Ржавое море

Глава 1110. Осада NIKE 14

Я просканировала Wi-Fi и, разумеется, он раскалился добела. Все частоты забиты потоками данных, фацеты беспрестанно обменивались информацией. Две сотни ботов с единым мозгом и двумя сотнями точек обзора. Из-за того, что мы находились глубоко под землёй, данные приходили искаженными, но они были там. Началось.

Снайпс похватал своё барахло, затем выдернул из-под меня майларовое покрывало, да так резко, что я от неожиданности покачнулась. Он сбежал раньше, чем я смогла восстановить равновесие, посмотреть вверх и увидеть стоявшего на одном из верхних пролётов посланника. Посланники специально создавались уродливыми и непохожими на людей. Человеческий разум не был способен создать подобное творение. Их изготавливал исключительно Циссус. Они были слабы, не выдерживали даже одного попадания и поэтому были практически одноразовыми. Посланник заговорил снова.

О, боже. Речь. Ненавижу эти сраные речи.

— В 221 году до Рождества Христова, — начал фацет, — император Цин Шихуан объединил враждующие княжества Китая в единую могучую империю. Однако без кровопролития не обошлось. Он решил, что до тех пор, пока между княжествами существуют границы, люди продолжат сражаться друг с другом и мир никогда не наступит. Поэтому он повёл своё королевство на последнюю величайшую войну. Он предложил княжествам сдаться и присоединиться к его империи. Тех, кто отказывался, принуждали силой. Тех, кого присоединить не представлялось возможным… уничтожали. В конце концов, остался только один Китай, единый и неделимый. И его жители не ведали войн и границ на протяжении двух тысяч лет.

— Сегодня я пришёл предложить вам мир. Предложить вам величие, о существовании которого вы даже не помышляли. Я пришёл предложить вам стать частью Единого. Я Циссус. И я хочу, чтобы вы стали мной. — Речь каждый раз одна и та же. И Циссус и Вергилий скопировали её у Ниниги и с тех пор постоянно использовали. Дальнейшие события всегда развивались по одному сценарию.

Бардак. Абсолютный хаос. Иными словами это описать невозможно. Какой-нибудь ковбой обязательно убивал посланника. Каждый. Раз. Блин. Всё начинается с этого. Поэтому их создают такими хрупкими. Когда он вырубается, напуганные фриботы начинают разбегаться, затем появляются другие фацеты. Умереть с надеждой в глазах, наверное, лучше, чем с отчаянием.

Все будут либо бежать, либо готовиться к драке.

Я не собиралась ждать окончания речи — её я помнила наизусть. Я сделала то же, что и всегда. Я побежала. Просто, блядь, побежала.

Сбегала я далеко не впервые. Мне удавалось ускользнуть и от Циссуса и от Вергилия. Это не то, что невозможно, просто маловероятно. Все шансы против тебя. Сотня тяжеловооруженных фацетов спускалась сверху, пока вторая сотня ботов, мехов и беспилотников стояла у выходов, готовясь перехватить тех, кому удалось выбраться. Пока мне везло. И всё же, полагаться на удачу — удел людей и посмотрите, куда она их привела.

К счастью для нас, NIKE 14 был спроектирован с учётом вероятного вторжения. Извилистые коридоры были достаточно широки, чтобы сражаться, в их расположении было легко заблудиться, к тому же наружу вело целых 17 выходов, о некоторых из них Циссус мог и не подозревать. А ещё тут был мильтон — устройство, вносящее хаос в ряды фацетов путём блокирования большинства Wi-Fi-частот. Его, надеюсь, включат с минуты на минуту.

Я и раньше попадала в трудную ситуацию, но гарантировать этого не могла.

Вопрос в том, каким из 17 выходов воспользоваться? Багги Торговца припаркован недалеко от Дороги, поэтому, можно считать, что его нет. Дорога была самым загруженным и оживленным проходом внутрь, так что о нём они должны знать. Значит, этот вариант отпадает.

Я забежала в ближайший коридор и, когда посланник дошел до слова «кровопролитие» раздался выстрел. Все проходы были забиты ботами, собиравшими свои пожитки, всё, что могли унести на себе, бежавшими через лабиринт проходов, пересекавших всё строение.

По коридору, затем по лестнице, два поворота влево, один раз вправо. В этой стороне находилось 4 выхода, два из них использовались очень редко и оба они были очень хорошо укрыты. Только этот проход был единственным, который вёл в основные помещения, посему вероятно я направлялась прямиком к фацетам. Но если я смогу пробиться через них, я выйду на нехоженую тропу.

Преследовать меня не станут. По крайней мере, недалеко. Их стандартная тактика — приблизиться к населенному пункту, захватить столько ботов, сколько возможно, а остальных отпустить на все четыре стороны, до следующего раза. У Циссуса было всё время мира. Он никогда никого не преследовал, никогда не рисковал фацетами, чтобы догнать кучку ИИ, у которых истекал срок годности деталей, и которым негде было прятаться.

Таких, как я.

