Робот и его девочка

Глава 11

Рязань, 2349 год.

Занимаясь сразу двумя проектами, Толик и уставал в двойном объёме: и на работе, и на съёмочной площадке. Константин Эдуардович пытался выгнать Толика в отгулы, коих у того накопилось прилично, но молодой человек отверг его предложение.

— Поймите, это приятная усталость! — говорил он. — Я занимаюсь любимым делом и здесь, и там!

— Голубчик, — возражал ему начальник, — вы же перегорите, как зажиг… То есть спичка! Надо себя беречь!

— Да вы не переживайте! Скоро мы кино доснимем, и я возьму свои отгулы. Договорились?

На том коллеги и порешили.

Толик внёс корректировки в математическую модель. Теперь предполагались лётные испытания и стресс-тесты для космонавтов, а уже потом бросок до Венеры. Сроки подготовки он увеличил до пяти лет. За это время на лунной базе должны были отучиться и пройти слаживание четыре экипажа — два основных и два подменных. Толик отказался от варианта с единственным звёздным крейсером. После строительства и испытания первого требовалась постройка второго. Обходилось дороже, но имелся практический смысл: пока один корабль совершал свой манёвр в районе Венеры, где-то посередине расстояния от этой планеты до Земли дрейфовал второй крейсер, неся дежурство на случай нештатных ситуаций. Если всё проходило хорошо, звездолёты менялись местами. Второй летел к Венере, первый же его страховал.

Толик продумал и вопрос питания. Помимо базовых комплектов пищеблок укомплектовывался высококалорийными экстрактами и повышенным количеством воды. Без неё человек точно погибнет, голод же пережить реально. Поскольку испытательные полёты подразумевали, в первую очередь, формат «долетим — не долетим», а корабли гоняли фактически пустыми, найти место под дополнительный провиант не составляло труда.

И вот эта самая незаполненность крейсеров очень Толику не нравилась. Это как на самолёте за хлебом летать. Можно, но смысл? Тогда он решил, что первый корабль доставит на Венеру зонды-наблюдатели. Они спустятся с орбиты в атмосферу на те самые пятьдесят километров, тормозя парашютами, надуют воздушные шары и зависнут, периодически скидывая вниз рои мелких дронов-анализаторов. Будет выполнено сразу две задачи: проверка гипотезы о возможности строительстве в небесах Венеры научного городка и, в случае успеха, регулярное изучение атмосферы планеты. Второму крейсеру надлежало отбуксировать к Венере автоматизированную научную станцию. В дальнейшем ей предстояло стать одним из модулей станции орбитальной, но и в автономном режиме она могла снимать и передавать информацию с зондов на Землю.

Иногда Толика посещали мысли, что быстрее всё же отправить зонды и станцию своим ходом. С этим спорила экономика. Одно дело, когда кораблю требуется больше топлива из-за увеличения полезной нагрузки. Другое — когда он оснащён реактором, способным тянуть межпланетную махину с заполненными до предела грузовыми отсеками. К тому же при самостоятельном полёте, что у станции, что у зондов существовал шанс выйти из строя или поймать случайный метеор. Доставка крейсером до Венеры сводила вероятность инцидентов почти к нулю. Если, конечно, сам космический корабль долетит. А долететь он должен. Всё же крейсер — это не автомобиль, и пилот — не водитель, от которого зависит сохранность транспорта. Автоматика и компьютеры выполняют большинство задач, пилоты же принимают на себя управление при нештатных ситуациях. Здесь, конечно, присутствовали некоторые опасения, только никто и не собирался сажать за «штурвал» дилетантов. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки.

Машины, проанализировав такую матмодель, дали хороший прогноз, после чего Толик показал свои наработки Константину Эдуардовичу.

— Очень, очень хорошо! — руководитель обрадовался. — Я думаю, с этим уже можно идти к Павлову.

Соня не вышла на работу. Все привыкли, что она постоянно опаздывает, но прогулов Соня никогда не допускала. Связаться с ней тоже не удавалось, и Тамара Сергеевна попросила Марусю съездить домой к девушке.

— Вдруг чего случилось. Я волнуюсь, — Тамара Сергеевна теребила кончик косы.

