Ревизор: возвращение в СССР 43

Глава 9

Москва, квартира Ивлевых

Сидел и смотрел на сестру в тихом ахере. Вроде «деточке» и годиков немало совсем, и детей своих уже двое, а мозга это почему-то не прибавляет по жизни, равно как и совести.

И ладно бы это была чистая и наивная радость человека, который действительно в восторге от того, что будет жить рядом с родней и помогать, когда будет нужен. И хотел бы поверить, но нет, иллюзии давно рассыпались. Инна совсем другой породы. Да, она сейчас радуется абсолютно искренне, и даже прикрывает это все красивой картинкой, мол, к родным переберусь поближе наконец-то… Но знаю ведь точно, что на самом деле она спит и видит, как на шею всем нам сядет, ножки свесив и ручки благостно сложив. И картина перед глазами четкая вырисовывается, для нас в перспективе безрадостная. Ведь мама с нами в одном подъезде живет…

Сам бы я сестру нашел как приструнить, и отказать бы смог спокойно на излишние притязания. Но ведь если я не дам ей, скажем, у нас детей своих постоянно оставлять, а именно так она и собирается делать, к гадалке не ходи, то ведь она сразу их маме подкинет этажом выше. А у Поли при всех ее достоинствах есть один большой такой недостаток – материнский инстинкт безудержный и беспощадный, забивающий все остальное намертво. До сих пор в глазах картина стоит, как она в Святославль по морозу без сапог от Инны приехала, той их оставив…

Поля «кровиночке» своей никогда и ни в чем не откажет. И будет смотреть не только за маленьким Ринатом, но и за Инниными двумя. А я же такого точно не допущу, у матери здоровье не то уже, а значит к себе так или иначе с Галией заберем малых, вынуждены будем… Замкнутый круг какой-то…

– Мы поверить не могли своему счастью, когда Петю командир вызвал и новость сообщил, – продолжала радостно рассказывать Инна, уплетая тортик. – Думали, как минимум год ждать придется еще.

– Ну, по факту где-то еще полгода ждать надо, – усмехнулся Петр. – Раньше никак построить и сдать дом не успеют. Сама же видела, там еще только начало, а ведь зима на носу…

– Ничего. Зато теперь хоть точные сроки знаем, – отмахнулась Инна. – Это совсем не то же самое, что жить в общаге и не знать, сколько еще все это продлится.

– Это да, согласен, – закивал Петр довольно.

– Молодец, Петя, – похвалила его Галия, – свое жилье – это очень важно. Совсем другие ощущения, гораздо меньше тревог, когда знаешь, что семье есть, где жить.

Петр аж расцвел, довольный похвалами в свой адрес.

– И даже не думайте, полгода там или год пролетят быстро, и не заметите, – махнула рукой Эльвира. – Оглянуться не успеем, а уже новоселье справлять надо будет.

– Скорее бы… – мечтательно протянула Инна. – Кстати, – оживилась она, – у вас ремонт шикарный просто в квартире. Нам бы тоже хорошо такой сообразить себе…

Сказала сестра это, почему-то выжидательно на меня глядя, а не на своего мужа.

– Почему нет, делайте конечно, – пожал плечами я, улыбнувшись. – Надо будет покрасить что-то или обои поклеить, зовите. С удовольствием поможем.

– Обои сначала еще купить надо, – поджала губы сестра.

– Так у вас еще полгода впереди, полно времени, – ответил спокойно.

– Правда, Инна, что ты опять заранее начинаешь проблемы выдумывать, – попенял жене Петр, не особо довольный тем, что фокус с его большого достижения в виде квартиры сместился на бытовые хлопоты, – празднуем же сегодня. Давай просто порадуемся, а завтра уже начнем думать, когда и как все будем организовывать.

– И верно, внучка, о проблемах всегда подумать успеешь, без них в жизни никак, – поддержала Петра бабуля. – Да и не проблемы это на самом деле. Какая по большому счету разница, в цветочек там обои или в полосочку, если они в собственной квартире вашей будут, да еще и в столице! Радуйся, большой вопрос решили для будущего вашей семьи. Еще раз поздравляем вас и желаем счастья на новом месте!

Все дружно чокнулись чашками, но я успел заметить, как сестра недовольно поджала губы. Чувствую, предстоит еще нам сложный разговор, и не один причем.

