Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье

ГЛАВА 13

Жить под присмотром неуютно. Мы кое-как промаялись еще день, изображая счастливую семью, под бдительным взглядом Тухенмера. А когда отправились ко сну, Бен прошептал уже под одеялом:

– Если ты себя хорошо чувствуешь, давай завтра в гости сходим. Нас Пинги опять звали. Твое помидорное зелье наготовить обещали. Даже если Георд с нами пойдет, и то не так муторно будет.

– Отличная идея! – обрадовалась я, тоже шепотом. – Ой, только у меня дело одно есть. Вот как светила в одну линию встанут, надо оздоровительный ритуал с Пумишем провести.

– Да, момент сильный будет, – согласился Бен.

Его дыхание щекотало мне кожу, запуская по телу змеек желания.

– По сути, это и есть наш Новый год, просто отмечаем мы его позже… О, прости, я говорю ведьме очевидные вещи.

Какая ценная информация! Ух, хорошо, что он это сказал. Хоть возбуждение отлегло. Скорее всего, это беременные гормоны у меня в голову ударили, и во всё остальное тоже. Поэтому, находясь в постели с Бенедиктом, я так безумно его хотела.

Бенедикт придвинулся ко мне еще ближе, его губы коснулись моего уха. И сердце замерло, а потом застучало втрое быстрее.

– Луиза, я даже не знал, насколько сильно ты заботишься о своем фамильяре. Раньше мне всегда казалось, что ты его терпишь из-за необходимости. Шпыняешь постоянно.

– Бен, – почти простонала я, – как ты мог любить меня такую… холодную. Которая даже магического помощника ни во что не ставит.

– Иногда мне казалось, что это не любовь, а морок какой-то. Страсть слепая.

От этого признания я и вовсе затрепетала. А что, если Луиза действительно навела на лорда Ренли морок, внушила ему, что он в нее влюблен? Ведь сама она к нему, кажется, не чувствовала ничего.

– Но сейчас… что-то поменялось, – продолжал между тем Бенедикт, перебирая в темноте мои локоны пальцами. Под одеялом становилось жарко.

– Ты стала какая-то другая, более живая. Особенно это чувствуется, когда…

Тут он замолчал и поцеловал меня. Если бы я была в состоянии мыслить, то, конечно, сразу бы догадалась, что он имел в виду под этим “когда”.

Но в тот момент мне думать совсем не хотелось, да и нечем вдруг стало.

Я откликнулась на его поцелуи и ласки.

– Луиза, – прерывисто шептал Бенедикт, – я так сейчас счастлив, моя леди.

Ночь была волшебной. И пробуждение в объятиях прекрасного любимого мужчины тоже.

– Доброе утро, моя королева, – прошептал Бен, чмокнув меня в нос, – я собирался встать раньше тебя, чтобы принести завтрак в постель. Но разбудил тебя. Вот такой неуклюжий.

Кажется, я в сказку попала. Бен ласково мне улыбался, обнимал так, что я себя чувствовала сокровищем.

А потом и завтрак принес, и кормил меня сам,с рук.

Мы так могли бы, пожалуй и до отъезда к местным тусовщикам Пингам хорошо время проводить.

Но тут на кровать прыгнул Пумиш. Хорошо, что момент был приличный. Бенедикт уже меня кормить закончил.

– Нам пора, леди Лу! – мяукнул фамильяр. – У меня уже хвостик немеет и лапки почти отваливаются.

– А по тебе не скажешь, – недоверчиво прищурился Бен.

– Хорошо держусь, – загордился кот, – как-то вы поздно просыпаетесь. Или вы не спали?

– А это не твое дело, крылатик, – отрезала я, – сейчас соберусь и пойдем готовить.

Легко и естественно чмокнув мужа в губы, я отправилась одеваться.

– Я буду скучать! – сказал Бен, когда я обернулась на пороге.

– Какие у вас нежности начались! – хихикнул Пумиш, летя на уровне моего плеча. – Ты не в ту сторону идешь, хозяюшка.

– Как не в ту? Мы же в мои покои направляемся!

– Нет, планы слегка поменялись, – сообщил кот, – твой очумевший от счастья муж распорядился, чтоб мне выделили отдельную комнатку для наших лечебных нужд. Вроде как личный лазарет для фамильярообразных.

Это было очень мило со стороны Бена. Мы с котом прибыли в небольшое чистенькое помещение, которое запиралось изнутри.

На небольшом круглом столе уже были разложены купленные в лавке приспособления.

Кот командовал, а я смешивала ингредиенты в медной ступке. Дальше мы приготовили отвар, который оба выпили. На вкус горько, даже мед диких горных пчел ситуацию мало спасал.

– Теперь занавесь окна, мне нужен мрак, – сказал кот.

Я выполнила его распоряжение.

