Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье

ГЛАВА 7

– У тебя будет ребенок? От меня? – взгляд Бенедикта буравил так, словно он пытался заглянуть внутрь и увидеть, есть ли во мне дитя. А заодно и генетический анализ провести.

Бен нависал надо мной, а я в этот момент вжималась спиной в стенку экипажа. Карету тряхнуло, и муж чуть на меня не повалился. А то совсем бы пикантно вышло.

Мы с ним возвращались в замок Ренли.

После оглашения завещания тетушки Эррарии все долго молчали. Краген, которого, как я теперь знала, зовут Арн, испуганно смотрел на мой живот. Получается, он не знал, какой аргумент использовала Луиза в разговоре с тетушкой.

Лицо Бенедикта стало серым. Все остальные тоже переживали, но не настолько красочно.

Все присутствующие поставили отпечатки подушечки большого пальца левой руки в протоколе оглашения завещания. Мне тоже пришлось.

Потом меня сдержанно поздравил дядя Бена. Уж не знаю, каких усилий ему это стоило. Краген пообещал связаться со мной в скором времени, и мы все разошлись.

А теперь Бен требует ответа. Что я могу ему сказать, если сама понятия не имею, беременна ли? Поэтому я молчала. Есть ли у меня здесь свой женский врач, или Хаверус совмещает все функции? Вряд ли. Я вспомнила, как он извинялся, что ему меня придется коснуться. Значит, по вопросу деторождения тут другие специалисты должны быть. Не такие стыдливые.

Как вообще определяют здесь наступление беременности? И на каком сроке я могу быть? Если прикинуть и сопоставить все факты, то минимум полтора месяца.

– Я требую проверки артефактом, – сказал Бен, усевшись на свое место, без риска рухнуть мне на коленки.

– Вот значит как! – я с вызовом посмотрела на него. – Не доверяешь мне?

– Это было бы странно, Луиза, – в голосе Бенедикта прозвучал упрек.

– Ты и сам знаешь, что это правда, – на всякий случай я перешла в наступление. Чтобы проверить свои догадки. – Иначе зачем ты меня с лестницы скинул? Хотел, чтобы я ребенка потеряла!

– Что? – Бен задохнулся от возмущения. – Ты думаешь, я такое чудовище? Я даже не знал о том, что ты в положении.

– Еще скажи, что не имеешь отношения к этому малышу!

Бенедикт на мгновение задумался, а потом осторожно сказал:

– Нет, такое вполне возможно, признаю. Та ночь… Тогда я думал, у нас еще есть шанс все вернуть. И лишь потом узнал, что никакого “всего” и не было. Ты просто мной пользовалась. А сама подбиралась к богатству моей семьи. А я ведь жизнь положил на то, чтобы его приумножить! Это не просто наследство. Я заработал его. Несколько раз спасал доброе имя Ренли. А когда тетушка увлеклась лошадиными скачками, то и от разорения уберег. Дешил помогал мне решать деловые вопросы и находить компромиссы с законом. А ты … ты теперь воспользуешься результатом наших многолетних трудов.

Да уж. В жены несчастному Бену змеюка подколодная досталась. А старая герцогиня, судя по всему, была особой взбалмошной и легко подверженной чужому воздействию. Этим Луиза и воспользовалась.

Стоит ли мне согласиться на проверку артефактом? Я бы и сама желала знать, если нахожусь в интересном положении.

Если же нет – все равно завещание Эррарии составлено так, чтобы соблюсти мои интересы.

Как ни прискорбно, поступать человечно – не в моих интересах. Куда я пойду в этом незнакомом мне мире под названием Амарез, если благородно откажусь от всего, чего добилась Луиза своей подлой игрой?

А вдруг я и правда жду ребенка? Мне тогда потребуется медицинское обслуживание, да и деточку поднимать потом. Так что, я должна помнить о себе.

– Я согласна на проверку артефактом, Бен, – сказала ему, немного поразмыслив.

