Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье

ГЛАВА 9

– Пумиш! – я ворвалась в спальню, потрясая опечатанным мешочком.

– Мяф! – отозвался фамильяр, вылезая из-под кровати.

– Вот что мне в вашем порту дали, мелкое какое-то. Как бы не флакон с ядом для мужа.

– Страсти какие! – кот прикрыл лапой нос. Надо же, впечатлительный помощник попался.

– Посмотрим? Страсть, как интересно! – предложила я.

– Спрашиваешь. Я теперь не усну спокойно, пока не узнаю, что там за зелье. Или может заколка отравленная.

Найдя нож для бумаги, я принялась вскрывать посылку, когда без стука ко мне ворвалась Резеда.

– Леди Ренли! – вопила она. – Мы вас с утра ищем. Уже весь сад и парк оббежали. И сам замок. Думали, с вами что случилось, в обморок упали или…

Тут она стушевалась, а я закончила:

– Или вероломно мужу изменяю, а вы не успели с пипидастром ко мне на разведку заявиться.

– Скажете тоже, – старшая горничная поджала губы, – лорд Ренли просил вас поторопить. Лекарь Химсон пока обедает и отдыхает с дороги, но много времени ему не потребуется.

– Я бы тоже пообедала, – у меня и правда появился просто волчий голод, даже в голове помутилось. Ничего странного, я ведь с утра не ела. Как бы в обморок не свалиться.

– Думаю, это можно устроить, – вздохнула Резеда, – все равно, пока лекарь дух переводит.

Служанка вышла, а я поняла, что надо бы еще и дорожное платье сменить на что-нибудь приличное, да умыться. И только управилась, как мне в гостиную вкатили собранный на скорую руку, но от этого не ставший менее изысканным, обед.

А сразу после него прибежала Бегония и позвала пройти в какой-то “ореховый кабинет” на втором этаже. Еще бы знать, что она имеет в виду. Так я и не успела познакомиться со своей загадочной доставкой. По совету Пумиша запрятала мешочек под матрас.

– Только потом достать не забудь. А то прыгать начнешь и раздавишь. Вдруг оно хрупкое. – Заботливо сказал фамильяр.

– Веди меня в ореховый кабинет, – велела я коту.

– Что бы ты без меня делала? – важно промурлыкал Пумиш, призывая идти следом.

Он так плутал по дороге, что я поняла – кот сам не особенно хорошо помнит, куда идти. Однако в итоге все же я оказалась на пороге кабинета, обставленного и правда в ореховых тонах. В помещении царила таинственная обстановка. Был создан легкий полумрак, горели свечи.

За столом сидели Бенедикт Ренли и незнакомец, субтильный, лет сорока худощавый мужчина в таком белом костюме, что кажется, он дополнительно освещал кабинет. Это, значит, знаменитый лекарь Химсон. Длинные волосы забраны в хвост по местной моде, руки в перчатках, тоже белоснежных. Чуть поодаль стояли две дамы, одна юная, вторая в летах. У обеих строгие лица. Между женщинами на стульчике то ли приличных размеров саквояж, то ли чемодан. Выглядит так, словно они его охраняют.

– Доброго дня вам, леди Ренли, – улыбнулся мне знахарь, – вот и наступил волнительный для вашей с лордом семьи день. Не нужно бояться. Процедура очень проста.

Он поднялся, подошел к чемоданчику, открыл его, и я увидела, как внутри мерцает большой стеклянный шар.

– Это Эвисфера. Самый точный способ определения сроков беременности. И ее наличия.

На этих словах по лицу Химсона тень пробежала.

– Правда, некоторые чуждые магическому прогрессу личности пытаются обвинить меня в шарлатанстве, если результат им не нравится.

– Кажется, поездка в Эзахел выдалась сложная, – учтиво заметил Бенедикт.

– Ваша правда, лорд, – вздохнул лекарь, – меня вызывали подтвердить или опровергнуть факт ожидания ребенка. И как только клиентка, госпожа Руше взяла артефакт в руки, мы увидели, что Эвисфера безмолвствует и не поменяла цвет. Это означает, что нет беременности. Я, разумеется, провел дополнительный анализ. И он подтвердился, но ее свекровь так жаждала стать бабушкой, что чуть не обезумела от переживаний!

Пумиш мявкнул под моими ногами. Да я и сама, услышав слова из моего вещего свиста в ушах, опешила. Значит, это вовсе не ко мне относилось, и результат проверки может быть каким угодно!

