Ревизор: возвращение в СССР 43

Глава 21

Москва, Лубянка

Зачитал свой небольшой доклад, поблагодарил всех за внимание, спросил, есть ли вопросы. Ну кто бы сомневался…

Тут же последовал первый вопрос со второго ряда:

– Скажите, товарищ Ивлев, я правильно понимаю, что вы считаете, что экспорт газа и нефти в целом может быть хорошим делом для советской экономики, только если деньги пускать на те цели, что вы указываете?

– Совершенно верно. Выгода будет только в том случае, если мы будем расходовать получаемые за счет экспорта энергоресурсов средства сугубо на цели решения товарного дефицита в советской экономике и развития инновационных предприятий. Потому что у нас очень большой потенциал по экспорту и нефти, и газа. И, учитывая тот рост цен на нефть, который, я уверен, сохранится ещё длительное время, как бы и не все следующие десять лет, у нас может возникнуть соблазн решать все возникающие в экономике проблемы за счёт денег, выручаемых за экспорт нефтегазовых ресурсов.

Но, к сожалению, опасность, что проистекает из такого поведения, тоже совершенно очевидна. Такое затыкание дыр намного уменьшает стимулы эффективно заниматься всеми другими секторами экономики. К чему, если очередная партия денежек за нефть и газ поступила с Запада и на неё можно решить все проблемы? А потом однажды партия денег резко уменьшится, потому что цены на нефть и газ упадут, а мы уже не сможем так же эффективно хозяйствовать, как раньше, отвыкнем. Или и вовсе, поняв, как мы глубоко завязли в этой схеме, Запад просто объявит бойкот нашим нефти и газу… На Западе очень любят всякие бойкоты…

Это очень большая опасность, которая может сильно ударить по экономике. Это вызов, на который нужно давать правильный ответ…

Хотел бы я рассказать им про «норвежскую болезнь», которую сейчас и описал в нескольких словах. Но к сожалению, это название появится в экономической науке только после семидесятых, когда в норвежской экономике возникнут многочисленные проблемы именно из-за вот такого затыкания всех дыр деньгами, вырученными за газ и нефть… А пока что все, что я сказал – это чистая теория…

Вопрос с первого ряда:

– Поясните, в чем выгода экспорта не сырой нефти, а продукции глубокого передела? Вы об этом вскользь упомянули...

– Тонну нефти мы можем продать за пятнадцать или двадцать долларов по нынешним ценам. А установив соответствующее оборудование, за продукцию из этой же тонны – уже двести или даже и четыреста долларов... Разница цен понятна?

И тут же еще один важнейший вопрос... Трубопровод, по которому идет нефть, легко разрушить или попросту перекрыть, если западные страны с нами поссорятся. А самый выгодный экспорт нефти именно по трубопроводу, это самый дешевый вариант для страны-экспортера. Экспортировать можно и танкерами, но перевозка обойдётся значительно дороже, а значит, и прибыль резко сократится. А продукцию нефтехимии все равно, чем везти. Учитывая высокую стоимость, доля транспортных расходов все равно очень невелика. Соответственно, намного сложнее перекрыть маршруты поставок этой продукции.

Еще штук пятнадцать вопросов, и, наконец, меня отпустили.

***

Москва, посольство ГДР

– Как думаешь, долго нам еще ждать придется? – спросила Ксюша Галию, беря еще одно печенье. – Уже больше часа сидим ведь.

– Да я и сама удивляюсь, – кивнула подруге Галия. – Паша рассказывал, что в посольствах все строго, опаздывать очень нежелательно. А немцы так вообще о пунктуальности очень заботятся. А тут…

– Может, не только нашего сотрудника на карантин посадили? – предположила Ксюша. – Если сразу несколько человек, то понятно, что трудно заменить. Но я все равно не пойму, как встреча с кем-то может так долго длиться? Тем более, что Дитрих говорил про пятнадцать минут. А сам уже третий раз нам кофе с печеньем принес недавно. Хотя кофе очень вкусный, конечно, тут ничего сказать не могу, – улыбнулась она.

– Тебе не вредно его столько, кстати? – усмехнулась подруге Галия – Максимка не заснет ночью, смотри.