На лице мужа появилось сложное выражение, которое так сразу и не истолковать. Но тут наш экипаж остановился.

Мы прибыли в замок Ренли, который теперь станет ареной для очень необычной борьбы.

У нас есть данный судьей месяц, чтобы определиться, будем мы разводиться или нет. И если я не передумаю, нас разведут принудительно.

А еще мне предстоит проверка артефактом на определение беременности.

– Ты помнишь, вечером нас ждут Остеры на штрапсе? – спросил Бен почти будничным тоном, помогая мне выйти из кареты.

Ах да. Еще и викторина по новому миру в компании почти незнакомых людей.

Что ж, жги, Луиза!

В свои апартаменты я добежала, перепрыгивая через три ступеньки. И уже стоя у двери, подумала, что вряд ли беременна. Слишком уж в хорошей физической форме нахожусь.

Влетев в спальню, я с облегчением увидела Пумиша на подоконнике. Правда, вел он себя странно для разумного существа, бил лапой по стеклу.

– Пытаешься птичек на улице поймать? – спросила я с пониманием. Все же кошачью природу так просто не вывести, даже если ты магический фамильяр.

– Мог бы выйти, полетать с ними, – предложила я.

– Скажешь тоже! – фыркнул крылатый кот. – Тут у тебя муха летала, я ее прибить пытаюсь. Как можно подумать, будто я веду себя, все равно что глупый жирный домашний кот!

Пумиш был возмущен, я чуть было не кинулась извиняться, как вдруг в окно с той стороны постучала клювиком игривая синичка.

Кот мявкнул и шлепнул по стеклу лапой, скрежеща коготками.

Птичка чирикнула и отлетела. Ага, муху он ловит, значит. Я прыснула в ладонь, на мгновение забыв о своих переживаниях.

Кот выглядел обескураженным и притворился, что поправляет перья на правом крыле.

– Пумиш, скажи, фамильяр может почувствовать, если его хм… пользователь или не знаю как правильно, находится в каком-то измененном состоянии? – решила я больше не смущать котика и перейти к волнующему меня вопросу.

– Измененном? Это ты про оборотней, что ли? – не понял Пумиш. – Или того, выпить надумала?

– Я про беременное состояние.

– Чего???

И без того огромные глаза Пумиша вылупились еще больше.

– Ты уже забеременела, пока тут у нас живешь?

– Не я! Луиза. Еще до того, как я в нее вселилась.

Я сбивчиво рассказала ему, как прошло оглашение завещания Эррарии Ренли.

Кот заволновался, по комнате забегал.

– Ну, нет, такого быть не может! – заявил он, когда я закончила.

– А ты что, свечку держал? – невежливо спросила я.

– Свечку? Зачем? – удивился Пумиш, и я поняла, что в Амарезе это выражение не в ходу.

– Ну, это значит – так уверенно утверждаешь, что у нас с Беном не может быть сейчас детей, будто стоял у нашей кровати со свечкой в руке, то есть лапе, и видел, как мы проводим время, – попыталась объяснить я фамильяру.

– Во-первых, свечку мне не удержать, – рассудительно сообщил кот, – потому что у меня лапки, как ты сама заметила. А во-вторых, нет, в спальню меня не приглашали. И вообще, Луиза переехала в отдельные апартаменты месяца два так назад. И не говорила, что в положении. Не бегала в туалет каждые пять минут, или что там еще делают девочки, когда у них растет животик.

Сказав это, кот ойкнул, смутился и закрыл нос передними лапами, выглядывая одним глазом на меня.

– Все нормально, – ободрила я его, – в моем мире не такие скромницы, как у вас живут. И мы называем вещи своими именами.

– Хотел бы я больше узнать о твоем мире, – сказал кот.

– Расскажу как-нибудь, – пообещала я, – вместо истории на ночь. Так ты думаешь, я не беременна? Луиза просто обманула добросердечную старушку?

