Ревизор: возвращение в СССР 36

Глава 7

Москва

С самого утра позвонила с радио Латышева. Сообщила, что передача про Багамские острова выйдет завтра в 11.00. И предупредила, что немного ее порезали, чтобы я не удивлялся. Да ладно, я и не узнал бы, поскольку сам свои передачи не слушаю. Сильно сомневаюсь, что, слушая самого себя, можно узнать что-то новое…

Другое дело, что ее голос был очень специфическим, когда она это говорила. К словам не подкопаться, а вот интонации очень своеобразные. Явно с намеком на некие особые обстоятельства. И я даже понял, на что она намекает. Скорее всего, вырезали кусок, в котором я живописал зверства испанских колонизаторов, вырезавших или поработивших практически все население островов. Как они наверху старательно оберегают советское население от нелицеприятной правды про кровь, что лежит в основе нынешнего европейского благосостояния… И как это знакомо по девяностым, когда преклонение перед Западом достигло своего апогея. А началось это, получается, уже сейчас… Причем, судя по этому распоряжению из Кремля, в самой советской верхушке такие настроения процветают.

Поразительная глупость… Противопоставить себя социалистическим выбором капиталистическому Западу, и вообразить, что с ним удастся поладить, если не выпячивать самые грязные моменты из его истории… Они-то не стесняются, шельмуют все, что связано с русской историей, начиная с того, что сделали из Ивана Грозного какого-то совершенно сумасшедшего тирана. Да ничего такого он не делал, что их собственные короли в Европе не делали… А некоторые были гораздо жестче к собственному населению, чем он. Грустно усмехнулся, вспомнив анекдот про Вовочку, в котором он, подсмотрев, чем занимаются в спальне родители, гневно говорит – и эти люди ругают меня за то, что я ковыряюсь в носу!

Ну, тогда понятно, что мировоззрение Горбачева не появилось с нуля… И как он себе нашел столько единомышленников в своей перестройке… Никто же даже не попытался его остановить, по-серьезному, до этой жалкой попытки ГКЧП, когда все равно было уже слишком поздно…

Но слушать передачу, чтобы убедиться в этом, все равно не буду. Просто при следующей встрече приватно задам вопрос Латышевой. Нам все равно о чем-то надо говорить при встрече, хотя бы из вежливости, так почему бы не по делу? Зато не надо будет ждать этой передачи, слушать ее начало. Казалось бы, несколько минут всего сэкономлю, но я помню из будущего, что такое разумное распоряжение своим временем. Одно не отнять у рынка – кто хочет стать эффективнее в своей деятельности, тот может этому научиться. Как сейчас люди расслаблены, это невозможно представить тому, кто только при рынке живет. Эти бесконечные походы в гости, выезды на природу в любое время года, досужая болтовня в компании. Мог я в двадцать первом веке полчаса у подъезда проторчать, встретив кого-то из соседей, за неспешной болтовней? Куда там! Он вечно спешит, я вечно спешу…

Правда, и у рынка есть свои негативные стороны, если он незрелый. Сейчас зайдешь случайно или по делу на любую кафедру в МГУ в учебное время – полна горница людей, сидят и беседуют, спорят на какую-то научную тему. Лекций у них совсем мало, это в двадцать первом веке преподаватель, отчитав свою нагрузку, тут же бежит в другое место, на дополнительные заработки, иначе не обеспечить себе достойный уровень жизни, а эти сидят, печенье под чаек затачивают, и повышают свою научную квалификацию… В спорах рождается истина… Вот и уровень науки сейчас очень высокий, и открытия постоянно совершают мирового уровня. Другое дело, что очень часто не внедряют в гражданской сфере. Только в военной сфере все новшества и внедряют…

А в двадцать первом веке преподавателю не до споров и научной истины – волка ноги кормят. У себя пары провел, в другом институте, в третьем – свалился вечером без сил. Какая наука, максимум тезисы накатает какие-то… Чтобы руководство отцепилось…

Ладно, вынырнул из размышлений, ну их, эти размышления, только настроение портят… Но все равно, лезут в голову периодически. Душа болит за отчизну… Пора к Захарову ехать.

