Развод со зверем

45

— Лара! — вскричала она в трубку.

— Мама, это я, все хорошо…

— Господи! Я уже с ума тут сошла! — всхлипнула она. — Что случилось? Что-то с тобой случилось?

— Мам, мы… — я тяжело сглотнула. — Мы оперировали с… моим… с главным хирургом, и я упала в обморок.

— Боже мой! Почему? Ты где сейчас?!

— Мам, я в клинике, все хорошо. Просто я не успела позавтракать, а меня вызвали вдруг на экстренный случай…

— Ты же говорила, что уволилась.

— Да, но об этом еще никто не узнал, а я не могла отказать. — Я вздохнула, пытаясь отдышаться. Но разум затягивало паникой — я одна! Одна с этим всем! И не рассказать… — Мы оперировали черт-те сколько часов, и когда уже закончили, мне подурнело.

— Я обрывала твой мобильник, неужели никто не догадался мне позвонить?

— Ну идиоты, что с них взять?

— Так а сейчас ты как?

— Хорошо все, на ночь тут останусь.

— Лала, ты беспокоишь. У тебя точно со здоровьем нормально?

— Меня тут обследуют с ног до головы, мам. Мой… начальник распорядился. Он вроде бы не совсем… сволочь. Даже наоборот.

— М… — Я слышала, как она всхлипнула.

— Мам, ты в порядке? Прости за это…

— Ну что ты… Это случайность. Но я бы хотела все же знать адрес этой клиники. Уже бы давно поехала и была бы рядом. А к тебе можно?

— Мам, в диагностику не пустят.

— Я же мать!

— Мам, все правда хорошо, успокойся. Завтра поговорим, ладно?

— Ты как связалась с этой клиникой, у тебя нервы одни! Не удивительно, что еще и обморок. Может… может ты ударилась? Упала ведь?

— Да, есть легкое сотрясение…

— Вот козлы! — взвыла она. — И не поймали даже!

— Ма-ам… Я правда в порядке. Им нечем было ловить, все были в пациенте, и он… Потеряли мы его. — Я взглянула на свои руки в мелких порезах от стекол и втянула их в рукава пижамы.

Мама примирительно вздохнула в трубку.

— Ладно. Мы увидимся завтра?

— Да. Думаю, завтра отпустят.

— Ладно. Хорошо. Люблю тебя.

— И я тебя.

Мы распрощались, и я уставилась перед собой. В голове стало пусто, а грудь сдавило страхом.

Что делать? Куда бежать? Как выбираться из сложившейся ситуации? Ответ пока что был лишь один — нужно увидеть Князева…

***

Когда она вошла в палату, я уже сидел на кушетке в ожидании, когда закончится последняя капельница. По взгляду Лары можно было понять многое, но главное — она была очень испугана. Только не тем, что видела. В том, чтобы спокойнее принять реальность, еще не придумали ничего лучше, чем метка. Лара боялась, что ей никому не довериться теперь. И даже я для нее — просто меньшее зло.

— Ярослав, — на удивление уверенно позвала она, — к вам можно?

— Да, — кивнул я, пристально глядя на нее.

Лара закрыла двери и обняла себя, нерешительно застыв на входе. В белой пижаме она как никогда была похожа на моль — хрупкая и выцветшая.

— Как вы?

— Давай все же перейдем на «ты»? — с усилием выдавил я.

Она встревоженно засопела, будто бы эти слова — последние, что дались ей спокойно.

— Ко мне приходил Алан… — хрипло сообщила она.

— Проходи, — кивнул я на кресло рядом. — Что он сказал?

Она пришибленно проследовала ко мне и съежилась в кресле, облизывая пересохшие губы. Но я никак не ожидал, что она посмотрит мне прямо в глаза и уверенно заявит:

— Я видела тебя. Как ты бросился на этого монстра. И что у тебя были когти с клыками.

Мы замерли взглядами друг на друге. Я даже растерялся от такого поворота. Думал, что придется подбирать слова и нащупывать возможность объяснить.

— Сейчас в клинике — отдел по контролю за происшествиями подобного рода, — спокойно заговорил я. — Людей, которые становятся свидетелями впервые, отправляют на реабилитацию…

Лара замотала головой и всхлипнула:

— Черт! Черт бы побрал вас с этой клиникой! — сдавленно просипела она.

— Лара… — Я поднялся и шагнул к ней, только она дернулась, пытаясь выставить руку, и вырвала иглу мне из вены.

— Черт! — кинулась она ко мне сама и заметалась в поисках ватного тампона. — Сядь!

Я не стал мешать. Позволил ей навести суету — попсиховать, походить туда-сюда от стола к столу и погреметь медикаментами в ящике.

— Ты же… Ты же человек будто! — Она бросила на меня взгляд, протирая руку тампоном. — Сволочь временами, каких поискать, но это делает тебя человеком даже больше! Как ты можешь быть кем-то еще?!

— Лара, — повторил ее имя с нажимом, — мне не трудно быть кем-то еще. Это моя природа. И мне жаль, что ты все же стала свидетельницей этого ужаса.