Райская птичка и черный дракон (СИ)

Глава 79. Эта птичка узнаёт собственные тайны

— Дева Мира, вы согласны, чтобы мы пошли с вами?

— Но… зачем? — растерянно спросила девушка.

Её только что ошарашили новостью. Она может узнать как и почему было уничтожено предсказание её судьбы. Для этого прямо здесь, в пространстве сна, Мира может принять эфирный порошок, возвращающий воспоминания.

Она была согласна, только вот Лю Мейлун и Чоу предложили ей свое сопровождение в этом путешествии.

— Погружение может быть опасно, — пояснил Чоу, — вас могут захлестнуть эмоции. Вы можете спутать воспоминание и реальность. И, к тому же… мы ведем расследование о виновности вашего дяди в смерти ваших родителей. Если в воспоминаниях будут улики, вы можете быть не объективны.

Мира молчала. Она помнила, что Лю Мейлун уже помогал ей спастись от иллюзий и не упасть в пропасть при подъеме на гору Кайласи.

Но… что если ее детское предсказание связано с ним? Вдруг изначально было известно, что она та, кто может стать невестой демона и остановить его? И мама уничтожила предсказание, так как не желала дочери такой судьбы.

Мира посмотрела на Лю Мейлуна. Он задумчиво глядел вдаль в сторону поместья Чоу. Правда ли Повелитель Демонов хочет помочь или у него свои интересы? Что он хочет узнать в ее настолько далеких воспоминаниях?

— Не бойтесь, дева Мира, — сказал Чоу, — мы не узнаем о вас слишком много. У ребенка, как правило, достаточно много вариантов и разветвлений судьбы. Наша цель — только причина, по которой предсказание могло быть уничтожено.

Подумав, Мира все же согласилась и приняла из рук Чоу разноцветный сияющий порошок в хрустальной баночке. Вдохнула его и передала Лю Мейлуну. Он, прикрыв глаза, вдохнул и сел рядом с ней, взял ее за руку. А другую Мирину ладонь аккуратно сжал Чоу. Они замкнули круг, а Джу Лэй остался сидеть один на камне, чтобы контролировать пространство сна и внешние импульсы погрузившихся в воспоминания. Ведь бывали случаи, когда из подобных путешествий не возвращались.

У Миры резко закружилась голова, ей показалось, что она падает, хотя тело сидело неподвижно на траве. И вот пространство быстро перестроилось — Мира оказалась в Ирии.

Она была собой, по правую и левую руку стояли Чоу и Лю Мейлун — тоже точно такие же, как были во сне.

Троица находилась у врат высокого деревянного дворца в славийском стиле с резными узорами птиц на ставнях и наличниках. Все его формы выражали великолепие.

Чоу присвистнул — до этого он и его Повелитель вряд ли видели ирийскую архитектуру.

Дворец этот звался Крылатыми Хоромами — отец Миры построил его для своей возлюбленной огненной птицы Сяйвом. После ее смерти в нем никто не жил, но сейчас во дворе весело толпились младшие небесные служители и птицы-помощницы Сяйвом. Они накрывали столы в саду, готовя праздник.

Едва сдерживая слезы и волнение, Мира пошла вперед. Ее спутники двинулись следом. Их никто не замечал, и вскоре они оказались внутри в светлице.

— Нам на третий этаж в терем. Красавицы у нас обычно живут в теремах.

Мира улыбнулась, глядя с каким интересом Чоу и Лю Мейлун оглядывают иноземное убранство — не такое пышное, как в Империи Дракона, меньше золота, больше дерева, а круглые своды потолка расписаны узорами солнца и луны.

На пороге терема Мира замерла, увидев маму — в простом светлом платье, с распущенными кудрявыми огненными волосами. С ней в комнате была Великая Матерь. Тогда еще она не была Верховной Богиней, но уже заведовала архивом прошлого и будущего. Ее звали просто Лучезарой.

В комнате пахло сон-травою. Две богини сидели на массивной березовой кровати, и обе держали руки на круглом животе Сяйвом. Они проводили ритуал. Глаза их были закрыты, всё действие происходило в их сознании. Перед девушками висел призрачный золотой свиток — туда вносилось всё, что они видели в своих пророческих видениях.

Мира не могла оторвать взгляда от своей красавицы-матери. Лицо её выражало напряжение, глаза постепенно наполнялись слезами. Она открыла глаза и всхлипнула. Мира смотрела удивленно. Сяйвом была великим воином, способным сносить любые сложности, и ее дочь ни разу не видела ее слез. Будущая Великая Матерь встала и заходила по комнате.