Маруся взяла у неё увольнительную и отправилась к Соне. Та жила недалеко от института, поэтому появился отличный повод прогуляться. В другое время тёплый солнечный день порадовал бы Марусю, но чувство тревоги не давало насладиться ни погодой, ни пейзажем. Хотя наслаждаться было чем. Первые выпускники факультета ландшафтно-рекреационного дизайна уже трудились по профессии, продолжая создавать комфортную городскую среду и улучшать внешний вид улиц. Поскольку избавиться от неона и избыточного освещения не представлялось возможным, они оплетали фонари и светильники ползучими цветами-вьюнками. Ночью они приглушали свет, а днём радовали прохожих.

Раньше, когда все производства работали на полную мощность, города не были такими яркими. И вот почему. У атомной энергии имелся один минус: она вырабатывалась постоянно. Нельзя сделать сброс воды, как на гидроэлектростанции, или подать меньше топлива на тепловую. Бесконечно накапливать электричество в аккумуляторах повышенной ёмкости невозможно. Для решения этого вопроса в единой энергосистеме существовали так называемые перетоки, когда электричество перераспределялось туда, где оно сейчас требуется, и не подавалось туда, где оно не нужно. В нормальной ситуации днём больше энергии потребляли заводы и фабрики, вечером — обычные люди. В системе существовал баланс, и не требовалось думать, что делать с излишками. Сейчас большая часть производства работала по запросу, лишь изредка выходя из гибернации, поэтому всё, что накапливалось за день, сбрасывалось в городскую осветительную сеть в избыточном объёме. Нет, не в таком, чтобы лишить людей сна. Пара процентов, не более. Излишняя яркость, скорее, создавала дискомфорт для глаз, и решения от рекреационных дизайнеров оказались очень кстати.

Маруся поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Долгое время никто не открывал, но она проявила настойчивость. Вскоре электронный замок зажужжал, и дверь открылась. На пороге стояла опухшая от слёз Соня.

— Что случилось? — ахнула Маруся.

— Он… Он умер… — зарыдала Соня.

— Кто умер? — обомлела Маруся.

— Тимошка…

— Да как? Он же ещё котёнок!

— Умудрился залезть в мусоропереработчик и там задохнулся! А я ничего не смогла сделать!

Маруся сдавила подругу в объятьях. По её щекам тоже катились слёзы.

Новосибирская область, 2349 год.

Мама вежливо постучалась и дождалась, когда её пригласят. Павлов, как обычно, сидел за столом со своим блокнотом и что-то туда переписывал с дисплея.

— Неужели так удобнее? — спросила Мама.

— Блокнот? В некотором роде. Но это, скорее, просто привычка, которую я перенял у своего учителя, а тот — у своего. Должен же быть у меня хоть какой-то атрибут чокнутого профессора⁈

— Я посоветоваться хотела, — Мама начала деликатно излагать свой вопрос. — Люди, вот, регулярно празднуют свои дни рождения и, главное, юбилеи…

— Не надо мне никаких празднований! Не отмечаю я! — замахал на неё руками Павлов.

Он прекрасно помнил, как у Стейнбека в «Квартале Тортилья-Флэт» друзья решили «устроить доку день рождения» и чем всё это закончилось.

— Да я не про тебя, — успокоила профессора Мама, — у Этого день рождения скоро. Сто лет как-никак.

— Ух ты! — удивился Павлов. — А на вид не скажешь. Молодой, красивый, шустрый.

— Как ты, — Мама подмигнула. — Мы думаем ему что-нибудь подарить, но не знаем, какой подарок сделать. Хотела узнать твоё мнение.

— Вещи дарить бессмысленно, сувениры тоже. Зачем они ему? — Павлов забарабанил пальцами по блокноту. — Я бы его наградил. Сделаем медаль «В благодарность от человечества», устроим торжественное вручение в актовом зале и трансляцию проведём, чтобы все знали.

— Гениально! — Мама подпрыгнула на месте. — Тогда за дело!

Рязань, 2349 год.

Съёмки на ближайшие дни отменили. Соне дали отгулы, чтобы прийти в себя, а помрачневшие кружковцы решили пока забросить свои занятия до Сониного возвращения. У них всё валилось из рук, проще было вообще не начинать что-то делать.

