Ревизор: возвращение в СССР 36

Глава 19

Москва, квартира Ивлева

Пришел домой, няня мне сказала, что днем звонила Эмма Эдуардовна. Перезвонил ей уже на домашний номер.

– Паша, хотела сказать, что вылет 28-го в 12.00. Билет твой будет у меня. В аэропорту встречаемся в 10.00. А можешь ты ещё выступить в Берлине?

– Да, конечно. А какая тема нужна?

– Да что-то, что показывало бы студентов МГУ в выгодном свете...

Я подумал немного. Колониализм не подходит – ГДР часть той самой Германии, которая им еще не так давно сама увлекалась. Нечего наших товарищей смущать. Потом пришло в голову кое-что.

– Могу выступить по Бессмертному полку. Помните, я вам рассказывал?

– Да, помню. Так-то тема для нас важная. Но это же Берлин...

Черт, и верно. Проигравшая сторона в той войне. Как бы ни уверяли, что сейчас осуждают то, что тогда их отцы и деды творили на территории СССР, все равно не обрадуются такой теме, это верно. Значит, мне просто не дадут с ней выступить организаторы конференции, чтобы не смущать хозяев... Да уж, что ни придумаешь, все не подходит...

– Значит, про поисковые отряды тоже лучше не предлагать выступление...

Разумеется, Эмма читала и эту мою статью. Подумала и вздохнула:

– Нет, боюсь, нам и такую тему тоже не утвердят. Она выходит по своим последствиям далеко за тот горизонт, что мы с тобой можем обсуждать. Нашим поисковым отрядам что, и фашистов тоже надо найденных с почестями хоронить? Немцы же могут этого потребовать. Это их отцы и деды...

Ну да. После всего того, что творили фашисты на нашей земле... Концлагерей, массовых расстрелов, вывоза мирного населения в рабство, сожжения тысяч деревень вместе с жителями – требовать это от поисковиков пусть и по запросу дружественной ГДР... Ну его, я сам не хочу эту тему в Германии поднимать.

– Давайте тогда про Чили! – наконец, пришла мне в голову нейтральная тема.

– Очень хорошо, Паша! – обрадовалась и замдекана, – тем более там обязательно будут делегаты и из Чили.

А вот это меня уже не вдохновило. Учитывая, что я буду предрекать Чили, они могут и обидеться. Как бы скандала не вышло. Скандал нам ни к чему. Это все равно, что сейчас начать предупреждать людей о грядущем крахе СССР... Благодарности точно не дождешься от советских граждан, для них такое немыслимо. Улыбнутся сочувственно, вызывая санитаров, и скажут – всю Европу побили, что Гитлер к нам привел в 1941, и выжили... А ты говоришь, что наша могучая сверхдержава, СССР, распадется в мирное время, без всякой войны? Лечись, бедолага!

Ладно, Чили так Чили, просто придется сделать максимально беззубый доклад. Поменьше про грядущий в этой стране апокалипсис для коммунистов и социалистов, побольше о трудностях выживания в окружении злобных капиталистических соседей...

Италия, о. Сицилия

Выйдя из самолёта в аэропорту Катании, Альфредо довольно потянулся и вдохнул полной грудью. Пахло морем и летним зноем. Настоящим, сицилийским. Сейчас в июле стоит самая жара, воздух горячий даже вечером. В Катании это особенно чувствуется. Здесь внизу, у подножия Этны, воздух прогревается максимально сильно и город плавает в знойном мареве до самой ночи. А вот когда он сейчас приедет в Масколючию, домой, там будет заметно прохладнее. Его родной городок находится выше Катании, на полпути к вершине вулкана. Так что там вечерами намного приятнее, и всегда есть хотя бы лёгкий ветерок. Как же он соскучился по дому!

Первым делом, оказавшись в здании аэропорта, Альфредо, как и многие другие пассажиры, направился в кофейню и выпил чашечку ароматного эспрессо. Наслаждаясь каждым глотком изумительно вкусного и ароматного напитка, он размышлял, почему нигде больше он не пробовал такого вкусного кофе, как на родине. Что им мешает его делать правильно в других местах? Везде не то. Даже в Риме. Про Москву и говорить нечего. То, что они там называют кофе, без слез пить нельзя… Даже лучше иначе сказать – это вообще пить нельзя…

Отец ждал его в машине на стоянке у аэропорта. Бруно радостно поприветствовал сына. Всю дорогу домой они болтали без умолку, обмениваясь новостями. Альфредо расспрашивал отца обо всем подряд. Хотелось быстрее погрузиться в домашнюю атмосферу и вновь почувствовать себя частью семьи.

