Ривалдис: Владыки

Глава 14. Свет Эльдории во тьме

Король Эльрион согласовал с посланником все дальнейшие действия, подтвердив своё участие, и вышел из зала. Стоящий у входа страж был немедленно отправлен за первым советником — Лироном.

— Приведи ко мне глав Четвёртого, Седьмого и Одиннадцатого Высоких Домов, — без предисловий приказал Эльрион, едва советник переступил порог. — Надо создать у них ложное ощущение безопасности. А тебе предстоит пообщаться поодиночке с остальными Домами. Расскажи им про предательство Лихласа и сговор.

Он сделал паузу, его взгляд стал холодным и расчётливым.

— Действуй по обстоятельствам. Мне нужно, чтобы и остальные Дома поддержали решение пропустить орков на другую сторону леса. Так мы ослабим союз тёмных эльфов, усилим свои связи с Тагбабарой, убрав с их границ врага, и в глазах орков будем благодетелями. Я найду, как этим воспользоваться.

Молча поклонившись, советник удалился выполнять поручение. Утренняя растерянность короля сменилась собранностью и решимостью. Такая возможность — одним ударом решить множество проблем — выпадала нечасто. Всё случилось стремительно, почти случайно, но Эльрион уже видел в этом поле для новой, изощрённой интриги. Останавливаться было нельзя — из ситуации можно было выжать ещё больше, и он лихорадочно искал эти ходы.

Несколько часов спустя главы трёх Домов наконец-то были допущены в малый зал. Эльрион заставил их ждать, томясь в тревожном ожидании. Теперь он усадил их перед собой, изучая их напряжённые лица.

— Я узнал про ваш план с письмом главе кентавров, написанным от моего имени, — начал он ровным, но несущим угрозу тоном. Главы переглянулись, мышцы на их спинах непроизвольно напряглись. — Я узнал о вашем желании помочь оркам выжить и найти новые земли для проживания.

Король медленно поднялся со своего трона, словно нависая над ними.

— Почему я узнаю об этом не от вас, моих подданных, а от посланника Фенгарата? Почему вы начали действовать за моей спиной, не обсудив эти планы со своим королём? Или вы решили, что лишь вы одни чтите учение нашего изначального Фолиандреля?

Голос Эльриона внезапно смягчился, на его губах появилось нечто, отдалённо напоминающее улыбку.

— Я оказался в преглупейшем положении сегодня утром, когда ко мне прибыл посол кентавров. Вам стоило держать меня в курсе своих дел. — Он сделал театральную паузу. — Я полностью одобрил то, что вы предложили кентаврам и уже направил главу Первого Дома в Тагбабару для ускорения процесса.

На лицах сидящих удивление сменилось настороженным недоверием. Глава Седьмого Дома, старый эльф с седыми висками, негромко, но чётко произнёс:

— А мне рассказали, как сегодня утром Лихласа выводила из этого дворца стража… под конвоем.

Улыбка на лице Эльриона стала ещё шире.

— Не выводила, а сопровождала, — поправил он мягким, почти отеческим тоном. — Не могу же я отправить главу Первого Дома и очень важного посла одного, без охраны. Миссия предстоит трудная, кто знает, что у орков на уме? Лихлас на месте будет контролировать весь процесс и сотрудничать с кентаврами. Ну и раз это была его идея, пусть он же её и претворяет в жизнь, — Эльрион вполголоса рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья.

Он сделал паузу, давая им переварить его слова.

— Не вы одни идёте по пути Фолиандреля. С тех пор, как он пропал, я много размышлял о предназначении эльфов и очень жаль, что такая восхитительная мысль — протянуть нуждающемуся врагу руку помощи — не пришла мне первому в голову.

Он склонил голову в лёгком, почти театральном поклоне.

— Я склоняюсь перед вами, перед вашей решимостью и миролюбием, вашим желанием нести свет другим.

Лица глав просияли. Они расправили плечи, принимая похвалу, словно давно желанную награду.

— Но кое-что вы всё же забыли, — голос Эльриона вновь стал деловым и наставительным. — Кое-что маленькое и неприметное — хоббитов. Кто знает, какие опасности могут прийти опять с севера. Их тоже следует перевести на другую сторону Эльдории. Так мы сможем защитить их в случае угрозы.

Он посмотрел на них с напускной доверительностью.

— Доверить такое дело я могу только вам троим. Вы своим письмом уже доказали заботу о других. Теперь следует доказать это на деле. Пусть семьи ваших Домов вместе помогут хоббитам переселиться на восточную часть леса. Я удостаиваю ваши Дома этой великой чести. Не подведите меня.

