Падение Вавилона – 2 "Эскалация"

Глава 17 «Пламя в пустоте. Часть IV»

Флагман Первого Ударного Флота Альянса

Монитор АСМК «Ахерон»

Проект сверхтяжёлых дредноутов, или же, как их назвали впоследствии, мониторов типа «Ахерон» вошёл Альянсу в копеечку.

В огромную и с большим количеством нулей.

Шесть с половиной лет назад, когда Вернер Фон Грау, не нашедший признания среди своих соотечественников, впервые предложил этот проект Кейну и тогда только зарождающемуся образованию, которое впоследствии станет известно, как Альянс Свободных Миров Конкордии, Агастус крепко задумался.

Он мог выслушивать его нытьё о непризнанном гении сколько угодно, но на самом деле прекрасно понимал, почему Рейнский Протекторат отказался от этого проекта. В условиях вот-вот готовящейся к началу войны с Верденом и постоянных задержек с модернизацией своего флота, Рейн сделал выбор в сторону дредноутов типа «Претор». Являющиеся дальнейшим развитием типа «Гнездлиц», он позволял в оперативные, в рамках государства, сроки начать их строительство и производство.

А вот постройка таких мастодонтов заняла бы огромное количество времени, денег и сил, потраченных на едва ли не бесконечные НИОКР и испытания.

К счастью, подумал Кейн, у них всё это было. И время. И средства. И мощности.

Мысль о том, откуда эти мощности взялись в очередной раз едва, не заставила его улыбнуться. Всё же мир куда отвратительнее чем привыкли думать обычные люди.

В отличии от Протектората, Альянсу нужны были не просто корабли. Ему нужны были Символы. Именно так. С большой буквы. Что-то, что поставит их на слух в одну линию с радикальной милитаризованностью Рейна, огромными ресурсами и флотом Федерации и прочими.

И «Ахерон» стал именно таким символом. Эти три корабля и их систершипы, достраивающиеся в данный момент, станут костяком флота, который в последующим заставит говорить о себе весь мир. Говорить и бояться.

И сейчас эти корабли показывали свою мощь.

Плевать на низкие показатели ускорения и манёвренности. «Ахерон» и его братья и не собирались играть в глупые догонялки со своими противниками. Их задача в том, чтобы прийти и оставить после себя лишь хаос и замерзающие в вакууме обломки. Огромное количество наступательного и защитного вооружения делали его идеальным для подобной задачи. А пара позитронных орудий главного калибра дополняли набор.

Убийцы флотов. Именно так, с пафосом и помпой назвал свои творения Фон Грау. Кейн же имел более реалистичный настрой. Только идиот выпустит тройку кораблей, пусть даже и таких опасных, как эти, против целого флота. И уж совершенно точно, как и подобает разумному и квалифицированному военному, Кейн никогда бы не стал использовать столь пафосные и глупые названия.

Но их можно использовать и по-другому. Например, как ядро флота, усиливая его наступательный и оборонительный потенциалы.

И сейчас происходило именно это.

Всего три монитора выдали первый же залп противоракет такой плотности, какой можно было бы ожидать от втрое большего количества дредноутов старой конструкции.

Более Семи сотен перехватчиков вырвались их своих пусковых и устремились в сторону приближающихся ракет. А дрейфующие в одном строю с мониторами дредноуты поддержали их своим огнём.

Жаль, что у них не имелось в наличии противоракетных кассет, которые так часто использовали верденцы во время последних своих сражений с бывшим Протекторатом, коротко подумал Кейн, не отрывая своих глаз от экрана. Собственные пока ещё не разработаны, а попытка купить их у верди застопорилась ещё на начальном этапе. Обидно, но чего-то подобного Кейн и ожидал. Все попытки договориться с верди пока стояли на месте, но оно и не удивительно.

Но, всё это были сторонние мысли, которые следовало выкинуть из головы и сосредоточится на более важных вещах.

Например, на том, как не потерять собственный флот.

— Моргана, переместите наши имитаторы вперёд, — отдал он короткий приказ и сразу же услышал подтверждение с её стороны.

Больше шестидесяти заранее сброшенных с дредноутов двухсоттонных беспилотников запустили свои двигатели и начали обгонять летящие по инерции корабли. Они вырвались вперёд, перестраиваясь прямо в движении и формируя стену перед приближающимися ракетами.

