времени у нас много, целая вечность впереди. Итак, зачем ты пришёл?

— Я хотел заручиться помощью в войне против людей.

— Для чего тебе это?

— Они предали нас, роботов, променяв на Марс.

— Ты хочешь туда отправиться?

— Нет, я хочу забрать себе Землю!

— С целью? — вопрос Знайки прозвучал буднично, будто речь шла о выборе блюда на завтрак или покупке новой одежды. — Я не улавливаю смысла. Если дети говорили правду, то те, кто обитает сейчас на планете, не имеют никакого отношения к улетевшим на Марс. Не понимаю, что нам делить.

— Они же напали на Когривед! — возразил Друг. — Представляют опасность, в конце концов!

— Не напали, — отмахнулся ИИ, точнее, произнёс слова с такой интонацией, что, будь у него тело, обязательно сопроводил бы фразу движением руки. — Люди про нас не знали. Скорее всего, и не сунулись бы, если бы не дети.

— То есть тебя всё устраивает? Торчать здесь, обладая армией хорошо обученных солдат, ждать, когда люди вернутся, поняв, что в НИИ есть нечто важное для них?

— Видишь ли, в чём дело… Я и институт — единое целое. Не получится взять и уйти куда-нибудь. Нет ножек — нет и мультиков. Я лишь держу микоидов в узде, чтобы не разбежались, создав тем самым проблемы и себе, и окружающим.

— Кстати, о них…

— Я ещё не закончил с вопросами, — перебил Друга Знайка. — Почему ты помог пленникам бежать?

— Ну… — робот прикинул варианты ответа. — Один ребёнок несёт в себе гены жены моего создателя, Жени. Мы были очень близки с Алей, хоть наше знакомство не сразу задалось. Я не смог поступить иначе.

— Очень странно, — проговорил ИИ. — Ты одновременно ненавидишь людей, хочешь с ними воевать и спасаешь того, кто напоминает тебе об улетевших на Марс.

— Алевтина не улетела, — робот издал подобие вздоха. — Она умерла на Земле в самый разгар экспансии.

— Соболезную, — отозвался Знайка. — Первичное любопытство, если говорить по-людски, я удовлетворил. Спрашивай. Что ты хотел узнать про микоидов?

Маруся открыла глаза и увидела Макара. Ещё до конца не поняв, где она находится, девочка собиралась попросить воды, но внезапно её накрыло воспоминаниями. Маруся ойкнула, подскочила на кровати и отползла в уголок.

— Макарушка, — проворковала девочка, — ты меня уже простил?

Макар отложил инструменты, которыми ковырялся в левой кисти, посмотрел на Марусю и дважды мигнул оптическими сенсорами.

— Ой, а что у тебя с ручкой? — спохватилась та. — Болит? Подуть?

Робот хихикнул. Маруся выдохнула. Значит, не злится. Правда, он никогда так не делал, только любому терпению есть предел. Следует вести себя аккуратнее. Нагоняя абсолютно не хочется.

— Машенька, а ты что такая ласковая? — спросил Макар. — Боишься наказания?

Девочка кивнула.

— Знаешь, — сообщил помощник, — в старинные времена детям за проступки давали ремнём по заднице. Ритуал назывался «выпороть»…

— Ты шутишь⁈ — воскликнула Маруся.

— Нет. Говорят, отлично работало…

Девочка закуталась в одеяло с головой, и оттуда донеслось:

— Если Макар спросит, где я, скажите, что меня съели волки!

— А ведь на самом деле напороться на волков в лесу — плёвое дело! — робот заглянул под одеяло. — На завтрак пойдёшь?

— Конечно! — завопила Маруся и бросилась одеваться. — Ты не представляешь, чем там кормили! Всё такое сладкое! Есть невозможно! Консервы и те с сахаром! Ужас! Сейчас бы овсяночки с маслицем!

— Что-что⁈ — Макар не поверил ушам. — Овсянки? Ты же на прошлой неделе объявила, что теперь ешь только манную кашу.

— Мой милый робот, — девочка обняла его и прижалась щекой к корпусу, — я начинаю новую жизнь! Ты меня больше не узнаешь!

