Ревизор: возвращение в СССР 36

Глава 20

Калининская область

Миша, не понимая, в чем дело, пошел за Маратом прочь от палаток. Он же не стал ничего делать по просьбе Карины… Не скандалил вслед за ней, не выдвигал ему никаких претензий… Что случилось-то?

– Миша, у нас же вроде был уже разговор на эту тему… Если ты забыл, то Аиша моя девушка! Ты с собой вон, привез другую! Вот на нее и любуйся, вот на нее и заглядывайся!

– Ты что, ревнуешь, что ли? – наконец сообразил он.

– А что, у меня нет оснований для этого, хочешь сказать? – язвительно спросил Марат, – ты свое лицо видел, когда сейчас на мою девушку смотрел?

– Не видел, конечно, тут же зеркал-то нет! – пожал плечами Миша, – а по поводу твоей ревности, то для нее нет никаких оснований. Если бы у меня остались хоть какие-то чувства к Аише, я бы отказался с тобой ехать. К чему мне растравливать себя? Всем же очевидно, что вы прекрасная пара, и никто другой Аише не нужен. Нет, это была мимолетная глупость… Пострадал немного тогда, и быстро пришел в чувство…

– Повторяю тогда вопрос – че ты на нее так пялился сейчас-то? – набычился Марат, вовсе не желая слушать Мишку.

– А, это! Завидовал тебе. Что твоя девушка, в отличие от моей, не капризничает, а помогает нам. Блин, если бы я знал только, что Карина – это просто груз на шее! Расстроен я. Думал, нашел себе нормальную девушку, а она еще совсем как ребенок. И смысл на такой вот жениться бестолковщине? Блин, и где мне нормальную девушку найти?

Марат, наконец, услышал его. Сразу стало видно, что он отходит от своей вспышки гнева. Немного подумав, сказал:

– Ты радуйся тому, что взял ее в эту поездку. А то не зная, что она иждивенка, женился бы на ней сдуру. А она бы залезла тебе на шею, и гоняла тебя в хвост и гриву, ножки свесив. А где тебе другую девушку найти… Сказал бы тебе присмотреться к новому набору девушек, что ко мне на самбо в сентябре скоро придут… Но это же будут работницы завода, а тебе, наверное, нужно что-то посложнее. С претензией на высшее образование…

– Слушай, друг, ты мне тут не впаривай по поводу моих завышенных запросов! Сам прямо сейчас вовсе не за колхозницей или работницей завода увиваешься! – рассмеялся Мишка.

И этот смех как-то убедил Марата, что он и в самом деле ничего в отношении Аиши не задумал. Он тоже рассмеялся, признавая правоту друга. А потом сказал:

– Ты же в огромном университете учишься… Неужто там так тяжело с девчонками?

– Это же технический вуз… Там если девчонки, то на мужиков многие похожие. А если непохожие, то за ними такая очередь выстраивается желающих познакомиться…

– И ты что, боишься конкуренции? – насмешливо сказал Марат.

– Боюсь, – честно признался Миша, – девчонки чувствуют, что на них такой спрос, и капризничают почище той же Карины. Представь, женишься на такой, не оправдаешь ее ожидания, а она потом тебя всю жизнь пилить будет, что тебя выбрала, а не Сашу, который стал директором завода, или Колю, который в министерстве сидит сейчас большим начальником…

– Блин, ну что ты как старый дед прямо сейчас разговариваешь? – не выдержал Марат, – найди просто себе красотку с покладистым характером, а потом стань тем самым директором завода или большим человеком в каком-нибудь министерстве. Чтобы у нее и повода не было тебя в чем-то упрекать…

– Ну, в принципе ты сейчас, как Паша говоришь, – задумчиво сказал Миша.

– Не дрейфь, студент! – хлопнул его Марат по плечу, – найдем мы тебе девчонку. А сейчас нам предстоит задача посложнее. Найти что-то, что годится для костра, а иначе придется нам питаться всухомятку… А это для нашего молодого организма неполезно.

Решив возникший на пустом месте конфликт, друзья мирно пошли обратно к палаткам.

– И что, мы тут надолго застряли, что ли? – гневно спросила их вылезшая из палатки Карина, уставшая дуться в одиночестве.

Друзья переглянулись. Она же сама настаивала на том, чтобы меньше ехать, больше отдыхать. Застрять-то они застряли, но на берегу реки же… И погода налаживается… Чем она теперь недовольна? Плавай да загорай!