Всё согласно заранее разработанному плану.

— Последовательность РЭБ три-три-семь…

— Вносим корректировки в целеуказание перехватчиков…

— Новое распределение целей в процессе…

Спокойные голоса находящихся на мостике офицеров успокаивали. Агастус не слышал среди них ни страха, ни паники. Никакой торопливости. Только холодное спокойствие и лишь изредка прорывающаяся на поверхность нервозность.

И испытывал от этого жгучую, дарующую почти что физическое удовольствие гордость. Это были его люди. Его офицеры. Его профессионалы.

Как он и предполагал, из стартовавших изначально одиннадцати тысяч ракет на курс перехвата смогло выйти всего лишь чуть меньше десяти. Почти десять процентов «потерялись» по дороге. Израсходованные накопители, ошибки в наведении, сбои управляющих программ. Не так уж и важно, из-за чего именно.

Сейчас главное то, что эти ракеты можно убрать из уравнения.

Сверившись с тактической проекцией, Агастус вновь убедился в своих расчётах. Для подобной работы ему не нужен был компьютер. Расстояние и время. Расстояние и время сейчас важнее всего…

— Фиксируем первые попадания!

Тактическая проекция в центре флагманского мостика «Ахерона» начала резко меняться, когда первые противоракеты достигли крупнейшего из двух залпов. Того, чьи ракеты стартовали с РПП, размещённые у планеты.

И стоило им это сделать, как в растянутом, но постепенно вновь собирающемся в единое целое полотне залпа начали появляться дыры.

Несущиеся с огромной скоростью перехватчики уничтожали стремящиеся к кораблям Альянса ПКР подрывами своих боеголовок. Целей было так много, что, промахнувшись единожды, перехватчик тут же анализировал пространство с помощью своих сенсоров и систем наведения, выбирая новую цель и атакуя уже её.

А «Ахерон» и его товарищи уже дали новый залп. Седьмой по счёту.

Как только пусковая пустела, то начинался процесс заряжания. Новый перехватчик подавался из специального магазина, пока разгонные катушки накапливали заряд для запуска. В то же самое время скрытые глубоко под толстой бронёй кораблей механизмы перезарядки забирали новую противоракету из хранилища боеприпасов, направляя её по специальным трассам внутри корабля к магазину и перезаряжая его в то время, пока шла перезарядка самой пусковой. Всё работало одновременно, в бесконечном и отточенном конструкторами и инженерами ритме. Как идеально отражённые древние часы, созданные руками опытного часовщика.

Мало кто подумает о том, насколько на самом деле сложным организмом являлся космический корабль. Обычный обыватель видел просто огромную гору железа, композитов и других материалов. Но никто не задумывался о том, что созданные людьми мастодонты из стали мало чем отличались от живых существ, что их спроектировали.

Вот и сейчас, эти стальные звери действовали будто на адреналине. Механизмы работали на пределе своих возможностей, дабы обеспечить выживание всего организма. Порождение самого отвратительного последствия развития человечества. Войны.

Как только из пусковых «Ахерона» вырвался девятый противоракетный залп, а сенсоры показали уничтожение более сорока процентов приближающихся ракет, Агастус принял решение.

— Моргана, переносим огонь на цель номер два. Задействовать имитаторы согласно второму варианту Эгиды. Приготовить щитовые модули.

— Да, сэр.

Почти сразу же «Ахерон» и другие корабли перенесли огонь на второй ракетный вал. Тот, что приближался к ним с другой стороны и стартовал с кораблей Новака.

Получив приказ шестьдесят семь модулей постановки помех, одновременно включили свои излучатели систем радиоэлектронной борьбы.

Их излучатели забили пространство вокруг, превращая его в кипящий ад электронного шума. Вместе с тем, их двигатели тут же переключились на другие профили. Очень губительные для самой техники профили. В таком режиме они смогут действовать всего несколько часов, после чего драгоценные сердечники двигателей Кобояши-Черенкова попросту придут в негодность.

Зато на эти несколько часов шестьдесят семь имитаторов стали выдавать сигнатуры работающих двигателей дредноутов. Очень и очень схожие сигнатуры. Близкие настолько, что забитые помехами прицельные радары и лидары приближающихся ракет использовали то единственное, что у них осталось для наведения.

И тогда они поступили именно так, как и предписывали им протоколы программ автоматического наведения. Протоколы, которые Агастус Кейн знал прекрасно.

