Райская птичка и черный дракон (СИ)

Глава 32. Кровавое перо и постыдные тайны госпожи Хун Хуа

Хун Хуа посмотрела на него возмущенно. Как этот презренный неудачник смеет предлагать ей такое? Но под действием заклинания воздуха они действительно могут оказаться внизу в разных местах и в разное время. Ей нельзя упускать его из виду.

Немного помедлив, она раздраженно вложила свою руку в его. Девушка ожидала, что ей будет неприятно, но… его ладонь была теплой и мягкой, ее рука быстро согрелась после пронизывающего ветра.

Ей показалось это чувство немного знакомым, хотя до этого они, конечно же, не касались друг друга.

Перед тем как начать движение, Учитель Лю глянул на нее внимательным взглядом. Он тоже что-то почувствовал?

— Как думаете, может в одной из жизней мы были связаны чем-то другим, нежели враждой? — чуть улыбнулся он.

— Не говорите ерунды! — злобно выпалила Хун Хуа.

— Простите, — ответил он с той же улыбкой, никак не реагируя на ее грубость и начал движение.

Они вроде шли вниз обычным шагом, но Хун Хуа вдруг поняла, что все мимо них летит со скоростью ветра.

Она непроизвольно сжала руку Лю Цзиня, немного испугавшись. Но поняла, что на самом деле не испытывает никакого дискомфорта от заклятья, разве что немного кружится голова. Удивительно, но то, что Лю Цзинь держал ее за руку дарило ей чувство необыкновенного спокойствия. Не использует ли он какое-то заклинание, чтобы усыпить её бдительность? Она покосилась на задумчивого мужчину рядом с собой.

Последние недели он все время раздражал ее своей неуместной добротой и безмятежностью. Он был унижен и втоптан в грязь ее кланом, как он мог оставаться таким спокойным? Как он мог так миленько разговаривать с ней? Девушке из огненного клана, где все ее родственники славились своей вспыльчивостью и жесткостью, было сложно понять такое поведение.

Но сегодня она что-то почувствовала — волна ненависти поднялась в нем. Она тут же угасла, не прошло и пары секунд. Но Хун Хуа все же поняла — он такой же как она, а не мифический святоша.

А может ее так успокаивает его прикосновение, потому что…

Щеки вспыхнули от постыдных воспоминаний.

Когда она была девчонкой лет тринадцати, Лю Цзинь уже был прославленным мастером. Все в ее клане болтали о нем. Тогда еще только слухи ходили о том, что он подчинил себе не только стихию Воздуха, но и Воды, и Земли. Таким могуществом никто из ныне живущих мастеров не мог похвастаться.

К тому же, он и его ученики совершили тогда величайший подвиг — спасли всю округу от надвигающейся армии в пять сотен демонов. Лю Цзин заманил их в ловушку на своей горе и заточил живых, но недвижимых глубоко в землю. А чтобы их темная энергия Инь не отравляла гору Фэньюнь, сверху посадили неувядающий сад из пятисот сливовых деревьев, по числу демонов.

Хун Хуа было очень интересно посмотреть на эту живую легенду. И она сбежала ночью из своего клана с двумя подружками, чтобы подглядеть за утренней тренировкой Лю Цзиня.

Она не первая это придумала. Мастер Лю любил тренироваться на большой открытой площадке на обрыве. С определенных ракурсов его было хорошо видно. Слухи об этом распространились быстро, и многие прятались там по кустам. Кто-то из любопытства, а кто-то в надежде увидеть какую-нибудь секретную технику.

Хун Хуа и ее компании пришлось даже подраться с деревенскими девчонками за удобные кусты.

С первыми лучами солнца он появился на обрыве с мечом. И зрелище это было так прекрасно, что маленькая Хун Хуа открыла рот от изумления. Долго ей потом снился его точеный профиль, развевающиеся длинные волосы и быстрые выверенные удары.

Уже одна, без подружек, она продолжала сбегать время от времени, чтобы еще увидеть свою первую любовь. Больше всего ее поражало его внутреннее спокойствие и безмятежность.

Огненная Хун Хуа всегда была импульсивна, несдержанна, а ее удары были яростными. Эмоции часто накрывали ее.

А этот мужчина был подобен небожителю — спокоен и умиротворен. Казалось, ни одна земная эмоция не способна его тронуть.

В пятнадцать лет для Хун Хуа все изменилось. Мастер Лю овладел еще и стихией Огня. И по мнению старших клана Крыльев Пламени это было невообразимой наглостью. Ведь до этого только они повелевали стихией Огня.

Клан Хун Хуа разорвал все отношения с кланом Фэньюн. И, конечно же, дочь главы клана не могла больше бегать смотреть за его тренировками — это был бы страшный позор, если бы кто-то узнал.

В одну из ночей она тайно сожгла свои рисунки тушью, которые никому не показывала — на них среди прекрасной природы на горе тренировался с мечом длинноволосый мужчина. И только на один портрет у нее не поднялась рука. Она свернула его и анонимно передала Мастеру Лю через торговца чаем. На этом история была окончена.

Ее девичье сердце еще поныло немножко, но интенсивные тренировки и захватывающая жизнь дочери главы клана Крыльев Пламени вскоре отвлекли ее.