Тут очередной звонок, от помощницы Пархоменко Валерии Николаевны. Сказала, везти не надо записку очередную в ВС, Межуев уходит в отпуск. Ага, очень даже хорошо! Тем более, большого энтузиазма у меня теперь, после его рассказа, и нет. Укреплять высокие технологии у румын или поляков нет никакого желания… Авось хоть тем, кто мои записки анализирует, хватит ума им самые прорывные направления не отдать, у нас их развивать. Хотя для начала нужно, чтобы хватило способности инновационно мыслить, чтобы вообще понять, что это прорывные направления, и они нужны самому СССР. Что плохо с научными прорывами? Что многие, даже умные люди, находятся в плену нынешних технологий, и не понимают, почему их нужно менять на более новые. Дескать, и так нормально на магнитную ленту писать информацию, к чему эти ваши дискеты? О, и перфокарты же еще тоже вещь!!!

В приемной Захарова секретарь знала, видимо, что меня не нужно томить в очереди. Тут же доложила ему и выйдя, пригласила войти. Так что прошел впереди трех человек, сидевших, я так понимаю, по живой очереди.

– Вызывали, Виктор Павлович? – для порядка спросил я, проходя в кабинет.

– Да, Павел, присаживайся, – велел он, – такой вопрос. Решение по комбинатам общественного питания не только принято, но и выделено уже финансирование. Надо теперь, учитывая, как много будет недовольных, в «Труде» статью опубликовать, которая покажет, для чего мы это делаем. А то представляю, сколько всего в школах наговорят отстранённые от прибыльного процесса воровства продуктов у школьников руководители родителям. А родители могут и из Политбюро быть…

Из Политбюро могут быть, скорее дедушки, подумал я, но вслух это говорить не стал. Такую ошибку, как поправлять руководителя по пустяку, только новичок и сделает. А я совсем не новичок, чтобы важного человека злить. Настроен ко мне Захаров хорошо, так это и здорово, нечего себе самому проблемы на ровном месте создавать.

Не сказал ничего и о том, что опубликовать статью в «Труде» – это тоже было мое предложение. Захаров человек занятой, идею усвоил тогда, и в силу прошедшего с тех пор времени уже искренне считает ее своей. Главное – что она в моих интересах. Я это дело затеял с комбинатами общественного питания, и готов его и дальше продвигать. В особенности после тех картин жуткого воровства, которым лично был свидетелем, и того письма про опухших деток в садике из-за неправильного питания...

– Я бы даже предложил, Виктор Павлович, не одну статью опубликовать, а серию статьей. Да еще и в виде фоторепортажа, где это будет уместно. Это даст намного больший эффект. Первую статью, скажем, про причины перевода питания в общественных учреждениях столицы на новые рельсы. Привести побольше случаев воровства продуктов питания у детей на местах. Это породит общественное негодование, что послужит поддержкой проекта. Во второй – расписать, чем выгодно производство детского питания в рамках комбинатов общественного питания. Эффект масштаба – чем крупнее производство, тем дешевле каждая единица товара, в нашем случае – завтрака или обеда для детсадовцев и школьников. Повышение качества готовой продукции. Третью – что люди могут сделать для того, чтобы помочь внедрению этой, без сомнения, полезной инициативы. Призовем общественность активно присоединиться к реализации этой инициативы, для контроля количества и качества завтраков и обедов, что будут поступать в детсады и школы. И если что еще в голову придет, то и четвертую статью написать. А, к примеру, как рассчитывается необходимое количество калорий в завтраке и обеде в зависимости от возраста ребенка. И какие продукты должны обязательно присутствовать для здорового питания. Интервью взять у специалиста по питанию, какого-нибудь академика. И расписать, как все это уже учтено на комбинатах общественного питания…

– Вижу, ты неплохо подготовился, – уважительно сказал Захаров, – ну что же, тогда тебе и карты в руки. От меня что-то нужно для этой серии статей?

– Было бы неплохо, если бы вы главреду «Труда» позвонили и попросили поддержать эту идею. И еще один момент – я скоро уезжаю, в Берлин меня МГУ отправляет больше чем на неделю. Потом свадьба у брата, и отдых в Паланге на пару недель так точно. Если мы рассматриваем эту идею с циклом статей, как основную, то предлагаю начать публикации в конце августа, и делать по одной статье раз в несколько дней, чтобы получить максимальный эффект от этой кампании, чтобы каждая статья поддерживала эффект от следующей и усиливала его. Чтобы люди ждали выхода следующей статьи с интересом. А то если сейчас одну опубликовать, а вторую только через месяц, про первую к тому времени уже напрочь забудут…

– Согласен, давай так и сделаем, начнем эти публикации в конце августа, сейчас все равно очень много серьезного народа в отпусках, и важных решений, что могут повредить нам по этой идее, никто не будет принимать, – с еще большим уважением кивнул Захаров. – Так, значит, в Берлин едешь, и надолго. У меня там очень хороший друг есть в СЕПГ, ну это их вариант нашей Коммунистической партии, как ты наверное знаешь. Загляни к нему, подарок от меня передай, и что в целом помню, как он меня хорошо принимал полтора года назад, скажи. Хорошо?

