Ревизор: возвращение в СССР 36

Глава 11

Москва

Не больно мне хотелось с утра ехать в «Труд», раз уж мы вчера все уже решили по телефону, но деваться некуда, собрался и поехал. В кабинете Силина, к моему удивлению, оказалась, кроме него, еще и Вера Ганина.

– Позвал ее, чтобы потом отдельно все снова не объяснять, – пояснил он мне, предлагая присесть за стол.

Пожал руку и Вере, завязался разговор. Терпеливо повторил все то, что вчера уже рассказал.

– А почему Захаров именно тебя к этому вопросу привлек? – неожиданно спросил Владимир Семенович.

Блин! Так вот зачем он меня позвал к себе! Не хотел этот вопрос по телефону задавать. По телефону же выражение лица не увидеть, когда человек отвечает… Вот же хитрый лис…

– Да познакомились как-то случайно, он очень мои статьи хвалил. Нравятся, говорил. В особенности та статья по детскому садику, помните, про масштабные хищения продуктов, что у меня в апреле вышла? – не моргнув и глазом, сказал я. – Видимо, случайно совпало с той реорганизацией питания для детских учреждений, что они затеяли. Потому от него мне и позвонили, велев этим заняться.

Ну да, я же не наивный чукотский юноша на такой трюк попасться. А смотрел он мне в лицо, и правда, очень внимательно, хотя и деланно безразлично. Волнует их, с Ландером, видимо, вопрос, чего это мной так и Межуев, и вот теперь Захаров интересуются.

После моего ответа он откровенно начал тянуть волыну. Все расспрашивал меня по второму, по третьему разу, как я вижу эту серию статей. В промежутках между расспросами свои истории травил, у какого журналиста нет кучи интересных историй… А потом, минут через пятьдесят, когда уже по две чашки чая выпили с пряниками, неожиданно взбодрился и сам быстренько свернул все наше общение.

– В общем, даю Ивлев вам добро на этот проект. Что касается фоторепортажей, то Ганину привлекайте, она все организует. Ждем в конце августа первую статью!

Вышли с ней, и спустя полминуты, мы еще по коридору не успели уйти далеко, хлопнула дверь его кабинета. Вышел и заспешил сразу в другую сторону.

– К Ландеру, наверное, пошел, – улыбнулась мне Вера. – Его кабинет в той стороне.

– Кстати, хотел спросить, та моя статья, что недавно принес, когда выйдет? По Багамским островам?

– Да в понедельник и выйдет. Все с ней в порядке.

– Прекрасно! Я тогда в понедельник или вторник еще две статьи завезу, перед отъездом в Берлин.

– А что такое в Берлине?

– Да вот, отправляют на X Международный фестиваль молодежи и студентов. – нахмурившись, сказал я.

– Жаль… – неожиданно согласилась со мной и Вера.

Я удивленно посмотрел на нее. Хоть кто-то понимает меня! Надо же!

А она неожиданно продолжила:

– Жаль, но там наш зарубежный корреспондент будет, вместе с нашим лучшим фотографом. Очень важное событие, он почти каждый день будет статьи присылать на эту тему. Так что твоя статья оттуда нам ни к чему. Разве что какую-то связанную тему поднимешь…

– Да ладно, я и не планировал в Берлине еще и статью писать про этот фестиваль. Тем более, печатной машинки нет, как отправить в редакцию, непонятно…

– Так в наш корпункт в Берлине и принес бы черновик… И набрали бы его там же. Но ладно, нет, так нет, – бодро сказала Вера, и умчалась в своем привычном стиле по своим делам.

А я поехал неспешно на первую лекцию по «Знанию» на сегодня. Очень неспешно, времени еще полно. Но не столько, чтобы к маме успеть заехать или обувной завод посетить, как я недавно хотел. Все планы на утро мне этот визит в «Труд» порушил…

Москва

Ахмад, все еще не веря в то, что это действительно происходит, отправился на прием к министру... При этом его мысли примерно пополам напополам были посвящены двум разным темам. Первая касалась, конечно, личной встречи с цельным министром! Вот уж не ждал, не гадал, что до такого однажды доживёт… Вторая была посвящена Пашке. Да кто же ты такой, пасынок, что такие встречи мне устраиваешь? Я же просто рассказал, какая у меня ситуация на заводе неудачная сложилась... Ничего такого и помыслить себе не смел... Как ты умудрился из пацана, который по дворам Святославля совсем недавно бегал с другой детворой, превратиться в человека, встречи в Москве с министрами устраивающего?