Его жест был ясен — аудиенция окончена. Приказ не обсуждается.

Главы торжествующе переглянулись. На их лицах читалась сложная смесь облегчения, удивления и затаённого недоверия, но никто не осмелился возразить. Как только за последним из них закрылась дверь, улыбка мгновенно соскользнула с лица Эльриона, сменившись чистым, неприкрытым презрением.

Еще один виток игры, теперь надо ждать, чтобы и другие сделали свои ходы. Пока Лирон не поговорит с остальными главами домов действовать нет смысла.

Следующие несколько дней ожидания король провёл в компании Ардолинн. Он не проявлял к ней ни заботы, ни теплоты, а будто испытывал, делясь обрывками своих планов. Он с холодным любопытством наблюдал, как его слова разжигают в ней внутреннюю бурю, сталкивая любовь и долг.

Взгляд эльфийки, до этого сиявший обожанием и преданностью, за эти дни окончательно потух. Тот, кого она любила страстно и беззаветно, представал перед ней расчётливым тираном, спокойно жертвующим не просто единицами, а целыми народами.

Ардолинн выросла на учении Фолиандреля. Она, как и Изначальный, верила, что эльфы — высшие существа, призванные быть светочами и защитниками для других. И с каждым словом Эльриона эта вера давала в её душе новые трещины.

Король не выпускал её из своих покоев. Прямо не запрещал уходить, но стоило ей сделать шаг к двери, как он окликал её, заводил разговор, увлекал обсуждением — невидимая клетка из слов и внимания.

Третий день тянулся бесконечно. За окнами медленно светлело, ночь сменялась холодным утренним серым светом. И когда уставший от ожидания Эльрион уже начал терять терпение, ему наконец доложили о приходе Лирона. С непривычной для его сана поспешностью король выскочил из покоев.

— Мой король, — советник стоял, слегка сгорбившись от усталости, но глаза его горели. — Я сумел пообщаться в неформальной обстановке с главой каждого Дома. Не все они, конечно, благосклонно приняли ваши решения, но почти всех я смог уговорить не предпринимать действий, открыв часть планов. Колеблющийся остался лишь один — глава Пятого Дома. Откровенно враждебно настроен глава Второго Дома. Он сказал, что никогда не поддержит такое надругательство над нашими идеалами и поручит всей своей пограничной страже стрелять в орков на поражение. “Ни один орк не пройдёт через Эльдорию без стрелы моего Дома” — так он сказал.

Эльрион, заслушав доклад, позволил тонкой, ядовитой улыбке тронуть свои губы. В его глазах вспыхнул холодный азарт охотника.

— До чего же чудесно… очередная фигура покидает доску, — еле слышно пробормотал он, а вслух произнёс чётко и властно:

— Ты отлично послужил мне. Недовольство Второго Дома — это именно то, на что я рассчитывал, посылая тебя. Но сначала стоит до конца разобраться с главой Первого Дома.

— Заговорщикам я сказал, что отправил Лихласа на важную миссию, ха-ха, — Он коротко, беззвучно рассмеялся. — К моменту, как они поймут, где он на самом деле, — будет уже новый глава. Верный. Узнай, кто из этих четверых членов Первого Дома лучше подойдёт для наших планов.

Король передал советнику заранее записанный на клочке пергамента список имён.

— Потом организуй мне с ними аудиенции. Я выберу, кому достанется “честь” возглавить Первый Дом.

Эльрион медленно опустился в кресло. Его губы слегка дрогнули в уголках, будто от мысли о чём-то особенно приятном. Вид у него был хищный, удовлетворённый.

— А потом, — тихо добавил он, глядя в пустоту, — придёт черёд и главы Второго Дома. За такую возможность избавиться от политических оппонентов… заговорщиков и впрямь следует наградить.

— Я повелел советнику помочь с выбором нового главы для Первого Дома, — войдя в комнату к Ардолинн, начал Эльрион. Его голос был спокоен, но в нём чувствовалась стальная уверность. — Даже если Лихлас вернётся, он уже не сможет вновь стать полноправным владыкой. Его власть смогут оспорить.

Он прошёлся по комнате, его взгляд скользнул по стенам, будто оценивая их прочность.

— Или мне следует вообще упразднить Первый Дом? От него одни неприятности. Сейчас — самовольство Лихласа, до этого — бунт и разделение эльфов. Ведь это бывший член твоего дома, — он резко остановился и пальцем указал на Ардолинн, — Сирифай, разделил наш народ на две ветви: истинную Светлую и низшую Тёмную, не смеющую даже называться эльфами. Так зачем нам нужен этот рассадник неповиновения и бунтов?