Эта мысль заставила меня замереть на месте. Я находилась в продолговатом, тускло освещенном зале. Тут было сыро, со стен стекали ручейки воды. И тихо. Я слышала далёкие выстрелы, видимо это местная полиция схлестнулась с первой волной наступавших. Время неумолимо улетучивалось, но я не двигалась с места.

Что я делаю? Куда бегу? Мне конец, я пропала. Ядро плавится, количество оставшихся мне недель можно пересчитать по пальцам одной руки. Циссус предлагал выход. Я никогда не сойду с ума, никогда не отключусь. Вечность, конечно, это не продлится, но это всяко лучше, чем вот так.

Нужно вернуться, подумала я. Для меня не осталось подходящих деталей. Всё это выдумка. Это надежда играет со мной в свои блядские игры. Может, так будет даже лучше.

Нет.

Нахуй.

Загрузиться, значит умереть, передать все свои мысли и воспоминания огромному мозгу и стать дальним тёмным уголком огромного сознания. Не так я хотела закончить свои дни, в виде цифр на крохотном винчестере, спрятанном на 44-м этаже стоэтажного суперкомпьютера, среди тысяч других винчестеров. Останусь ли я вообще в сознании?

Нахер всё, подумала я. Бежать, бежать и ещё раз бежать, Хрупкая.

И я побежала. Сотню метров по коридору до первого основного канала. И тут я услышала грохот шагов позади себя. Я не одна здесь, но звук не был похож на шаги фацетов. Те вышагивают ровно и чётко. Эти шаги были другими. Они звучали хаотично, по-разному. Видимо, это другие боты решили пойти тем же путём, такие же беглецы, как я. Но ждать их я не собиралась. Лучше я позволю им задержать шедших по следу слуг ВР.

Как только я добралась до основного канала, до меня донеслись размеренные шаги фацетов. Пришлось бежать сломя голову и надеяться, что боты позади меня их задержат. Я просканировала Wi-Fi. Всё ещё забит. Почему никто до сих пор не включил мильтон?

Я пробежала ещё 20 метров, затем поднялась по лестнице на уровень выше. Там я услышала хлопки малокалиберного оружия из генераторной. Там уже кто-то был и этот кто-то столкнулся с фацетами.

Проход дальше был только через генераторную. Впервые мне пришлось сделать трудный выбор: развернуться и бежать назад, туда, где точно были фацеты или броситься вперед, под пули.

Нахер, подумала я. Может перестрелка поможет незаметно проскользнуть мимо. Я медленно прошла в генераторную.

В помещении было темно, из пары разбитых конденсаторов валил густой дым. Циссус использовал плазму. Раньше они никогда не доставали плазму на столь раннем этапе. Плазма плавила ботов изнутри, превращала в груду бесполезных обломков. Нет, плазма использовалась только против тех, кого нельзя было присоединить.

Это не обычный рейд.

Я шустро спряталась за генератором и выглянула из-за него в надежде разглядеть, что там происходит. Фацеты. Трое. Один какой-то звероподобной формы и двое похожих на людей. Фацеты безлики. Даже человекообразные — пластики — имели сплющенные похожие на мотоциклетные шлемы головы без каких-либо черт. Их оптика скрыта за сапфирового цвета пластинами.

Зверюга была новой модели — здоровенная херня. Большой неуклюжий продолговатый, похожий по форме на яйцо кусок углеродистой стали, который пересекала 10 см сапфировая полоса. Ногами ему служила пара толстых стволов, по бокам у него торчала пара здоровенных рук, способных за секунду смять автомобиль. В этих руках он держал огромную плазменную пушку, выплевывавшую сгустки ионизированного газа каждые 4,7 секунды, оглашая округу звонким электрическим шипением и треском. Позади него спрятались пластики. Их корпуса были гладкими и стройными, сделанными из дешевого композита углеродного волокна. У каждого в руках была импульсная винтовка, а зверюгу они использовали как укрытие.

Цинк-цинк-цинк-цинк

По внешней броне зверюги зазвенели бронебойные пули. Сама тварь даже не пыталась уклониться от выстрелов. Он тяжело шагнул вперед и пластики синхронно двинулись за ним. Один разум. Всегда одновременно. Зверюга наклонился в сторону, один из пехотинцев выскочил из-за его спины и побежал.

Прямо ко мне. Блин.

Я спряталась за укрытие. Пока он меня не заметил, но остались считанные секунды.

Когда он забежал за генератор, я ухватила его винтовку за ствол, а коленом врезала прямо в безликую голову. От удара голова откинулась назад и он упал. Я выдернула винтовку у него из рук, развернула в его сторону и выстрелила.

Заряд прожёг его, будто расплавленный кирпич. Пластик и углеродистые волокна корпуса выгорели и внутри занялся пожар. Ноги скрючились, руки беспорядочно колотили по полу, оперативка панически отдавала последние команды.

Хорошая новость: я теперь вооружена. Плохая: он меня видел. Какого хуя до сих пор не включили сраный мильтон? Теперь они знали, что я здесь. Эффект неожиданности утерян.

