Репатриация на чужбину

Глава 15

В которой я осваиваю греблю…

Под себя

С детства восхищалась Мэрилин Монро – всемирной чемпионкой по эксплуатации имиджа набитой дуры. Училась у неё и следовала её самому знаковому совету: девушке вредно забывать, что ей не нужны те, кому она без интереса. Из таких не собрать обалденной и непобедимой команды, как у меня. Для моих я расстараюсь – будьте покойны! И в таком важном вопросе лучше уж переобещать самой себе, чем недообещать. Чем больший список авансов составлю, тем больше пунктов в специфической девичьей памяти сохранится. Ничего не пожалею, лишь бы не явиться к трижды ненужному родному порогу в гордом, но трусливом одиночестве. Это трудно. Потому я и решила посвятить самому насущному вопросу львиную долю своего внимания.

Итак, мои «охотники за головами» с успехом завершили охоту за артериями, разгромив врага, на шею которому мы беспардонно навязались. Новыми ранеными занялась Мерона, которую быстренько перетащили на берег вместе с уже обихоженными ею. Шестеро были ничего, а вот двое готовые кандидаты на отпевание. Страшно не любила это дело, но пришлось. Долго вошкалась со своей нетрадиционной головушкой, не могла сосредоточиться. Наконец, сконцентрировала внимание на объекте и на желании сделать для него, что смогу. Меч мутанта вошёл в легкое, раздробив по пути ребро. Гвардеец дышал тяжко со свистом – дикая одышка. Если правильно помню из неприменимой для меня медицины, что вбила в голову Шарли, у него пневмоторакс. Сердце и средостение, кажется, смещены, парень в шоке. Уж не знаю, как там мужики читают по моей маске, но Мейхалт всё понял сразу и взял в руки меч:

– Вообще ничего не сделать?

– Я не успею даже придумать, как ему помочь, – тихо и спокойно подтвердила я тоном судьбы, залезшей в мой балахон.

Десятник кивнул. Я отошла, а он со своими гвардейцами попрощался с товарищем на свой лад. Затем мучения умирающего прервали. Второго – сородича Сугардара – сканировала на пределе возможностей. Язык едва ворочался, описывая картину увиденного Мероне. Ведьма окончательно прибрала к рукам мою походную аптечку, укомплектованную в цитадели. И правильно: она лекарка – ей и лекарства в руки. Как закончила процедуру рентгена не помню – вырубилась в момент.

Очнулась под ночным небом, от которого меня отделял ворох мужской верхней одежды, отлежавшей мне всё тело. Справа и слева от меня дрыхли Алесар с молодым гвардейцем, перепоясанным белой тряпкой с бурыми потёками. Огромные молодые мужские тела лучшие обогреватели в походно-полевых условиях. Вот только почему так как-то?.. Я приподняла голову: ну, конечно, понятно, отчего такое ощущение, будто залезла под трактор. А тот взял и подогнул ноги. Рах, Тех, Пох с Чохом и Керк – которому вообще велели сторожить наш корабль – валялись на мне, кто во что горазд. Если меня охраняют таким смертельно-опасным для здоровья образом, значит я уже мавзолей или памятник.

– Слезайте, сволочи! – зашипела грозно, но тихонько, чтобы не разбудить мужиков.

Ни одна зараза даже головы не подняла. Я попыталась выпростать из-под своего бронированного курточного одеяла руку и наподдать ближайшему охраннику. Тут моё внимание привлекло металлическое звяканье, вплетающееся в негромкий монотонный мужицкий галдёж. Вытянула шею и поверх своей могильной плиты разглядела оба своих корабля: по-прежнему моего Олсака и уже моего Сугардара. Мужики закончили складировать содранный с трупов роботов металлолом в две шлюпки, и начали сталкивать их в воду. Корабли почему-то отвели подальше от берега, верно, там что-то неладное с приливами-отливами.

Судя по первозданной чистоте пляжа, это не первый рейс. А судя по спокойному диалогу Сугардара с Саргом, делёжка трофеев прошла в тёплой и дружественной обстановке. Мне страшно зудело подслушать, о чём эти двое сговариваются против меня. И просто ужасно тянуло избавиться от содержимого мочевого пузыря – с тех пор, как поступила в морские волчицы, он у меня стал больно трудолюбивым и накопительным. Я уже избегалась вся!