— Любое решение, которое примет мой король, будет правильным, — грустно и тихо, еле слышно, прошептала Ардолинн.

Она сделала усилие, чтобы добавить в голос официальные, почти бесстрастные нотки, скрывая терзавшую её изнутри боль:

— По древним законам, эльфийки забывают свой дом и переходят в дом своего возлюбленного… — это слово далось ей сейчас с невероятным трудом, хотя ещё несколько дней назад она произносила его с нежностью и радостью. — Первый Дом уже давно перестал быть моим, Ваше Величество.

— Что ж, — король загадочно посмотрел на неё, его взгляд был тяжёлым и оценивающим. — Ты слишком засиделась в этих покоях. Стала… какой-то грустной. Тебе следует развеяться — побыть ближе к лесу, возможно, подальше от столицы. Возвращайся, когда приведёшь мысли в порядок. Мне нужна верная спутница и советница, а не раскисшая каша, как ты сейчас.

Он бросил властный жест в сторону двери — без гнева, без спешки. Просто как свершившийся факт. Эльфийке ничего не оставалось, как молча поклониться и выйти — что она, впрочем, уже давно хотела сделать, но не осмеливалась.

Король смотрел на закрывшуюся дверь, и в его глазах читалось сложное смешение удовлетворения и холодного предвкушения.

Не веря, что она свободна, Ардолинн быстрым шагом направилась прочь из дворца. Следовало поскорее убраться отсюда и постараться предотвратить задуманное королём грандиозное кровопролитие.

Как бы ни хотелось помочь своему старому дому, где она росла, чьи идеи и учения сформировали её… но помогать ему сейчас было нельзя. Как и связываться с любым из глав — за ней наверняка уже организована слежка. Король не мог так просто отпустить ту, кто знает все его планы.

Из Аурониса — столицы Эльдории — следовало уехать. В этом король был прав. По пути, может быть, в голову придёт какая-то полезная мысль.

Недолго думая, Ардолинн, лишь переодевшись из официального платья в простые зелёные одежды, отправилась в путь. Хоть зелёная повседневная одежда была уделом низшего эльфийского класса, даже в ней Ардолинн выглядела величественно. Её роскошные светлые волосы были собраны в несколько кос по бокам и одну основную сзади. Ещё недавно печальные серо-голубые глаза сейчас горели решимостью. Осанка эльфийки была горделивой и подчёркивала её природную грацию. Она шла твёрдым шагом — не бежала, но и не медлила, — её цель была ясна: покинуть город, пока клетка не захлопнулась вновь.

В голове Ардолинн понемногу вырисовывался план — предотвратить бессмысленное и беспощадное столкновение двух народов. К оркам идти было бесполезно: у них не было единого предводителя, говорить там было не с кем. Тролли тоже вряд ли послушают пришедшую эльфийку, да и она побаивалась их размеров и возможной агрессии. Оставался один вариант — Эльдоракс, к Сирифаю. Тролли его послушают. Возможно, он убедит их уйти, не допустив войны.

Показывать никому своих истинных намерений было нельзя. Сначала Ардолинн отправилась в противоположную сторону, к Сердцу Вод, надеясь по пути, через глухие чащи, оторваться от вероятных шпионов короля.

Пять дней блужданий, запутывания следов, хождения по самым неизведанным уголкам Эльдории наконец вывели её к границе с Слышащим лесом. Переход был разительным. Будто лучший художник нарисовал с одной стороны белоснежные эвкалипты, величественные меллиорны и сребролистые этероны, а с другой — багровые дубы и тёмные фирнолисы.

В самих деревьях тут крылся порядок, заведённый в разных лесах. Если в светлом лесу, остальные деревья, будто собирались вокруг меллиорна, подчёркивая его величие. В лесу тёмных эльфов все деревья росли вразнобой, в них не было никакой структуры и плана, но в этом хаосе жизнь чувствовалась даже больше, чем в светлом.

Ардолинн входила в Слышащий лес практически на его границе с Резегешем, максимально далеко от Аурониса. Стражи здесь не было — она точно это знала. Эльрион ещё давно с помощью интриг и демонстрации силы заставил тёмных эльфов и троллей не приближаться к его границам.

Стоило ей лишь занести ногу, чтобы ступить во владения тёмных эльфов, как в тот же миг в землю у самых её пальцев воткнулась чёрная стрела с оперением из вороньего пера. Испугавшись шпионов короля, она отпрянулав сторону слышащего леса, укрывшись в тени фирнолиса, жадно осматривая все деревья светлого леса.

