Развод со зверем

76

***

Я отвернулся от тела и сцепил зубы. Вера замолчал на какое-то время, занятый осмотром.

— Давно не видел тебя в халате, — тихо заметил я, с трудом вынося тишину.

— Ярослав Сергеевич, ты же знаешь, что я не променяю свободу даже на халат, — усмехнулся невесело он. — Не хочешь посмотреть?

— Почему-то не просто это, — признался я сдавленно.

— Хорошо, присаживайся у стенки. Погнали…

Послышался тихий звон инструмента, и еле слышный скрип латексных перчаток прошелся по натянутым нервам.

— Хорошая у тебя девушка…

— Да, — вздохнул я и нахмурился на глухой треск швов, разорвавший тишину.

— Где взял?

— У Азизова. Он мне ее в ассистенты нанял.

— Надо же…

Я понимал, что Вера меня отвлекал, но перспектива поговорить с кем-то обо всем неожиданно понравилась, обещая хоть какое-то облегчение. Мне же было не с кем. Кроме Лары. Но с ней не все можно обсудить. Потому что напряжение последних суток не шло мне на пользу. Я принял решение остаться с ней, но это не значит, что все само собой решится. Что делать со своими чувствами к погибшей жене, я по прежнему не знал. С одной стороны, я хотел жить. С другой — Лиза не заслуживала смерти хотя бы в моем сердце… Как примирить прошлое и будущее внутри себя, не наломав дров? Лара слишком умная и проницательная, она видит меня насквозь, и что-то утаить будет сложно, но и говорить обо всем разве вариант? Как сказать ей, что мое человеческое сердце еще дрожит от чувств к Лизе, в то время как к ней самой тяготеет прежде всего мой зверь?

Никак.

Она сбежит.

И будет права.

Мы разные. Только я делаю все, чтобы она эту разницу не заметила…

— Я слышал, что Азизов с Суржевым творили прямо скажем шокирующие общественность дела. Видимо, чувствовали себя вполне защищенными, раз не гнушались нарушать столь фундаментальные принципы. Пересаживать органы оборотней ведьмакам… Черт… — Послышался звон инструмента, скрежет металла по металлу, а у меня все сжалось внутри. Все, что осталось от Алана, теперь потрошат на наличие улик его убийства. — …Не всем предлагали, а согласились бы многие.

— Может. Они оба нашли себя — Лев и Алан, — неприязненно поморщился я. — И оправдания всему, чем занимались, — тоже.

— Осуждаешь?

— Я не знаю, Вера, — вздохнул я, пытаясь отвлечься от всего, что чувствовал. — Просто не хочу ничего оценивать. Я ведь тоже в этом участвовал.

— Но тебя загнали в угол. Любой бы пошел на все ради жизни любимой… — Вера замялся. — Прости, Ярослав, за напоминание. Я одичал, наверное.

— Все нормально, — обернулся я.

Вера смотрел на меня поверх защитных очков, а по помещению медленно расползался запах крови.

— Странно, что он не перекинулся, — вдруг заметил Вера. — При сердечной недостаточности, если она внезапная, не редкость.

— Я не вижу в этом странности, — пожал я напряженными плечами и поморщился. — Он очень быстро умер. Буквально за минуту.

— Жаль, не успел рассказать о симптомах, — вздохнул Вера. — Потому что, судя по состоянию сердца, это был первый и последний отказ. Ты видел заключение?

— Нет, — напряженно выдохнул я, поднялся и направился к столу.

— Не, не подходи, — отрицательно покачал он головой. — Тут смотреть нечего, а мне остается только вынюхивать и собирать материал. Будешь мешать запахами.

В молчании прошло бесконечное количество времени. Вера добрался до всех органов кроветворной и выделительной систем, погружаясь в процесс полностью. Я уже видел это прежде — как стекленеет его взгляд, сужаются по-звериному зрачки… Он был невероятно одарен. И словно наказан за эту свою способность видеть и чувствовать то, что не могут другие.

Однажды он пропал на несколько лет, и только когда вернулся, я узнал, почему его не было…

— Яр, а Азизов или Суржев знали, что у тебя есть такой друг, как я?

Вопрос прозвучал очень неожиданно.

— Нет, Вер, — насторожился я, — с тобой мы познакомились гораздо позже, я тогда уже почти не общался ни с кем из них.

— Это хорошо, — задумчиво протянул он. — Потому что его отравили. И мне просто интересно, насколько хотели запрятать концы…

— Отравили? — хрипло выдохнул я, поднимаясь.

— Да, — кивнул Вера, усмехаясь под маской. — Ну, ты же меня звал за этим.