– Ксейя?

Алесара разбудило моё вошканье. Он откопал меня, поставил на ноги, и я стартовала в единственно желанном направлении. По пути ко мне присоединились мои девчонки. Обе с такими недовольными минами, будто их кто за волосы волок. Ну, с хвостатой всё понятно: разбудили не ко времени. А ведьма-то чего куксится? Шабаш прощелкала со всей этой войнушкой? На лысой горе не отметилась? Наверняка же она у них где-то есть и в этом мире.

Тем более что гор тут завались. Тянутся вдоль всего западного побережья с самого юга и расцветают махровым цветом на севере. Собственно, моя родная танагратия Одния и соседняя Картия со столицей Влаадоком, отрезаны от всего прочего просвещённого Руфеса сплошной горной стеной. Мы не просто на отшибе – как будто в ином, совершенно самостоятельном мире. И насколько я уже успела узнать, в самом суровом, постоянно терроризируемом и лишённом даже намёка на куртуазность. А моя агратия, к тому же, на самом северном отшибе этого западного отшиба. По всему видать, расхожее и в этом мире пожелание «иди в задницу» – точное описание процесса моего возвращения на малую родину.

– А ты-то чего объелась? – иронично поинтересовалась я, выползая из кустов.

– Не понимаю, – отмахнулась от меня Мерона, уходя в глухую оборону.

– Это уже не смешно, – пожала я плечами, маршируя к любопытной парочке отцов-командиров. – Если ты и вправду намерена скрыть от меня какие-то свои великие тайны, так отрежь голову и спрячь подальше. А на твоих плечах она читается легче, чем азбука. И твои попытки секретничать у меня на глазах сродни попытке голого прикрыться ладошкой сразу во всех местах.

Чем хороша маска: с виду, ты вроде как смотришь прямо перед собой, а на самом деле безнаказанно шаришь глазами по сторонам, подлавливая неосторожных. Они-то уверены, что не попали в поле твоего зрения. Мерона тащилась рядом со мной по вязкому песку, изо всех сил не смотря на Сарга, которого я сейчас возьму в оборот. А в голове у бабы тако-ое! Даже завидки берут. Не припомню, чтобы в самые пылкие свои лета я вот так же страстно рвалась отдаться на любых условиях. Сарг у меня, конечно, мужик видный. И в сексе, думаю, не промах, но не катит на мачо с большой буквы – фасон не тот. Ладно, разберёмся, кто тут у нас и чем дышит.

– Сиятельная! – расцвёл суровый викинг, дышащий единственным желанием заграбастать мой корабль.

И тоже любой ценой. А вот это более перспективная тема. Нужно же невинной деве, отправляясь в царство тьмы, прикрыть себе тылы. А то, как она выживет в роли землевладелицы и содержательницы самых пакостных границ таната Руфес? Тем более что намерения северянина заложить за корабль душу так соблазнительны! Так манящи и продуктивны в разрезе моей пользы. Осталось только удачно нащупать отправную точку в переговорах. Неспешно подобраться, захватить инициативу, развернуть тему и потом…

– Что ты хочешь за корабль, Сиятельная? – нащупал, захватил и развернул Сугардар.

– Тебя, – брякнула я, пребывая в состоянии подчинения всего организма единой цели.

Мой нордический сераскир остолбенел. И – честное слово – попятился. А ведь это он меня ещё без маски не видел. Свинья – она свинья и есть. А я, между прочим, здорово похорошела за прошедшие полгода. Поначалу да: смотрела в зеркало на этот суповой набор и горевала над бедной девочкой так, словно передо мной не зеркало, а фотка. Абсолютно не ассоциировала это костлявое лысое создание с собой. А теперь-то я округлилась! Грудей от этого не шибко прибавилось – что да, то да. Но они, по крайней мере, уже выпуклые. И бёдрышки округлились, и плечики. Росточком не вышла – увы, это останется неизменным. Зато с лица я очень даже ничего, если прикрыть глаза и спрятать безгубый рот. Нос, так просто загляденье. А эта скотина... Варвар!