На проходной про него уже знали. Попросили только подождать, когда спустится секретарь министра. Ахмад окончательно уверился в том, что его принимают, как важную персону, когда услышал, как ее вызванивают. Как будто он сам бы не нашел кабинет министра… Вряд ли он у них тут находится в самом дальнем и пыльном углу…

Екатерина появилась очень быстро. И тоже обращалась с ним как с важным человеком. Ну, в принципе, она же не знает, кто я такой. Раз министр к себе вызвал, должна думать, что я важная шишка, – усмехнулся он, двигаясь за ней.

Страх начал уходить, его место занимал кураж. Ну чего я тут панику разводил? Не съест же меня этот министр, в конце-то концов! – внезапно успокоился Ахмад. Как Пашка говорит, такой же человек, как и все мы. Только работа у него более тяжёлая и ответственная. Что-то в этом его объяснении действительно есть. Какая-то сермяжная правда жизни...

Вспомнив цитату из любимого романа за авторством Ильфа и Петрова, Ахмад окончательно успокоился и сосредоточился на предстоящей встрече. Ну чего волноваться, не с шашкой же на танк на коне скачу... Не поладим с ним, буду другое место искать. Московская прописка, главное, есть, а предприятий в столице тысячи... В другое министерство он сам по себе, конечно, идти не решится, а вот заводов выбор широчайший…

Николай Алексеевич тут же его и принял. Причем очень любезно, встал из-за стола, когда он вошел, встретил на середине кабинета, пожал руку, пригласил сесть, послал Катерину чаек им сделать. Да еще и с лимоном.

Взяв в руки его автобиографию, составленную Пашкой, начал уточнять разные моменты из нее. У Ахмада, которого пасынок буквально замучил этой биографией, пока составлял ее, ответы отскакивали буквально от зубов. Он тогда вспомнил даже то, что давно забыл…

После четырёх вопросов, на которые он, по своему разумению, дал исчерпывающие ответы, министр кашлянул и сказал:

– В принципе, вы нам подходите. Мой начальник отдела кадров подготовил для вас три вакансии. Две попроще, а вот одна очень ответственная. Но и перспективы на ней тоже велики, как и зарплата. Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, со всеми тремя. Самая ответственная внизу.

Ахмад взял протянутый ему листок. И был шокирован тем, что все три предложенные должности были управленческими. Две были на уровне заместителя, в плановом отделе и в отделе в управлении мостов и искусственных сооружений, а третья звучала необычно. Руководитель группы инспекционного контроля... Первый вариант звучал наиболее знакомо, второй – немножко угрожающе. Что такое мосты, он знал, но что там еще за искусственные сооружения такие? Но министр целенаправленно привлекал его внимание именно к третьему варианту. Невежливо будет не поинтересоваться, что это за должность…

– Не подскажите, Николай Алексеевич, в чем заключаются особенности третьей позиции?

– Я сам недавно ее ввёл. Как раз размышляя над вашим резюме, а также над полученной информацией о том, почему вы планируете уволиться с прежней работы. Дело в том, что наше министерство занимается и строительством новых дорог, и капитальным ремонтом старых дорог и сооружений, но качество этих работ, увы, разное. Сами понимаете, не все готовы работать добросовестно. Есть случаи и взяточничества. Мне нужен человек, которому я могу доверять. Который совершенно беспристрастно будет проводить контроль за соблюдением технологии производства работ, отмечать все нарушения и добиваться их устранения.

И чем это будет отличаться от моей нынешней работы? – подумал Ахмад, – что на заводе взятки суют, что тут будут совать...

Министр, словно прочитав его мысли, сказал:

– Всех взяточников можете смело посылать лесом. Я вас всегда поддержу. Главное – обеспечьте должное качество возводимых и ремонтируемых объектов. Будет много командировок, командировочные неплохие, премии тоже гарантирую достойные. А самое главное – вы будете гордиться тем, что вы делаете! Советские граждане будут, благодаря вам и вашей неподкупности, ездить по нормальным дорогам!