— Сяйвом, не печалься, — неуверенно произнесла она, — у девочки великая судьба, она родится под Всеокой звездой. Это доброе знамение привести ее в мир.

— Какой смысл в великой судьбе, — вытирая слезы, отозвалась богиня, — если почти все вероятности ведут ее к ранней мучительной смерти?

— Это просто вероятности, — попыталась утешить ее Лучезара, — рожденные под Всеокой звездой всегда наделяются особой Силой. А власть так сама и идет к ним в руки, хоть они к ней и не стремятся.

За спиной Мира услышала, как Чоу тихо обращается к Лю Мейлуну.

— Вы родились под той же звездой, Повелитель. У нас она называется Звезда Истинного Света.

— Я чувствую ее Силу, — мать Миры погладила живот и посмотрела встревоженно на Лучезару, — моя дочь будет одарена Златым Сиянием.

Великая Матерь быстро подошла и тоже быстро положила руку на живот подруге. Ее брови приподнялись.

— Невероятно, — тихо произнесла она, — Сила древних богов.

Мира смотрела на них и ничего не понимала. Она не замечала за собой ни особой Силы, ни власти, ни великой судьбы.

Сяйвом и Лучезара помолчали, обе они выглядели подавлено.

— Помнишь того мальчика из Царства Златых Врат, что родился с Златым Сиянием? — вдруг спросила мама Миры. — Первый за десять тысяч лет.

Мира почувствовала, как напрягся позади неё Лю Мейлун. Кто же знал, что в ее воспоминании вдруг заговорят о нем.

— Перестань, — отозвалась Лучезара, — может, его еще найдут.

— Его родители сильно горюют, я видела их на Совете Мировых Богов.

— Это вовсе не означает, что твою дочь ждет такая же судьба, — Лучезара села рядом с Сяйвом и утешающе обняла ее.

— Послушай, — мать Миры посмотрела на подругу холодно и решительно, — отдай мне предсказания. Я не согласна с ними.

Дальше пространство вновь закружилось, перестроилось. Мира и ее спутники остались на том же месте в том же тереме, но обстановка поменялась. Теперь кругом стояли нежные розовые цветы в вазах, а с потолка свисала украшенная цветами люлька. В комнате была только Сяйвом. Она выглядела бледной и растрепанной, белая сорочка была перепачкана в крови. Похоже, она только что родила одна без посторонней помощи. В руках она трепетно держала неомытого кричащего младенца.

— Вот вы и явились на свет, дева Мира, — тихо проговорил Чоу за её спиной.

С трудом поднявшись с влажной смятой постели Сяйвом бережно положила маленькую Миру в люльку.

Взрослая Мира всё поняла почти сразу — в этом маленьком сморщенном тельце младенца действительно чувствовалась великая мощь. Девочка даже немного светилась. То самое Золотое Сияние, какое раньше было у Лю Мейлуна.

Мира догадывалась, что произойдет дальше.

Сяйвом произнесла заклинание — такое мощное, что в комнате поднялся сильный ветер, роняя мелкие предметы и раскачивая люльку.

Могучий столб огня поднялся над младенцем, заставляя ее истошно кричать от страха.

На лестнице раздались быстрые шаги, в дверь заколотили, но она была заблокирована.

Вскоре ветер утих, огонь над ребенком погас, а обессиленная Сяйвом со стуком упала на узорчатый ковер, тяжело дыша.

Дверь с грохотом распахнулась, вбежал встревоженный отец Миры — красавец-богатырь Яровит. Он сразу почувствовал волну невероятной Силы, заглянул в колыбель и всё понял. Опустился на колени рядом с супругой. И, гладя ее по волосам, тихо спросил.

— Что ты наделала, родная?

Она открыла свои огромные глаза, в них еще были отблески небесного огня.

— Пусть наша дочь будет обычной, — слабым голосом произнесла она, — ни в чем не талантливой. Посредственно-слабой. Но живой и счастливой. Беспечной птичкой в райском саду.

Из глаз взрослой Миры двумя дорожками текли слезы. Вот чего мама хотела для нее.

— Чем ты заплатила за такое вмешательство в чужую судьбу? — медленно проговорил Яровит, продолжая ритмично гладить растрепавшиеся кудри супруги.