Москва, Лубянка

Вавилов так и не смог собрать информацию о том, кто и что против него задумал. Мало радостного, но как человек, курировавший первое управление разведки, он этим не был удивлён. Далеко не всегда ты можешь получить то, что ты хочешь...

Ну, и опять же, руки связывало то, что если в дело вмешался лично Андропов, это очень сильно осложняло поиск информации. Любой сотрудник, которого он попросил бы этим заниматься, выйдя на председателя КГБ в результате своих действий, скорее всего перепугался бы до смерти и тут же побежал к председателю сдавать Вавилова. И конечно, Антропов будет очень разгневан тем, что кто-то что-то выясняет про него в его же ведомстве... После этого можно и свою должность потерять...

Что в этом деле каким-то образом уже замешан Андропов, он почти и не сомневался. Ключевой вопрос был совсем другой. Кто заставил Андропова играть против него? Генерал Кудряшов из Саратова? Ну, это даже не смешно... Будь у Миши выход на самого Андропова, он бы никогда в жизни не опирался на Вавилова. Какой бы в этом был бы вообще смысл?

Так что, когда его наконец вызвали к Андропову, Вавилов даже испытал определённое облегчение. Авось теперь хоть что-то прояснится...

Председатель комитета, пока он здоровался с ним и присаживался на своё место напротив, внешне выглядел, как обычно, но Вавилов все же чувствовал определённое напряжение с его стороны, поскольку очень давно уже общался с этим человеком и прекрасно изучил все его повадки. Так что прекрасно осознавал, что им сейчас предстоит явно не дружеский разговор...

– Скажите, Николай Алексеевич… Как так вышло, что полковник, переведённый в столицу из Саратова в курируемое вами первое управление, вдруг оказался под угрозой увольнения, не проработав и двух недель в своей должности? – спросил председатель, оправдывая все его опасения.

Ну что-то в этом роде он и ожидал, узнав о том, что увольнение Третьякова задержано...

– Если речь идёт о полковнике Третьякове, то вынужден отметить, что с прискорбием обнаружил, что он абсолютно по своей квалификации не соответствует занимаемой должности. Как и полковничьему званию, с которым он появился у нас на пороге. Это, простите за выражение, натуральный дуболом...

– И что вам позволило сделать такие выводы?

– Вместо того, чтобы навести справки о работе своего предшественника у своих подчинённых, как сделал бы компетентный специалист первым делом, Третьяков начал тут же воротить всё, что ему самому захочется. А ведь подчиненных у него достаточно много, отдел, все же, солидный, там есть и компетентные майоры, которые в курсе работы всех своих подчинённых агентов. Но нет, к чему человеку с непомерными амбициями и скудным разумом так делать?

Один из его первых шагов в этой должности, к примеру, – он решил уволить недавно получившего звание майора Румянцева, очень перспективного разведчика, и привезти вместо него своего человека из Саратова в качестве заместителя начальника. При этом не постеснялся обвинить Румянцева якобы в некомпетентности прямо у меня на приёме... Ну, это так, мелочи по сравнению с тем, что он сделал еще. Я уверен, что вы помните про Павла Ивлева, того самого паренька, который очень нам помог с предателями в американской компартии... Как я выяснил, факт разоблачения агентов ФБР не был случайностью, Ивлев – талантливый аналитик, несмотря на его юный возраст. Его заметили уже и в Кремле, и в Комиссии партийного контроля. У него, несмотря на возраст, уже очень серьезные знакомые. Ивлев отказался работать с нами под подписку, и, в принципе, его соображения вполне можно понять. Он собирается сделать выдающуюся карьеру в высших эшелонах советского общества, и в силу своего таланта на самом деле особенно ни в какой поддержке от нас не нуждается. Так что я охотно согласился работать с ним чисто, как с аналитиком, а не агентом. И получаемая от него информация очень даже того стоит. Я настолько ей впечатлился, что даже предложил ему читать лекции перед нашими сотрудниками. Возможно, вы слышали о них...

– Слышал, как же, – остановил его речь Андропов. – У меня вот даже прямо здесь на столе лежит одна из этих лекций, самая последняя, по Чили. И вы знаете, меня крайне насторожило то, что я в ней прочитал... Скажите честно, вы давали ему какую-то дополнительную информацию, собранную нашими зарубежными источниками?