– Пфф… Уверен в этом. Моя ведьма особой щепетельностью не отличалась. Они с Бенедиктом сильно ругаться начали, так что картина, та, что на лестнице, где вы вместе изображены, как-то раз упала, когда Бен по стене кулаком треснул со злости.

– И часто они на лестнице отношения выясняли? – заинтересовалась я.

– Бывало, – важно согласился Пумиш, – тут уж не до того, чтобы детей совместных делать. Да и ты сама разве чувствуешь что-то эдакое?

– Да вроде бы нет, – осторожно сказала я, – просто я в этом теле совсем недавно и не привыкла еще к тому, как оно себя может ощущать.

– Ну и всё, не беспокойся об этом. Тем более, завещание так хитро составлено, что беременна ты или нет, а в накладе после развода не останешься. Так что, не бойся проверки артефактом. Всегда можно сказать, что на нервной почве был выкидыш. Тем более, ты с лестницы упала.

– Ага, и сама не заметила, как выкинула, – возразила я.

– Заметила, помучилась, поплакала и не сказала никому. Приличная потому что. Ну, можешь заказать на всякий случай в аптечной лавке травки восстанавливающие, которые в таких случаях пьют.

– Ты меня на мошенничество толкаешь? – возмутилась я.

– Нет, на выживание! – поправил Пумиш. – Тебе в этом мире куда деваться? Надо освоиться сначала, все изучить. А уж потом можешь благородно разойтись с Беном, так, чтобы в бедности не остаться. Уедем куда-нибудь с тобой и начнем новую честную жизнь.

Бенедикта было жаль. Но в словах Пумиша была изрядная доля разумности. Кто еще обо мне тут позаботится, кроме меня самой? И потом, я не собираюсь выгонять Бена из его замка или забирать все деньги. Мне бы на ноги только встать.

– Вызывай прислугу, – велел кот.

– Зачем? – испугалась я.

– В лавку за травками пошлешь.

– Ладно, в этом есть смысл, – согласилась я, пошла к двери, но он меня остановил.

– Ты куда? Колокольчик же тут, в спальне.

И указал лапкой на изящную глиняную вещицу с длинной ручкой.

– Возьми и потряси два раза.

Я послушалась, но колокольчик не издал ни звука.

– И как это работает?

– Не волнуйся, твой сигнал уже получен. Не обязательно трезвонить, чтобы тебя услышал кто надо.

И точно, пяти минут не прошло, как явилась Бегония. Пумиш подсказал мне, что я должна сослаться на недомогание и попросить купить сбор из кровохлебки и одолень-травы, пересыпанный порошком белого кристалла брингивир.

Услышав мой заказ, Бегония заметно вздрогнула, но ничего не сказала.

– Ну, всё, – удовлетворенно промяукал мой кот, – слух запущен. Когда артефакт скажет, что ребенка ты не ждешь, всем станет понятно, куда он делся. Пусть попробуют назвать тебя лгуньей!

Я поблагодарила кота и хотела его еще порасспрашивать о местных обычаях и жизни в замке, но пришла Резеда и сообщила, что мне пора обедать и одеваться для визита к Остерам.

Что ж, после всех этих переживаний я действительно проголодалась. Да и мероприятие предстояло нервное, лучше подкрепиться.

Очень надеюсь, что сумею ответить хоть на часть вопросов этой их викторины. Или мне придется выполнять все задания, какие там есть, да и подозрения моя неосведомленность вызовет однозначно.

Для вечера Резеда, как главная по гардеробу, подобрала мне гарнитур цвета фуксии. Платье было похоже на бальное и смотрелось на мне идеально. Кажется, я стала в нем выше.

Когда прислуга удалилась, я спросила Пумиша:

– А почему у меня все горничные из местных? Должна же у Луизы быть какая-то любимая верная служанка. Она же – подельница во всяких коварствах.