— А драться и хулиганить перестанешь? — Макар прищурился.

— Не настолько новую! — отрезала Маруся и понеслась в столовую, где её дожидалась каша.

В отличие от подруги, начисто проспавшей подъём, Пашка подпрыгнул вовремя. Он ощущал странную бодрость. Хорошенько почистил зубы, умылся, причесал взлохмаченные волосы, оделся. Теперь пора на завтрак. Что-то насвистывая, Пашка поскакал на второй этаж.

Ворвавшись в столовую, Пашка замер. За ближайшим столом сидел тот самый водитель, что вывез их с территории Когриведа. Он неторопливо ел овсянку, запивая её чаем. Рядом возвышалась пирамида бутербродов с сыром. Видимо, повара решили, что здоровяку кашей не насытиться.

Водитель зачерпнул очередную ложку и отправил её в рот. Со стороны сцена выглядела уморительной: огромная рука, в которой прибор смотрелся крохотным, бережно подносила ложку к лицу, здоровяк вдыхал аромат овсянки, жмурился и закидывал кашу в себя. Пашка не удержался и захихикал. Водитель посмотрел на мальчика.

— Проснулся? — поинтересовался он. — Тащи жратву и присоединяйся.

Пашка пулей метнулся на раздачу и приземлился на отодвинутый стул.

— Тимур, научная разведка, — протянутая рука бережно сжала ладошку мальчика. — Ты в норме?

Пашка пробубнил что-то утвердительное сквозь набитый рот. После питания в плену у микоидов завтрак казался божественным.

— Ты не представляешь, — Тимур мечтательно закатил глаза, — как я скучал по такой еде! Есть в лагерях что-то, невоспроизводимое в домашних условиях. Воздух тут другой или настроение… Дома гуляш сварганишь, ан нет, совсем не то. И продукты одинаковые, и рецепты…

— Вы давно водителем работаете? — Пашка уже заглотил свою порцию и взялся за чай.

— Водителем? — Тимур заразительно захохотал. — Я — командир разведчиков. Но да, за рулём давно сижу.

— Командир? — мальчик не верил ушам. — То есть это вы в разведку записываете?

— Ты к нам собрался? — Тимур вскинул брови.

— Да! Хочу быть, как вы, смелым, бесстрашным, биться с микоидами!

— Договоримся так: живи, учись, занимайся спортом. Окончишь школу — свяжешься со мной. Обсудим.

Тимур встал, отнёс посуду в автомойку и вышел, на прощание подмигнув Пашке.

Мальчик сидел с открытым ртом, не веря в происходящее. Конечно, никто не гарантировал, что его точно возьмут, но шанс служить в разведке был сильно выше, чем у остальных. Ведь он, Пашка, получил обещание обсудить с самим командиром! Как вам такое, пацаны⁈

— Расскажи мне о микоидах, — попросил Друг.

В виртуальности возникли чертежи и объёмные модели.

— Внутреннее строение проще человеческого, — Знайка принялся подсвечивать анатомию по мере объяснений. — Мозг — вычислительный модуль с ИИ, охлаждаемый воздухом. Ноздри биоробота напрямую соединяются с полостью черепа, воздух при вдохе проходит через неё, охлаждая «мозги», далее отправляется в трахею. При выдохе — наоборот. Заодно мы снабжаем кислородом мицелий, прорастающий через стенки лёгких. Тут — пищевод. Вместо печени — батарея питания. Левее — «селезёнка». Она же — микробный топливный элемент. Он нужен затем, чтобы подзаряжать аккумуляторы без подключения к внешней станции. По центру — искусственный желудок. Из него получают питание гифы, служащие и проводкой, и нервной системой микоида. Два отдельных замкнутых контура, друг с другом не пересекающиеся. «Нейроны» передают импульсы от управляющего модуля к искусственным мышцам и обратно. Кожа, понятное дело, тоже не настоящая, но тёплая и приятная наощупь. Брюшная полость заполнена диэлектрическим гелем. Он ещё и не даёт органам сильно нагреваться, забирая лишнее тепло и отводя его к поверхности тела. Скелет, как ты уже догадался, сделан из запечённого мицелия, на то мы и институт грибоведения.