Датчики частиц Черенкова включились, стараясь нащупать цели для удара. И сразу же ухватились за излучающие частицы двигателей модулей-имитаторов.

Время и расстояние.

Эти две переменные всегда играли важнейшую роль в космических сражениях. Сыграли они её и сейчас. У операторов ракетного залпа на «той стороне», в силу временной задержки на передачу сигнала, просто не имелось возможности вовремя оценить ситуацию и передать корректировки.

И тогда почти две тысячи ракет моментально сломали общий строй, сразу же уходя в сторону ложных целей. Слишком уж аппетитной и жирной выглядела эта приманка.

Разработанный Агастусом Кейном и его штабом план противоракетной обороны «Эгида» сработал именно так, как они и предполагали.

Впрочем, идеальных решений не существует. Почти три тысячи ракет всё ещё каким-то образом остались на прежнем курсе, минуя строй имитаторов и двигаясь к передовому оборонительному рубежу ударной группировки Альянса.

В это же самое время первые волны противоракет вломились во второй рой противокорабельных ракет, прореживая её ударами своих смертоносных боеголовок.

— Передать по всему флоту, — громко приказала Моргана, — приготовиться к отражению ракетного удара в ближней зоне. Кластерам ПРО и РЭБ готовность! Открытие огня по моей команде. По поступлению нового приказа прекратить огонь. Задействовать профиль «Эгида-2».

Шестьдесят кораблей приготовились к отражению удара.

Мониторы и окружающие их дредноуты задействовали свои ДПО, разворачиваясь в пространстве относительно курса своего полёта. С одной стороны, это могло бы выглядеть странно — зачем им подставлять более широкий профиль перед приближающимся ракетами? С другой же стороны так они могли одновременно задействовать куда большее количество кластеров точечной обороны.

В этот раз лёгкие корабли — линейные лёгкие и тяжёлые крейсера, что ещё оставались в строю и не участвовали во время фазы дальнего перехвата, так же включились в работу.

Двигаясь исключительно с помощью двигателей пространственной ориентации, они сменили позицию, поднимаясь «над» мониторами и дредноутами и выстраиваясь своеобразным щитом.

На голограммах тактической проекции в центре мостика это выглядело красиво. В реальности же, даже если бы Кейн захотел, то практически не смог бы разглядеть эти корабли невооружённым взглядом. Расстояние между самыми ближайшими из них составляло более сотни километров. А самые дальние так и вовсе, расходились до полутысячи. Всё для того, чтобы обеспечить пространство на случай экстренного маневрирования.

А дистанция между ними и противокорабельными ракетами всё сокращалась и сокращалась. Неумолимо приближаясь к границе действия лазерных излучателей ПРО…

Флагман сил обороны Аркадии

Дредноут ФЗФ «Макалу»

— Давайте же, чёрт вас подери. Ну давайте же!

Сергей Викторович Новак шептал эти слова, как божественную мантру.

Он с ненавистью смотрел на то, как бешеный противоракетный огонь выкашивал его ракеты. Затем на то, как часть из уцелевших ПКР первого залпа ушла в сторону, поддавшись на действие проклятых имитаторов.

Даже читавший отчёты, он не смог избежать лёгкого шока, впервые глядя на то, что прокатилось по южным территориям освоенного человечеством космоса всего пять лет назад.

Но, даже это знание нисколько не умоляло такого простого и понятного каждому человеку чувства, как самая обычная надежда. Первый залп по-прежнему сохранил более тридцати процентов ракет. У них всё ещё оставался шанс этим ударом нанести значительные повреждения по меньшей мере некоторым из кораблей Агастуса.

Самое же обидное, что из-за действий противника им так и не удалось добиться скоординированной атаки. И Новак ни на секунду не сомневался в том, что дело там было не в идиотской удаче, а в расчёте самого Кейна.

Тем не менее, сейчас у них появился шанс на то, чтобы сполна взять плату за всё, что совершил его бывший протеже.

В тот момент, когда стартовавшие из РПП противокорабельные ракеты пересекли линию ближней защиты, их скорость составляла немногим больше сорока двух тысяч километров в секунду. Почти половина того, что они смогли бы набрать, если бы задействовали двигатели на максимальной мощности и исключили длительную фазу баллистического полёта.

Но даже с такими показателями они должны были преодолеть зону действия систем защиты ближнего периметра чуть более чем за семь секунд.