– Была, но поругались. Оливия ее звали.

– Уволилась, потому что имя не цветочное? – невесело схохмила я. Очень некстати неизвестная мне Оливия уехала из замка. Хотя, с другой стороны, если она слишком хорошо знает Луизу, мне же хуже. Раскусила бы сразу.

– Не знаю, но, наверное, из-за чего-то другого, – кот почесал задней лапой за ухом, – кажется, Олив отсюда вышла сразу замуж. А хозяйка этого не одобряла. Полгода с тех пор прошло.

Что ж, значит, последних событий эта счастливая семейная особа не знает. Так что, у меня только верный кот. Хотя и взбалмошный слегка, но милый.

– Жаль, не могу тебя с собой взять, – вздохнула я, – или можно?

– Прежняя Луиза так не делала, – отрапортовал Пумиш, – только если не собиралась поразить своим даром высший свет. Но такое редко бывало.

– Ладно, – решила я, – пока не будем слишком ломать представления о леди Ренли.

Я покосилась на кувшинчик с заваренным сбором, купленным в аптеке.

– С ним вот что теперь делать, выпить? – спросила я фамильяра.

– Не рискуй. Мало ли как подействует. Вылей половину в канализацию.

– Какой ты у меня рассудительный, – потрепала я котика за ушком. Помощник довольно заурчал.

А я отлила часть зелья в дыру для слива, которая была в туалетной комнате и отправилась на улицу, где меня уже ждал экипаж. И неприветливый лорд Ренли.

– Отлично выглядишь, – буркнул он.

– Ты тоже красавчик, – одобрила я. И вполне искренне. Выглядел он безупречно. Правда, под его большими выразительными глазами проявились заметные тени. Довела мужика вся эта ситуация с разводом и потерей наследства.

– Артефакт привезут послезавтра с утра, – сказал Бен, когда экипаж тронулся.

– Какой артефакт? – не сообразила я, потому что думала о том, как лорд Ренли ухаживает за своими волосами. Очень уж они у него густые и шелковистые.

– Для определения беременности, – сухо пояснил Бенедикт, – надеюсь, специалист будет тогда же. Не хотелось бы прождать еще несколько дней, оплачивая аренду этого ценного магического инструмента. Сама знаешь, не всякий знахарь может его использовать. Особенно тот, что я заказал. Он самый новый и точный.

– И что же он определяет, кроме наличия самой беременности? – мне стало интересно.

– Срок. А в зависимости от него и пол будущего… младенца.

Последнее слово он произнес сдавленным голосом. А потом сглотнул. Представил, видимо, не абстрактного младенца, а нашего общего.

Бедняга, придется ему мучиться, пока этот артефакт не придет. Это я знаю, что нет у меня никакого ребенка в утробе. Наверное. А ему только гадать и остается.

– Луиза, за что ты так со мной? – спросил вдруг лорд бесцветным, будто высохшим голосом. – Только из-за жажды богатства? Сначала издевалась надо мной, показывала, насколько я тебе безразличен. Повела себя так, что я сам захотел развода. А потом была эта ночь, когда ты меня снова соблазнила.

– Против воли, что ли? – прищурилась я.

– Нет, – спокойно сказал он, – ты знаешь, что я этого хотел. Но я не думал, что это может быть ловушкой. Чтобы забеременеть и поймать меня на крючок.

– А ты сам-то, почему начал всю эту процедуру развода? – спросила я, раз уж у нас пошел такой откровенный разговор.

– Ты ведь знаешь, зачем заставляешь вспоминать? Я увидел тебя на коленях у твоего учителя, Лирона. И хоть вы оба доказывали, что это было для отработки позиции для игры на инструменте, я не поверил.

– Очень ты подозрительный, да, – подтвердила я.

Как сложно извлекать эти скупые крохи информации, чтобы хоть как-то восстановить цепочку событий.

Но в моем пазле появился еще один кусочек.