Мимолётное дуновение ветра — и с ветвей ближайшего фирнолиса на неё бесшумно спрыгнула молодая эльфийка с роскошными тёмными волосами. Она была на голову ниже Ардолинн и не обладала её величавой осанкой, но в ней чувствовалась грация дикой кошки — опасной, смертоносной и прекрасной. Она мгновенно приставила остро наточенный кинжал к горлу светлой эльфийки и прошипела ей в ухо:

— Кто ты такая и что забыла в Эльдораксе? Отвечай, бледнокожая.

Ноги тёмной эльфийки обвились вокруг торса Ардолинн, сжимаясь ещё сильнее и выбивая воздух из её груди.

— Я ищу короля Сирифая… у меня для него важное послание, — прохрипела светлая эльфийка, стараясь вдохнуть. — Я с ним из одного дома… я его родственница.

— У тёмных эльфов нет домов! — с гордостью бросила тёмная эльфийка, и её хватка стала ещё железнее. — И тем более у нашего короля нет родственников среди высокомерных светлых. Вы предали и изгнали его, с тех пор мы отреклись от любого родства. Вот я и спрашиваю: что ты забыла в Эльдораксе?

Попытки сопротивления не принесли никакого успеха, лишь израсходовали остатки сил и воздуха. У светлой эльфийки потемнело в глазах, и она безвольно обмякла, погрузившись в беспамятство.

Очнувшись, Ардолинн обнаружила себя лежащей на холодной земле. Тёмная эльфийка исчезла.

— Чего разлеглась? Вставай, пошли, — донеслось сверху, из густых крон.

Грудь ныла так, будто по ней тролль дубиной ударил, но, подчинившись властному голосу, эльфийка с трудом поднялась. Вглядевшись вверх, она различила едва заметный жест, указывающий направление, и покорно последовала за ним.

Шли они долго, всё глубже погружаясь в чащу Слышащего леса, пока наконец не вышли на обширную поляну. Таких полян в Светлом лесу Ардолинн никогда не видела — здесь на огромном пространстве не росло ни одного дерева, открывая полный обзор вокруг. Эльфийка поняла, зачем её привели сюда: чтобы быть точно уверенными, что никто не подслушает.

— Почему ты пропустила меня? — выдохнула Ардолинн, когда тёмная эльфийка, бесшумно спрыгнув с дерева, приблизилась к ней.

— Ты не шпион. И не воин, — резко, но без прежней агрессии ответила та. — Я лишь слегка тебя придавила, и ты уже бухнулась в обморок. Кожа слишком бледная, — она ткнула пальцем в синяк на шее Ардолинн, — точно высокородная. К королю я тебя не поведу, опасно. Но передам твоё послание. Говори, зачем пришла.

— Но кто ты такая? Как тебя зовут?

— Дозорная я. Таюн, — с лёгким удивлением, будто глядя на чудачку, ответила эльфийка. — Какая тебе разница, кто я и как меня зовут?

— Если моё послание попадёт не в те руки, меня казнят. Так я хотя бы буду знать имя, кого проклинать в последние минуты жизни. Но разве вы не свободные эльфы, как называете себя? Почему же тебя “поставили” дозорной, как у нас отдают приказы стражам?

— Да, мы свободные эльфы, и никто не “ставил” меня дозорной, — Таюн фыркнула, и в её глазах мелькнула насмешка. — У нас с сестрой такое развлечение. Мы считаем всех пролетающих птиц и ящериц, что пересекают нашу границу. Так мы тренируем выдержку, сидя на ветвях. Наблюдательность и терпение, считая день напролёт. Стрельбу из лука — если к нам заползают ядовитые змеи. Мы так и будем вести светскую беседу, как две подружки? — в её голосе зазвучало нетерпение и лёгкая язвительность. — Может, стоит костёр разжечь, мяса пожарить? Или мне сбегать в лес набрать мха, чтобы вашей благородной заднице было удобнее сидеть? Говори уже своё дело.

— Прости, Таюн, я никогда раньше не встречалась с тёмными эльфами, мне было интересно, — тихо сказала Ардолинн. — Хоть это и удивительно, я верю тебе. Иного выбора у меня нет. Передай королю Сирифаю, что король Эльрион решил пропустить орков через Светлый лес. Через несколько месяцев они будут в Резегеше.

— И? Нам-то с этого что? Ну пройдут они и пройдут. Вот тоже, устроила тайну, — фыркнула Таюн.

Настало время проявить снисходительность уже Ардолинн. Словно юной ученице на уроке, она начала растолковывать:

— А то, что орки — давние враги троллей, живущих сейчас в Резегеше. Как только они встретятся, прольются реки крови. Боюсь, сила не на стороне троллей — их меньше. Тёмные эльфы с троллями союзники, так наш король хочет ослабить вас. И кто знает, что он с вами сделает, когда баланс сил покачнётся, — последнюю фразу она произнесла шёпотом, еле слышно.