И тоже мне продумать все надо здесь хорошо. Сестра все же, во-первых, и сейчас у нас здесь Советский Союз, самый что ни на есть настоящий. Все всем помогают чем могут, о деньгах часто речи вообще не идет. Да и заводить такой разговор о деньгах нельзя, многие обижаются, причем искренне. Особенно, если речь о родне идет. Так что мне тут снова надо думу думать и шаги просчитывать, чтоб кучи камней подводных обойти. Это в XXI веке у народа уже мышление рыночное и вопросом про деньги никого не удивишь и не шокируешь. Скорее удивятся, если его не поднимешь…

А сейчас… Взять тот же ремонт, например, или няню нашу, на которую сестричка, как внезапно выяснилось, почему-то искренне рассчитывает. Инна же не из тех, кто может детей раз в месяц, когда реально припрет, привести, она их при малейшей возможности подкидывать будет. Кукушка та еще. Предложу я, например, Инне няню пополам оплачивать или ценник за материалы и работу по ремонту покажу… Уже же понятно, что она хочет ремонт именно как у меня, не как у моих соседей. И что? Знаю ведь, что дальше будет. Она в своей «искренне непосредственной» манере тут же рванет жаловаться маме и бабушке. В случае с няней жаловаться будет на сквалыгу-брата, который родной сестре пожалел услуг няни для детишек «буквально на один денечек», денег содрать решил. А в случае с ремонтом – просто пожалуется, как все дорого и как ей с двумя детьми такое потянуть… Ну да, откуда у нее с Петей такие деньги возьмутся…

А дальше начнется для меня черная полоса. Потому что никакого понимания и близко не будет. В ситуации с няней меня и мама, и бабушка дружно осудят, для них невозможно такую ситуацию понять. И сами еще и скинуться решат со своих пенсий и зарплат за Инну. Со стыда и злости сгорю точно… Не вариант.

С ремонтом будет полегче в плане урона моей репутации у близких, но все равно все будет плохо. Так как и Эльвира, и Поля дружно потащат все нажитое «кровиночке» на ремонт «как у братика». А Инна ведь еще исподволь подогревать ситуацию станет наверняка фразами вроде «как же бабушка/мама будет без денег сидеть…» или «я отговаривала, но они ни в какую, пришлось брать, хотя теперь ведь у них шаром покати…». И вот что, спрашивается, тогда делать мне?!... Как из всей этой ситуации вылезти по возможности не давая сесть сестре на шею и без больших потерь?!.. Задачка, блин, со звездочкой!

И Ахмада жалко… У него вон, свой парень подрастает, а Поля будет все Инне тащить, что только можно будет. Он, конечно, не жадный мужик, но все должно быть в меру. Злиться точно будет, если дома голяк, чужие дети постоянно на шее у жены, а Инна в пышном ремонте в трешке одна с мужем довольная сидит, расслабляется… Как бы до развода не дошло у них…

Принимать весь удар на себя, защищая маму и бабушку от аппетитов Инны? Так она же не угомонится… Вспомнил анекдот про разговор журналиста с миллиардером – «Расскажите, что мотивировало вас стать миллиардером из мультимиллионера? – Хотел проверить, хватит ли тогда жене моих денег…». Вот Инна из той самой породы. Валентину Никаноровну обременю еще и ее детьми, и ремонт ей проплачу как у меня – так она в раж точно войдет. И машину придется ей покупать тогда, и дачу не хуже, чем у себя делать… А затем и платья, и обувь потребует ей везти, как у Галии из Италии… А не привезешь, демонстративно поссорится с такими жадинами и начнет маме с бабушкой нас грязью поливать…

Посидели, «попраздновали» в итоге часа полтора почти. На кухне сидеть было тесновато, в детскую племянники по понятным причинам идти отказывались наотрез, так что Инна решила, что «общения с ветрянкой» детям хватило, и они засобирались домой.

– Ну что, до свидания, соседи, – весело попрощалась Инна, уходя. – Оглянуться не успеете, как уже вместе жить будем.

Закрывая за нежданными гостями дверь, заметил, что это «вместе» тряхануло неслабо, похоже, не только меня, но и Галию. Уж больно взгляд у нее был выразительный.

– Все обсудим, милая, но не сейчас, – прошептал в ответ на немой вопрос в глазах жены. – Бабушку отправим домой и обо всем поговорим. Полгода у нас есть, помнишь же? – добавил шутливо.

– Да уж. Шесть месяцев… Пролетят, и не заметишь, – грустно усмехнулась в ответ Галия.

***

Сицилия

Джино встретил Альфредо лично на пороге своего дома. Видимо, в окно увидел, как он идёт.

