Ревизор: возвращение в СССР 43

Глава 12

Москва, квартира Ивлевых

Положив трубку, немножко еще поработал, а потом поехал к Вере Ганиной.

Не проехал, конечно, и мимо булочной.

– О, давно не виделись, – поприветствовала меня Вера, не сводя, впрочем, взгляда с кулька в моей руке. – Что, конгресс ещё в самом разгаре, а ты уже и статью готовую по нему привёз?

– Всё верно, – подтвердил я.

– Ну ты молодец, оперативно сработал!

Вручил Вере сначала булочки, а потом статью.

– Может, со мной чай попьёшь с этими булочками? – предложила она. – А то мне уже неудобно, я ем, а ты уходишь…

– Ну, давай, – согласился я.

Вера долила воды в литровую банку, включила кипятильник в розетку и занялась просмотром моей статьи.

– Ого, кого тебе удалось выцепить! Сама Вильма Эспин! – сказала она, едва пробежав глазами по первым абзацам. – А ты знаешь, что она частенько рядом с Фиделем Кастро появляется на всех мероприятиях? Те, кто не в курсе, иногда её за его жену принимают.

– Ну, так-то понять этих людей можно, я раньше и сам этим не интересовался. – не стал я врать и уверять, что со мной было иначе. – Мало ли там что за женщина на фотографиях рядом с Фиделем… Логично полагать, что это его жена.

– Как у тебя личное впечатление о ней сложилось?

– Нормальное впечатление. Умная, образованная женщина, энергичная, точно знает, чего хочет, искренняя.

– И Брежнева выступление ты, небось, сам лично послушал, судя по этой ремарке в твоей статье?

– Да, всё верно, лично послушал, – подтвердил я, не став, конечно, высказываться о том, какие неприятные мысли меня после этого выступления посетили. Два врага у СССР и мира во всем мире – Израиль и Китай. Очень оригинальная и глубокая мысль, товарищ генеральный секретарь… Понятно теперь, почему вы одобрите подписание вредных для СССР соглашений в Хельсинки в 1975… Разве американцы могут предложить подписать что-то плохое для СССР?

Уму непостижимо, ругать с пеной у рта Китай, и не замечать при этом, что американцы там свои позиции уже два года резко укрепляют… Или раз Китай пошел на улучшение отношений с США, и СССР, по логике Брежнева, тоже должен бежать, как голый в баню? Понять бы этих партократов, как они мыслят вообще… А с другой стороны, смысл стараться понять, важно лишь, что они глупость делают за глупостью. Важнее не заразиться этим от них…

Вера, несмотря на то, что быстро и яростно поглощала булочки, умудрялась одновременно ещё и тараторить в своём излюбленном стиле.

Много чего я узнал, короче, из их внутренней издательской кухни. Самое приятное было, что тот фотожурналист, Синицин, который с инфарктом попал в больницу, уже почти полностью в себя пришёл.

– Впрочем, – сказала Вера, – выглядит он еще плохо. Но уже сказал, что, когда полностью выздоровеет, хочет с тобой встретиться. Всё же, если бы тогда не твой звонок в редакцию, мы бы не отправились его искать, и так бы он там и помер прямо на полу, где упал.

– С удовольствием познакомлюсь, – кивнул я. – А ему пока при возможности передавайте пожелания скорейшего выздоровления.

– Передам, – пообещала Вера, уминая последнюю булку.

– А что у него, получается, ни жены нет, ни детей, совсем некому о нём позаботиться?

– Жены и детей нет, – сказала Вера. – Как-то он не обзавелся... Но по счастью, мама его жива. Сразу же, как это случилось, приехала из своего Мелитополя в его московскую квартиру. В больнице его каждый день навещает с домашней едой. Она и будет за ним присматривать, пока на ноги не встанет, вот такие дела…

***

Москва, Лубянка

Генерал Вавилов в компании генерала Комлина проследовал на доклад к председателю КГБ Андропову.