С каждым новым словом в глазах Таюн росло осознание масштаба надвигающейся катастрофы. Она уже не язвила и не злилась, смотря на светлую эльфийку с растущим уважением, понимая ценность информации. Но всё же с не до конца ушедшим недоверием задала вопрос:

— Откуда ты всё это знаешь? У вас всем благородным рассказывают секретные сведения?

— Я Ардолинн. Возлюбленная спутница короля Эльриона. Я — Свет Эльдории.

Поняв, наконец, чем рискует стоящая перед ней светлая эльфийка, Таюн склонила голову в глубоком поклоне, восхищаясь её храбростью.

— Что такое “Свет Эльдории”? — спросила она, выпрямляясь.

— Мужчины-эльфы в Светлом лесу очень редко берут эльфиек в жёны. Мы слишком долго живём и не часто связываем себя узами брака, ведь они священны. Король никогда не берёт себе жену. Он приближает девушку к себе, забирая её из Высокого Дома в свой дом. Она не может называться королевой Эльдории, но зовётся Свет Эльдории. Я не жена, я возлюбленная спутница. Но планы короля слишком ужасны, я не могу позволить им свершиться.

— Хорошо, Ардолинн, — кивнула Таюн, смягчив тон. — Я немедленно передам твои слова королю Сирифаю. Тебе же лучше поскорее покинуть наш лес, всякое может случиться. Я попрошу свою сестру проводить тебя.

Таюн быстрым шагом направилась к группе деревьев, не отрывая взгляда от одной точки.

— Таяк, ты слишком плохо прячешься, я тебя вижу. Слезай.

Крона дерева зашевелилась, и оттуда спрыгнула ещё одна тёмная эльфийка. Волосы, в отличие от сестры, у неё были короткие, светлее, чем у Таюн, но темнее белоснежных локонов Ардолинн. Глаза были ещё более колючими, фигура — жилистой и мускулистой, скорее напоминающей эльфа-воина. Голос прозвучал резко и язвительно:

— Разве я пряталась? Я специально сидела на виду, чтобы твои слепые глаза могли меня заметить. Что надо?

— Проводи гостью к границе Эльдоракса и Эльдории. И не смей никому рассказывать, что видела её здесь, — строго сказала Таюн.

Сестра попыталась дерзко ответить, но жёсткий взгляд старшей сестры остановил её. Она покорно кивнула.

— Пошли за мной, — буркнула Таяк, обращаясь к Ардолинн. — И не топай ты так сильно, весь лес уже разбежался в ужасе.

Ардолинн бросила на прощанье в сторону Таюн взгляд, полный надежды. Тёмная эльфийка медленно прикрыла глаза и слегка, почти незаметно ободряюще улыбнулась. На этом они расстались.

Дойдя до границы Эльдории, Таяк небрежно махнула рукой в сторону светлого леса и бросила всего одно слово:

— Туда.

Не попрощавшись и даже не посмотрев на Ардолинн, она с необычайной грациозностью взлетела вверх по стволу фирнолиса и растворилась в его кроне.

Светлая эльфийка решила возвращаться той же запутанной дорогой, что и пришла. Она планировала войти в Ауронис с юга, а не с севера, где находилась сейчас.

Через день, пробираясь по непроходимой чаще, Ардолинн вдруг услышала громкий и тяжёлый, как ей показалось, вздох. Она моментально застыла на месте, боясь пошевелиться.

Так она простояла несколько минут, не услышав больше ничего, и решила продолжить путь. Но стоило ей занести ногу для шага, как звук повторился — низкий, протяжный, будто вздох великана. Так продолжалось несколько раз, и она уже готова была списать всё на ветер, намереваясь идти дальше.

Но любопытство взяло верх. Ардолинн лёгкой поступью, стараясь не издавать ни малейшего звука, двинулась вглубь чащи. Сделав пару шагов, она замирала и прислушивалась. Во вздохах не было никакой закономерности, и это убеждало её ещё сильнее, что бояться нечего.

Пробравшись наконец через плотную стену стволов и кустарников, Ардолинн вышла на небольшую поляну. И то, что она увидела, вызвало внутри неё дикий, леденящий ужас. Страх сковал каждую мышцу. Прямо на неё, с поляны, смотрел огромный, не мигающий и пристальный жёлтый глаз, обрамлённый зелёным ободком. На поляне, свернувшись массивными кольцами, лежал зелёный дракон.