– Знаю, но удержаться вообще не могу, – смутилась Ксюша. – Кофе очень люблю. И так редко его получается пить… А чтоб такой вкусный, вообще первый раз. И печенье чудесное…

– Да, печенье вкусное, – согласилась Галия. – Я уже так наелась им, что обедать сегодня не буду точно. А может даже и ужинать.

– Ага, я тоже объелась уже, – Ксюша довольно откинулась на стуле. – А на работе тебя не заругают, что так долго отсутствуешь? – спросила она Галию через минуту.

– Нет, – помотала та головой. – Меня Ольга Вениаминовна до конца обеда отпустила. Как чувствовала. Я хотела на два часа отпроситься, до двенадцати, но она настояла.

– Повезло тебе с начальницей, – одобрительно кивнула Ксюша.

– Это точно. Я каждый день почти об этом думаю, – подтвердила Галия. – Она такая опытная, и учит всему… И доброжелательная. И поддерживает меня очень, про каждую мою инициативу начальнику рассказывает, не пытается себе все лавры забрать, хотя могла бы запросто. Что бы я сделала?

– Да. Такой начальник – редкость. Здорово, что тебе так повезло, – согласилась Ксюша. – Обычно все наоборот бывает. У нас на ЗИЛе помнишь, когда мы те панно делали для детского дома?

Галия утвердительно закивала головой.

– Так вот. Я когда на работе была недавно, Юрка рассказал, что начальник соседнего цеха себе это мероприятие в отчет включил, представляешь? Они же только крепления для панно нам предоставили и все. И то их завхоз кривился тогда, что самим мало, и что чуть ли не последние отдают, хотя у них там ящики этих креплений лежат в кладовке… И вот представь, их начальник представил все так, словно чуть ли не всю работу сам делал. Юрка говорит, что наш Василий Иннокентьевич не стерпел и высказал тогда на собрании все, что думает про эту ситуацию. А ведь он совсем неконфликтный человек обычно… Скандал был…

– Да ты что! – воскликнула Галия удивленно. – Вот наглость. Вот как так можно?

– И не говори, – махнула Ксюша рукой. – Но главное, что все вскрылось только потому, что директор тогда не в духе был почему-то и велел всем отчеты на собрании представить, а не просто сдать, как это обычно делалось. Иначе и не узнал бы никто ничего…

Тут в кабинет снова зашел Дитрих. Галия с Ксюшей тут же подобрались, вопросительно глядя на него.

– Товарищ Герхард уже освободился, – сообщил им дипломат, – буквально минут через пять он подготовит ваши бумаги и подойдет.

Девушки синхронно кивнули и уже привычно, с деловым видом сидели за столом, пока сотрудник убирал поднос с посудой, хотя в первый раз, когда он пришел, порывались ему помочь. Минут через пять в кабинет быстро зашел подтянутый и энергичный мужчина.

– Каспер Герхард, – представился он девушкам, поздоровавшись с каждой за руку.

Галия с Ксенией представились в ответ.

– Я приношу свои искренние извинения за всю эту ситуацию, – сказал немец, слегка поморщившись, – обычно у нас такого не бывает, но сегодня обстоятельства сложились так, что мы были вынуждены вас задержать непростительно долго. Надеюсь, я не нарушил ваши планы на сегодня этой задержкой…

Немец еще немного поизвинялся, после чего положил перед каждой из девушек стопку бумаг.

– Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, это типовой договор об авторских правах на разработку, – пояснил он. – Необходимо вручную внести ваши данные на последней странице. Размер авторского вознаграждения и порядок выплат указаны в приложении №1 к договору, – Каспер положил перед каждой из девушек еще по листку.

Галия с Ксюшей начали внимательно читать договор. Много времени это у них не заняло, так как, не имея опыта обращения с такими документами, обе довольно быстро потерялись в терминах и внимательно изучили только свои данные, которые сами и записали, и приложение к договору. Не найдя ошибок, подписали по три экземпляра на каждой странице.

– Это ваши экземпляры, – вручил немец каждой из девушек по договору. – Храните их, пожалуйста, и не теряйте. А вот это вам небольшие презенты в знак наших извинений за столь долгую задержку и причиненные неудобства.

С этими словами он вручил каждой из девушек по красивой папке на молнии. В папках оказались блокноты с изображением Берлина на обложке и шариковые ручки.

Галия с Ксюшей, рассыпавшись в благодарностях, тут же положили свои договора в новые папки и покинули посольство.