– Встань вот сюда!

Он лапкой показал в центр комнаты, где был начерчен круг и расставлены небольшие предметы, кажется, статуэтки и артефакты, пара красных свечей освещала комнату, но больше создавала причудливые тени.

Сам Пумиш забрался мне на руки.

– Не двигайся, – прошептал фамильяр, – и закрой глаза.

Мне стало жутковато. Вокруг нас начало гудеть. Я чувствовала, будто бы воздух сгущается. Ужасно хотелось посмотреть, что происходит. Но боялась испортить все дело.

И вдруг тело мое стало легким-легким. Будто бы невесомым. Даже с закрытыми веками я ощутила поток яркого света.

– Открой глаза, – прошелестел будто бы издалека голос кота.

Повиновавшись, я увидела больничную палату. В ней стояло три кровати, но занята была только одна. И в ней спала я сама. Прежняя.

– Пумиш! – у меня вырвался стон. – Я в коме! Все пропало!

– Не паникуй, – фамильяр по-прежнему говорил словно из соседней комнаты, – во-первых, это не ты в коме, а во-вторых, пропало не всё. Раз ты смогла туда перенестись сознанием, значит, Луиза еще жива и способна мыслить. Только учти, ты не сможешь ее растормошить. Твое тело по-прежнему в Амарезе.

– А она может меня слышать? Или я могу только наблюдать за ее жизнью.

– Теоретически должна как-то тебя воспринимать. Через меня.

– Но ты же там, далеко?

– Но моя сила с тобой, Лу, не паникуй.

Но я паниковала. Так, что тошнота подступать начала. Или это от волшебного зелья. А может, вообще уже токсикоз начинается.

Как мне проникнуть в сознание лежащей в коме женщины в кино про призраков, забраться в голову?

Я хотела подойти к лежащей на кровати Луизе, но уткнулась в невидимую преграду. Ох! Вот и все. Конец моим надеждам что-то узнать.

Бедняжка упала с лестницы, получила серьезные травмы и теперь лежит тут как овощ и ничего мне не расскажет. А я даже не могу к ней подойти и голову залезть. Только со стороны смотрю, как-то сбоку, но довольно близко. Могу разглядеть впалые щеки, круги под глазами. Сколько я, то есть она, тут лежим? Я ведь даже дням счет потеряла. Но выходит, что около недели с небольшим. И она все это время без сознания. А у меня остались ее молодость, муж и ребенок, о котором Луиза Ренли не знает…

В палату зашли трое человек. Один врач и двое посетителей. Мой бывший муж Игорь и мужчина в строгом деловом костюме. Возраста примерно такого же, как и Игорек, но выглядит гораздо интереснее. Подтянутый, моложавый, гладко выбрит. И шевелюра богатая. У Игоря же на голове волос меньше, чем на прочих участках тела.

– Луиза Сергеевна! – позвал доктор.

И я открыла глаза. Точнее, уже не я.

– Вы готовы принять посетителей?

– Раз уж пришли, проходите, – разрешила Луиза, – только представьтесь сначала.

– Очень смешно, Лушенька! – оскорбился Игорюня.

Получается, она его впервые видела.

– Я следователь Степан Копытов, – сказал мужчина в костюме, вытаскивая из кармана красные корочки. Он раскрыл удостоверение и быстро показал его женщине на кровати.

– Рад, что вы достаточно восстановились, чтобы ответить на наши вопросы. Можете повторить свое заявление, которое вы сделали доктору Петренко сразу, как очнулись?

– Разумеется, – холодно подтвердила Луиза, – доктор, помогите мне сесть.

– Конечно – конечно, – засуетился врач, придавая кровати нужное положение.

– Луиза Сергеевна, кто виновен в вашем падении с лестницы? – спросил следователь, присаживаясь у постели больной.

– Мой муж, разумеется, – Луиза ответила совершенно спокойно. А у меня сердце в пятки ушло. Значит, это Бенедикт ее столкнул, раз она об этом так уверенно отвечает!

– Лушенька, да ты что! – возмутился Крутиков. – Меня ведь даже рядом с тобой не было, когда ты упала!

– А вы кто вообще, мужчина? – она посмотрела на Игорюню так, что сразу ясно: это не я. У меня таких взглядов в арсенале никогда не было.

– Как кто? Муж. – смутился Игорек.

– Вот еще, – фыркнула Луиза.

– Действительно, гражданин Крутиков, формально вы Луизе Сергеевне больше никто, – согласился Степан Копытов, – поскольку вы в разводе.

Лицо вдруг просияло, она поняла, кто перед ней стоит. А потом новая я хитро прищурилась.

– Ну не муж, – пробубнил Игорек, – но все равно, меня рядом не было. Мы с Вероничкой уже сели в машину, когда ты слетела раненой птицей.

