Ревизор: возвращение в СССР 43

Глава 20

Москва, квартира Ивлевых

Не все успел написать, когда Галия с работы пришла. Причем какая-то необычно задумчивая. Поначалу решил, что на работе устала, но потом понял, что явно дело в чем-то другом. Забросил работать над докладом, жена важнее.

– Милая, тебя что-то беспокоит? – поинтересовался у Галии, когда мы, уложив детей, собрались с ней на кухне чай пить.

– Да я думаю весь день… – неопределенно отозвалась жена. – Про этот договор завтра и про площадки в Берлине…

– Так, и что с ними не так? – удивленно посмотрел на жену.

– Понимаешь, я все не могу никак понять, – начала объяснять жена немного неуверенно, – мы ведь просто один раз работу сделали, эскизы придумали и нарисовали. Так?

– Так, – кивнул, улыбнувшись.

– Ну вот, – а платить нам получается теперь много раз будут, – сказала Галия, – как-то это странно все… Когда первый раз заплатили за московские площадки, я так рада была. А сейчас, когда узнала, что и за берлинские будут платить, и ты говоришь, что много заплатят, я уже не уверена. Ведь никакой новой работы мы не сделали… Странно себя чувствую. Словно не заслужила это все…

Ты ж моя милая, не испорченная рынком девочка, – смотрел на жену, чувствуя умиление и радость. Отвык я от идеализма такого, ох отвык. В XXI веке сложно представить даже, что услышишь что-либо подобное от кого-то. Выжег рынок подобные порывы начисто. А сейчас ведь и правда, огромное количество людей в СССР именно такими категориями и мыслит. Работают не за деньги, а за совесть, чтобы перед собой и перед людьми не стыдно было за результат. Что бы там ни было, а приятно снова в такой атмосфере оказаться.

Даже такому цинику, как я…

Даже сказал бы: особенно такому цинику, как я.

– Так, слушай, мы уже ведь говорили об этом, – улыбнулся жене. – Дело вы с Ксюшей сделали важное и хорошее, награду заслужили. А что награда такая долгоиграющая, так это особенности любого авторского произведения. Один раз создав, лавры пожинаешь довольно долгое время.

– Но как же!.. То есть, если площадки детские по нашим эскизам будут делать год за годом в разных городах все больше и больше, то нам будут все больше денег слать, что ли? – возмутилась Галия. – Это же неправильно. Тогда ведь и работать не надо…

– Ну нет, так не получится, – рассмеялся я. – Эк ты разогналась!.. Общий размер вознаграждения по авторской разработке ограничен. Так что до поры до времени будете получать деньги, а потом краник перекроют, и придется новое что-то придумывать.

– Паша, опять ты шутишь, – возмущенно посмотрела на меня жена, – я ведь серьезно говорю.

– Так и я серьезен, – кивнул Галие, – просто не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать? И что хочешь сделать?

– Не знаю, – расстроенно пожала плечами жена. – Сама хочу понять, как мне быть со всем этим. Вроде радоваться должна, и в то же время ловлю себя на мысли, что лучше б немцы мне вообще не платили ничего…

Так! А вот это нам совсем не надо. С такими настроениями надо срочно что-то делать. Я внимательно посмотрел на жену. Сидит и правда расстроенная не на шутку, переживает искренне. И вот как с ней быть? Объяснять идеалисту, что деньги – это хорошо, занятие не особо эффективное. Слова тут бесполезны. А моя девочка еще и в прекрасных условиях живет моими стараниями, что тоже не добавляет возможностей все правильно объяснить. Это у Ксюши, я уверен, даже если и появляются мысли из серии «много что-то дают денег» или «я не заслужила», то они сразу отбрасываются, как в данный момент несущественные. Потому что комната в коммуналке и ребенок маленький на руках… А если «полная чаша», то как быть?

– Так, ну во-первых, мысль о том, чтобы что-то отдать немцам просто так, я вообще не могу поддержать ни при каких обстоятельствах, – шутливо погрозил пальцем жене. – А что касается твоих переживаний, так тебе просто надо по-другому посмотреть на ситуацию. Если от заработанных денег откажешься просто так, легче тебе не станет, поверь. Ведь ты их честно заслужила, а не отобрала у кого-то. Тебе очень важно для собственной самооценки и веры в себя работать и получать достойную плату за свой труд. А если сумма очень большая на твой взгляд, так тебя же никто не заставляет сидеть на этих деньгах, в стопочки их складывая и любуясь. Сделай доброе дело какое-то, например, помоги кому-то. Пустишь часть заработанных средств на это и сразу почувствуешь, насколько это здорово и приятно – много зарабатывать. Ведь деньги – это не только для себя любимого средства, это еще и возможность помогать другим людям.