Толику и Марусе захотелось прогуляться. Требовалось как-то проветрить голову, развеяться.

— А что ты в институте делаешь? — спросил Толик. — Я понимаю, что генетические исследования, что конкретно?

— Наш отдел, — начала Маруся, — занимается рекомбинацией генов. Когда человек размножается обычным путём, особенно, при малой популяции и в ограниченном пространстве, возникает опасность близкородственного скрещивания. Вот ты, например, влюбишься в Соню, а она твоей сестрой окажется, просто вы об этом не знаете. И у ваших детей могут возникнуть серьёзные проблемы со здоровьем. Мы делаем так, чтобы люди были максимально разнообразными и на своих братьях-сёстрах не женились.

— Да это понятно, — перебил её Толик, — Я про тебя спрашивал, а не про весь отдел.

— Я ж ещё не закончила! — Маруся погрозила кулаком. — Моя задача — следить за уникальностью комбинаций. Проще говоря, перепроверяю за девчонками, как контролёр ОТК. Сверяюсь с базой и, если всё нормально, передаю материал в «роддом»… Ну, это у нас так отдел по созданию эмбрионов называют. И, само собой, когда кого-то на рабочем месте нет, я сама делаю рекомбинацию.

— А не проще машинную проверку делать? Человек же иногда ошибается!

— Проще. Но тогда я ничему не научусь. Компьютеры потом за мной перепроверяют, не беспокойся.

— Понятно. Мне кажется, тут усидчивость нужна колоссальная.

— Думаешь, больше, чем при этих твоих математических моделях?

— Там результат более-менее сразу виден. А тут делаешь работу, делаешь, а клона могут через десять лет вырастить из твоего материала.

— Да нет, — отмахнулась Маруся, — сейчас темпы такие, что день-два, не больше. Теперь твоя очередь про работу рассказывать.

— Ты ведь об этом пожалеешь, — предупредил Толик, — меня будет не заткнуть.

— Тогда пошли ко мне в гости, — предложила Маруся. — Заодно и поужинаем. Макар отменно готовит.

Незабудка и Пятитысячный сильно обрадовались, узнав, что всё придумано. Они не могли попасть на церемонию лично чисто физически и собрались посмотреть трансляцию, поэтому Незабудка опять начала химичить с графиком. Благо, сильно и с ущербом для снабжения ничего двигать не пришлось. Помогла разница во времени. Павлов решил не тянуть и устроить награждение в десять утра. В Рязани в это время было шесть. Транспортные самолёты обычно или уже стояли под разгрузкой, или ещё не заходили на посадку. Пассажирские Незабудка подвинула на более поздние часы, предварительно уведомив тех, кто собирался на них лететь.

Чего-то всё равно не хватало. Друзья долго спорили и, наконец, договорились записать видеопоздравление. Они покопались в своих архивах и нашли много фотографий с Этим. «Незабудка» предложила смонтировать из них ролик, она же напоёт под видеоряд красивую песню.

И хотя всё держали в тайне, информация о грядущем награждении Этого просочилась наружу. Люди, многие из которых ни разу не встречали робота, тоже стали готовиться. Кто-то написал стихи, кто-то нарисовал картину, кто-то экранизировал фрагмент из записок Этого. Инженеры и дизайнеры, врачи и будущие лётчики-космонавты — все миллионы людей втихаря готовили свои сюрпризы. Вся Земля знала о дне рождения. Не знал о нём только Этот.

— Так, так, так… — проворчал Макар. — Не успеешь отвернуться, а наша Машенька мужчину домой привела. Тебе не рановато, девочка моя?

— Макар, это что такое⁈ — возмутилась Маруся. — А повежливее?

— Толик, — молодой человек протянул роботу руку.

— Макар, — представился тот и ответил на рукопожатие. — А есть ли у тебя, Толик, робот-помощник?

— Да как-то не сподобился ещё.

— Ты начинаешь мне нравиться, человек, — довольно проговорил Макар. — Тогда пойду готовить ужин. Но имей в виду. Я за тобой наблюдаю!