– Ни разу не давал и не собираюсь. – улыбнулся Вавилов. – Вы сами знаете, что это противоречит нашим правилам. Ну и какой в этом смысл? Вся ценность Ивлева как аналитика заключается в том, чтобы он предлагал нам идеи, которые заставят нас иначе оценивать информацию, что мы получаем от наших разведчиков. В работе разведчика, вы сами знаете, важны не только цифры и факты того, что происходит прямо сейчас. Гораздо важнее те перспективы изменения в мире, которые необходимо угадать. И очень часто на основании добытых данных эти перспективы мы как раз понять-то и не можем. И уникальность Ивлева как раз в том, что он даёт чрезвычайно интересные прогнозы о том, как может развиваться мир в целом, или ситуация в каком-то регионе, или мировая экономика в ближайшие годы и даже десятилетие. Приведу, к примеру, только один случай. Вы же знаете Межуева?

– Кто же не знает Межуева... – улыбнулся Андропов.

– Так вот, он тоже какими-то путями вышел на нашего молодого талантливого аналитика и попросил его сделать доклад на определённую тему для Политбюро. После чего так впечатлился сделанным докладом, что показал его одному из наших самых талантливых советских академиков, не указывая, кто автор этого доклада. После чего этот академик сказал ему, что этот доклад явно был составлен целым научно-исследовательским институтом, и судя по глубине обзора, вполне может быть, что этот институт зарубежный. И Межуев прибежал к нам с просьбой проверить Ивлева, не шпион ли он...

– Вот даже как, – искренне заинтересовался Андропов. – И как, проверили?

– Конечно, проверили, Юрий Владимирович. Инициировали прослушку в его квартире. Поставили на прослушку и телефон. Опросили его контакты. И, конечно же, никаких следов зарубежного института и сомнительных контактов за Ивлевым нами обнаружено не было. Ну, вы сами понимаете, что ни в коем случае ЦРУ или любая другая компетентная западная служба не заявилась бы в провинциальный Святославль, чтобы сделать шестнадцатилетнего школьника своим агентом. Речь также не идёт ни о какой замене его на американского шпиона, это невозможно, у него куча родственников и свойственников, и все находятся в полной уверенности, что он тот самый Павел Ивлев, что родился восемнадцать лет назад в советской провинции... Так что за неимением целого научно-исследовательского института приходится признать, что этот парень просто невероятно талантлив, он из тех, кого называют вундеркиндами...

Напомню также, что именно после лекции Ивлева про детектор лжи, мы все же решились сделать первые шаги в этом направлении, и скоро наши специалисты вернутся из ГДР…

– Ладно, согласен с вами, что это интересные моменты, которые подчёркивают ценность этого Ивлева, как аналитика. Ну так, а как же всё это соотносится с отставкой Третьякова?

– Ну как соотносится? Не обнаружив в деле Ивлева подписки о сотрудничестве, он вообразил, что нами была допущена ошибка. И начал действовать в том самом дуболомном стиле, из-за которого в итоге и было принято решение его уволить. Третьяков отправил к Ивлеву сотрудника, который принялся его запугивать, требуя дать подписку. Уволил его из Института, в котором мы устроили его на полставки в благодарность за те лекции, что он нам совершенно бесплатно читает. И уже подготовил целый комплекс мер по дискредитации Ивлева как профессионала на всех его рабочих местах – в Кремле, на радио, в газете «Труд», где он периодически печатает очень интересные статьи... Все из-за того, что Ивлев снова отказался давать подписку… то есть, начал из-за этого пытаться свести с ним счеты.

Не наведя справок ни у одного из своих подчинённых, Третьяков стал изучать материалы прослушки, которую я велел вести за Ивлевым с тех самых времён, когда мы его подозревали по запросу Межуева… И начал искать все, что можно притянуть к тому, что Ивлев является врагом социалистического строя. Начал искусственно, ломая факты об колено, лепить мне из него диссидента.

Собственно говоря, именно на этой стадии я смог узнать обо всём, что он совершил и собирается совершить в отношении нашего талантливого молодого аналитика, и принял решение, что такой сотрудник-головотяп подлежит увольнению из органов государственной безопасности незамедлительно…

Тем более не забывайте про сестру Ивлева… Это же тоже важный фактор, почему мы не можем обострять с ним отношения. – тут Вавилов намеренно сделал паузу, и не прогадал. Заинтересованный услышанным Андропов спросил:

– Что там такого важного с его сестрой?