Бен застал жену на коленях у смазливого преподавателя. Устроил скандал, подал на развод.

Луиза разводиться не собиралась, пока не выпотрошит кошелек мужа. Устроила для него ночь любви уже, когда Бен подал на развод. Для того чтобы если удастся разжалобить тетушку, можно было припомнить Бенедикту эту их близость и сказать, что именно тогда в ней зародилась новая жизнь. Коварная змеюка.

– Зачем мы сейчас должны изображать перемирие, если уже знаем волю герцогини? – спросила я.

– Можешь не изображать, – он криво усмехнулся, – ты все равно останешься в выигрыше.

– Ты ведь попытаешься найти лазейку в бумагах, пока нас еще не развели? – мне хотелось пообщаться начистоту.

– Конечно. Мне не хочется упускать то, что действительно моё. И не только по праву рождения. Я много сил вложил в дела моей семьи. Но учти, Луиза, тебе тоже выгоднее оставаться замужем за мной сейчас. В пояснении к завещанию указано, что наследством я без тебя воспользоваться не смогу. Но и ты, если сама все-таки решишь развестись, получишь только небольшую его часть и не сможешь претендовать на титул. В отличие от твоего ребенка. Он получит всё, когда станет совершеннолетним. Ты же до этого времени будешь получать средства на его содержание и жить безбедно… но не так, как ты хотела. А если ребенка нет…

– То мы можем развестись, только если я того пожелаю, я помню эти слова в завещании. И с соблюдением моих интересов.

– Но разговора о том, что ты унаследуешь все состояние Ренли, в таком случае нет. Хорошую головоломку вы с тетей Эррарией для всех устроили.

Мы немного помолчали. Бенедикт собрался с мыслями и подытожил:

– Как мы оба понимаем, сейчас нам действительно лучше соблюдать условие, поставленное судьей. Я не намерен отказываться от наследства, ты тоже. Так что предлагаю взять паузу. Но обманываться не стоит. Это война.

– Совершенно верно, – согласилась я с ним.

Карета остановилась. Мы приехали.

Имение Остеров оказалось куда скромнее, чем замок Ренли. И на Бенедикта хозяева смотрели с некоторым подобострастием. На меня же пялились с откровенным любопытством. Слух обо мне пошел по всей Пектории великой, судя по всему. И всяк сущий в ней язык был не против меня как-нибудь назвать, поинтереснее.

Невысказанные вопросы вертелись на языках у собравшихся на милую семейную викторину.

Остеров я признала сразу. В нашей эпохальной партии в бриброк они были в команде противников, и мы играли против их пары.

Мужа звали Шейн, а жену Шейла, очень легко запоминается. Как оказалось, у них трое детей от пяти до двенадцати лет, которые тут же заявили о себе, выйдя встречать гостей.

– Папа, а где та тетя, которая достоинство лорда Бена ему же на рога и накрутила? – звонкий голосок младшей дочки Остеров проигнорировать было невозможно! Кроха смотрела чистыми голубыми глазами на отца и дергала его за штанину.

– Видимо, это я, малышка, – попыталась улыбнуться я. А Бенедикт заметно побледнел.

– Что ты такое говоришь, Глория! – Шейн Остер прятал глаза, а Шейла стала пунцовой.

Мы и еще восемь гостей стояли в просторной гостиной, вычурно и с некоторым пафосом обставленной.

А главным элементом обстановки был стол. Большой, круглый, с двумя бархатными мешочками в центре. Я знала уже, что в одном – бочонки с номерами, в другом – фанты с заданиями тем, кто не смог ответить на вопрос. Карточки с задачками для викторины лежали аккуратной стопочкой.

Вокруг стола расставлены стулья с высокими резными спинками.

– Присаживайтесь, гости дорогие! – обрела дар речи хозяйка. – А детки пойдут в свои комнаты, раз уж успели поздороваться и выразить почтение нашим уважаемым игрокам.