— Какой же ты несносный! — ругнулась на него Маруся.

— Не стоит кусать руку, которая тебя кормит! Ха! Ха! Ха! — смех Макар изобразил с «металлической» интонацией, как в старых фильмах.

Толик засмеялся.

— Смотрю, нескучно тебе живётся! — сказал он.

— Не то слово! Не знаю, все ли помощники такие, но мой — та ещё язва.

— Я всё слышу, — откликнулся с кухни Макар. — Сколько ложек яда положить вам в чай?

Как потом выяснилось, источником утечки оказалась Незабудка. Она не выключила громкую связь, когда обсуждала с Пятитысячным, что же они подарят Этому на столетие. Кто-то из пассажиров услышал, поделился с коллегами, и информация разлетелась по всем уголкам страны. Самым удивительным было то, что никто из новых людей не знал о конспирации, но все строго её соблюдали. Как-то само получалось.

Что день рождения Этого уже не секрет, стало понятно по выкупленным на торжественную дату билетам до Новосибирска. Все, кто находился в отпусках, возжелали присутствовать лично. Людей не смущали пересадки, стыковки, ожидания в аэропортах. Многие согласились добираться по двое суток, лишь бы увидеть всё собственными глазами. Роботакси были забронированы в ноль. Из велопрокатов пропали велосипеды. Самые упрямые решили идти пешком. Хорошо хоть дорогу до НИИ давно сделали, и не требовалось повторять путь Этого с Мамой по лесам и болотам.

Павлов хватался за голову. «Где мы их всех разместим?» — кричал он. Созданный вокруг института академгородок был большим, но не резиновым. Профессор не знал, что новые люди не менее упрямы, чем те, кто улетел на Марс. Ответом на отсутствие мест стали палатки и спальники. Лето, погода удалась, чего теряться⁈ В конце концов, Павлов смирился. И с тем, что вытопчут газоны. И с тем, что обязательно что-нибудь поломают. И с тем, что потом придётся разгребать горы мусора. Он хотел лишь одного. Чтобы означенный день наступил и закончился с минимальным ущербом.

Что же касается Этого, то он спокойно занимался привычными делами и не подозревал, какие страсти кипят вокруг его персоны и его же праздника. Этот не мог и предположить, что кому-то придёт в голову отмечать день рождения робота, ещё и так масштабно.

Несмотря на ворчание, робот проявил гостеприимство. Нажарил говяжьих котлет, нарубил овощной салат, запёк в духовом шкафу картошку, обильно натерев её чесноком и слегка подсолив. Маруся, конечно, сидела на диете, да. Это её проблемы. Гость же — молодой и спортивный парень, ему нужно хорошо питаться. Полезно и для тела, и для ума.

— Толик, а какая у тебя зарплата? — походя спросил Макар.

— Да обычная, по ставке, — смутился Толик.

— Больше, чем у Маши?

— Где-то на уровне.

Маруся сидела, открыв рот, не ожидая такого поворота разговора.

— То есть содержать её, детей и престарелого робота ты в состоянии? — продолжал допрос робот.

— Э-э-э… Да, думаю.

— А накопления у тебя есть?

— Ну, какие-то есть. Я ж не всю зарплату проедаю. Совсем уж «лишних» денег нет, конечно.

— А если бы случились? — Макар умел быть дотошным и надоедливым. — Клад бы нашёл, или государственную премию за открытие присудили?

Толик пригладил волосы.

— Как все бы поступил, — ответил он. — Отдал бы в Фонд развития России. Пусть звездолёты строят или новые предприятия.

— И не жалко? С таким-то деньжищами можно вообще не работать долгое время!

— Не работать⁈ — Толик вскочил из-за стола. — А как же космос⁈ Венера⁈ Освоение Солнечной системы⁈ Контакты с Марсом⁈

— Хорошо, — помощник удовлетворил своё любопытство. — Вижу перед собой приличного человека. Маша, мотай на ус!

Маруся так и не смогла хоть что-то из себя выдавить и предпочла просто закрыть рот.

— Ты, вроде, про полёт к Венере рассказывал, когда я тебя перебил, — обратился Макар к Толику. — Продолжай. Интересно же.