– А как помочь? – загорелись глаза у жены, которой идея понравилась. – И кому?

– Ну, тут вариантов множество, – развел руками я. – Кому бы ты сама хотела доброе дело сделать?

– Много кому, – тут же ответила Галия. – Марату очень хочу помочь, он ведь квартиру строит. Но он не возьмет, даже предлагать не буду, обидится…

– Само собой обидится, – подтвердил я, – представь, здоровому мужику-десантнику младшая сестренка с двумя маленькими детками денег дать предлагает…

Галия аж поежилась, видимо, представила картину. Ну так знает Марата хорошо…

– Но здесь, кстати, все же варианты есть, – предложил жене. – Просто отложи какую-то сумму из заработанных денег, и мы потом Марату на новоселье на эти деньги что-то серьезное в квартиру подарим.

– Правильно, – просияла Галия. – От подарка он не сможет отказаться.

Жена помолчала немного, что-то обдумывая, а потом продолжила:

– А про доброе дело, я бы хотела что-то для детского дома сделать, для которого мы тогда панно рисовали, помнишь? – сказала Галия. – Там детки такие хорошие. И директор очень мне понравилась, с душой к работе подходит.

– А вот эта идея мне очень нравится, – одобрительно посмотрел на жену. – Мы ведь и правда собирались регулярно этому детскому дому помогать, а подзабыли о них, не были давно. Непорядок. Надо и в группе моей напомнить об этом, организовать что-то…

– А что мне можно сделать для них, чтоб серьезное и нужное было? – спросила жена.

– Ну, как вариант, – немного поразмыслив, ответил я, – можешь часть гонорара немецкого пустить на то, чтобы игрушки закупить и отвезти детям. Думаю, это тема вечно актуальная. А через Сатчана найдем, где можно купить по-настоящему приличные игрушки. В очередях стоять в «Детском мире» не вариант…

– А что, здорово! – просияла жена.

– Ну и ты молодец вообще, что напомнила мне про эту тему. А то я раньше Нового года и не созрел бы что-то сделать. Вот сейчас пока придумывал, идея пришла в голову хорошая. Надо детскую площадку договориться сделать для детского дома такую же, как у нас во дворе!

– Ого! А сможешь договориться? – воодушевленно спросила жена.

– Почему нет? – пожал я плечами. – Ажиотаж сейчас с площадками понемногу стихает, срочных установок поменьше стало. В основном плановые пошли. Завод ими загружен сильно, но уже график выпуска стабилизировали. Так что вполне могу договориться об одной внеплановой для детского дома где-нибудь весной. Представь, сколько радости у деток будет!

Все, кризис разрешился, Галия перестала мучиться из-за якобы незаслуженной награды. А я подумал о том, насколько это диковинная вещь для СССР – получать большие деньги за то, что создал своим умом. Вот этого нам как раз и не хватает. Читал где-то, что на Западе школьный учитель, придумавший толковый учебник для школы хоть по одному предмету, который массово начнут школы закупать для учеников, получает такие отчисления, что может в тридцать лет бросить уже работать, на всю жизнь хватит. К счастью, вряд ли он так поступит, люди, что хотят всю жизнь бездельничать, вряд ли создадут что-то, за что такую кучу денег отвалят. У таких специалистов особый склад ума, они без конца что-то придумывают и внедрить пытаются. Очень уважаю таких людей, и вот то, что в СССР они как правило получают все же слишком малое вознаграждение, не есть хорошо… Надо как минимум упомянуть об этом в одной из лекций, а еще лучше предложить отдельную лекцию на эту тему сделать…

Успокоив жену, сел дальше работать над докладом. Так, что тут еще про коллективные права человека нужно подчеркнуть? Но главное – ни в коем случае не говорить, что такая точка зрения у китайцев очень популярна… Сейчас лучший способ завалить все что угодно, это сослаться на китайцев. Никто же еще не знает, какого величия они добьются, используя эти инструменты. Да и вражды между нами многовато. Быстрее бы Мао Цзедун уходил с исторической сцены… При Дэн Сяопине при желании можно будет быстро отношения наладить…

***

Утром в пятницу вышел к назначенному времени из дома, добрался до условленного места встречи. В этот раз за рулём такси был незнакомый мне молодой человек. Я просто сел на заднее сиденье, и мы молча тронулись с места.

Правда, я пока не очень понимал, каким образом КГБ гарантирует, что оторвётся от слежки, если она имеется, и незаметно провезёт меня для проведения лекции на Лубянку. Но помалкивал. Румянцев обещал, и он всё же свои обещания выполняет.

Вскоре я собственными глазами увидел, что было придумано для того, чтобы никакая слежка не могла за нами проследовать. Такси заехало в один из узких московских дворов и поехало через него на соседнюю улицу.