Ахмад тут же понял разницу. Директор завода, когда он сообщил о взятке, сделал вид, что не понял его. А тут ему обещают поддержку на самом верху... Не от директора, а от целого министра. Ну и кроме того – и правда, цель его работы тоже достойная. Тяжело каждый день заниматься чем-то, результата чего-то ты не видишь. Ну, учел ты материалы... Ну, принял планы. И что? Ты же не видишь, что с ними дальше происходит... Этим уже совсем другие отделы занимаются, которые перед тобой не отчитываются. Рутина... Звучит очень привлекательно…

– Я согласен, что у третьей работы есть достойная цель, – сказал он министру, – но дело в том, что у моей жены скоро роды. Минимум до сентября, пока ребёнок будет совсем маленьким, ни в какие командировки я поехать не смогу...

– Ну, это не проблема! – повеселел министр, поняв, что он, в принципе, согласен на предложенную позицию, – переведетесь к нам, мы в порядке исключения сразу дадим вам отпуск. Заберете ребёнка из роддома, поможете супруге, а в сентябре уже приступите к вашим обязанностям! Надеюсь, получите наследника вскоре. Заранее поздравлять, конечно, не буду...

На этом и договорились. Ахмад уходил со странными ощущениями. Вроде, и министр пошёл навстречу ему... Но на что он подписался, что министр так охотно пошел навстречу? Где это видано – начинать работу на новом месте с отпуска? Как-то это ну… как для важных персон, вот! – ухватил он мелькнувшую в голове мысль и приосанился.

***

Приехал поздно. Четыре лекции сегодня как-то меня вымотали… Да еще колесо проколол, на жаре возиться с запаской невесело. И перемазался, конечно, как без этого. А вот Ахмад пришел с работы весь посвежевший и возбуждённый. Аж глаза сверкали, такое впечатление! Даже не разувшись, видно, что к себе еще не заходил, иначе бы в тапочках пришёл, прямо в прихожей все мне и рассказал про свой поход к министру. Про две спокойные работы и одну очень ответственную. Я сразу и переименовал, слушая его, эти вакансии в две спокойные и одну тревожную...

Твою ж дивизию... – подумал я, – отправлял его, чтобы он устроился на тихую спокойную работу в Москве, в министерстве... С девяти до пяти… А министр тоже хорош, своего не упустит – услышал, что Ахмад честный, и такое место ему предложил, что в девяностых при его характере его бы тут же и грохнули. Еще бы, при возведении дорог такие бабки можно отмыть. Всего-то сделай подсыпочный слой щебня на сантиметр тоньше, умножь на ширину дороги и на десять километров ее протяжённости, и вот у тебя уже новая иномарка... А в двадцать первом веке эти суммы еще и на порядок выросли вслед за ценами... Хорошо хоть, что сейчас не девяностые, не должны его грохнуть...

С другой стороны... Вот готов о заклад биться, что мама в декрете в основном у нас в квартире с ребёнком тусоваться будет. С Валентиной Никаноровной и моими парнями. И уехал Ахмад или нет, принципиального значения иметь не будет. Хм... Главное, следить, чтобы Инна не вообразила, что у нас тут филиал детского садика на дому, и не начала своих детей подкидывать. С неё станется... Она вроде как своих деток так любит-любит, но не все так просто... С закидонами у нее полный порядок и тараканы в голове крупные, откормленные…

– Так что получается, не взял хоть несколько дней на подумать? – спросил я его. – Вот так сразу и согласился?

– Ну да, как-то сразу решил, что работа мне по душе. Николай Алексеевич прав, дороги у нас ужасные. Технологии не соблюдают, да и воруют. Представь, что я сделаю хоть что-то, чтобы ситуацию изменить к лучшему!!!

Блин, столько энтузиазма, даже неохота его разочаровывать. Ну не верю я, что у этой задумки министра есть будущее. Ну увидит, к примеру, Ахмад, что дорогу паршиво сделали, что, пять километров полотна снимут, и заново начнут прокладывать? Даже при личной поддержке министра... Но, с другой стороны, я прекрасно понимал, что отчим меня сейчас не услышит. Никакие аргументы. Он, наконец, нашел цель в жизни. Будучи нормальным советским человеком, хочет нести добро в массы, делать жизнь людей лучше. В принципе, я и сам во многом разделяю эту позицию. Иначе не настаивал бы так на соцзащите на наших предприятиях и ее улучшении... Это я в нашей группировке говорю, что тогда стучать будут меньше в органы довольные работники, это то, что они хотят услышать... А мне лично нравится, что в СССР огромные возможности для соцзащиты. Ну так почему бы их не использовать по полной программе для сотрудников наших предприятий?