– Конечно! – с энтузиазмом кивнул я.

Ну а что? Мне личное знакомство с важной шишкой в ГДР совсем не повредит. Мало ли что во время этого фестиваля случится, что помощь понадобится? Да и в будущем, учитывая мои иностранные активы, кто его знает, когда выход на верхний эшелон власти в ГДР пригодится. Может, начнем клепать там чемоданы на колесиках… Во всех соцстранах рынка намного больше, чем в СССР. Мало ли там легче будет что-то вроде совместного предприятия создать для Тарека?

– Тогда всю информацию о нем тебе сегодня вечером мой помощник привезет вместе с подарком. И отдохни там за рубежом, кто хорошо работает, и отдыхать должен тоже хорошо!

– Постараюсь, Виктор Павлович!

На этом разговор и закончили.

Вышел из высокого кабинета. Как-то неудачно по времени вышло. Весь разговор занял от силы десять минут, а до первой лекции в «Знании» еще почти два часа. Домой ехать? Неохота время на дорогу тратить. Решил заехать на одно из подшефных предприятий. Мало ли что они по телефону говорят, может, проблемы есть, но просто тревожить меня не хотят. Так, какое у меня самое проблемное? Комбинат ЖБИ, конечно. Но туда ехать еще нельзя, скорее всего, Дружинину оттуда выкурить еще не успели. Интересно кстати, что Захаров по ней придумал, и придумал ли уже? Но в его кабинете про такие вещи лучше не стоит спрашивать. А, ладно, Мещеряков потом расскажет. Пока что туда не поеду, авось, когда из Паланги вернусь, они уже ее куда-нибудь с повышением и переведут. Тогда и буду там все разруливать, что того требует.

Так, куда же съездить… В типографию? Вот уже куда точно не надо. У Марьяны, я уверен, все под полным контролем, это не Ганин. Этот визит уже можно на август смело отложить.

Камволка? Там Пахомов недавно был, сказал мне в кулуарах нашей встречи на «Полете». Проблем не нашел. Туда еще если ехать, надо бы по уму пообщаться с Анной из Америки, а на это сейчас не будет времени. Интересно, как она адаптируется к нашим реалиям…

На автобазу? Не-не-не, Савельев очень уж кипит энергией. На полчаса туда заезжать, с учетом дороги, смысла нет. Обидится, если так скоро уеду, не выслушав все его задумки. Да и спокоен я за это предприятие. На высокое начальство я их вывел, а Савельев не тот человек, чтобы не использовать такие знакомства по полной программе в интересах предприятия…

Обувная фабрика «Красная Заря»? О, вот туда и надо ехать! Тем более, когда им звонил, обещали в течение нескольких дней уже и магазин свой запустить… Заодно и проверю, чтобы не было там новых неожиданностей, как в других магазинах, в которые заехал.

Как говорится – хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Сел в машину, и попытался ее завести – а никак! Не заводится… Глохнет и все тут. Так…

Снял пиджак, бросил в салон, закатал рукава. Открыл капот. Свечи накала в порядке? Чистенькие, сажи и трещин нет. Провод к аккумулятору, может, плохо закреплен? Нет, и там полный порядок. Аккумулятор сел? Да ничего подобного… Ясно, что ничего не ясно… Похоже, надо везти машину к Карнабеде…

Достал из багажника капроновый трос для буксировки. Встал с пятеркой в руке у дороги. Вскоре притормозил старенький желтый москвич с молодым парнем за рулем. Объяснять ничего при поднятом капоте, на который я бросил трос, чтобы он с него свисал, формируя общую картину, не нужно было.

– Свечи смотрел? – деловито спросил он. – Клеммы аккумулятора проверял?

Вот, советский человек! Не заработать хочет в первую очередь, а помочь.

– Свечи в порядке. Аккумулятор проверял. Меня Павлом зовут. – сказал я.

– Володя. Куда отбуксировать?

– Приборостроительный завод в Пролетарском районе знаешь?

– Знаю, конечно. А что у тебя за тачанка такая необычная?

– «Варшава» польская.