– Итак, изменилась ли точка зрения аналитиков после сделанных двух докладов по поводу возможности подражания методике Ивлева? – задал первый же вопрос Андропов.

– К сожалению, не получилось ничего с этим, Юрий Владимирович. – ответил Вавилов. Это первое, что он сам потребовал от аналитиков, но они дали прежний ответ…

– Ладно… – немного раздраженно сказал председатель КГБ. – Ну что же, давайте я ознакомлюсь с тем, что у вас уже есть.

Несколько минут в кабинете стояла тишина, пока Андропов быстро вычитывал стенограмму обоих проведённых мероприятий, кое-где делая пометки красным карандашом.

После этого он вернул папку со страницами обратно Вавилову:

– Там, где отмечено красным, наиболее интересно. Внесите уточняющие вопросы по этим моментам в вопросы к одному из следующих докладов, что будет представлен Ивлевым. Кстати, какие темы вами запланированы на ближайшее время?

– Первый доклад будет сделан на тему роли Движения неприсоединившихся государств, второй доклад – на тему экспорта энергетических ресурсов Советского Союза.

– Хорошо, такие темы подойдут, – одобрил было Андропов, но тут же переменил свое мнение. – Хотя нет, первую тему поменяйте на другую. Обратил внимание, что Ивлев очень не любит тему прав человека в нашем сотрудничестве с американцами и европейцами. Вот пусть он причины в отдельном докладе и разъяснит… Так-то, конечно, мы и сами его отношение разделяем, но в Политбюро есть точка зрения, что все же стоит сделать западникам некоторые шаги навстречу по этому профилю. Пусть обрисует, какие опасности видит по этому направлению.

– Сделаем, товарищ председатель. И ещё один момент: наш подопечный сильно засветился в посольстве Японии. – сказал Вавилов.

– В каком смысле? – озадаченно спросил Андропов.

Вавилов тут же изложил всю сложившуюся ситуацию во время посещения Ивлевым приёма в японском посольстве.

– Так а что он там вообще делал? – возмутился Андропов. – Я вот не уверен, что нам целесообразно пускать нашего лучшего внештатного аналитика на подобного рода приёмы во враждебных нам странах.

– Дело в том, Юрий Владимирович, что мы уже обсуждали его независимость. Он очень не любит ограничений в свой адрес… И эта его особенность недавно получила дополнительное подтверждение, когда он обсуждал со своим куратором, майором Румянцевым, итоги этого визита к японцам. Ивлев особо подчеркнул, что будет очень недоволен, если ему запретят посещения подобных мероприятий. Фактически намекнул, что в этом случае прервёт своё сотрудничество с нами.

– И как он это обосновал? – нахмурился Андропов, который терпеть ненавидел любые ультиматумы, как прекрасно знали все его подчинённые, регулярно с ним общавшиеся.

– Тем, что для того, чтобы быть хорошим аналитиком, необходимо общаться с реальными людьми из других стран, а не просто читать различную информацию из газет и журналов…

– Ну, как мы с вами уже убедились, пока что ему никак это не мешало делать прекрасные прогнозы, которые потом оправдываются, – хмыкнул Андропов. – Я же правильно понимаю, что это его первый визит в зарубежное посольство? Значит, он и без этого со своими прогнозами прекрасно справляется…

– Так-то оно так, но всё же нам противопоказано пытаться ломать Ивлева через колено. Он же, разозлившись, может продолжать делать прогнозы, просто вместо своих реальных мыслей по этому поводу начнёт фантазировать. Я и с психологом уже консультировался, он полностью согласен.

– Думаете, он будет способен так рискнуть?

– А в чём риск-то, Юрий Владимирович? Он же всегда может сказать, что очень старался, просто в этот раз не получилось. Он же у нас не пророк, предсказывающий будущее, а просто толковый аналитик, использующий нестандартные методы для того, чтобы прийти к крайне любопытным для нас результатам.