Я с любопытством вертел головой и поэтому заметил, что едва мы проехали полсотни метров, как в арку этого же двора въехал грузовик и остановился там. Ну все, теперь за нами только на вертолёте можно проследить. Что абсолютно нереально для ЦРУ в Москве 1973 года…

Дальше мы долго следовали незнакомыми мне узкими улицами куда-то, пока не остановились в очередном дворе. Там вышли и пересели в припаркованную черную «Волгу», у которой все окошки были закрыты тканевыми шторками. На ней и приехали куда-то к распахнутым воротам, я так понял, что к въезду для машин на Лубянку. Проехали внутрь, мне велели выйти, а там меня уже в гараже ожидал Румянцев.

– Ну вот, – сказал он, улыбнувшись, – ты у нас в здании, а никто тебя и не видел. Привез доклад на восьмое ноября?

– Да, вот он. – протянул я ему папку.

– Прекрасно. Тогда пошли в зал. Пока будешь выступать, я просмотрю текст и, если вдруг какие вопросы появятся, задам тебе.

***

Москва, посольство ГДР

Утром Галия с Ксюшей встретились у посольства в 9.45, как и договаривались.

– Посмотри, я нормально выгляжу? – поинтересовалась немного нервно Ксюша, поздоровавшись. – Что-то хватилась, а ничего толком парадного и не оказалось у меня. В платье не влезла, не похудела еще. Пришлось вот юбку надеть старую…

– Да не переживай так, все в порядке, – постаралась успокоить подругу Галия, расстроившись, что не сообразила, когда заезжали, предложить аккуратно подруге одолжить что-то из своих вещей, если нужно. – Очень хорошо выглядишь.

– Надеюсь, – кивнула Ксюша напряженно. – Что-то я так переживаю, всю ночь спать не могла нормально… И малыш хорошо спал, он редко так спит крепко. А у меня сна ни в одном глазу…

– Да ну что ты! Все будет отлично. Вопрос уже решен ведь, нам просто договор надо подписать и все, – улыбнулась Галия.

– Не знаю, как ты, подруга, а я вот в договорах этих ничего не понимаю, – ответила Ксюша. – Тем более, это иностранный договор. Что там вообще будет? Надеюсь, не на немецком он?

– Паша сказал, что должен быть обязательно переведен на русский, – пояснила Галия. – А еще сказал, что договор будет типовым, скорее всего, и надо прочитать его, и можно задавать вопросы, если что-то будет непонятно. А еще пошутил, – добавила она, усмехнувшись, – что если там нет ничего про то, что нас в рабство отдают на какой-то срок, то можно смело подписывать.

– Ну и шуточки у твоего мужа, – воскликнула Ксюша, захихикав и немного расслабившись.

– Да, этого не отнять, – улыбнулась Галия, вспомнив, как Паша напугал ее сообщением о звонке из горкома. – Аж стукнуть его иногда хочется, хоть и все равно смешно…

Подойдя к посту охраны на входе, они предъявили паспорта и сказали, что им назначена встреча. Охранник, проверив документы и сверившись со списком, вызвал по телефону сотрудника, который буквально через пару минут уже пришел за ними и повел внутрь.

– Добрый день! Меня зовут Дитрих Стейниц, – вежливо представился он, ведя их по коридору. – К сожалению, у нас в посольстве небольшие трудности. Товарищ Линднер, который должен был заниматься вашим вопросом, оказался на неделю на карантине, у нас тут один сотрудник ветрянкой заболел, – пояснил он, – и всех, кто ранее не болели, на карантин на неделю отправили. Так что договор с вами поручили заключить товарищу Герхард, а у него сейчас встреча. Вам нужно будет подождать минут пятнадцать-двадцать. Примите мои искренние извинения за эти неудобства.

– Ничего страшного. Мы подождем, конечно, – вежливо ответила Галия.

– Располагайтесь здесь, пожалуйста, – сказал Дитрих Стейниц, приглашая их в просторную комнату с овальным столом и стоящими вокруг мягкими стульями. – Желаете чай или кофе?

Галия с Ксюшей, немного смущаясь, попросили кофе. Дитрих кивнул и буквально минут через пять пришел с подносом, на котором стоял кофейник, две чашки, а также вазочки с печеньем и конфетами.

– Я не спросил, понадобятся ли вам сливки или сахар, поэтому принес и то, и другое, – пояснил дипломат.

– Спасибо! – кивнули синхронно Галия с Ксюшей.

– Еще раз прошу прощения за вынужденное ожидание. Если что-то понадобится, я в соседнем кабинете, – сообщил Дитрих, уходя.

– Здорово-то как, – тихонько прошептала Ксюша, добавляя в кофе сливки и беря из вазочки печенье.