– Но не будем отвлекаться, – спохватился Химсон, сообразив, что жаловаться на клиентов непрофессионально, – леди Луиза, вам нужно взять Эвисферу в руки. Вы почувствуете легкое покалывание в пальцах, а затем шар расскажет нам все как есть. Останется таким, как есть – вы не беременны. Если окрасится в золотой – в вашей семье появится мальчик, наследник лорда. Серебряный свет означает, что вы ожидаете девочку. Это все, что можно понять на раннем сроке. На более позднем можно даже увидеть дитя в утробе!

Я сделала вдох и направилась к чемодану с артефактом.

Бенедикт поднялся с места и тоже двинулся в мою сторону.

– Как мило! Вы хотите сопровождать супругу в такой важный момент! – растрогался лекарь.

– О да, момент очень волнительный, – согласился Бенедикт.

– Прошу вас, леди Луиза, возьмите Эвисферу, – подбодрил меня Химсон.

Я протянула руки и коснулась артефакта. В пальцах тут же закололо. Шар оказался удивительно легким, словно сделан из тончайшего стекла. И лег в мои ладони просто идеально.

Внутри него тут же сгустилось серое облачко. Постепенно оно заполнило всю сферу изнутри, окрашиваясь при этом в золотистый свет…

– О, поздравляю вас, лорд и леди! – лекарь выглядел совершенно счастливым, кажется, еще чуть-чуть, и по его щекам побегут слезы радости. – Вы ждете мальчика! Срок еще довольно небольшой, но свет уже уверенный. Жаль, пока мы не сможем разглядеть этого молодого человека во всей красе. Однако свое присутствие он обозначил вполне определенно!

Мы оба, я и Бенедикт, сохраняли безмолвие, потому что были в шоке. Поэтому лекарь мог заливаться соловьем и дальше.

– Желаете поручить нам ведение беременности? Доротея – лучшая повитуха в трех королевствах!

Он показал на свою более старшую помощницу. А я решила, что она секретарь или администратор светила, очень уж солидно выглядела.

– Я… э-э-э… – попытался что-то сказать Бен, но у него не вышло.

– Да, я понимаю, лорд Ренли, вас сейчас обуревают чувства! Поэтому сложно говорить. Такое случается с молодыми отцами. Но в случае положительного решения ваш управляющий знает, как меня найти. Связь, как обычно, через Одри.

Тут он кивнул в сторону молоденькой спутницы.

– Вы можете вернуть Эвисферу на место, – тепло сказала Доротея.

Я повиновалась. Хотя пальцы мои ничего уже не чувствовали, да и все тело, кажется, онемело.

Я беременна!

От Бенедикта Ренли!

Значит, та ночь, о которой он говорил, оказалась очень результативной. Интересно, было ли это целью Луизы, или случайный бонус вышел?

И знала ли она сама, насколько правдива ее легенда о беременности? Мне кажется, вряд ли. Расчетливая Луиза переспала с мужем, чтобы у него подозрений не было. Я все еще в этом уверена. Ребенок же в ее планы входить просто не мог. Ведь эту женщину ожидала счастливая свободная жизнь в богатстве.

– Благодарю вас, лекарь Химсон, – тихо сказал Бенедикт, – мы обязательно обратимся к вам чуть позже.

– Советую с этим не тянуть, – радостно улыбнулся знахарь, – а вызвать нас самое большое через один цикл Эявиры. Пока же я могу написать рекомендованные назначения на листочке. И вызовите вашего семейного врача, чтобы держать под контролем состояние здоровья будущей роженицы.

Будущая роженица! Неужели это обо мне?

У меня будет мальчик. Я непроизвольно положила руку на живот. Пока еще незаметный. Впрочем, настоящая Луиза может, что-то и заметила бы. Я же не знала, какой она была до беременности.

Но теперь ясно, отчего меня так в карете укачало. И когда мне казалось, что тошнит – вовсе не казалось. И голова не зря кружилась время от времени. Я сама не хотела замечать эти небольшие сигналы. Тем более что опыта беременности у меня не было никогда.

Мальчик. Ребенок. Может ли он считаться моим, если зачала его Луиза Ренли? Но вынашивать-то малыша мне. И переживать то, о чем я так мечтала, так часто представляла, когда выискивала и находила у себя признаки беременности тогда, в прошлой жизни…

Разговаривать с ним, пока он в животе. Принимать на руки, когда он увидит этот мир. Кормить грудью, прижимать к ней же, согревая своим теплом. Зарываться носом в пахнущую молоком и детством макушку. Я слышала, это какой-то очень особенный запах.