– Ладно, пусть пока ходит. Но пустите тогда за ним наших ребят, чтобы присмотрели за ним. Не нужны нам всякие американцы или японцы, которые за Ивлевым бродить будут.

– Уже сделано, Юрий Владимирович, – доложил Вавилов. – В пятницу утром уже направил Назарову запрос об этом. Надеюсь, он ничего там не напортачит.

– Да будет вам, – улыбнулся Андропов. – То, что у вас личные неприязненные отношения, не означает, что он будет делать некачественно свою работу. Тем более, кто для него этот Ивлев?

Вавилов в полной мере с Андроповым согласен не был, но он также прекрасно понимал, что продолжать спор на эту тему не в его интересах. Главное, что он сообщил о своих опасениях Андропову, да ещё и при свидетеле, Комлине. Так что если Назаров и в самом деле что-то учудит, то Андропову очень даже легко можно будет напомнить об этом предостережении.

***

Токио, Министерство внешней торговли и промышленности

Министр Кэйсукэ Хаяси сам очень внимательно изучил полученное от посла Японии в СССР письмо и тут же разослал приложенные им любезно копии по другим заинтересованным адресатам. После чего вызвал помощников и заместителей, и поручил им проверить все указанные цифры.

А через два часа устроил совещание по ним.

– Ну, что скажете? – спросил он собравшихся заместителей и помощников. – Адекватные ли цифры привёл этот советский журналист в подтверждение сделанных им выводов?

– Да, господин министр, сделанные им оценки полностью адекватны. Хотя это и очень удивительно… – первым начал отвечать его самый доверенный помощник, Такуми Ямасита. Так уж было заведено, что он собирал точки зрения коллег и озвучивал их для министра. А они вступали в дискуссию, только если у них по ходу обсуждения появлялись какие-то дополнительные идеи…

– Почему – это очень удивительно? – не понял министр.

– Потому что некоторые цифры мы никогда не пускали в открытый оборот, – ответил Ямасита. – К примеру, Ивлевым было озвучено, что на закупку новейших технологий в Европе и США в шестидесятых годах мы потратили больше трёх миллиардов долларов. Это адекватная оценка. Сказал, что при этом мы закупили более 15 000 новых технологий и патентов – тоже верно. Вот только мы никогда не давали эти цифры в открытую печать.

– Даже так… – удивился министр. – Но получается, что в Советском Союзе это не секрет даже для студента, увлечённого журналистикой.

– Получается, что, к моему удивлению, это действительно так, – согласился помощник. – И, учитывая, что он студент на экономическом факультете… Вполне может быть, что все эти расчёты сделаны вовсе не им самим. Я не удивлюсь, если выяснится, что он просто посещает лекции одного из своих профессоров, который просчитал не только все эти цифры, что мы только что обсуждали, но и сделал этот самый прогноз. А Ивлев, будучи ещё и журналистом, просто придал всем этим расчётам своего профессора благообразную форму. Просто в этом случае немного удивительно, что фамилия профессора ни разу не упомянута в этом материале. Любой японский профессор в этой ситуации точно устроил бы скандал своему студенту, да ещё и подал бы в суд на газету.

– Ну, про Советский Союз я знаю не так уж и много, – тут же решил высказаться и другой помощник. – Но, учитывая, насколько у них жёсткая власть Коммунистической партии, очень сомневаюсь, что советский профессор подал бы в суд на советскую же газету в такой вот ситуации. Кроме того, возможно, у этого студента есть связи, которые заставляют профессора опасаться его и промолчать по этому поводу в любом случае…

– То есть в Советском Союзе не просто знают те детали, которые мы считали неизвестными ни для кого за рубежом… Они ещё и пускают их в свободный оборот и ничего не имеют против, чтобы профессора использовали их в своих лекциях? – удивленно спросил министр.