– Я хочу, чтобы ты отслужил этот корабль, – тихим ровным голосом расшифровала свои запросы. – Мне не нужны деньги, власть или магические артефакты, – вспомнила я основные заманухи средневековья. – Мне нужен надёжный человек. Тот, кто поддержит меня там, куда я направляюсь.

– Как долго? – уточнил Сугардар.

И сделал вид, будто не он только что выставил себя идиотом, возомнив о себе чёрте чего.

– Ровно столько, во сколько ты сам оценишь этот корабль.

– А если я тебя обману, Сиятельная? – хмыкнул он с вызовом, как всякий мужик, сдавшийся на милость победительницы без боя.

Мои опекуны не хмыкнули, не прыснули, не рассмеялись. Тем более не заржали конским табуном. Они посмотрели на ядрёного северного парня, как на городского дурачка, жующего свой замызганный палец на ноге. Тут и до него дошло. Он фыркнул, потешаясь над провалами в памяти, и махнул рукой:

– Три года. И ни днём больше.

– Согласна, – облегчённо выдохнула я.

– При условии! – посерьёзнел Сугардар. – Команда моя. Никаких этих ваших руфесских хлыщей. Или воинов-перестарков. Сарг, без обид!

Мой опекун кивнул, пряча улыбку под замок. Он-то уж точно получал мстительное удовольствие, видя, как его бывший неудачливый рабовладелец и бахвал на всех парах несётся в мою клетку. А сам-то где, спецназовец хренов? Не выделывайся, потеснись и принимай там у вас нового постояльца. Нет, кроме шуток: ещё пара-тройка таких удачных приобретений, и я вправду смогу поселиться в этой своей несовместимой с жизнью агратии.

Окручу Меронку с Саргом. И Алесару приищу кого-нибудь. Правда, с этим пижоном простой кухаркой, лекаркой и прочими ведьмами не обойдёшься. Ну, да ничего: добудем ему настоящую агрию из многодетной семьи – в таких папашам ломаться не с руки. Вотум меня и так любит – не бросит. Олсак? Хорошая эта штука – поддержка с моря. Сугардар? Три года – немалый срок. За это время корни могут закрепиться на любой почве. Мейхалт с его ребятами – вообще не вопрос. Даром что ли моя инопланетная сродственница трон просиживает? Неужто не выклянчит у мужа горстку гвардейцев для менее удачливой кузины, которой замужество светит, как орден или нобелевская премия курице.

Вот только почему тот крендель с кокардой на пузе обозвал меня оборотнем? Я же, вроде, нормальная.

Но эта мысль не нашла развития. Моя голова была целиком во власти духа приобретательства. И для начала, собрав на палубе весь свой личный состав, я предложила поделить между собой захваченное в бою обмундирование. Восемнадцать гвардейцев Мейхалта и три моих опекуна – как раз двадцать два полных набора-конструктора «Рыцарь своими руками». Двадцать два меча – говорят, восхитительных – и прочая железная мелочёвка.

Заартачились дружно все двадцать два. Долго бомбардировали меня цифрами о том, кому, дескать, сколько полагается, включая меня, как лидера и вдохновителя военного похода. Но, это поначалу. Не говоря худого слова, я ползком влезла в ближайшую валяющуюся кирасу и попыталась встать. Рухнула обратно на палубу, ушиблась, раскроила коленку, оцарапала щеку, и на меня наорал Сарг. Зато, все согласились с тем, что традиции нужно блюсти в меру. А всё это барахло приняли от меня в счёт будущего жалованья. С рассрочкой. Я же понимаю, что весь этот бренчащий хлам довольно дорогое удовольствие. А мальчикам приятно. Тот же Сугардар Бешеный понёсся в свой Олластал собирать команду в завоеванной доле нового железа. И в прекрасном настроении.