– Это та самая Диана, агент Скворец, что раскрыла планы США по завозу ядерного оружия в Италию. Представьте себе, что Третьякову удалось бы поссорить Ивлева с КГБ, чего он почти добился. А Ивлев взял бы и рассказал эту историю своей сестре Диане. Почему бы и нет, он же не на подписке? После такого мы вполне могли бы потерять и ее лояльность к комитету. Она же чисто из патриотических соображений с нами работает, свекор у нее долларовый миллионер…

– Надо же! Да тут, получается, семейственность приятная вырисовывается, – не мог не впечатлиться Андропов. – Тогда да, мы не можем отворачивать от комитета ни одного из этих двоих.

– В целом, Ивлева может ожидать вполне блестящая карьера… Вот почему я оставил ту прослушку у него дома. И много что интересное удается узнать. К примеру, в это воскресенье вечером нашему Ивлеву звонил на дом сам Захаров, второй человек в Москве... – сказал Вавилов.

– Да? – Андропов не на шутку был заинтригован. – И с какой целью?

– Попросил его отвезти в Берлин на фестиваль, на который он едет, подарок для его хорошего друга, первого секретаря СЕПГ в Берлине... Снимем прослушку, никогда уже не узнаем о таких интересных моментах...

Андропов помолчал, потом сказал:

– Ну, не узнаем, и что с того? Ивлева, по вашим словам, как я понял, мы ни в чём не подозреваем. Очень хорошо. Вы хотите сказать, что мы в чем-то подозреваем товарища Захарова?

– Нет, конечно, – немедленно отреагировал Вавилов, тут же поняв, куда клонит Андропов.

– В общем, я принял решение. Прослушку мы с квартиры Ивлева снимаем. У нас слишком мало технических возможностей осуществлять прослушку по стране, давайте будем делать это по тому профилю, который у нас уже давно сформирован. За инициативу попытаться использовать прослушку в других целях хвалю, интересной информации много не бывает. Но, возможно, эта информация становится слишком уж интересной...

Всё понятно, – подумал Вавилов. Андропов опасается, что связи Ивлева могут стать для нас серьёзной проблемой, если однажды выявится, что его квартира и телефон прослушивались. Товарищ Межуев и товарищ Захаров будут очень этим разочарованы. А у обоих есть серьёзные возможности создать проблемы для комитета.

– Теперь дальше. Мы не можем выкинуть на улицу Третьякова, как собаку. Всё же полковник, честно служил своей стране в Саратове. Насколько я понял, в вашем управлении он никак не приживётся? Хорошо, я его переведу тогда в другое управление. И по поводу этой обещанной проверки для Саратова... Такого рода вопросы, всё же, я хотел бы оставить исключительно за собой. Нельзя делать по одному человеку выводы по целому управлению комитета.

Вавилов согласно кивнул. Не в его интересах злить Андропова, который уже твёрдо решил, что собирается делать.

Москва, квартира Ивлевых

Сегодня я отчитал последние лекции по линии «Знания», и надо уже начинать готовиться к отъезду в ГДР. Сел изучить, все ли я сделал перед выездом?

Так… билеты для Галии, детей и няни в Палангу, для Галии из Паланги в Брянск, из Брянск в Палангу… Готово, лежит под магнитом на холодильнике. Детей оставим с няней и тетей Ниной в Паланге, вдвоем вполне справятся… Нечего их на два дня на свадьбу к брату таскать по поездам туда и обратно…

Мои билеты из Москвы в Брянск, из Брянска в Палангу. Лежат на холодильнике. Возьму по приезду из Берлина.

Золотые монеты, деньги… Частично распихал по потайным ящикам в столе, подаренном Балдиным, частично спрятал в сейфе. Если влезут в квартиру, то, увидев сейф, больше искать ценности точно нигде не будут. А сейф старый, его открыть будет медвежатнику не так и сложно. Подстрахуюсь. Хотя Ахмад, конечно, будет посматривать за тем, чтобы тут все было в порядке. В отпуск же уйдет сразу, как ребенок родится… Ну а до того будет приходить по вечерам, смотреть, как и что. Ну и телефоном при нужде пользоваться, раз нас все равно дома нет, и он нам не помешает разговорами.

Собрал сразу и чемодан. Галия уехала по курортам с красивым чемоданом на колесиках, фирменным, я поеду с нашим самодельным. Нисколько по этому поводу не комплексую, все равно это круче среднестатистических чемоданов, что будут у других граждан. А с миллионерами западными я соревноваться и не собираюсь…

Статьи для «Труда» по Чили и Кубе. Готовы. Завтра с утра завезу в редакцию «Труда».

Фух! К старту готов!