– Получается, что так. – подтвердил Ямасита. – Кто-то в СССР проделал титаническую работу, проведя учёт совершённых нами сделок в области новейших технологий по всем западным странам, и даже прикинув их общую стоимость…

– Вот даже как! – удивился министр. – А мы и понятия не могли иметь, что настолько интересны нашему восточному соседу. Правда… А не может ли быть ситуация ещё хуже… Возможно ли, что эти данные у нас просто-напросто украли советские шпионы? Не будет ли вопросов к нам по этому поводу от наших контрразведчиков, что мы у себя тут шпионов развели иностранных?

– Нет, господин министр, – уверенно покачал головой помощник. – Такой претензии в наш адрес точно не будет. Советский КГБ считается очень профессиональной организацией. Если бы они украли у нас эту информацию, они бы точно не передали её профессорам, чтобы они читали её в открытых лекциях для студентов. Никто не поверит в то, что они способны допустить подобную оплошность. Так что я уверен, что таких претензий в наш адрес никто, находясь в здравом уме, не выдвинет.

– Ну хоть это хорошо, – сказал министр. – Возвращаемся тогда к главному вопросу. С учётом новой поступившей информации, насколько реалистичным выглядит тот технологический и экономический скачок, который описан этим Ивлевым в его статье, включая выход для нашей страны на второе по размеру место в мировой экономике?

– В принципе, господин министр, мы и сами надеялись, что у нас это получится. Правда, это самый оптимистичный вариант, на который, как мы все думали, нечего рассчитывать. Напомню и о вашем личном огромном вкладе в этот процесс продумывания перспектив Японии в шестидесятых годах… – сказал Ямасита.

Министр нетерпеливо махнул рукой:

– Давайте обойдёмся без лести. Я всего лишь один из тех, кто старается ради своей страны. Так что давайте ближе к делу. Мне нужны экономические расчёты и вероятности, а не добрые слова в мой адрес.

Помощник, низко поклонившись, начал отвечать по делу:

– Всё отличие в расчётах в этой статье и пояснениях на приеме в посольстве со стороны Ивлева заключается в том, что он придаёт намного большее значение внедрению новых технологий и бонусам от их внедрения для нашей экономики, чем мы сами. В том числе он обещает нам гораздо более мощный экспорт в развитые страны, чем мы сами на то рассчитывали. Если всё так и будет, как он сам считает, то шансы на это у нас есть.

Немного подумав, министр сказал:

– С этой точки зрения надо признать, что идея проведения этой конференции для молодёжи между Токийским университетом и Московским государственным университетом выглядит очень даже удачно. Надо только постараться развить её в более серьёзное мероприятие, в котором помимо студентов экономического факультета будут принимать участие и профессора. Будем в этом случае внимательно следить за докладами. Может быть, нам удастся выявить этого самого профессора, по итогам лекций которого журналист Ивлев и написал свою статью. Может быть, вообще тогда обойдемся без участия студентов в ней…

– Вы знаете, господин министр, это прекрасное предложение, мне даже жаль, что оно не пришло в голову мне самому, – поклонился первый заместитель министра. – С вашего разрешения, немедленно выйду на контакт с руководством Токийского университета, чтобы оно послало запрос в Московский государственный университет об установлении сотрудничества, если оно между ними ещё не установлено, и сразу предложили профинансировать русским проведение этого мероприятия.

– Да, конечно, не будем тянуть. Для нас очень важно выйти на специалиста такого уровня и установить с ним при возможности рабочий контакт. Если его расчёты подтвердятся, то надо будет попробовать его задействовать и по другим направлениям. – велел министр.

Поняв по фразе «не будем тянуть», что совещание заканчивается, все участники, помимо министра встали и поклонились ему, прежде чем идти на выход.

– Да, и попросите также профильных специалистов экономического факультета Токийского университета оценить, чем вообще занимаются профессора экономического факультета Московского государственного университета. Может быть, нам удастся установить этого человека, просто найдя его список публикаций. – распорядился министр.

