Развод со зверем

12

Но я понимал ее. Девчонка получила возможность оперировать. Возможность, которую у нее отобрал жестокий мужской мир. А тут — я со своим предложениям сдаться. Снова. Похоже, ей тоже нечего терять, как и мне. И это было дерьмово.

Створки лифта открылись в хирургическом отделении, и я вышел в коридор. Моль выпорхнула следом и зашелестела халатом позади.

— Мне за вами бежать?

— Можешь ползти, мне плевать.

— Господин Азизов обещал, что введет меня в курс операций сегодня!..

Я остановился так резко, что она не успела затормозить и влетела мне в грудь с широко распахнутыми глазами.

— Ты — мой ассистент. Азизову все равно, в курсе ты или нет. — Пользуясь случаем, я заглянул в ее глаза. Те оказались бледно-зелеными,выцветшими. Но я хорошо знал, что они становятся изумрудными, стоит их обладательнице расплакаться.

Моль вздохнула:

— Кто знает, может, он бы и ввел… — Она нахмурилась и отшатнулась.

— Можешь вернуться и узнать, — мстительно прорычал я. — Может и введет.

— Да в чем ваша проблема?! — вдруг вскричала она. — Проверьте меня на деле! Позвольте действовать! Вы же видели мой послужной! Я докажу, что могу с вами работать в операционной! — Только запала у нее снова не хватило надолго. Моль нервно сглотнула и понизила голос: — Я… не умею вот в этом всем разбираться! Вы, Лев Давидович, Алан Азизов… Вы будто играетесь тут… чужими судьбами.

— Правильно, — согласился я холодно. Четко она ухватила суть. Именно, что играемся. — Ты ни черта не умеешь.

Я развернулся и направился в кабинет. Моль понеслась следом.

— Сегодня у нас пересадка сердца семнадцатилетнему парню, — влетел я в двери и направился к столу. — Сердце доставят через час. А значит, что я уже опаздываю, бегая за тобой к Азизову!

— Что с сердцем пациента? — не придала она значения моим упрекам.

— Износ клапана. — Я протянул ей планшет с данными и с интересом принялся наблюдать за тем, как она читает карту.

Странная. Внешность странная. Ресницы светло-рыжие, тонкая кожа, через которую видно бьющуюся на виске венку. Она прозрачная вся. Отсюда и впечатление, что на нее больно смотреть как на солнечный зайчик, бьющий в глаза. Когда привык считывать пациентов по внешним признакам, эта ее доступность для понимания режет взгляд. И это раздражает.

— Все выглядит стандартно, — подняла она глаза от планшета. — Вы ожидаете какие-либо осложнения?

Если бы все было стандартно… Донор сердца — оборотень, приговоренный к ликвидации за убийство. Пациент — ведьмак, родители которого достаточно богаты, чтобы получить шанс спасти сына. Интересно, если бы Моль узнала расклад, что бы она сказала?

— Ярослав Сергеевич?

— Ты не задала главного вопроса, — разочаровано заметил я и вышел из-за стола.

— Почему операция запланирована, в то время как обычно сердце появляется всегда непредсказуемо? — пролепетала она за спиной. — Я видела ее в вашем графике вчера.

— Это не твое дело. Еще вопросы?

— Почему не пробовали восстановить клапаны или вовсе заменить?

— Пробовали. Я. Сердце не выдерживает. Даже до клапанов не успеваю добраться — выдает аритмию и грозит остановкой.

— Понятно. Тогда вопросов нет. Решение о пересадке было единственно верным. Без нее он умрет.

— Не помню, чтобы я просил тебя оценивать мои решения, — жестко отбрил я и направился к выходу из кабинета. — За мной!

***

— Ну что? — буднично поинтересовался Сава, когда за нами закрылись двери ординаторской. — Ты как?

— Нормально, — выдавила я, медленно опускаясь на диван.

Перестать пялиться перед собой было сложно, а отойти от того, что я увидела на операции, не выходило. Потому что в мыслях я все пересматривала прошедшую операцию и не могла поверить в то, что видела. Когда Сава рассказывал про Князева в операционной, я не придала значения. Интернов легко впечатлить, была уверена я. Но то, что я видела сегодня, вообще не поддавалось пониманию. Мне все хотелось крикнуть: «Как он это делает?!»

Князев оперировал так, как никто до него. Я не видела такой техники, настолько поставленной руки и четких выверенных движений. Мне казалось, что даже роботизированные хирургические системы не способны настолько точно оценивать действия, а Князев мог.

А еще Князев был быстрее кровотечения… Я просто стояла и пялилась с отсосом, ошарашено наблюдая за тем, с какой скоростью он делает швы…

— Я никогда такого не видела, — вырвалось у меня. И я обернулась к Саве. — Как ты так спокойно воспринимаешь то, что увидел?

— Я просто понял, что никогда так не смогу, — пожал он плечами. — И что Князев — супер крут!

Ну что за святая простота…