Калининская область

Начало поездки было приятным. Все шло хорошо. Дорога была неплохой и не слишком загруженной. Машина работала прекрасно. Марат через пару часов дороги расслабился и начал участвовать в веселой болтовне друзей, которые обсуждали предстоящее путешествие. Миша рассказывал, по какому маршруту они будут двигаться и вместе с девчонками выбирал места возможных стоянок.

– Надо не только, чтобы места красивые кругом были, но и чтобы заправки по пути попадались, – важно объяснял Миша девушкам, показывая отметки на атласе.

– И желательно не слишком далеко от маршрута отклоняться, – добавил Марат. – Здесь дорога пока хорошая. Но дальше будет сложнее. А если сильно в сторону отъехать, так вообще…

– А когда мы остановимся сегодня? – поинтересовалась Карина. – Жарко так. Искупаться бы.

– Да и походить размяться уже хочется, – поддержала ее Аиша.

– Я думал, что в первый день мы уже после Калинина место для остановки найдем, – неуверенно ответил Миша, глянув на Марата.

– Можем и раньше, – пожал плечами тот. – Мы же сами себе хозяева. Где решим, там и остановимся.

Миша обернулся к девушкам. Те улыбнулись и сложили руки в умоляющем жесте.

– Ладно, – пробурчал он. – Как скажете. Тогда повернешь сейчас по дороге направо, вон как раз поворот на Конаково, – показал он Марату. – Там заправка есть и Волга совсем рядом. Найдем местечко, я думаю.

Все одобрительно зашумели, услышав о Волге.

Так, ладно... Ахмад, похоже очень серьёзно настроен на переход в министерство. Можно считать решенным вопрос, что он с завода увольняется. Значит, вступает в силу наша с ним договорённость о том, что я потревожу милицию, чтобы она занялась Вагановичем. Кажется, пришла пора потревожить Васю-негра. Да и в целом мы уже приличное время с ним не общались, я немножко и соскучился. Парень он лёгкий в общении, разговаривать с ним всегда интересно. Никогда не бывает неловких пауз, когда оба собеседника молчат, не зная, что сказать. Если мне вдруг сказать нечего, он тут же припомнит какой-нибудь эпизод с какого-нибудь уголовного дела, или просто расскажет анекдот. Удачно вышло, что тогда мы с ним в Святославле пересеклись. Сказал бы мне тогда кто-нибудь, что он москвич, ни в жизни бы не поверил. Молодец, прекрасно замаскировался...

Взял себе за правило ещё с прошлой жизни – не откладывать то, что можно сделать прямо сейчас. Так живётся гораздо спокойнее, нет ощущения нависшего над головой меча. Правильно говорится, сделал дело – гуляй смело. Так что тут же достал записную книжку с его номером, и набрал его немедленно.

Дозвониться-то я дозвонился, но совсем не был готов к тому, что Вася будет пьяный в драбадан. Прекрасный повод ещё раз убедиться в том, что он, как и говорил, наш, русский негр, а вовсе не африканец. Нет, несомненно, он меня узнал и даже что-то пытался говорить в ответ, но получалось откровенно не очень. Всё, что я все же разобрал, так это что он очень меня уважает, и что он сегодня уходит в отпуск, что и решил отметить с друзьями. Не стал ему мешать, поздравил с отпуском, да положил сам трубку. А то он в таком состоянии может со мной еще минут двадцать вот так болтать, а назавтра ничего и не вспомнит. Ладно, завтра его еще раз сам наберу. Явно с самого утра не стоит, позвоню ближе к двенадцати, перед выездом в деревню. Выходные есть выходные, надо вытащить детей на природу...

Венесуэла, Каракас

Фирдаус сидел на переговорах и пытался научиться проще смотреть на жизнь. Это выражение он почерпнул вчера от Дианы. Когда они закончили давать показания полиции по поводу боевиков, он собрался звонить Тареку, чтобы сообщить о том, что с ними произошло. Диана категорически воспротивилась. И сказала:

– Да ты что? У тебя отец же уже старый. А ты ему такое хочешь рассказать... А вдруг у него инфаркт или инсульт случится? Ничего страшного не произошло! И нормально же всё закончилось, прорвались. Вот и нечего ему нервы трепать. Смотри на жизнь проще!