***

Москва

У Румянцева никаких вопросов по моему новому докладу не возникло. Из КГБ меня вывезли на той же машине со шторками, спросив, куда меня отвезти. Сказал везти меня в МГУ, но высадить за пару сотен метров. Машина все же специфически выглядит... Черная Волга со шторками...

Приехали в назначенное место. Водитель с пониманием отнесся к тому, что я не стал спешить выходить, вначале осмотрелся, отогнув шторку. Убедившись, что никого из знакомых нет, вылез и направился ко входу.

Посидел в буфете, дожидаясь конца пары. Уже начались практические занятия, когда поток разбили на группы. Отлично, мне как раз наша группа и нужна.

Пришёл к концу пары к нашей аудитории, но заходить внутрь не спешил, стоя поодаль, дождался, когда уйдет профессор. Скользнул внутрь, едва он вышел и грузно пошагал по коридору, повернувшись к аудитории спиной. Две трети студентов еще уйти не успели. Мне такого количества хватит, они остальным расскажут. Главное, что староста и комсорг на месте, да еще и Ираклий тут же...

– Всем привет! – сказал я, – у меня небольшое объявление. Дело в том, что я уже в прошлом году начал оказывать помощь одному из детских домов столицы. На Новый год договорился с разными предприятиями, чтобы они привезли детям постельное белье новое и украсили стены холла картинками, полезными для развития детей. В этом году буду повторять. Но у меня уже фантазия заканчивается, что и как делать, да и решил, что вам тоже будет приятно поучаствовать... И кстати, некоторые студенты из нашей группы уже поучаствовали в прошлом году! Вот Костя Брагин с супругой в результате и дочкой обзавелись!

Про Брагиновскую дочурку все уже слышали, конечно. Но я считаю, что никогда не помешает напомнить про доброе дело, что люди сделали...

Староста тут же сказал:

– Народ, давайте все подумайте над этим, а я соберу предложения и Паше в понедельник отзвонюсь!

Вот, Булатов у нас уже вполне толковый управленец, тут же задействовал подходящую технологию для контроля студенческих инициатив... Поэтому не только в СССР, но и на Западе ценится, когда в автобиографии студента указано, что он во время учёбы был старостой. Может, это уже и не совсем готовый управленец, но близко к тому. В отличие от молодых людей, пусть и с высшим образованием, но которые стесняются заговорить первыми с кем-нибудь незнакомым... Куда вот такого управлять хоть даже крохотным коллективом можно поставить?

Из МГУ поехал на полигон, договорился вчера с Догеевым о переносе. Он нормально это вполне воспринял, как я и ожидал. Рассказал ему несколько анекдотов из будущего о хозяйственных прапорщиках, он ржал как конь. Думаю, в этом времени эти анекдоты благодаря тому, что он теперь их всем начнет рассказывать, появятся гораздо раньше, чем должны были бы…

Вернулся домой, а там как раз и Галия уже с работы приехала.

***

Москва, квартира Андриянова

Сказать, что Антон был доволен – ничего не сказать. Все складывалось даже лучше, чем он первоначально планировал. Насколько он вначале был напряжен и обескуражен решением Оксаны остаться у него на неделю, настолько он сейчас был рад, что она так поступила.

За эту неделю, гуляя каждый вечер по городу и ужиная в ресторанах, они встретили нескольких сотрудников с его работы и главное, повстречали в ресторане Рябко с женой и пообщались с ними, а вчера вообще встретили в парке парторга с женой и внуком. Андриянов ему тоже Оксану представил, и поговорить удалось немного.

Так что программа информирования коллег о том, что у него есть спутница его возраста была реализована с точки зрения Антона максимально эффективно.

Вот теперь осталось в выходные еще погулять, авось кого еще встречу из знакомых, и можно будет уже Оксану домой отправить, – подумал он довольно. – Если она позвонит потом, на занятость сошлюсь. И приглашу ее позже разочек перед Новым годом на выходные, снова покажемся кому-нибудь на глаза. А потом адью… Хотя готовит она, конечно, отменно…

– Антоша, мы поужинали конечно в ресторане уже, – заглянула в комнату Оксана, – но может, ты чайку хочешь попить? Я сырничков напекла, чтоб ничего тяжелого на ночь не есть.

– С удовольствием, – улыбнулся ей Андриянов и, игриво приобняв, потащил на кухню.