Мне петь ему колыбельные, укачивать перед сном. Проверять, дышит ли он, если слишком разоспится, как делают тревожные мамочки.

Держать его на руках и чувствовать, что обнимаешь целый мир, хрупкий и вместе с тем огромный.

Кидаться на каждый его писк, успокаивать, когда приснится кошмар. Спасать от живущих под кроватью чудовищ. Целовать синяки и царапины, чтобы быстрее прошли. Умиляться первым шагам, первому слову, которое наверняка будет “мама”.

Мама.

И это буду я.

Реальность расплылась передо мной и заструилась по щекам обильными, безудержными слезами.

– Ребенок? – Бенедикт переводил растерянный взгляд с меня на лекаря Химсона. Не знаю уж, что его больше поразило, мои слезы или само известие.

– Можете не сомневаться! – подтвердил Химсон.

– А он… мой?

Почему-то этот вопрос он адресовал тоже лекарю, а не мне.

Нет, так-то это логично, потому что я понятия не имею, кто его отец. Я и с матерью-то незнакома, надо сказать. Просто оказалась в ее теле со всеми последствиями.

Дамы, сопровождавшие лекаря, схватились за сердце, каждая за свое, разумеется. А сам Химсон возмутился, будто это его заподозрили в неподобающем поведении.

– Что вы говорите, милорд? – закричал он, покрываясь красными пятнами. – Разве можно у молодой матери такое спрашивать, это же неприлично?

– Да, действительно, – смутился Бен, – прости, Луиза не хотел уменьшать важность момента.

Эта сценка подействовала на меня положительно. Я смогла успокоиться и вытерла слезы большим кружевным платком.

– Как трогательно! – промяукал Пумиш из-под стола. Он промакивал свои большие круглые глаза пушистым хвостом.

– Что ж, мастер Химсон, – подала голос Доротея, – нам пора, супруги наверняка захотят теперь поворковать наедине.

Бригада диагностов попрощалась и пошла за дворецким Хенли, который так вовремя появился, что наверняка стоял под дверью и слушал, что у нас происходит.

Но вид у этого старого слуги был невозмутимый.

Я же продолжала стоять на том же месте, прислушиваясь к ощущениям. Где-то там бултыхается ребеночек. Если я правильно определила время той самой ночи, когда Луиза соблазнила мужа, сейчас идет примерно пятая неделя беременности. Может, чуть больше. Вот бы мне сюда интернет, чтобы почитать, что происходит на таком сроке. И картинки посмотреть. Но, увы, придется ждать, когда мое состояние отобразится в волшебном шаре Химсона.

– Луиза, – услышала я тихий голос Бенедикта.

Точно, он ведь тут остался, это я в себя ушла.

– Отец и правда я?

Я чуть не брякнула: “Скорее всего”. Но вовремя себя остановила. И просто кивнула.

– Ты же помнишь ту ночь, правда? – спросила я его. – Вот тогда всё и получилось.

– Как расчетливо, – задумчиво протянул Бен, – или ты сама не ожидала, что после одной ночи нас и правда благословят небеса?

– Не ожидала, – подтвердила я.

– Я смотрел на тебя. Новость стала сюрпризом. Ты плакала так, будто наполняющий твою душу лед растаял. Я даже подумал на мгновение, что теперь зима в твоем сердце закончится.

– Ты такой романтик, Бен, – не удержалась я.

– Знаю, это меня и сгубило, – невесело усмехнулся муж, – что ж, если сын и правда мой, то я это пойму сразу, как он родится. Или даже раньше.

– А может какие-то анализы сдать? – предложила я, прикинув, как сама буду мучиться примерно восемь месяцев неизвестности.

– Анализы? – не понял Бен.

– Артефактом еще каким-нибудь просветить. Наверняка же есть такие. Специально для щекотливых ситуаций.

– Ты сама прекрасно знаешь, что да, есть, – Бенедикт смотрел на меня с интересом, – но раз так смело мне это предлагаешь, значит, можно и не проверять. Что ж, я рад.

Мне хотелось взвыть и вытребовать себе проверку. Но сейчас это будет совсем неуместно. Не могу же я сказать потенциальному папаше, что сама не уверена, кто отец ребенка, которого я жду?

Да, я почти уверена, что это Бен. И что Луиза со своими обожателями дальше поцелуев не заходила, возможно, даже в щечку. Ей это было просто невыгодно.