– Как там Руга? – спросил Альфредо отца о своей любимице, огромной черепахе, жившей во дворе в их загородном доме уже больше двадцати лет. Первоначально он и не подозревал, как рассказы о ней могут благотворно повлиять на отношение к нему девушек. Ну черепаха, и что тут с того? Но когда выяснил, начал эксплуатировать этот момент без зазрения совести. И в Германии, и в СССР, работало одинаково хорошо… Загадка какая-то, скрытая глубоко в душе девушек, как отдельного от мужчин вида. Но Руга однозначно приносит ему в отношениях с ними удачу, что есть, то есть.

– Прекрасно. Что ей сделается, – улыбнулся отец. – Погода отличная, фруктов и зелени вдоволь. Для нее идеальные условия. И котята ее развлекают…

– Котята? – удивился Альфредо.

– Ага, – кивнул отец, рассмеявшись. – У соседа, Вито, помнишь его? Кошка принесла трёх котят.

– У Матильды котята?! – изумился Альфредо. – Но он же не выпускал ее никогда из дома, берег…

– Да уж, берег, да не уберёг. Сбежала она у него, три дня искали. Нашли грязную, голодную, а потом оказалось, что ещё и беременную, – вновь рассмеялся Бруно. – Так котята эти подросли, такие непоседы стали, к нам во двор лазят все время и к Руге заглядывают в ее часть двора. Она за ними гоняется, но сам понимаешь, с ее скоростью…

– Да уж, – рассмеялся Альфредо, – надо обязательно съездить посмотреть на это.

– Съездишь, – кивнул отец. – Как раз завтра с утра туда собираюсь. Помидоры уже подвялились, мариновать надо, поможешь.

– Конечно, – Альфредо охотно кивнул. Он любил заниматься домашними делами вместе с отцом, ведя неспешные беседы.

– О, смотри, мама нас встречает! – воскликнул он, увидев стоявшую на улице возле дома мать.

Москва, завод «Серп и молот»

Ваганович был у себя в кабинете. Уютно расположился за столом на стуле. То посматривал в окно, то лениво почитывал купленную недавно книжку Ефремова «Таис Афинская». Читал, кстати, немало удивляясь тому, что советская цензура пропустила книгу про греческую шлюху в качестве главной героини. Совсем они там с ума, что ли, сошли в Главлите? – покачал он головой, когда действительно убедился в том, что вся книга посвящена проститутке, – а потом жалуются, что воспитательная работа с советской молодёжью регулярно проваливается? Так вы ещё и про жиголо начните книжки подсовывать советской молодёжи... Во, и фильмы снимайте, в которых шлюхи в главной роли! Так сказать, будет добивающий удар по нашей идеологии...

Работа в Москве очень ему нравилась. Делать практически ничего не надо было, лишь изредка ходить на всякие скучные собрания. А иногда и нескучные, когда нужно осудить какого-нибудь партийца за пренебрежение нормами жизни советского гражданина, к примеру, измену жене. Такие страсти иногда кипели на этих заседаниях, такие неожиданные вещи о внешне благопристойных работниках завода всплывали! Ну, и к этому он уже полностью привык во время работы в Святославле.

Ответственности тоже практически никакой. За любой серьёзный ляп в работе с людьми влетит, прежде всего парторгу, а члены парткома останутся в стороне. Тем более он возглавлял сектор партийного учета, и к нему любые претензии можно выдвинуть только в последнюю очередь. Сначала пострадает ответственный за идеологический сектор или глава организационно-партийной и кадровой работы. Так что он искренне и со всеми основаниями считал это самой лучшей работой в парткоме. Делать особо ничего не надо... Да и деньги на стороне подрабатывать получается… Хоть и совсем не так много, как хотелось бы, но жадность фраера сгубила.

Появившегося на пороге Лосева он встретил радостно. Неужто приятное совпадение? Только подумал про подработки, а тут главный энергетик с очередной просьбой подсобить продать ворованное пришел…

– Аркадий Павлович! – сказал Лосев, – тут такое дело… Посовещался я с некоторыми товарищами, и появилась у меня мысль одна толковая. Что, если мы уговорим директора вас поставить вместо Алироева?

Ваганович удивленно поднял брови, глядя на Лосева... Вот о чем он точно не думал, так это об этом.

Так, а надо ли ему это вообще? Должность очень непростая... Конверты – конвертами, но и в случае чего сесть можно на большой срок...

– Аркадий Павлович, учтите, если согласитесь, то мы вам во всем помогать будем! – настаивал Лосев. Видно было, что ему очень важно, чтобы именно он занял эту должность. И Ваганович прекрасно понимал почему. Он показал ему, как относительно безопасно резко увеличить свой доход. Лосев, получается, его ученик... И он первый придёт к нему за новыми схемами, если он займёт эту должность. А кто это «мы», интересно? С кем он говорил перед тем, как к нему с этой идеей прийти?