– А кто эту птицу подстрелил? – Луиза грозно свела брови. – Вот кто такая Вероничка, скажи-ка господину следователю!

– Моя… – неуверенно начал Игорь и осекся.

– Давай-давай, чего замолк? – требовала Луиза.

– Да, Игорь Семенович, отвечайте на вопрос пострадавшей, – поддержал ее Степан. И кажется, улыбнулся Луизе.

Вот это поворот.

– Вероничка… Вероника Матвеева – моя невеста. И мать нашего будущего сына. Она меня пришла поздравить… то есть поддержать после развода.

– О, так ваш отпрыск, наш совместно нажитый? – поинтересовалась Луиза. – Зачатый во время нашего невразумительного брака?

– Э-э-э… – затруднился с ответом Игорек.

– Прелестно. Значит, не успев развестись со мной, ты у меня на глазах обжимался с девицей, с которой мне изменил и зачал в этих незаконных отношениях ребенка. Вот и скажите мне, господин дознаватель, по чьей вине я на ногах стоять не могла?

– Действительно, это было провокационно, – согласился Степан.

– Но… как же так. Я же… – Игорек растерялся и что-то там лепетал. А Луиза продолжала нападение. Все таким же спокойным тоном она спросила:

– А ты точно знаешь, что ребенок именно твой?

– Это в каком смысле? – мой бывший муж резко побледнел.

– Ну, ты свое отцовство проверял какими-нибудь артефактами? А то ведь Вероничка твоя явно девица молодая, возможно, даже по твоему мнению, красивая. А ты, дорогой, уж извини, свой лоск давненько подрастерял.

Луиза вдруг повернулась в мою сторону. А потом протянула руку ко мне. Дальше реальность передо мной будто поплыла. Луиза же продолжала:

– Да ты сам на себя посмотри!

Я вдруг оказалась совсем близко от ее лица. И поймала взгляд Луизы. Сначала равнодушный, а потом удивленный.

Получается, Пумиш перенес меня в зеркало Луизы!

Новая Луиза Сергеевна Крутикова смотрела прямо мне в глаза. И я не сомневалась – она меня видит.

Бывшая леди Ренли хмыкнула и подмигнула мне. Поставила зеркало на место. А потом продолжила с такой язвительностью, какой во мне не было никогда в жизни. Ни единого намека на слабость и неуверенность.

– А, впрочем,нечего тебе лишний раз расстраиваться. Человек ты немолодой, взглянешь на себя критически, поймешь, что и впрямь вряд ли девица в самом соку так уж стала бы гоняться за твоим семенем, чтобы род такой неказистый продолжить… Глядишь, и сердечко прихватит. Не стану добавлять работы этим милым докторам.

Игорюня вначале покраснел, а потом побледнел и пятнами пошел. Во время этих чудных метаморфоз мой бывший муж хватал ртом воздух, как выброшенная из аквариума рыбка.

– В чем ты подозреваешь Веронику? – он пробовал сказать это возмущенно, однако предательски дал “петуха”.

– Веронику? Женщину, что спала с женатым мужчиной, оскверняя его брачное ложе, понесла вне супружества и заявилась на развод? Полно, разве я могу в чем-то подозревать столь добродетельную особу? Конечно же, она должна быть весьма добросердечной и честной.

Я любовалась этой ведьмой. И внимала каждому ее сочащемуся отборным змеиным ядом слову, чувствуя себя ее слабым отражением.

Если б Игорьку изначально досталась такая жена, у Веронички не было бы шанса!

Крутиков посмотрел сначала на следователя, затем на врача, словно ища у них поддержки. Однако мужская солидарность в этом случае отчего-то не сработала.

– Луиза Сергеевна, вы считаете, что действия вашего бывшего мужа, Игоря Семеновича, оказали на вас моральное давление и в конце концов, привели к падению с лестницы? – строго спросил Степан Копытов.

– Как вы верно все говорите, господин дознаватель! – восхитилась Луиза. И глаза ее засияли.

Я поняла, почему за ней в ее мире так мужики увивались. Она умеет словом отхлестать врага и приласкать того, кто ей может пригодиться.

Надо бы попросить Пумиша еще пару раз слетать в мой прежний мир хотя бы в виде тени, взять мастер-класс у леди Ренли.

Вместе с восхищением я почувствовала еще и облегчение. Игорек в надежных руках. Я буду отомщена, можно не сомневаться.

– Луизе Сергеевне нужно отдыхать, – спохватился доктор Петренко. Он хоть и был лет на десять моложе меня прежней, но уже смотрел на Луизу чуть ли не с обожанием.

– Гражданин Крутиков, приглашаю вас для дальнейшего разговора, – сухо обратился к Игорьку следователь, – Луиза Сергеевна, я еще вернусь, прошу простить за беспокойство. Выздоравливайте.