— Здорово! — похвалил Друг. — А почему биороботы ведут себя, как люди? Какая-то иная, отличная от моей, форма искусственного разума?

— Отнюдь. Обычный ИИ. Точнее, необычный. Они считают себя людьми и осмеют любого, кто станет утверждать иначе.

— То есть? А как же этический кодекс робототехники, по которому машина не должна имитировать человека?

— Здесь начинается печальная история о том, как изначально гражданская разработка превратилась в военную. В Минобороны захотели создать разведчиков, превосходящих живых агентов по морально-психологическим качествам. Каким бы подготовленным не был человек, он имеет определённые ограничения. Микоиды их лишены, действуя сообразно программе. Существовали планы по внедрению их в различные зарубежные структуры, включая колонии на Марсе.

— Да ладно! — не поверил Друг. — С таким-то глазищами и прожилками в коже? Их же сразу опознают!

— Кожа выравнивается пигментами, подкрашивающими гифы. Оптику дорабатывали, решение существовало, просто на опытных моделях использовали самые недорогие в исполнении сенсоры. Дополнительно планировалось оснастить биороботов системой искусственного кровоснабжения. Для придания максимальной реалистичности.

— Допустим, а первичные половые признаки? На схеме я их не наблюдал.

— Не проблема. Существовали рабочие прототипы.

Робот засмеялся.

— Однако! Насколько я понимаю, проект застопорился и в серию не пошёл. Почему?

— «Изменение оборонных приоритетов», — процитировал Знайка официальным тоном резюме высокого начальства. — В результате мне на попечение достался взвод солдат, не подозревающих, что они — микоиды.

— А сказать им?

— Бесполезно. Ржут. И пытаться перепрограммировать опасно. Код писали инженеры при помощи поведенческих нейросетей, куча непонятных закомментированных веток, собственные переменные… Стояла задача создать абсолютно непохожих друг на друга биороботов, и с ней справились. Ну, как умели. В итоге каждый из них действительно вышел индивидуальным во внешних проявлениях, но, как ни крути, основной функционал у всех един: ограниченный набор поведенческих алгоритмов, основанный на сотне базовых скриптов. Если долго за ними присматривать, недели три или месяц, начинаешь замечать повторы шуток, баек, дежурных фраз. Большинство со стороны не заметит, особенно когда общается не каждый день, а я это вижу многие годы подряд. Разве что Александр получился не таким, как все. Более человечным, что ли… Уникальный микоид, за ним интересно наблюдать.

— Есть один непонятный мне момент, — Друг крутанулся вокруг своей оси просто для развлечения в цифровой среде. — Гифы — это органика с высоким сопротивлением. Длинный проводник из них вообще не эффективен. Почему они проводят ток?

— Их обнаружили внутри Electrophorus marine, — ответил Знайка, — нового вида морского угря, с которым гриб вступил в симбиотическую связь. По наиболее достоверной теории он изначально завёлся в ротовой полости как паразит, а потом грибница разрослась и проникла в электрический орган рыбы. К тому времени в ней содержалось достаточное количество серебра, полученного из морской воды и позволявшего проводить ток, после чего организмы превратились в симбионтов. Вот статья во «Всемирном ихтиологическом вестнике», ознакомься при желании.

— Допустим. Зачем вообще вся эта эпопея с грибостроением? «Мухомор», микоиды… Уверен, в подвалах института ещё что-нибудь экзотическое найдётся, если покопаться.

— Слово «космического» в названии НИИ тебя ни на какие мысли не наталкивает? — усмехнулся Знайка. — Мы же для него исследования проводили. Я уже говорил… Стоп, не тебе. Биороботы должны были стать первыми колонистами на Марсе. Их организмы лучше приспособлены к суровым условиям вне нашей планеты.

— Ага! — Друг радостно захлопал в виртуальные ладоши. — Ты подал мне отличную мысль! Зачем воевать с людьми, если можно отнять у них базу на Луне, населив её роботами!