– Мне надо подумать, – покачал головой Ваганович.

– Вы только долго не думайте, пожалуйста, Аркадий Павлович! – попросил Лосев, – чтобы наш директор сам кого-нибудь не назначил сдуру, кто всем снова будет на ровном месте проблемы создавать. Поверьте, вам не только я один поддержку окажу, если решитесь...

– Давайте я завтра свой ответ дам, – все равно настоял на своем он.

Москва, завод «Серп и молот»

Ваганович сидел и думал. Прежнее беззаботное настроение куда-то улетучилось. Вот же ситуация...

Всю свою жизнь он привык принимать меры предосторожности. Ну и занимать должности, при которых воровать у государства можно, а вот ожидать неприятных последствий не приходится... Расслабился он лишь один раз, когда попал на завод в Святославле директором вместо Шанцева. И в результате едва все не потерял. Повезло, что Шанцев его просто отпустил, не стал пытаться посадить. Понимал, конечно, что бывшего первого секретаря в его же городе посадить будет очень трудно. Но риск все равно был слишком велик, и Ваганович решил просто уехать.

Будь у него сейчас все еще собранные им деньги, он бы вообще не думал об этом предложении от Лосева... Работа непыльная, подработки есть, хоть и небольшие – чего же больше желать? Но деньги у него, отложенные на безбедную старость, украли... Осталось не так и много... Скажем так, совершенно недостаточно.

Сможет ли он за оставшиеся до пенсии годы, оставшись на этом месте в парткоме, накопить серьезную сумму, которая его удовлетворит? Он сел и прикинул. Пока что он помог провернуть на заводе три хищения. Причем так, что привлечь его к уголовной ответственности, в случае вскрытия схемы, почти невозможно. Если что, то он понятия не имел, что сбыть пытались ворованное. Просто помог коллеге по заводу связаться со своим старым знакомым…

Но... Эти три хищения принесли ему не так и много. Меньше четырех сотен рублей. Такими темпами до пенсии он всего несколько тысяч и накопит. Сколько осталось до нее, лет пять всего. А ведь и жена привыкла жить в предыдущие годы на широкую ногу, и от этой привычки отказываться вовсе не собирается. Она на базар ездит по три-четыре раза в неделю, а цены там совсем другие, не магазинные. На зарплату в парткоме завода так не разгуляешься. А у самой зарплата всего 110 рублей...

Если он станет начальником отдела вместо Алироева, то возможности, конечно, у него резко увеличить свой доход появятся… И снова можно будет мечтать о доме где-нибудь на Рижском взморье или в Ялте…

Москва, Лубянка

– Приехал майор Корольков, которого я по вашему указанию командировал в Ленинград опросить Румянцева по поводу передачи секретной информации Ивлеву... – доложил Крючков председателю КГБ, появившись в его кабинете.

– Хорошо, хорошо, Корольков, так Корольков, Михаил... Доклад он уже представил? – спросил Андропов.

– Да, я вас не стал бы тревожить попусту. Вот он.

Андропов внимательнейшим образом изучил все четыре страницы переданного ему доклада.

– Глухо, как в танке, – сказал он задумчиво скорее самому себе, чем присевшему неподалёку на стуле помощнику. Тот знал, что, оставшись стоять, будет его раздражать, так что в таких случаях сам тихонько присаживался, не дожидаясь его разрешения. Или раздражённого указания сесть и не маячить перед глазами...

Понимая это, Михаил Крючков на его реплику никак реагировать не стал.

– Румянцев уверяет очень даже категорично, что никакой секретной информации не передал бы без письменного приказа. И что этот Ивлев вот прям такой умница, что ему вообще не нужна эта наша секретная информация... Похоже, что в этой части Назаров всё-таки ошибся. Ну, это не помешает мне еще раз спросить об этом Вавилова при личной встрече.

– Назначить встречу? – тут же оживился помощник, услышав в мыслях вслух хозяина кабинета намек на то, что теперь пришла его очередь что-то сделать.

– Да, назначь нашу встречу на завтра. Тем более, что и до отпуска осталось совсем ничего, а уходить в отпуск, не решив эту ситуацию, мне неохота. Одно дело при мне все эти страсти между Назаровым и Вавиловым будут кипеть, другое дело – в моё отсутствие, чтобы делу это не повредило... Надо уйти в отпуск так, чтобы спокойно себя при этом чувствовать, а не гадать, что они тут в мое отсутствие учудят…

– Вавилов тоже через неделю после вас уходит в отпуск… – напомнил Крючков.