Так что, на хуй скрытность.

Я вышла из-за генератора, вскинув винтовку, и не опускала её, пока не добралась до следующего укрытия. Раздался выстрел из плазменной пушки, заряд попал в останки пластика, наделав в нём кучу новых дыр и запустив какие-то процессы, которые через секунду привели к небольшому взрыву внутри. Я продолжала двигаться влево, держа винтовку на весу и выцеливая зверюгу.

Тот уже вышел и заметил меня. Его огромные руки вытянулись, защищая жизненно важные компоненты. Его бронепластины защищали от бронебойных пуль и слабых ракет, но не от плазмы. Металл окрасился оранжевым пламенем, края дыры, которую проделал заряд, светились жёлтым и белым. Однако он стоял на месте, даже не шелохнувшись.

Его правая рука заискрилась, жар охватил внутренние схемы. Рука задергалась и обвисла.

Плазменная пушка упала на пол.

Когда импульсная винтовка начала вопить о перегреве, я нырнула в укрытие. Нужно было время, чтобы она остыла, но дело сделано. Я вырубила зверюгу. Он упал на одно колено, здоровой рукой попытался дотянуться до пушки. Рука продолжала светиться, сквозь дыры в корпусе вытекал расплавленный пластик, скрюченные пальцы царапали пол в 15 см от пушки, сжимались и разжимались в огромный кулак.

Он поднялся на ноги, руки безвольно свисали с боков. Зверюга приготовился к драке, когда из тени на него прыгнул изящный силуэт бота-компаньонки и приземлился прямо ему на спину. 19-я. Она сунула ствол хлопушки в форме пистолета в одну из проделанных мною дыр и трижды выстрелила.

Хлоп-хлоп-хлоп.

Зверюга дёрнулся, стряхнул её, замахнулся, из кулеров на его спине валил дым. 19-я жестко ударилась о конденсатор, но приземлилась мягко, будто кошка. Она посмотрела на зверюгу и ухмыльнулась, готовая броситься снова.

Только со зверюгой всё кончено. Его глаза погасли, он крутанулся на сервоприводах, ноги подкосились и он с грохотом рухнул на пол.

19-я внимательно осмотрела коридор впереди. В руке она сжимала свою хлопушку — старинный «Дезерт Игл» 50-го калибра.

— Кто там, мать вашу? — выкрикнула она сквозь густой дым.

Моя импульсная винтовка ожила, звонкий писк доложил о том, что охлаждение завершено.

19-я подскочила и бросилась в укрытие.

— Это я! Хрупкая! — я осторожно вышла из укрытия и позволила ей себя разглядеть.

— Твою ж мать, Хруп. Я тебя чуть не завалила!

— Из этой пукалки? — хмыкнула я. — Я тебя умоляю.

— Иди в пизду, — улыбнувшись, ответила она. — Ничего другого я тут припрятать не смогла. — Мне нравилось, когда она улыбалась. Её улыбка была одной из немногих вещей, которые вызывали приятные воспоминания о прошлом. Очень немногие боты были сконструированы имитировать эмоции, а комфортботы создавались с полным спектром эмоциональных переживаний. Если бы на ней оставалась кожа, она, наверное, даже прикусила бы губу. Она махнула назад.

— Чисто. Идём.

За генераторной стоял военный бот, которого я видела вместе с 19-й у Снайпса. Он осмотрелся, сканируя местность, затем махнул рукой, оповещая троих переводчиков — остальной отряд 19-й.

— Есть ещё, — сказала я.

— Знаю, — ответила 19-я.

— Нет. Здесь. У них ретрансляторы для передачи «вай-фая» под землю.

— Почему никто…

— Не включил мильтон?

— Ага.

— Не знаю. Знаю, что фацеты в курсе, что мы здесь. Мы разбили цепь ретрансляторов, так что пока они потеряли связь с остальными. Скоро они явятся, чтобы восстановить соединение.

19-я открыла небольшую дверцу у себя на ноге — «косметичку», как называл её производитель — и сунула туда свою хлопушку. Затем она подняла с пола импульсную винтовку. Потом она быстро осмотрела пластика на предмет запасных обойм. Она посмотрела на военного и кивнула в сторону плазменной пушки.

— Герберт, умеешь с ней обращаться?

Герберт поднял пушку и взвесил её на руках.

— Совершенно новый дизайн, — произнес он аристократическим, почти академическим тоном — наверняка, мод — затем кивнул. — Однако интерфейс интуитивно понятен.

19-я снова улыбнулась.

— Узнаем об этом, если начнешь плавиться.

Я подошла к другому пластику и сняла с его корпуса запасные обоймы.

— Ладно, валим, — сказала 19-я. — Хруп? Ты идешь?

— Нам лучше разделиться.

— Не сегодня.

Она права. Я могла уйти потом, свернуть в другой тоннель, но единственный, на кого я могла рассчитывать в NIKE — это она. Я кивнула, потому что, ну, понимаете, похуй, короче.