Мне стало неприятно, что Бенедикт выглядит в глазах света каким-то простачком. Я уже искренне ему сопереживала. Очень хотелось сказать, что я вовсе не та стерва, которая что-то там ему может накрутить. Да и рога у Бена вряд ли имелись в том смысле, который придают этому выражению. Луиза – особа расчетливая, не было у нее любовников. Только мужчины, которых она использовала, обещая награду после того, как бросит Бена. Зачем ей нужен Эдвард Лирон, я пока не разобралась. Возможно, просто ради спортивного интереса. Чтобы кровь бурлила, и скучно с правильным Бенедиктом не было.

Мы расселись за столом, Шейла хлопнула в ладоши, тут же прибежали три девицы в форменной одежде. Наглаженные и накрахмаленные.

– Принесите напитки господам, – распорядилась хозяйка, – и легкие закуски.

Служанки присели в почтительном книксене и удалились.

– Мы с Шейлой кинули жребий, кто из нас будет ведущим, – сказал Шейн, – и это почетное право выпало мне.

Гости зааплодировали. Я подумала, что это одна из традиций игры, и присоединилась. Пока все шло неловко, но вполне понятно. Я со страхом ждала вопросов викторины.

Первый ход выпал Шейле. Она кокетливо зажмурилась, опуская руку в мешочек. Потом показала свой бочонок присутствующим.

– Вопрос номер сто тринадцать! – провозгласил Остер. Нашел соответствующую карточку и прочитал:

– Каково второе имя действующего короля Пектории?

– Второе имя короля Альмазона – Ирден, – радостно ответила Шейла. И с облегчением захихикала. Кажется, ей выпал на удивление простой вопрос. А я бы и на него не ответила, потому что в энциклопедии, которую успела изучить, была больше историческая информация. Надо бы местные газеты себе попросить в комнаты, чтобы быть в курсе новостей современности.

Тут нас принялись обносить напитками.

Девушки-служанки вкатили три тележки, заставленные бокалами и графинами, останавливаясь перед каждым из игроков, негромко спрашивали:

– Чего желаете?

И остальные уверенно называли предпочтительный напиток. Для меня же и это было сродни викторине.

Бенедикт попросил себе какой-то рамешан с двойным льдом. Служанка плеснула в широкий стакан нечто орехового оттенка, бросила два прозрачных холодных кубика. А потом обратилась ко мне.

Я в панике обвела взглядом ассортимент графинчиков и бокальчиков.

– Вероятно, вам стоит выбрать какой-то безопасный напиток, – мягко подсказала сидевшая по левую руку от меня Пенни, жена Винсента, – слышала, что вас с Беном можно поздравить с грядущим прибавлением в семействе.

Бенедикт с шипением втянул в себя весь напиток разом и хрустнул кубиком льда.

– У вас сок томатный есть? – пискнула я.

Учтивая служанка округлила глаза и беспомощно глянула на хозяина.

– Томатный сок? – переспросила она дрожащим голосом.

– Неужели кому-то в голову могло бы прийти выжать сок из этого овоща? – удивленно спросила одна из присутствующих.

– Ой, когда я носила под сердцем нашего первенца, Аремира, – охотно вступила в беседу Шейла, – мне в один момент захотелось настоя из черного кактуса и капусты. Так что я совершенно сейчас не удивляюсь.

– Дайте мне какой-нибудь не очень сладкий сок, – попросила я, совсем стушевавшись.

Как тут распространяются слухи? Их тоже дрозды разносят? Лишь сегодня в узком кругу огласили завещание, а все уже судачат о моей беременности.

Мне налили что-то зелененькое. На вкус нечто среднее между персиком и яблоком, с приятной нежной мякотью.

Игра продолжилась, но теперь все на меня поглядывали с еще большим любопытством.

Кажется, результатов проверки артефактом тут будут ждать как итога теста ДНК на одном популярном телевизионном шоу в моем мире.