– Ого! С другой стороны, раз я тебя в таком положении застал…

– Да нет, до этого как часики работала.

– Ну тогда интереееесно. – смешно протянул он. – Бензин?

– Нет, дизель.

– Ого, еще интереснее.

Прикрепили трос и поехали. Расплатился на месте, он пожелал мне удачи, и уехал. А я пошел вызванивать Карнабеду.

– Сломалась, наконец? – спросил он, когда пришел, сразу поняв по моему виду цель визита, – а то я все думал, какая у тебя прекрасная машина, как заговоренная, все ездит и ездит…

– Так вот кто сглазил! – пошутил я, а потом вспомнил, что не знаю, понимает ли Карнабеда шутки и перешел к делу. А то если шуток не понимает, то и обидится может, а мне к чему единственного знакомого механика обижать? – Ну так экспортный вариант же, ясно, что качество получше, чем у обычных… Но да, все же когда-то и она должна была выйти из строя.

– Аккумулятор, свечи проверял?

– Да, – улыбнулся я. – Все в порядке, а глохнет все равно.

– Ну тогда оставляй. Закатим ее и проверим. Когда за ней приедешь?

– Вечером уже, похоже.

Пожали друг другу руки и разошлись.

Да уж, беда. Привык я уже на машине ездить, расслабился. И как назло, мои сегодняшние лекции серьезно так раскиданы по Москве, с учетом того, что своя машина есть. Работаю сегодня по баням московским. Персонала там солидно, они тоже люди, для них тоже государство предусмотрело лекции по линии «Знания». На общественном транспорте не успею. Выход один – пошёл звонить в таксопарк, по заветному номеру.

Отозвались сразу, машину пообещали прислать к 13.00 к Селезневским баням. Туда я сам доберусь для первой лекции, а оттуда уже в Сандуны поедем, и по другим адресам… Стал прикидывать, сколько таксисту дать за три адреса и длительное ожидание между ними? Наверное, двадцать рублей минимум… Так-то и десятки бы хватило, наверное, но это уже как бы вип-заказ… Так что нечего и жадничать…

Венесуэла, Сан-Кристобаль

Перелет в Сан-Кристобаль заставил Диану понервничать. Самолет был совсем небольшой, на двенадцать мест. Внутри он выглядел очень красиво, Диане понравились удобные большие кожаные кресла, да и в целом убранство салона. Но когда через час полета они попали в зону турбулентности, все мысли о внутреннем убранстве самолета вылетели у Дианы из головы. Самолет трясло нещадно, кидало из стороны в сторону. Казалось, что еще немного, и его просто кинет, как щепку, об землю, и на этом их путешествие завершится вместе с жизнью. Так страшно Диане не было никогда. Даже когда трясти самолет перестало, она осталась сидеть в кресле пристегнутой, вцепившись в поручни. И так и просидела до самого конца полета.

Сан-Кристобаль оказался небольшим живописным городком, утопающим в зелени джунглей. Погода была хорошей, так что Диана с Фирдаусом с большим интересом рассматривали все вокруг, пока ехали в машине. Сначала им устроили небольшую экскурсию по городу, а потом уже повезли на кожевенную фабрику. Диану удивило, что от самого аэропорта и везде дальше их сопровождала машина, полная охраны с автоматами. В ответ на ее вопросительный взгляд, Луис Ромеро пояснил, что недалеко граница Колумбии, так что регион здесь не самый безопасный, и осторожность лишней не будет.

– Но не переживайте, как видите, у нас все под контролем, – с улыбкой добавил он.

Да уж, под контролем – это когда не нужна охрана с автоматами, – мрачно подумала Диана, а вслух сказала, как ей нравятся джунгли и природа вокруг, чтобы сменить тему и расслабить немного Фирдауса.

– Да, природа у нас фантастическая! – охотно согласился Луис.

– Очень красивая архитектура у вас, – похвалила Диана и город, – даже в небольших городах такие красивые здания в центральной части.

– Это влияние испанской культуры, – пояснил сеньор Ромеро. – Колониальный стиль. А Сан-Кристобаль к тому же один из старейших городов. Здесь проходит важный торговый маршрут, поэтому город активно развивали.

Он начал рассказывать историю города, и какие здесь кипели страсти на протяжении последних столетий. Так, за разговорами, они незаметно доехали до фабрики.

Фабрика располагалась километрах в десяти от города в горах.

– Здесь с двух сторон очень крупные хозяйства по разведению крупного рогатого скота, – пояснил сеньор Ромеро, выходя вместе с ними из машины во дворе фабрики. – Так что кожевенное производство держать здесь очень выгодно.