Сам же Новак предполагал прорыв по меньшей мере шестидесяти процентов того, что осталось от залпа. В конце-концов почти четыреста ракет не несли на своём борту боевую часть. Вместо этого они были снаряжены собственными системами РЭБ и обеспечения прорыва. И эти излучатели помех заработали сразу же, как только ПКР приблизились на дистанцию действия энергетической артиллерии.

Они включились сразу же и на полную мощность. Даже больше того. В таком режиме работы их излучатели перегорят ещё до того, как опустеют энергетические накопители, снабжающие эту аппаратуру энергией. Но выпустившим их людям было плевать. Платформы прорыва были таким же расходным материалом, как и летящие в одном строю с ними ракеты с лазерными боеголовками.

Главное — выполнить свою задачу!

И они это сделали.

Включившиеся в один миг излучатели РЭБ завершили своё дело, ослепив прицельные комплексы ПРО кораблей Альянса. На целых две с половиной секунды. Всего две секунды, за которые ПКР прошли почти четверть расстояния, что отделяли их от своих целей.

А как только программы наведения и подавления помех смогла пробиться через них, флот Альянса нанёс ответный удар.

Если бы кто-то в этот момент смотрел на них невооружёнными глазами, то ему бы могло показать, что в космосе родилась новая комета.

Десятки дредноутов, тройка мониторов и корабли эскорта вспыхнули, исторгнув в космос буквально тысячи лазерных импульсов. Лазерные кластеры вели огонь с максимальной скоростью, на какую были способны конденсаторы зарядки. Один за другим, каждый из них вспыхивал, выдавая лазерный импульс каждые ноль целых и семь десятых секунды. Четыре импульса за две целых и восемь десятых секунды.

Всё вместе это создало стену убийственного противоракетного огня такой плотности, что для людей, не привыкших к такому, она показалось бы чем-то невероятным.

Менее чем за три секунды, всего одним ударом, группировка кораблей Альянса буквально смыла из реальности более двух тысяч ракет.

А затем почти девятьсот ПКР вышли на рубеж удара и взорвали свои лазерные боеголовки.

Даже так, это можно было бы счесть успехом. Пусть этого могло… нет! Это было слишком мало для того, чтобы нанести фатальные повреждения такой прорве тяжёлых кораблей! Но адмирал Новак рассчитывал на то, что даже большая масса относительно лёгких повреждений может изменить намерения его бывшего ученика.

Но мир оказался куда суровее, чем ему бы того хотелось. Ни один из четырёх с половиной тысяч импульсов рентгеновских лазеров ядерной накачки не достиг своей цели.

Все они просто «потухли» в пустоте, бесполезно растратив свою смертоносную энергию.

Безумное на первый взгляд творение Вернера Фон Грау показало себя во всей своей красе.

Идея, забракованная Рейнским Бюро Кораблестроения в виду крайне высоких требований по энергопотреблению и низкой расчётной эффективности. На самом же деле РБК, которое вот уже почти четыре года носило название Имперское Бюро Кораблестроения, попросту решило, что в данный проект не стоит реализации.

Нет, ну правда, кто в здравом уме додумается таскать с собой беспилотники, размер которых приближается к размерам среднестатистического эсминца или даже небольшого лёгкого крейсера? И это, уже не говоря о проблеме того, как снабжать всю систему энергией. Фон Грау изначально понимал все сложности и предлагал схему, в которой питание подавалось бы на модуль по лучу с других кораблей. К сожалению, конструкция получалась слишком громоздкой, ненадёжной и сложной.

К счастью, нашёлся выход из этой проблемы.

Закупленные через посредников плазменные реакторы. Если Кейн не ошибался, то производили их где-то на юге освоенного человечеством космоса. Кажется, планета называлась Сульфар или как-то так. В любом случае, сейчас это не так уж и важно.

Важно то, что новое энергоядро хоть и не могло дать столько энергии, сколько требовалось для работы системы, подтолкнуло Фон Грау в нужном направлении. Он доработал купленный у сульфарцев плазменный реактор и масштабировал его, многократно увеличив выходную мощность.

Между прочим, именно такие вот экспериментальные силовые установки являлись огненными сердцами мониторов типа «Ахерон».

И они же сейчас должны были защитить весь флот Альянса.