***

Москва, Пролетарский РУВД

Наконец, генерал Брагин, который взялся лично курировать всю эту операцию, дал Васе добро на ее проведение. Он так долго все детали изучал, что Васе хотелось уже самому ему позвонить и напомнить о себе… Но все же он уже не молодой пацан, так что от такого опасного поступка воздержался. Генерал рассвирепеть мог бы из-за такого нарушения субординации. А злить его точно нельзя, покровительство со стороны генерала Брагина ему лично очень нужно…

Операция, тем более, задумана была далеко не простая. Чтобы с поличным взять побольше взяточников, было решено по полной программе задействовать главного механика, полностью сломавшегося и согласного сдать кого угодно, лишь бы получить меньший срок, чем ему полагался за его преступления. На завод по личному указанию Колпакова зайдут ряженые под рабочих шесть сотрудников Васи, он их выдаст на проходной за бригаду с другого завода, которая прибыла на «Серп и молот» для сложного ремонта по линии его службы главного механика.

А дальше пойдут по кабинетам других начальников. Три цели наметил майор для первоочередных арестов. Вагановича, надо же потом будет отчитаться перед Ивлевым. Главного энергетика Лосева. И начальника паросилового хозяйства Мыльникова.

Со всеми тремя Колпаков крутил разные махинации, и они привыкли, что он им конверты с деньгами заносит время от времени. И через них уже майор рассчитывал при удаче выйти и на аресты начальников второго и третьего цехов. В особенности, если Ваганович заговорит, решив тоже скостить себе срок… Только через Вагановича и был возможен выход на арест начальников цехов… Колпаков был уверен, что они именно ему взятки давали, исходя из его новой должности. Но предположения Колпакова к делу не подошьешь.

Жаль, что директора завода генерал трогать не разрешил. Но Вася отнесся к этому с пониманием – когда ты по линии ОБХСС ловишь преступников, то всяко знаешь, что вовсе не каждого преступника взять можешь. У некоторых слишком высокие покровители, и с такими лучше не связываться. Видимо, Брагин по своим связям пробил, что с директором как раз такой вот вариант вырисовывается, и трогать его нельзя. Жаль, но ничего с этим не поделаешь…

К счастью, время, которое затребовал Брагин для своих проверок, не было потрачено зря. Вася был уверен, что все же получит однажды разрешение приступать к арестам, и при помощи Колпакова тщательно собирал улики на всех взяточников. И еще запустил в дело одну хитрость. Велел Колпакову просить об отсрочке выплаты тех денег, что с его стороны полагались другим участникам его хитрых схем.

Сделать это он велел, исходя из своего опыта в других таких делах. Бывало такое, и не раз, что даже заядлые взяточники отказывались брать деньги у тех, кого милиция подсылала. Потому что человек, который участвует в такой схеме, сильно нервничает, и это тревожит взяточника. Вряд ли Колпаков, зная, что сразу после того, как он отдаст конверт с меченными деньгами и выйдет, в кабинет ворвутся два сотрудника милиции, сможет изображать привычное хладнокровие. А значит, надо сделать так, чтобы его эмоции можно было на другое списать. К примеру, на то, что ему стыдно, что он так долго деньги задерживал, прежде чем принести законную долю взяточника от очередной махинации…

Конечно, всякое может случиться, но Баранов надеялся, что шансы на то, что в таком случае деньги возьмут даже у бледного и встревоженного Колпакова, резко возрастут. А то вдруг он вообще их потом не принесет, раз так долго задерживал…

Ну а пока двое будут врываться, остальные будут свидетелей искать, и сразу тихонько транспортировать их в кабинет, где будет обыск проводиться. Два милиционера, запершись изнутри со свидетелями и взяточником, будут искать деньги, изымать, составлять протокол, а остальные с Колпаковым в следующий кабинет пойдут…

Конечно, был шанс, что паника на заводе возникнет раньше, чем всех трех махинаторов удастся с поличным взять. Двери все же фанерные, достаточно кому-то, проходя по коридору, услышать из-за двери несколько слов, никак не вяжущихся с обычной жизнью завода, и слухи о том, что ОБХСС проводит аресты, мигом разлетятся по заводу. Ну тут уж как получится…