Первое, что поразило Диану, когда они только вышли, это запах. Точнее вонь. Едкая, химическая, не дающая нормально вдохнуть.

– Да. Это особенность кожевенного производства, – сказал сеньор Ромеро, увидев их с Фирдаусом лица. – Для выделки кож используют разнообразные химические вещества. Многие очень едкие. Так что запах здесь стоит специфический.

– И что, все время так? – спросила Диана, не понимая, как она тут выдержит еще хоть сколько-нибудь времени.

– Сейчас как раз все неплохо, – рассмеялся венесуэлец. – Бывает намного хуже, поверьте.

Сам он, похоже, не испытывал никаких неудобств от вони вокруг и энергично поздоровавшись с руководством фабрики, вышедшим встречать гостей, повел супругов Эль-Хажж показывать производство.

Диана начала понимать, почему он не хотел везти их сюда. Боялся, небось, что такие запахи негативно повлияют на их общее настроение по сделке. Сказал бы хоть… Может, она бы и передумала еще. Потихоньку достала из сумочки платок, побрызгала на него духами и периодически прикладывала его к носу, пока они ходили по фабрике. Это хоть как-то помогало ей держаться на ногах. Это просто пытка, – думала она, оглядываясь кругом, – как люди работают в таких условиях? Тем более женщины… и дети.., – она увидела мальчика лет двенадцати-тринадцати, который что-то сосредоточенно тащил.

– Здесь дети работают? – спросила она сеньора Ромеро изумленно.

– Ну да, на вспомогательных работах, – ответил тот спокойно, пожав плечами. – Здесь многие работники просят их детей устроить, чтоб помогали семье.

Диана вспомнила, что в Святославле тоже можно было устроиться летом на каникулах и поработать. На механический вроде брали, и на хлебозавод тоже.., – вспоминала она. – Но с четырнадцати лет и не в таких ведь условиях!.. Диана была под сильным впечатлением от того, что увидела. Она впервые осознала, сколько людей и в каких условиях работают, чтобы сделать кожу для очередной модной сумочки, которую она купила…

Москва, приемная Межуева

Таисия Григорьевна перед отпуском собирала вещи, готовясь закрыть кабинет до конца августа. Хорошо быть секретарем такого высокопоставленного человека, как Владимир Лазоревич... Он только летом в отпуск ходит, без вариантов. И она, конечно, тоже... Многие ее подруги завидуют. Кому-то и в ноябре приходится в отпуск ходить, и в феврале. А какой в этот период года отпуск? На море одна, рассказывала, поехала в Ялту, так там в том году минуса были, а вдоль моря идти было невозможно, штормовой ветер в мгновение ока выстуживал сквозь теплую одежду…

Внезапно наткнулась на шоколадку, завалившуюся в дальний угол второго ящика стола. А, это та, что Ивлев притащил. Какой он всё же непростой молодой человек... Он мне одновременно и нравится, и бесит меня до жути. Весь такой правильный. А спокойный-то какой, как будто не знает, к какому великому человеку в кабинет заходит. А ведь Межуев может и занимает пост невеликий по официальному табелю о рангах, зато связи имеют ого-го какие! Все его уважают, а многие и боятся из-за его принципиальности.

А как Ивлев отреагировал, когда позвонил и сказал, что записку сквозняком унесло, и потому он раньше не позвонил, когда она стыдить его начала? Да любой другой парень его возраста всхлипывал бы и извинялся беспрестанно, и неважно по какой причине он не перезвонил... А этот спокойно так говорит, в полной уверенности, что это достаточно веская причина... С уважением к себе, по-мужски…

Внезапно она поняла, почему её так бесит Ивлев. Нравится он ей не на шутку… Была бы она помоложе лет на тридцать, непременно попыталась бы его у жены его отбить. Это же прямо мужчина мечты! Наверняка его жена за ним, как за каменной стеной. Но возраст есть возраст. Это совершенно невозможно. Потому она так и бесится при виде его... Эх, возраст!

А дома ждет ее муж с потухшими глазами, потихоньку спивающийся. Ничего не добился, и не собирался. Он за ней как за каменной стеной себя чувствует, ничтожество, из-за ее работы в Кремле. Ивлев, она уверена, будучи спокойным и рассудительным, и в старости никогда не сопьется… Этот парень точно знает, чего хочет в жизни, и на бутылку свои планы никогда не променяет…