Странно было бы долго страдать по человеку, с которым она и словом не обмолвилась. Да что уж там, он даже взгляда на нее ни разу не кинул и вообще не знал про ее существование. К тому же, все были в курсе, что этот Мастер дал обет целомудрия — это и другие аскезы помогали ему наращивать Силу.

Горя со стыда от накативших воспоминаний, Хун Хуа не заметила коряги под ногами и споткнулась. Ее спутник отреагировал мгновенно. Чтобы удержать девушку, он перехватил ее возле локтя, а второй рукой придержал за талию. Хун Хуа не коснулась земли, удара не произошло, но неожиданно для себя она вскрикнула — на коже запястья, где Учитель Лю держал ее, девушка почувствовала жгучую боль.

Она вскочила на ноги и оттолкнула его. Чуть отвернулась и подняла широкий рукав ханьфу.

На запястье зияла необычная рана — она напоминала перо по форме.

Хун Хуа хмуро разглядывала красное, чуть кровящее пятно.

— Я не мог вас так ранить, — задумчиво проговорил Лю Цзин.

— Это не вы, оно… — начала растерянно Хун Хуа, но вспомнила, с кем разговаривает.

Она резко одернула рукав и молча пошла дальше, всем видом показывая, что не собирается ничего объяснять презренному неудачнику.

Кто б ей что объяснил. Сегодня, незадолго до выхода Учителя Лю из медитации, ее рука зачесалась в этом месте. И Хун Хуа обнаружила что-то вроде родимого пятна в виде пера на запястье ближе к локтю. Это было похоже на магическое воздействие, но никакого внешнего следа она не обнаружила.

А теперь родимое пятно превратилось в рану. Ей нужно разобраться с этим — наверняка это как-то связано с чертовым кланом Фэньюн. Только вот Лю Цзин выглядел удивленным, будто ничего не знает об этом.

Хун Хуа чувствовала, что он не врет. Она столько подглядывала за ним в детстве и сейчас, что, казалось, неплохо узнала его.

На входе в город Учитель Лю прекратил действие заклинания ускорения — они не могли так передвигаться при обычных людях.

Лю Цзин уверенно шел по знакомым переулкам в сторону моста. Как часто он спускался сюда — они с учениками всегда помогали местным жителям. Даже этот резной мост через реку был построен руками и на деньги его клана.

Раньше горожане почтительно кланялись ему и называли “наш даоджан”. Но сейчас большинство старались обходить его стороной, некоторые даже косились враждебно. Похоже, большинство верили слухам про его связь с демонами.

Да, однажды он спас их всех от пятиста голодных демонов, но это когда было.

Конечно же, Лю Цзин не обижался на них. Даже главы уважаемых кланов поверили в эти слухи, что уж говорить о простых горожанах.

Но он снова ощущал себя странно. Будто какой-то внутренний голос шептал ему, что все они должны поплатиться за несправедливое отношение к нему. Неужели неудачи так сломили его, что его психика надломилась. И даже его жизненные ценности, все его духовные наработки и достижения теперь под угрозой?

Он глянул на Хун Хуа. Сейчас он не чувствовал к ней ненависти. Но что, если то безумие целиком завладеет им, способен ли он убить эту девчонку? Не в опасности ли она?

Их путь шел через многолюдную торговую улицу. Сегодня было очень оживленно — даже шло небольшое представление. Похоже, приехала новая бродячая труппа. Силач с рыком бегал за паникующим шутом, народ вокруг смеялся. Учитель Лю глянул мельком и понял, что это пародия на балладу о том, как нынешний четвертый принц победил чудовище. Принц слыл жестоким в народе, так что такие представления не были редкостью. Главное, чтобы теперь несчастных не поймали и не кинули в темницу.

Хун Хуа неожиданно остановилась, внимательно вглядываясь в происходящее на сцене. Чего это она? Хочет сдать их правящему вану? Какое ей дело до них?

А Хун Хуа и сама не знала, почему остановилась. Шут вдруг привлек ее внимание, показался знакомым. Но она, определенно, не имела дел с такими людьми. На секунду их глаза встретились. Но шут только показал ей язык и с криками продолжил свое пустое кривляние и беготню.

Она отвернулась.

Лю Цзин хоть и не был ни разу у сестры, знал, где она живет. Он посылал людей приглядеть за ней и узнать, не нуждается ли она в чем-то. Но ее муж был достаточно богат, так что проблем у них не возникало.

Они с Хун Хуа пришли к воротам симпатичного поместья среднего размера. Лю Цзин ожидал, что их впустят слуги, но на стук никто не ответил. Он толкнул ворота, и те поддались.

В просторном дворе росли ухоженные хризантемы. Лю Тянь любит цветы — наверняка сама их выращивает, несмотря на наличие слуг.

Тяжелое предчувствие завладело Лю Цзином. Почему ворота открыты и нет слуг? Хун Хуа тоже хмуро и настороженно оглядывалась. Ее рука лежала на рукоятке меча.

Лю Цзин знал, что левый павильон с названием “Благословенная небесная тишина” принадлежал его сестре. Туда он и направился быстрым шагом.

Уже не пытаясь стучать, он вошел в здание и сразу же в коридоре увидел Лю Тянь.

Она лежала на полу в луже крови.