Покончив с устройством трофеев в добрые руки, я поочерёдно взяла на абордаж всех своих законных и приобретённых по случаю попечителей. До сих пор информация о геополитической картине мира поступала нерегулярно. К тому же, в довольно специфической манере с воинским уклоном. Теперь я жаждала подробностей. И они окончательно разболтали мою и так плохо сбалансированную психику. Оказалось, что я полным ходом под надрывающимися от ветра парусами неслась в самый эпицентр затяжного унылого военного положения. С запада на берег моей танагратии Одния море периодически выбрасывало войска безмозглых. С востока её подпирали родные горы, которые добрые таны Руфеса давным-давно передали на её попечение. Дескать, есть у неё одна срань господня – запад с неутомимыми безмозглыми – так пусть будет две. Одной больше, одной меньше – делов-то!

Тут мне весьма кстати напомнили ещё об одной радости исключительно северо-западных агратов. О неких зверушках, с древних времён застолбивших северные горы под свои угодья. Судя по описаниям очевидцев и энциклопедии Ордена Отражения, это что-то наподобие виверны: две ноги, две роги, а посредине хвостик. Шипастая, клыкастая и не слишком приятная в обхождении животная. Размеры плавали.

Олсак, например, будучи юнгой, видал такую нартию на восточной окраине северного архипелага. Но, далеко над морем. Она была размером с тот корабль, над которым издевалась где-то на горизонте. Старинный дружок Сарга – не склонный к преувеличениям и бахвальству – утверждал, будто встреченная им лично нартия была лишь вдвое больше взрослых обров. Возможно, речь шла о разновозрастных особях, но хрен редьки не слаще. Эти эксперименты матушки-природы жили буквально под боком моей агратии. И время от времени её навещали. Промышляли воровством скота и от души пакостили. Об этих соседях я до поры предпочла забыть – и так проблем невпроворот. Напомнили.

Влаадок встретил нас кислой физиономией нового урядчика. В руках тот держал цилиндрические кулоны с опекунскими аттестатами Сарга и Алесара. И шпаргалку, по которой озвучил сумму компенсации за моральный ущерб во имя благоразумного неразглашения моих претензий к его родному городу. Страстное желание чиновника, как можно быстрей проводить меня со всеми почестями, было понятно. Я даже его пожалела: не своё дерьмо мужик разгребает. Но Сарг вымел из фонда компенсации всё до последней нитки. Сначала я обиделась. Потом взялась за ум – выцарапала у него некоторую сумму и навестила печальной памяти гостиницу, хозяину которой мы на пару с Акунфаром испортили жизнь.

Там я взяла приступом ту самую великую женщину, что напомнила мне о таких доказательствах существования рая, как маникюр. Мерона, без сомнений, превосходный друг! Но в качестве задушевной няньки проигрывает по всем статьям: она сурова, безапелляционна и неделикатна. А вот Клор – настоящая леди из тех эфиров, в которые нас с Меронкой не допустят и после смерти. Она умеет облагородить ту дрянь, которую я держу на привязи в закоулках подсознания, стесняясь показывать народу. И немудрено. Вдовствуя последние пять лет, Клор на собственноручно заработанные деньги откормила и удержала в узде свою дочь. Юную девицу, у которой я, встав на цыпки, прошла под вытянутой рукой и не зацепилась макушкой. И которой покойный отец-десятник безнадёжно испортил девичью скромность с прочими атрибутами ликвидной невесты. Вот именно эта малютка Лайрес и помогла уговорить мать сняться с насиженного места, украсив мою безрадостную патологически походную жизнь.

На покупку нашего собственного новенького кораблика у Сарга ушло всего полдня. Олсак от сердца оторвал нам взаймы лучшую команду. Но посоветовал мне на прощание держать свои загребущие ручки подальше от его парней. Попутный ветер домчал нас до столицы Однии единым махом.

Свастл меня впечатлил. Он представлял собой крепостную матрёшку. Первая была городской стеной размером с типичную советскую пятиэтажку, только поуже. Всё пространство между ней и второй матрёшкой называлось внешним городом и представляло собой громадный бетонированный улей. Каждая сота в обязательном порядке имела каменную ограду от двух метров и выше. В глубине подворий виднелись верхние этажи домов-крепостей с бойницами вместо окон. Пару раз, вытянувшись во весь рост на облучке крузака, за самыми невысокими заборами я разглядела верхушки входных дверей – те были обиты железом. Лавки и магазинчики располагались прямо на территории этих мини-крепостей. Короче, по улице мы продвигались, как по бесконечному бетонированному тоннелю.