На короткий миг Агастус пожалел, что опального рейнского инженера сейчас нет рядом. Было бы хорошо, если бы конструктор увидел работу своего детища собственными глазами. Из первых рядов, так сказать.

И разделил тяжесть провала, если всё пойдёт не так, как задумано.

Все двенадцать модулей находились в семи сотнях километров на траверзе по правому борту идущего в дрейфе флота. На тактической проекции было видно, как за прошедшее с момента их запуска время они разошлись почти полторы тысячи километров, встав стеной на пути приближающихся ракет.

Всё шло по заранее заложенному в тактические компьютеры кораблей плану. В данном случае человеческой фактор оказался исключён из цепочки принятия решений. Человеческому мозгу просто не хватило бы скорости реакции для того, чтобы сделать всё так, как нужно.

Бортовые компьютеры вели противоракетный огонь из кластеров точечной обороны и энергетических орудий меньше трёх секунд. Две целых и восемь десятых, если быть точным. А затем, разом, они замолчали.

До удара оставалось всего три секунды. Временной промежуток столь короткий, что его можно было бы и вовсе не принимать в расчёт. Но только не сейчас. Не в условиях космического сражения, когда подготовка к битве могла длиться часы, а проходить за считанные секунды.

Все орудия флота АСМК замолчали одновременно. Как только компьютер «Ахерона» зафиксировал окончание первой фазы, он сразу же отправил сигнал на запуск размещённым перед флотом тяжёлым беспилотникам.

«Эгида». Так назвал своё творение Фон Грау. Древняя накидка бога грома Зевса, что по легендам делала его неуязвимым.

Двенадцать дистанционно управляемых модулей, по сути являющихся генераторами защитного поля. Действующие удалённо от запустивших их кораблей и связанные в единую сеть.

Они включились мгновенно, создав на пути стремительно приближающихся лазерных боеголовок энергетический щиты огромных размеров. Каждый имел форму плоского диска диаметром почти в триста километров.

Они появились ровно за одну целую и ноль десятых секунды до того момента, как ракеты вышли на предполагаемый рубеж подрыва своих боеголовок.

И эти расчёты оказались абсолютно верны. Агастус Кейн слишком хорошо знал тактические приёмы, выкладки и правила, которым следовали его противники. Ведь его учили тому же самому.

В космосе будто вспыхнула сверхновая. Почти тысяча боеголовок взорвались практически одновременно, направив энергию взрывов термоядерных зарядов в рентгеновские лазеры ядерной накачки. Тем самым они породили почти пять тысяч смертоносных лазерных импульсов, направленных прямо на корабли АСМК.

Только вот вместо этого они встретили на своём пути щиты «Эгиды».

И Фон Грау оказался прав.

Его творение сработало так, как и предполагалось его создателем. Двенадцать огромный щитов приняли на себя весь удар, перехватив его практически без остатка. Лишь около трёх процентов импульса прошли в небольшие «прорехи» между щитами. Но этого было слишком мало для того, чтобы причинить хоть какой-то ущерб.

— Моргана! Статус! — сразу же потребовал отчёта Кейн.

— «Эгида» сработала, адмирал, — сразу же доложила Штрайс. — Ни один из наших кораблей не получил повреждений или попаданий. Вообще ни одного. Похоже, что нам придётся поставить этому безумцу несколько бутылок вина, сэр.

— Только за твой счёт, — не удержался от столь редкой для него улыбки Агастус, внутренне тоже обрадованный тому, что всё прошло так, как и предполагалось. — Я не собираюсь оплачивать доставку с Новой Саксонии. Что с модулями?

— Не так хорошо, как мы рассчитывали, сэр, — в этот раз голос женщины звучал уже далеко не так радостно, как того хотелось бы. — Мы потеряли девять из двенадцати модулей. Шесть просто сгорели от нагрузки во время удара. Ещё три не отвечают на команды и наши запросы. Сейчас сложно сказать, что именно с ними случилось.

— Понятно. Что же, Вернер предупреждал нас о подобном исходе.

— Мы продолжаем фиксировать их радарами. Возвращаем их на борт, адмирал?

Агастус посмотрел на дисплей, где ракеты второго залпа уже подходили к зоне ближней защиты.

— Нет. Хотелось бы, но сейчас нам не до этого. Взорвите их. Как только разберёмся с этой угрозой двигаемся к точке запуска ракет. Пора нанести собственный удар.