Венесуэла, Каракас

– Как же мне это все надоело! – возмущалась Диана, стоя в номере перед зеркалом и поправляя прическу. – Как так можно? Сначала тянули три дня почти с контрактом, все не могли правки внести. Теперь еще и прием этот прощальный устраивают. Я бы лучше уже домой летела, чем ходить там, улыбаться всем. Утром бумаги подписали и надо было сразу билеты заказывать и в аэропорт ехать.

– Сама понимаешь, что так поступить мы не могли, – улыбнулся ей ободряюще Фирдаус, стоя рядом перед зеркалом и поправляя галстук, – контракт подписали серьезный, надо отметить такое событие. И уважение проявить к принимающей стороне.

– Ну, я некоторым из них жизнь спасла, – хмыкнула Диана, – думаю, что это достаточно уважительно…

– Это точно, – рассмеялся Фирдаус, – мы бы без этого таких условий не получили. Отец в восторге будет, когда от переживаний за нас отойдет немного и посчитает прибыль. Такой контракт подписать на первых в жизни переговорах – мы с тобой очень успешные, скажу я тебе.

Диана при этих словах мужа радостно улыбнулась и, гордо вздернув подбородок, сказала:

– Пусть знают наших! Мы с тобой горы свернем вместе. Пойдем, покажем этим венесуэльцам, кто здесь самая красивая и успешная пара.

– От тебя сегодня глаз не отвести, выглядишь великолепно, – восхищенно сказал Фирдаус жене, а сам подумал, что очень рад, что завтра они, наконец, уедут.

Венесуэльцы реагировали на внешность Дианы очень бурно. Молодая и эффектная блондинка, пусть и крашеная, производила на них неизгладимое впечатление. Это чувствовалось везде. Где бы ни появлялась Диана, на нее постоянно глазели, что-то восхищенно приговаривая по-испански. Если поначалу Фирдауса это забавляло, то к концу поездки уже утомило и начинало сильно раздражать. В жене он был уверен, но видеть постоянно такой неприкрытый интерес к ней было неприятно. Так что конца этой деловой поездки он ждал не меньше Дианы.

Водитель отвез их в ресторан, где венесуэльцы устраивали прием в их честь и в честь заключенной сделки. По словам водителя, ресторан был лучшим заведением Каракаса.

– А неплохое такое место, – одобрительно произнесла Диана, выйдя из машины и осмотревшись.

Ресторан был расположен в красивом старинном здании. Утопающее в зелени и освещенное яркими огнями, оно выглядело нарядно и немного таинственно.

Компания арендовала весь ресторан целиком, так что посторонних на празднике не было. Гостей на приеме было не очень много, около тридцати человек.

– Только самые важные люди, – как пояснил им сеньор Ромеро, не отходящий от них ни на шаг с самого начала мероприятия и взявший на себя обязанность знакомить их со всеми и развлекать.

Как поняла Диана, на приеме, помимо руководства компании «Bolsa real» и их с Фирдаусом, присутствовали еще важные чиновники из администрации города, а также представители некоторых компаний-партнеров. Диана с большим интересом начала знакомиться и общаться со всеми, стараясь участвовать в разговорах и обмениваться визитками. Будет неплохим довеском для КГБ к той информации о повстанцах, – думала она, потирая мысленно руки.

В разгар праздника на небольшой сцене в углу зала появился вдруг генеральный директор компании «Bolsa real» Фидель Луго и постучал в микрофон, привлекая внимание присутствующих. Музыка и все разговоры тут же смолкли, а сеньор Ромеро, подмигнув Диане с Фирдаусом, потащил их на сцену.

Директор произнес проникновенную речь о том, как они дорожат итальянскими партнерами и как их ценят, и особо подчеркнул то, что теперь их связывают не только бизнес-интересы, но и долг жизни, поскольку если бы не смелые и самоотверженные действия Дианы, компания сейчас не праздновала бы такое радостное событие, а вероятнее всего пребывала бы в трауре.

– Мы очень надеемся на долгую дружбу и сотрудничество между нашими компаниями и постараемся всеми силами и всеми своими действиями отплатить вам за все то добро, которое вы для нас сделали, – сказал он, глядя на Диану, – а сейчас позвольте вручить вам небольшой подарок от нас в память о вашем поступке.

С этими словами он повернулся к сеньору Ромеро, который с улыбкой протянул Диане красивую, обитую красным бархатом коробку. Приняв ее со словами благодарности и открыв, Диана просто ахнула от восторга…