Стена второй матрёшки была на пару этажей повыше. Стиснутый ею внутренний город являл собой брата-близнеца внешнего. Он баррикадировал подступы гипотетического врага к крепости танаграта. А ту окружала натуральная девятиэтажка – без учёта высоты холма. С самой высокой башни при попутном освещении я, пожалуй, смогла бы разглядеть окна родной цитадели Ордена.

По местным меркам Внимающая входила в число о-очень высокопоставленных особ. Но, поселиться в особнячке танаграта мне не предложили. Встречающая сторона – многочисленная и от души разукрашенная – отволокла нашу делегацию в самую лучшую гостиницу. Та походила на четырёхэтажный многопозиционный дзот. Зная мои претензии на уют, Сарг засунул меня в самую маленькую из предоставленных нам пяти комнат. Первым делом, я отворила окно, дабы оценить колер с перспективой в обозримых городских далях. Для этой нехитрой процедуры мне пришлось улечься пузом на подоконник, болтая ногами в воздухе. Толщина гостиничных стен твёрдо обещала, что здесь я переживу любую осаду. Моей кроватью можно без проблем вынести ворота небольшого замка. Кресло, сброшенное с крепостной стены, унесёт жизни десятка вражеских солдат. А в камин меня можно впихнуть, сидящей на этом монстре деревянного зодчества целиком. Из приятных деталей только две: толстенные гобелены, и две отдельные ванные комнаты с настоящим водопроводом.

Окончательно меня добила эпопея с визитами в офис управляющего танагратией Одния – танаграта аэт Варкара. Мне же нужно было выхлюздить у этого солдафона моего Мейхалта со всей его командой. Три дня подряд вылощенные чинуши с карамельными улыбками носились со мной, как с писаной торбой. Восхищались знакомством, заверяли в почтении, пичкали экзотическими южными фруктами. И выдворяли вон за пределы цитадели с наилучшими пожеланиями. Дескать, танаграт жутко занят, но он в курсе. И сразу, как только позволят дела, температура за бортом и текущий курс валюты, пошлёт за мной делегацию на слонах с танцовщицами в перьях и бусах.

Видать, танаграта Однии не посвятили в суть перевоплощения сестёр Ордена Отражения. Он не мог знать, что фанатично избегаемая им Сиятельная росла в стране, где самым массовым видом спорта была борьба с чиновниками: классическая, вольная и подпольная. Танаграт был обречён на поражение – решил наш военный женсовет. Для сбора разведданных об ареале обитания и маскировочной окраске моей дичи я первым делом легализовала моих спутниц в роли официальных наперсниц Ордена Отражения. Шарли мне выделила определённый запас аттестатов с открытыми именами. Ну, а с золотом у меня вообще проблем не было – Сарг не знал и сотой части нашего подпольно-фургонного состояния. Клор с Мероной прикормили энное количество прислуги из танагратовой вотчины. И к вечеру шестого дня визита в Свастл мы разложили этого зарвавшегося чинодрала на составляющие.

Военный поход был назначен на следующее утро. «И успокоился он на день седьмой» – тот, кто это писал, знал толк в жизни. И вот с утра пораньше нам с девчонками приспичило прогуляться в городскую сауну. А затем пробежаться по магазинам. Нанятые Лайрес обры ждали нас во внешнем городе. За городские ворота я выехала в сопровождении Мероны в ярком аляпистом плаще и без маски – практически с закрытыми глазами. Клор осталась в городе создавать дымовую завесу беготнёй по магазинам. За первым же поворотом столбовой дороги нас поджидал безликий человечек из обслуги какого-то приближённого ко двору. Этот профи безошибочно доставил мою отбитую задницу на штатное место водопоя сегодняшней охоты. Мы успели тютелька в тютельку. Только я угнездилась у мелкой речушки на объёмистом валуне, как на вытоптанную поляну вывалилась толпа обров с высунутыми языками.