Это совсем не вписывалось в привычную систему координат Фирдауса. Он с детства привык, что отцу необходимо сразу же сообщать обо всём. Так что слова Дианы его немножко и потрясли, и одновременно заставили его и позавидовать её точке зрения на мир. Ворвавшиеся боевики с автоматами, которые хотели их похитить, убив двух охранников, и ранив ещё двоих, для его жены – это ничего страшного не произошло? И заснула она, когда они легли спать после всего пережитого, буквально через пару минут. Счастливым сном младенца. А он ещё полночи ворочался и периодически покрывался холодным потом, вспоминая произошедшее. Не мог не подумать и о том, неужели его жена храбрее, чем он? Утешал себя только тем, что он тоже храбрый, но ему мешает заснуть боль от побоев. Хотя и выпил на ночь две таблетки аспирина, которые сильно ее приглушили...

Отцу в итоге так и не позвонили и не сказали о произошедшем ни слова.

А с утра на переговорах, конечно, выглядели они с сеньором Ромеро комично. Надели новые дорогие костюмы, вчерашние слишком сильно пострадали, пришлось их выкинуть. А лица-то все в синяках... Словно двое бомжей ограбили дорогой магазин готовой одежды и тут же и переоделись во все новое, в попытке выдать себя за приличных граждан... В туалет пошли вместе, увидели друг друга в зеркале на входе, так вообще расхохотались… Правда, Ромеро тут же и застонал, не стоит ему еще улыбаться, получается…

Сеньор Ромеро не обманул. Как вчера и обещал, выдвинул очень привлекательные условия дальнейшего сотрудничества. Намного лучше тех, которых Тарек приказал им держаться. Вдохновившись этим, Фирдаус немедленно согласился, и сразу же поднял вопрос и о закупках выделанных кож из Сан-Кристобаля для поставок на их завод в Италию. Вот на это уже щедрость синьора Ромеро не распространялась. Завязался оживлённый торг. Но всё равно Фирдаус заметил, что выставили им в этот раз достаточно привлекательную цену. Намного лучше той, что была до нападения на них боевиков. Вот, оказывается, как сближает, когда вас совместно избивают под дулами автоматов. Но всё же этот рецепт получения от партнёров нормальных цен, он бы категорически не рекомендовал использовать в дальнейшем...

Вернулись на обеденный перерыв с переговоров в номер, и вдруг совершенно неожиданно звонок от Тарека.

– Фирдаус! – закричал отец, едва он снял трубку, – вы точно там живы? Никто из вас не ранен?

Диана, услышав эти слова через всю комнату, укоризненно взглянула на мужа. Он понял, что она подумала, что он всё же позвонил отцу и сообщил ему обо всём. И тут же развел руками, показывая, мол, не звонил я, откуда он узнал? И лицо скорчил соответствующее. И тоже зря, сморщился от боли.

Тогда уже она недоумённо пожала плечами.

Между тем, не дождавшись ответа, Тарек снова закричал:

– Дети! Так вы живы там вообще?

Тут уже Фирдаус отвлёкся от выяснения отношений с женой и ему ответил:

– Все хорошо, папа! Мы живы и здоровы. А кто тебе сказал вообще?

– Сеньор Ромеро! Позвонил несколько минут назад и очень извинялся. Я все не мог понять в начале, за что именно он извиняется, пока он не понял это, и не рассказал, наконец, что за кошмар с вами случился. Почему ты сам мне не позвонил, почему не сказал ещё вчера?

– Ну так это, отец... Ничего же страшного не случилось, мы живы и здоровы, зачем тебя тревожить лишний раз? И Диана с этим полностью согласна...

Разговор, конечно, получился длинный. Отца пришлось успокаивать минут десять. Обычно его всегда очень хорошо успокаивали хорошие финансовые новости. Фирдаус в этот раз попытался использовать этот безотказный ранее способ, сообщив об очень привлекательных условиях, что они наконец выбили из венесуэльских партнёров по сделке. Но впервые на его памяти это не сработало, отец плевать хотел на любые финансовые выгоды.

А когда они после перерыва вернулись на переговоры, синьор Ромеро начал многословно извиняться уже перед ними, бормоча:

– Извините! Я понятия не имел, что вы не сообщили своему отцу о произошедшем. Я очень восхищён вашей спартанской стойкостью! Так спокойно отреагировать на всё, что произошло... Мы думали, мы тут в Венесуэле ко всему привычные, а в Европе живут избалованные люди, но вы меня просто восхищаете!

После стольких похвал Фирдаус решил серьёзно пересмотреть свои взгляды на жизнь. Как там Диана говорила – учиться смотреть на жизнь проще? Он очень искренне попытается. А если будут какие-то непонятные моменты, как именно это делать, так жена же всегда рядом, можно тут же спросить у неё...