– Сделайте мне одолжение, называйте меня Луиза, – новая версия меня попросила это уже откинувшись на подушки и сделав голос чуть слабее.

Мужчины уже выходили, когда Игорек обернулся на пороге и проскулил:

– Лушенька… Луиза… А если, правда, ребеночек у Веронички не от меня?

– Даже не сомневайся, дорогой. Он не от тебя.

Игореша всхлипнул и захлопнул дверь палаты за собой.

Как же она хороша, чертовка!

Между тем Луиза вновь взяла меня, то есть зеркало в руки, внимательно всмотрелась и сказала:

– Что ж, я вижу, мое прекрасное тело продолжило жить и без меня. И как я понимаю, теперь в нем обитает робкая овечка. Пумиш нашел способ перенести тебя сюда?

– Да, – ответила я, не зная, услышит ли Луиза мой голос.

– Не пытайся говорить вслух, – велела Луиза, – просто громко думай. Мы с тобой общаемся сейчас благодаря моему фамильяру. И ему легче будет передавать твои мысли, а не слова. Я-то магических сил лишилась. Хотя… у вас тут есть волшебные травки?

– Волшебные? – я постаралась подумать как можно внятнее.

– Так, понятно, – вздохнула ведьма, – тебе хоть и лет немало, а жила ты будто в спячке и вокруг себя ничего не замечала. Но как я понимаю, в вашем мире это не редкость. Я пусть и недавно в себя пришла, но уже много чего тут заметила.

– Когда тебя выписывают? – спросила я мысленно.

– Еще недельку разрешили полежать. Здешний знахарь просто душка. Хорошо, что ты догадалась прийти. Значит, не совсем пропащая. Раз уж мне тут в твоем старом теле застрять суждено до конца своих дней, я хоть повеселюсь. А ты мне сейчас расскажешь все, что я должна знать об этом месте.

Старое тело. Луиза не церемонилась. Хотя мне в ее возрасте женщины за сорок разве не казались чуть ли не пожилыми?

– Ты не расстраивайся, я твои телеса в порядок приведу, – пообещала Луиза, – стану красоткой уже к лету. А ты с моим идеальным телом тоже бережнее будь. А то запустишь до этих же размеров!

Луиза похлопала себя по бедру, потом оттянула кожу на щеке, отвесила щелбан наметившемуся второму подбородку. Сейчас она осунулась, да. Но худеть мне до падения с лестницы было куда. Правда, я с ней не согласна про “телеса”. Я далеко не толстушка. Обычная женщина стандартного сорок шестого размера. Правда, стресс я в последние недели перед разводом заедала.

– Не против, если я из блондинки в рыжий перекрашусь? Мне так привычнее. Впрочем, даже если ты и возражаешь, мне это глубоко все равно.

– По поводу твоего идеального тела, – начала я осторожно, – оно скоро начнет меняться.

– Что? – Луиза чуть не выронила зеркало.

– Мы беременны, – сообщила я.

– Так.

Луиза потерла лоб.

– И что, рожать собралась?

– Конечно. Всегда хотела детей. Но у меня их не было. Не сложилось. Зато вот у Игоря без меня…

– Насчет этого мы еще посмотрим, – хмыкнула Луиза. Так странно было на нее смотреть. Я уже привыкать начала к новому отражению, а тут мое прежнее лицо с новым выражением и чужой мимикой. А ведь я для тех, кто знаком с Луизой Ренли, тоже изменилась!

– В вашем мире есть проверка на отцовство?

Я кивнула.

– Да, называется тест ДНК.

– Игорь его сейчас делать побежит, я уверена.

Женщина усмехнулась.

– Времени у нас не так много, Пумиш скоро выдохнется. Дай ему после яйцо куриное сырое, это восстановит силы. А сейчас, сколько успеешь, на вопросы мои ответишь. О том, как тут все устроено и что у тебя дурак-муженек успел вытянуть.

– Подожди, Луиза, – попросила я, – прежде чем я тебе все расскажу, ответь на самый важный вопрос. Как ты упала с лестницы?

– Да как и ты, – махнула она рукой, – оступилась. Бенни что-то там мне орал снизу по поводу того, что я его обманывала все время. Я подыскивала ответ поинтереснее и под ноги не смотрела.

– А почему же ты, не думая, ответила следователю, что твой муж виноват в падении?

Этот вопрос я выкрикнула.

– А нечего ему было мне под руку, точнее, под ногу, попадаться, – она холодно пожала плечами, – ладно, если ты узнала то, ради чего пришла, теперь расслабься и отвечай на мои вопросы.

Я послушалась. Душа моя ликовала. Бенедикт, мой Бенедикт, которого я успела полюбить всем сердцем, не виновен в смерти жены! Он не душегуб. И мы с ним можем быть счастливы.