Я приняла излюбленную для подглядывания позу: голова опущена, глаза под маской отчаянно косят по сторонам. На плече деликатно расселся интеллигентный Тех. На коленях в позе Кустодиевской красавицы в неглиже разлеглась Рах, кокетливо поигрывая хвостом. Мерона с отсутствующим видом поила обров.

Ну, что сказать о нашей добыче? Первым и самым страстным желанием вляпавшегося в меня танаграта, было намерение сбежать. Я не удивилась. И тому, что этот упырь не осмелился повернуться к Внимающей спиной, тоже. Его внешность меня не разочаровала: тот же Сарг, только повыше и пошире в плечах. То есть, типичный солдафон с попорченной физиономией, длинными каштановыми патлами, грязными ногтями и замашками потомственного флибустьера. Тёмная бровь придавила переносицу таким грозным изгибом, что лицо обречено на вечно недовольную мину. Большие карие, но глубоко вдавленные под бровь глаза столь же отталкивающие, как, скажем, морда акулы, встреченной пловцом посреди океана. И весь-то он чересчур рельефный: выпуклые скулы, выступающие бугры челюстей и подбородка, глубокие носогубные складки. А ещё широкий слегка сгорбленный нос, чётко очерченные сжатые губы, высокий шишкастый лоб. Холмистое такое лицо. Колоритное, злобное и стимулирующее держаться подальше.

– Сиятельная, – хрипло поприветствовал меня этот удручающий тип пренебрежительным кивком.

Я подняла голову и кивнула в ответ. Представился он с таким скрипом, будто у него под пятками полыхала жаровня с углями. А иначе бы он ни за что! Спутники за его спиной, тем временем, боролись с обрами – те бранились и таранили кусты своими задницами. Понятно же: ни один приличный зверь не сунется туда, где отдыхают сразу два лайсака.

Танаграт зло сощурился и выдавил из себя вежливость:

– У Вас необычные слуги, Сиятельная. Не слыхал, чтобы лайсаков можно было приручить.

– Я бы представила тебе моих друзей, мой танаграт, – холодно заявила я. – Но, у тебя, насколько мне известно, нет времени на такие глупости, как сёстры Ордена Отражения.

Следовало поторопиться с наездом и провокацией – досадливое раздражение собеседника указывало на желание смыться, как можно быстрей. Но, как ни странно, не из-за меня. Из-за чего-то другого, связанного со мной и крайне его доставшего. Ну, вот и первая правда: он действительно прятался от меня. Было нечто такое, что при встрече со мной должно проявиться, спровоцироваться, а то и сдетонировать. Вот чего мне ещё не хватало!

Я не стала миндальничать с этим заговорщиком. Поднялась с камушка, задрала подбородок и самым ледяным в моём гардеробе тоном потребовала:

– Я хочу знать то, что должна знать!

Он тотчас набычился. А мне надоели все эти окаянные бесовские туманности. За мной не заржавело напомнить этому высокомерному засранцу: кто есть кто.

– Ты ведь знаешь обо мне достаточно много, не так ли?

Не умея читать мысли, я постепенно приловчилась так вести диалоги, чтобы «да» или «нет» отвечали на все вопросы и описывали всю картину. И теперь танаграт раскручивался передо мной подобно бумажной трубочке из клюва попугая шарманщика.

– Конечно, знаю, – с трудом скрывая ярость, прошипел подследственный. – В том числе и о Ваших возможностях.

– Так, что там у нас с тем, что я должна знать?

– Хорошо! – рявкнул он. – Хотите знать, так узнаете. Жду Вас вечером. Сиятельная.

Титулуя меня, грубиян скривился так, будто вместо утреннего кофе ему помочились в чашку. Танаграт взлетел на своего обра с бешеными, как и у хозяина глазами. Оба поднялись на дыбы и умчались – психи ненормальные. А мне стало так невероятно легко и спокойно, что к вырванному зубами визиту я даже не готовилась. Как говаривала некогда моя единственная близкая подруга: хочете-не хочете, но вы меня получите.

Интересно, чего он там для меня припас – этот мужик, с которым мне совершенно нечего делить.