Она грустно улыбнулась.

— Ничего не скрыть от тебя. Я отдала половину своей жизни.

Рука бога замерла на мгновение, но тут же продолжила свои поглаживающие движения.

— Прости, мое солнце, — тепло произнесла Сяйвом, — я рано оставлю тебя одного. Боюсь, наша малышка даже не успеет повзрослеть.

Мира уже не видела реакции отца, ее глаза утонули в слезах. Дело не в том, что демон Шадрах, от руки которого погибла Сяйвом, был сильнее. Дело в том, что она задолго до этого события отдала годы своей жизни, чтобы запечатать Силу Миры.

— Пойдем, — Лю Мейлун взял ее за руку.

И его прикосновение немного отвлекло ее от проживания горя. Но Чоу вдруг тронул ее за другую руку.

— Смотрите, дева Мира, ниточка.

Протерев глаза от слёз, она и правда увидела, как от ее колыбели тянется красная нить и пропадает в щели под дверью.

— Она ведет к еще какому-то забытому воспоминанию, — пояснил шут, — идите за ней и вспомните еще что-то, связанное с этим.

— Ей и так плохо, — внезапно встрял Лю Мейлун, — давай вернемся.

Мира глянула на него с удивлением и благодарностью, но сделала шаг, взяла в руку красную нить и шагнула к двери.

Распахнув ее, Мира оказалась в прекрасном яблоневом саду. По обе стороны от нее тут же возникли Лю Мейлун и Чоу. И сейчас она действительно была рада их присутствию.

Под усыпанной плодами яблоней стояла заплаканная маленькая девочка, к которой приближалось чудовище. Это был крупный василиск со старой потрепанной чешуей, мощным хвостом и злыми глазами. Момент воспоминания был таким пронзительным, что взрослой Мире захотелось зажмуриться.

Она знала, что будет дальше. Чудовище пришло не одно. Как в страшном сне из-за дерева вышел другой василиск — поменьше, но помоложе — с блестящими изумрудными чешуйками. На ветке дерева сидело другое создание уродливого вида, похожее на огромного зародыша с вытянутыми руками и ногами. В приоткрытом слюнявом рте виднелось четыре ряда острых клыков. Это был дрековак — чудовище, в которое мог превратиться убитый в утробе младенец. На другой яблоне, свесив ноги, сидела еще парочка дрековаков. Один был и вовсе мало похож на человека и с огромной головой — видимо, был убит на ранних сроках беременности. Иногда дрековаки мстили своим убийцам — это бывали сами матери, отцы, другие родственники или бандиты, загубившие беременную девушку. Но чаще они были не настолько разумны, чтобы отличать людей и охотились за любой живой плотью.

Маленькая Мира страшно боялась этих чудовищ еще в книгах, а тут впервые встретилась с ними вживую.

Взрослая Мира прекрасно помнила этот момент. Но, как оказалось, не всё. в саду, немного в отдалении, присутсвовало еще одно божество. Это был дядя Соварог в самом начале своего правления.

И вместо того, чтобы броситься на помощь ребенку, он просто замер, глядя на происходящее.

Маленькая Мира на собиралась умирать так просто. Она попыталась взлететь, но старый василиск сверкнул глазами, и крылья превратились в камень, еще сильнее притягивая девочку к земле. Он мог бы всю ее превратить в камень, но его целью было полакомиться свежим мясом. С распахнутыми от ужаса глазами мира судорожно плела заклинания, каким ее успели научить родители.

Вот она сотворила какой-то смешной радужный щит, который совсем ненадолго выстроил границу между ней и самым близким василиском.

Дядя Соварог все еще просто смотрел, стоя в тени яблони.

Пока девочка пыталась вспомнить заклинание создания хоть какого-нибудь оружия, чудовище совершило резкий выпад.

И вот здесь пришло чудесное спасение — над головой ребенка появился древний грозный меч, который тут же с большим напряжением вонзился в грудь чудовища. Его было не так-то просто убить. Тварь заврещала, издавая тонкий и пронзительный звук, но все равно сделала попытку атаковать Миру. Чудовище думало, что это девочка управляет оружием.

Пока меч был занят одной тварью, с ветки дерева быстро спикировал первый дрековак. Оружие почувствовало и метнулась туда — скользнуло над головой Миры, сбивая атаку. Второй василиск подкрался со спины, но тоже не остался незамеченным — магический меч отца реагировал на любой импульс.