Но вдруг? Мало ли, страсть к кому-то появилась, и даже эта фурия не сдержалась. Мне хочется знать наверняка!

Хотя… зачем? Малыш мой, это главное. С Бенедиктом мы счастливую семью все равно не составим.

Он будто подслушал мои мысли и сказал:

– Я не буду теперь искать лазейки для развода. Мы разойдемся, если ты не выскажешь желания остаться моей женой. Ребенку нужен отец. И желательно, чтобы его моральные установки были не такими, как у матери, уж извини. Любовь к тебе прошла, но мой сын от этого пострадать не должен.

Любовь ко мне прошла…

Не ко мне, а к той Луизе, что разбила сердце Бенедикта, если уж на то пошло. И сердце, судя по всему, достаточно хрупкое. Очень уж поэтично лорд Ренли об этом изъясняется.

Впрочем, склонность к красивым оборотам вовсе не говорит о мягкотелости Бена или его слабости. Это все воспитание благородное. Все-таки он в аристократической семье вырос и обучен изысканно выражать свои мысли. Это не мешает ему быть очень мужественным. Внешне и по поступкам лорд Ренли не производит впечатления нерешительного человека.

Придя к себе в комнату, я села на кровать, все еще не в силах поверить в случившееся.

– Ну, как ты? – Пумиш запрыгнул на постель, пытался заглянуть мне в лицо, поддержать меня. Приятно.

– А у тебя в твоем мире дети есть?

Я помотала головой.

– Нет, но я очень их хотела. Не получилось. Так что там Луизе не нужно никого воспитывать или нянчить внуков.

– Ой, кстати, об этом, – Пумиш сложил крылья домиком, – мне придется пропасть на пару дней, ты справишься без меня?

– Не уверена, – сказала я искренне. Этот смешной кот стал для меня почти незаменим.

– Помнишь, я тебе про более опытных фамильяров говорил? У которых хочу спросить, можно ли выйти с леди Лу из вашего мира на связь?

– Да, конечно! – я с жаром закивала.

– Узнал, кто мне помочь может с ответом. Но туда перемещаться долго. В другую реальность. Возможно, вашу. К местным магическим существам, у которых есть опыт межмировых связей.

– А разве в нашей реальности есть магические существа? – удивилась я.

– Не сомневайся. Мы везде есть. Просто не всегда проявляемся. Магия – первооснова любой жизни. Без нее ничего бы и не было в любом из миров.

Слишком запредельно это для меня, особенно сегодня. Я решила довольствоваться тем, что мне обещали прояснить самое для меня болезненное.

Я должна знать, не приходится ли мне жить с хладнокровным убийцей, который и не думает раскаиваться в содеянном.

– Буду ждать твоего возвращения, пушистый, – напутствовала я фамильяра.

– Держись тут! – мягкая лапка тронула мое колено. Он и правда мне сопереживает. Даже коготки не выпустил.

Я открыла окно и мой единственный в этом мире друг вылетел, на прощание помахав хвостом.

А я себя почувствовала одинокой и покинутой. Какой сложный сегодня день выдался. И ведь время послеобеденное. Прогуляться что ли сходить? Погода, кажется, вполне себе теплая. Зимы в Пектории достаточно мягкие, как я погляжу.

Накинув шубку, я вышла на улицу.

К замку Ренли как раз подъехал очередной экипаж.

– Хозяйка! – проорал сидящий на козлах возница.

– Куда украшения тащить?

– Украшения, какие еще украшения? – не поняла я. Мне представились колье и диадемы. Но зачем их привезли.

– У нас их пять ящиков, – продолжал горланить кучер.

Пять ящиков. Наверняка это не цепочки с браслетиками.

– Леди Ренли, я разберусь, – услышала я безупречно вежливый голос Хенли, – это привезли оформление для зимних торжеств. Мы всегда начинаем наряжать замок задолго.

– Да, точно. Из головы вылетело. – Поспешила оправдаться я.

– Ничего удивительного, – сочувственно кивнул Хенли, – вам надо больше отдыхать и бывать на свежем воздухе, госпожа.

– Спасибо, Хенли, вы очень любезны.

Я поблагодарила дворецкого и пошла дальше. Значит, у них тоже есть праздник, похожий на наш Новый год. И замок будут наряжать.

Но у меня пока предчувствия чудес не было. Я и так в сказку попала. И желание, которое дедушке Морозу могла бы загадать, уже сбылось. А Новый год с мужем, ненавидящим меня, то еще развлечение.

Однако, раз уж я сюда попала, вживаться буду. Что мне еще остается?