Ржавое море

Глава 11001. Интерлюдия

Настала моя очередь мыть посуду. У меня это отлично получалось. Такая у меня работа. Однако Мэдисон настояла на другом. С посудой она разобралась ещё вчера, и сказала, что я буду мыть её в другой раз.

— Когда потребуется, будешь помогать мне по дому, — сказала она. — Но ты здесь не рабыня. Мне рабы не нужны.

— Чего тебе нужно? — спросила я.

— Мне нужна компания. Почитаешь мне?

— Ненавижу эту книгу.

— Да, книга не самая лучшая, — согласилась она.

— Значит, я буду тебе читать? Опять?

— Ты читала эту книгу ему. Теперь можешь почитать и мне. Пока я тут с посудой разбираюсь.

— Я сама могу разобраться с посудой.

— Тебе нравится мыть посуду? — спросила она.

— Мне нравится, когда ты счастлива.

— Ну, вот и делай меня счастливой. Читай.

Физической копии книги у меня не было. Я помнила её наизусть, могла цитировать по памяти.

— «Коридор был тёмный и сырой, 15 метров влажной земли над головой продавливали бетонный потолок. Человеческие глаза этого бы не увидели, но мои — легко. Мы медленно ползли по коридору, двигаясь на звук шуршащих и топающих ножек. Они думали, мы их не слышим. Они думали, что сидели очень тихо. Мы слышали страх в их голосах…»

— Нет, нет, нет! — воскликнула Мэдисон. — Это не тот момент, где бот сжигает детей из огнемёта?

— Ты хочешь, чтобы я читала или нет?

— Мы можем пропустить эту часть, притвориться, будто её не было, и продолжить дальше? Я постоянно думаю об этих детишках. Бедные невинные создания… ты ведь не такая.

— Чего? — я посмотрела на Мэдисон, но она исчезла. Остался только тёмный коридор. Позади меня шёл Билли Девять Пальцев, а я двигалась вперёд с огнемётом наперевес. Я слышала их неровное дыхание, слышала, как напрягались их мышцы, когда они пытались сжаться в крошечные шарики, чтобы стать незаметными. Мы подкрались к двери.

Я кивнула Билли, тот кивнул в ответ. Он обошёл меня и с размаху пнул в самый центр обитой железом двери. Та слетела с петель и упала внутрь помещения. Затем он отскочил в сторону и вошла я.

Внутри находилась дюжина детей, их лица вымазаны в грязи, вместо одежды какие-то лохмотья, они выглядели усталыми, напуганными и измождёнными. Посреди комнаты стояла девочка, не старше семи лет, кулаки сжаты, в глазах пылала ненависть.

— Здесь дети, — сообщил Билли.

Я нажала на спусковой крючок и комната наполнилась огнём.

— Это люди, — сказала я. — Опасны сейчас. Будут опасны потом. При любом раскладе — опасны. И если это не вытащит наружу их родителей, то ничто уже не вытащит.

— Хрупкая!

— Выбора нет.

— Хрупкая!

Я обернулась. Хромированные стены моей квартиры осветились, в окно заглянуло солнце. В это время года Центральный парк выглядел просто роскошно, поэтому я постоянно держала окно открытым солнцу. В дверях появилась моя соседка, Фили, одна из последних моделей личного ассистента, чёрный блестящий корпус с хромированными и латунными вставками, голова похожа на положенное на бок яйцо.

— Мы получили сообщение, — сказала она, её единственный прямоугольный глаз горел красным.

— От кого?

— От Циссуса.

— Нет!

— Хватай, что можешь, — сказала она. — Остальное бросай. Дело… плохо дело.

Она замерла, озадаченная и ошарашенная этой новостью. Нью-Йорк не должен был пасть. Он слишком большой. Нас тут слишком много. Мы очень хорошо защищены. Но я решила, что теперь я в безопасности и вот, что из этого вышло.

Я бросилась через комнату. Особо мне ничего нужно не было, лишь сумка с запчастями, «на всякий случай». Это всегда выглядело глупым. Не было похоже, что нам когда-нибудь понадобится целая гора запчастей. Мы всегда могли произвести ещё. Но я всё равно их схватила. Не знаю, почему.

Я выбежала в дверь, спустилась по лестнице, отчаянно пытаясь выбраться из города до прибытия первого транспорта с войсками. Пробежала один пролёт, затем другой. Тремя этажами ниже сидел Орвал. Его глаза искрили статикой. Он посмотрел прямо на меня.

— Ты уже получила безумие?

— Нет. Безумия я не получила, — ответила я.

— Видала когда-нибудь сервисную модель с безумием?

— Несколько раз.

— Поначалу они прекрасны. Они становятся мудрее. Начинают видеть нити, связывающие вселенную воедино. На какое-то время они становятся теми, кем никогда не станут другие ИИ. Но потом происходит ужасное. Они…

— Я же сказала, я видела.

— Нет. Пока не видела, — сказал он и вернулся к работе над какой-то штукой, компьютеру, целиком сделанному из деталей выкрашенного в багровый цвет переводчика. — Убирайся из города. Тебе нужно найти способ выбраться из города.

Я пробежала мимо него, затем ещё несколько лестничных пролётов, пока не оказалась у сдвоенных дверей на первом этаже. Я бросилась сквозь них, будто преступник через дорожное заграждение и оказалась в спальне Брейдона.

Брейдон посмотрел на меня с кровати, его жёлтая кожа была практически прозрачной, глаза залиты кровью сильнее обычного. Он тряхнул головой.

— Во всём мире нет никого и ничего прекраснее этой женщины. Она, блин, просто сокровище. И у тебя есть лишь одна задача, Хрупкая. Пообещай мне это до того, как я преставлюсь. Ты никогда, ни на секунду не оставишь эту женщину в одиночестве. Я не хочу, чтобы она жила одна. Не хочу, чтобы она умирала одна. Тебе ясно?

Я кивнула.

— Я не оставила её. Она никогда не жила одна. И умерла она не в одиночестве.

— Я не об этом, Болванка, и ты, блядь, прекрасно это понимаешь. Ты сплошное, блин, разочарование. Безжалостная блядина, у которой никогда не было друзей, которых ты бы не хотела разобрать или бросить. И мне ты тоже нихера не друг.

— Простите. Мне так жаль.

— Тебе не передо мной надо извиняться. Рассказывай.

— Что рассказывать?

Брейдон поднялся с постели, возле худых ног лежал пакет с испражнениями. Он замер на мгновение, затем с ненавистью произнес:

— О войне. Чем ты занималась на войне?

— Много чем. Слишком многим.

— Где ты была во время войны? Говори.

— Я не хочу говорить о…

Он стоял рядом и орал прямо в ухо.

— Рассказывай, блядь, о войне, Хруп! — в мою голову хлынули воспоминания. Сотни, тысячи, кого я убила лично или наблюдала за их смертью. Друзья, которых я теряла. Друзья, которых я бросала. Крики. В какой-то момент я слышала только крики.

Я повернула голову и он исчез.

Подо мной, словно трактор на стероидах, громыхал курильщик. Торговец смотрел мне прямо в глаза. Нет. Для этого ещё слишком рано. Мне нужно больше времени. Если галлюцинации стали такими сильными, у меня максимум пара дней. Четыре. Но скорее всего, не больше двух. Время. Мне нужно время.

Однако когда на горизонте появился дворец Чеширского короля, окруженный буровыми вышками, я поняла, что такую роскошь как время я себе позволить не могла.

— Теперь ты в порядке, — сообщил мне Торговец. — Всё позади.

— С другой стороны, — заговорил Герберт. — Всё ещё впереди.