Но один из дрековаков было особо хитрым. Он дождался, когда меч будет сражаться с четырьмя противниками одновременно, и мягко спикировал с дерева, готовясь схватить Миру своими длинными когтистыми пальцами.

Взрослая версия Миры повернулась но Соварога. Тот нахмурился и нерешительно поднял лук. Натянул тетиву. Потом медленно опустил оружие, будто передумал. Но в момент, когда когти тварь оцарапала кожу ребенка, и маленькая Мира закричала, Соварог мгновеннно вскинул лук и выстрелил, мощная божественная стрела сбила чудовище, пригвождая его длинное голое уродливое тело к дереву.

Меч расправился с четверкой тварей, но на горизонте возникло еще несколько. Соварог решительно пошел к Мире — видимо, после долгих сомнений, он все же захотел защитить ее.

Тут с неба на вновь подошедших чудовищ кинулась огромная черная птица с сине-фиолетовыми перьями. К ней присоединился древний меч Яровита, и Соварогу вскоре не осталось никакой работы.

Птица направилась к нему и почти сразу превратилась в темно-русую красивую женщину в сине-фиолетовом платье, ее лицо, руки и босые ноги были густо покрыты кровью врагов, глаза яростно сверкали. Мира не помнила, что в тот момент ее наставница так жутко выглядела — словно кровавый демон.

— Я видела, как ты медлил, — холодно и зло произнесла Сирин.

Она приблизилась к Верховному Богу и залепила ему пощечину, оставляя кровавый отпечаток на щеке. Тот довольно смиренно принял удар и ничего не сказал.

— Если бы ты не выстрелил, — подытожила Сирин, — я бы сейчас лично убила тебя.

— В Ирии начнется хаос без законного правителя, — бесцветно ответил Соварог.

— Почему ты мешкал? — прошипела Сирин, подхватывая кровавыми руками маленькую Миру на руки. — Это ты ослабил барьер и позволил этим чудовищам прорваться сюда?

Соварог растерянно посмотрел на маленькую племянницу.

— Я должен был знать, откроется ли запечатанная Сила Миры в момент смертельной опасности.

— Боишься? — прищурилась Сирин, — видишь в этой девочке угрозу своей власти? Если бы у Яровита был сын, а не дочь, ты дал бы ему умереть, не так ли?

— Мы все подвержены своим искушениям, — тихо ответил он, — но ты знаешь, Сирин, я любил своего брата. Как бы я не мечтал о троне, я уговаривал его остаться.

Сирин молчала.

— Я хотел отправиться с ним на войну, но он принудил меня остаться, чтобы в случае чего я занял трон. Он хотел этого, не относись ко мне как к захватчику.

После напряженного молчания дева-птица выдавила из себя.

— Я знаю, — выглядела она хмуро, будто не хотела этого признавать, — во время болезни Яровита я не спускала с тебя глаз. Если бы ты хоть немного способствовал его уходу, я бы убила тебя, не задумываясь. И плевать на хаос. Будь мудрым правителем, Соварог, а девочку я забираю в свой райский сад.

Сирин крепче прижала к себе поцарапанного и измазанного в крови ребенка.

Соварог посмотрел на племянницу и грустно улыбнулся.

— Прости меня, Мира. Дядя поступил плохо.

— Я сотру из ее памяти твое участие в этом, — сухо произнесла Сирин, — иначе она никогда не будет верить Верховному Правителю Ирии и родному дяде. Это ради нее, не ради тебя.

Сирин развернулась и ушла, унося замершую, оцепенелую маленькую Миру.

Соварог молча смотрел им вслед.

Взрослая Мира уже устала плакать и чувствовала себя опустошенной и разбитой. Родной дядя натравил на нее чудовищ, чтобы проверить, представляет ли она угрозу его власти.

— Он задумался, а не дать ли тебе умереть, — в тон ее мыслям прозвучал холодный голос Лю Мейлуна.

— И все же он не смог просто опустить лук и смотреть, — тихо отозвалась она, — он не убивал моих родителей.

— Но он все же избавился от тебя, — с насмешкой отозвался Лю Мейлун, — отдал тебя чудовищу похуже.

Мира повернула на него голову. И после пережитых потрясений его божественная красота показалась ей успокоительным бальзамом для глаз. Ее губы невольно тронула легкая улыбка.

— Не такое уж вы и чудовище, — почти ласково произнесла она.