После объятий с дядей Альфредо пожал руки и телохранителям, поздоровавшись и с ними.

– Опять, небось, на автобусе приехал, – сокрушённо покачал головой Джино, увидев его запылившиеся ботинки-туфли. – Ну хоть обратно давай я скажу парням, чтобы тебя на машине домой привезли.

– Нет, дядя, не надо. Отцу кто-нибудь стуканёт, что твои парни меня на машине домой привезли, так у меня потом дома скандал будет серьёзный. Лучше я и домой обратно на автобусе поеду.

Передвижение на городских автобусах по Сицилии было настоящим приключением. Расписание формально существовало, но водители его не соблюдали. Автобус мог приехать случайно по расписанию, но мог и на полчаса позже, а то и вовсе не приехать. Так что да, все солидные люди на Сицилии ездили на своём собственном транспорте. Но раз Альфредо тут пока не собирался жить, то и речь о своей собственной машине он, естественно, не заводил.

Дядя, как и остальные родственники до этого, тоже начал его расспрашивать про то, как ему жилось эти почти два месяца с их прошлой встречи.

Альфредо привычно рассказал то, что уже рассказывал родителям и брату: погода в Москве в это время паршивая, не сравнить с сицилийской. Зато люди дружелюбные, и друзья хорошие. Всегда помогут, если что. А уж девушки очень красивые в любое время года.

Услышав про девушек, дядя радостно захохотал и потёр руки:

– Так ты, племянник, и жену-коммунистку, небось, из Москвы привезёшь сюда к нам?

– Нет, я пока и вовсе не собираюсь жениться, – перепуганно перекрестился Альфредо, вызвав новый взрыв смеха у дяди.

– Правильно, племяш, правильно! Нагуляйся как следует со всякими шалавами, а как домой вернешься, я тебе лично подберу скромную католичку-девственницу с отменной фигурой! Сам понимаешь, люди меня уважают, и подскажут нормальные варианты, без обмана! И начнешь новых Моретти строгать, как заведенный!

Потом, естественно, начались расспросы о семье. Дядя неодобрительно покачал головой, услышав, что у Микеле всё ещё нет работы.

– Вот что ему стоит хотя бы позвонить мне? Что я, послал бы его обязательно с моими парнями, что ли, раз он так отца слушается? Я бы ему чистую работу нашёл прямо в вашем городке… Мог бы просто проявить уважение, и я бы сразу и помог…

– Ну, дядя, что тут поделать, – развёл руками Альфредо, – зашугал отец моего брата. Боится он к вам обращаться. Помнит, что родственники, уважает вас, но…

– Ладно, – махнул тот рукой, – я сам поговорю кое с кем, чтобы ему работу предложили, но чтобы как бы случайно всё это вышло. Племянник всё же, хоть и непутёвый, не уважает дядю.

Услышав это, Альфредо обрадовался: вот как он даже до своей миссии ещё не добрался, а уже что-то хорошее в результате его приезда произойдет. У брата будет работа. Не зря приехал…

Поблагодарив дядю за помощь Микеле, он сказал:

– Пусть брат мой и не узнает, что это вы помощь ему оказали, но я-то всегда буду помнить об этом. Всегда буду за это благодарен.

Дядя довольно закивал, мол, хоть кто-то ценит его семейную заботу о родственниках.

Альфредо счёл момент удачным, чтобы спросить:

– Джино, такой вопрос: может быть, тебе известно что-то о том, кто на Сицилии производит чемоданы на колёсиках? Слышал, завод у нас появился… Знаешь, такие чемоданы, которые просто за ручку слегка поддерживаешь, и они за тобой на четырёх колёсиках катятся словно сами собой? Почти силу не надо прикладывать, даже когда они полные.

– Знаю, знаю, – захохотал дядя. – Только про то, что силу не надо прикладывать – это ты загнул. Конечно, это может на какой-то ровной дорожке силу не надо прикладывать, а по нашим каменным мостовым, где камни под разными углами в стороны торчат, её очень даже надо прикладывать. Этот чемодан в сторону по нашим булыжникам ведёт, как машину на обледеневшей трассе…

Но потом дядя сразу посерьёзнел и спросил его:

– А почему тебя вдруг этот завод заинтересовал?

Пришлось Альфредо рассказать честно, что он и прилететь-то смог только потому, что ему денег заплатили, чтобы он об этом разузнал побольше. Рассказал про завод на севере Италии, который делает такие чемоданы для богатых, и теряет деньги из-за подделок.