– И то верно… Напомни мне с Макеевым также обсудить эту тему после разговора с Вавиловым. Все же на хозяйстве остаётся до моего возвращения.

– Напомню, Юрий Владимирович…

Калининская область, недалеко от Торжка

Гроза бушевала всю ночь.

Утром девушки, проснувшись от того, что замерзли, обнаружили, что уже почти те самые пять утра, на которых настаивал Марат, как времени для начала сборов. От лившего всю ночь дождя палатки и все вещи внутри них пропитались сыростью, поэтому и было так зябко. Подумав, что пять минут погоды не сделают, девушки закутались поплотнее и решили еще хоть немного поваляться… Сон не шел, поэтому сам собой незаметно завязался разговор.

– Аиша, а почему мы вообще должны терпеть эти постоянные придирки парней? У нас вообще отдых или что? – неожиданно спросила Карина.

– Какие придирки? – спросила та.

– Ну все эти их требования! Готовить, да еще и вкусно, словно мы поварихи профессиональные! Палатки расставлять те же! Посуду мыть с речным песком! Словно нам и так забот в дороге не хватает. Стирка та же, хотя бы… И почему вещи так быстро пачкаются?

– Ну, я не считаю это придирками! – развела руками Аиша. – Мы же все решили вместе путешествовать, а значит, каждый из нас должен взять ответственность за часть работы по лагерю. Будет несправедливо, если кто-то будет делать всю работу, а кто-то только развлекаться…

Карине услышанное явно не понравилось. Капризно надув губки, она сказала:

– Не понимаю я тебя… Миша сказал, что твои родители очень богаты. И что у тебя даже слуги были в твоей стране… Почему ты готова обслуживать парней? Они же нас на руках носить должны, а заставляют пахать всю дорогу!

– Ну, никто мне ничего не должен, я считаю. – не согласилась Аиша, – и в моем случае я хочу научиться делать все, что необходимо. Мне в детстве папа много раз говорил, что самое страшное для любого богатого человека, это если его дети вырастут паразитами. Я не хочу быть паразитом. Неужели плохо то, что я научусь готовить ваши национальные блюда? Тем более, мне рассказал Марат, что эта гречка очень полезна, и в ней много витаминов. И что, мне есть из грязной посуды, если тут нет никаких слуг?

Карина насупилась. Беседа шла совсем не в том направлении, как она хотела. Она была уверена, начиная этот разговор, что Аиша безусловно поддержит все ее претензии. Но результат оказался прямо противоположным. Карину это немного выбило из колеи, и она постаралась неприятный ей разговор побыстрее свернуть. Выбрав подходящий момент, Карина предложила уже вставать, раз все равно заснуть снова не получается.

Когда они вылезли из палатки, то обнаружилась неожиданная проблема.

– Все, никто никуда уже не едет, – сказал Марат, озадаченно чесавший затылок, добавив, – как и хотели некоторые из вас…

Длинный участок грунтовой дороги, по которой они приехали на берег реки, превратился в одну сплошную огромную лужу, размером с небольшое озеро… Низина… Только попробуй в нее въехать, застрянешь надолго и намертво… А по краям – роща, которая им так понравилась, когда сюда ехали. Никак эту лужу не объехать… Повезло им, что опытный Марат настоял вчера на том, чтобы разместить палатки на небольшой возвышенности. Если бы не это, ночью их прямо в палатках бы и затопило…

Услышав фразу Марата, Карина почему-то решила обидеться:

– Миша, почему он в мой адрес постоянно всякие гадости говорит? – сказала она.

После чего убежала тут же в палатку, из которой только что вылезла.

Миша решил это высказывание проигнорировать. Что она от него хочет-то, чтобы он драться, что ли, полез с Маратом? Сам он не считал, что тот сказал хоть что-то обидное в адрес его девушки… Да и его ли девушки? Насколько капризы Карины казались милыми в Москве, настолько они в дороге начали его раздражать. Вот Аиша, к примеру, вместо того, чтобы ныть и жаловаться, с огромным интересом всем старается овладеть. И кашу ту же пытается нормально сварить, внимательно слушая, как это правильно сделать, и палатки расставлять вчера бросилась, едва они приехали. Вот и сейчас уже подхватила грязную посуду и побежала на берег реки ее мыть, аккуратно обходя лужи. Вот же повезло Марату! Вот тебе и богатая невеста!

Проводив Аишу взглядом, он обернулся к Марату, и поразился тому, как тот на него смотрит. Мрачно и с какой-то претензией.

– Так, дружок, давай-ка отойдем, поговорить нам с тобой надо! – сказал он ему.