– Коммунисты в Москве дали тебе денег для того, чтобы ты разузнал по поводу проблем их бизнеса в Северной Италии? – не на шутку поразился дядя. – Надо же, а говорят, у них там рыночной экономики вообще нету. Даже вот расскажешь кому – никто не поверит в такие чудеса.

Первая реакция дяди Альфредо порадовала. Она была максимально отстранённой, так что ему стало ясно, что эти поддельные чемоданы явно не дядя клепает. Фух, пронесло!

Не то, чтобы он думал, что дядя на него разозлится, если выяснится, что он на его бизнес посягает, или что тем более ему может что-то угрожать в такой ситуации, но всё равно вышло бы всё чрезвычайно неловко.

Подождав, когда дядя закончит удивляться, он спросил его:

– Так, а можно как-то разузнать, кто конкретно этим занимается у нас на острове?

– Да что разузнавать-то, – хмыкнул дядя. – Все, кто в теме, и так всё знают. Завод этот держит Федерико Коста из Мессины. Тот ещё засранец, надо сказать, как сосед. Он мне очень не нравится. Жадный-то, это ладно, нормальный мафиози должен быть жадный. Но он ещё и напыщенный, и воображает из себя так много, словно он крёстный отец. В общем, не тот сосед, которого нормальному человеку хотелось бы иметь.

Раздобыл он несколько месяцев назад какого-то инженера из наших, кстати, из сицилийцев, и тот ему и подал эту идею чемоданы клепать на колёсиках. Они нашли там, у себя, прямо в Мессине, огромный разорившийся завод, который американцы у нас тут сдуру как-то построили, натащили туда станков, нагнали алкоголиков и бомжей всяких и там и клепают эти чемоданы, которые твоих русских заинтересовали.

Он их по всей Италии развозит продавать. Даже ко мне обращался, чтобы в магазинах на моей территории его люди их продавали. Послал я его куда подальше, гнилой он человек.

Альфредо снова обрадовался – получается, что этот производитель поддельных чемоданов, что так насолил родственникам Ивлева, точно не является другом его дяди.

– Это же просто здорово, дядя. – сказал он. – А можно на какой-то карте показать, где именно в Мессине находится этот завод?

С этим дядя испытал некоторые затруднения. Как выяснилось, никаких карт у него в доме не было. Это сильно удивило Альфредо. Он знал, что у дяди есть своя территория, которую тот контролирует. И как это у него нет карты, на которой она обозначена?

Был бы он сам на месте дяди, контролируя какую-то территорию, то он бы обязательно повесил где-нибудь на видном месте карту, на которой обозначил бы её границы какими-нибудь флажками, и, захватывая часть территории соседей, с удовольствием передвигал бы флажки каждый раз, когда получалось расширить её. А тут даже обычной карты нету, где просто хотя бы карандашом были бы прорисованы границы.

Правда, проблему решили просто: дядя велел одному из своих телохранителей съездить в книжный магазин и притащить карту Сицилии.

Дядя тем временем продолжил живописать причины, по которым он не любит своего соседа: и жадный тот, и неряшливый, и слово свое плохо держит. Использовать самые разные негативные эпитеты он вовсе не стеснялся.

Наконец, вернулся телохранитель. Из багажника машины он вытащил целую кучу карт.

– Не знал, какая точно понадобится, – развёл он руками, выложив штук десять карт разного размера на стол перед дядей. – Мне сказали в магазине, что они все для разных целей, так я и не понял, какая именно нужна. Оказывается, есть даже карты, на которых природные ресурсы только отмечают.

«Оказывается? Он что, в школу не ходил?» – подумал Альфредо. Но благоразумно воздержался от того, чтобы спрашивать об этом вслух.

Скорее в очередной раз позавидовал богатству дяди: тот послал своего человека в магазин за одной картой, а тот скупил полмагазина, судя по всему, не испытывая при этом ни малейших сомнений, одобрит ли дядя такие траты. А причина может быть только одна: у дяди этих денег выше крыши, потому его люди и не стесняют себя в расходах, когда он ставит перед ними какие-то задачи.

В итоге остановились на самой большой и подробной карте Сицилии.

Прежде всего Альфредо дождался, когда дядя, взяв карандаш, найдёт завод. Далось тому это непросто: лоб наморщил, кончик языка высунул, чуть ли не пыхтел, пока не нашёл его.

Наконец, найдя, радостно очертил кружок на карте.