Пятьсот пять

Глава 5

— Использовали людей в качестве подопытных животных! — к чаю Ласси все-таки опоздала — прежде чем возвращаться домой она заехала в приют, чтобы поделиться новостями — и позднее появление девушки в бабушкином салоне с рассказом о том, что ее задержало, вызвало неоднозначную реакцию у слушателей. Одни дамы заявляли, что никогда больше не будут пользоваться подобными зельями, другие явно выражали сожаление о том, что тестирование не дало положительного результата, и долгожданный омолаживающий препарат так и не был создан. И те, и другие, впрочем, быстро покинули Бердайнов, и дальнейшее обсуждение происшествия шло уже в кругу семьи (если не брать во внимание замещавшего то ли шкаф, то ли панно на стене секретаря).

— Это просто возмутительно, Говард! — возмущалась бабушка, наседая на сына. — У тебя под самым носом! — отец Лас кривился, но оправдаться не пытался.

— Работникам фабрики намеренно задерживали жалование, чтобы склонить на этот безумный шаг! — добавляла Ласси еще одну ужасную подробность.

— Я завтра же начну организацию фонда в поддержку тех, кто пострадал, — леди Вивиан говорила намного сдержаннее внучки, но почему-то именно вслед ее речам глава тайной канцелярии вздыхал и покладисто кивал. — И да, если ты так и оставишь этот вопрос без внимания, то очень скоро тебя будут беспокоить не демонстрации суфражисток под твоим окном, а самые настоящие волнения, — добавила она совсем буднично, пока подливала себе чай.

— А одиннадцатичасовой рабочий день! — продолжила Лас, вдохновленная неожиданной покладистостью отца. — Работающим женщинам некогда воспитывать своих детей! Я считаю, что работать они должны не более шести часов в день!

— С таким же успехом предприятия тогда можно просто распустить, Ласси, — ее он опять почему-то слушать не стал и, вообще, разговаривал с ней как будто по-прежнему пять лет. Это возмущало девушку более всего остального.

— Вот как! — немедленно вскинулась она. — Ты считаешь это абсолютно нормальным?!

— Именно так, девочка моя. А теперь прекратим этот…..

— Замечательно! — Лас не знала, радоваться ей или еще больше злиться. — Раз ты сам только что это сказал, с завтрашнего дня я работаю одиннадцать часов! Так что можешь меня больше не ждать на чай, дорогая бабушка, — улыбнулась той она и с гордо поднятой головой отправилась к себе.

— Ласси, не дури! — раздался позади нее недовольный голос отца, но девушка и не подумала обернуться. — Ласси! — в голосе уже звучала угроза, но и тогда Лас не дрогнула. — Рэнд, скажи ей! — внезапно обратился он к притворяющемуся мебелью секретарю. Девушка мысленно фыркнула в ожидании скучных и избитых фраз, уже не раз звучавших в этом доме.

— Позиция леди Ласинды не лишена определенной логики, — неожиданно для всех выдал тот, заставив удивленно замереть и отца, и дочь. Лишь леди Вивиан то ли притворялась, что ничего не слышала, то ли не сочла услышанное достойным удивления, так как продолжала преспокойно дегустировать сырный пирог.

— Ну-ка пройдем, — предложил лорд Бердайн своему помощнику.

«Неужели, уволит?!» — с предвкушением, в которое каким-то немыслимым образом оказалась вмешана небольшая толика сожаления, подумала Ласси, когда мужчины проходили мимо нее. Направлялись они в домашний кабинет отца, оборудованный звуконепроницаемой дверью. Однако подслушивать ведущиеся там разговоры девушка научилась давно. Для этого было нужно всего лишь пробраться в комнату отца, а там в его гардероб и приложить к стене обыкновенный бокал. К началу разговора она, разумеется, не успела, но самую интересную часть разговора застала. Судя по гулким звукам, отец выдал какую-то гневную тираду — что именно Лас не расслышала, так как только пристраивала к стене бокал.

— Потому что я намерен жениться на леди Ласинде, — спокойно, четко и без тени сомнения ответил на гневную речь своего начальника Рэнд.

«Что?» — Ласси едва не подскочила от собственного обуявшего ее гнева. — «Вот наглец! Да ни за что!»

А ведь она ему еще посочувствовала. Подумала, что его увольнять будут.

— Когда? Когда рак на горе свистнет? — проявил здравый скептицизм отец Лас.

— Я уже работаю над этим вопросом, лорд Бердайн, — заверил того секретарь.

«Что?!» — Ласси все-таки подскочила и едва не ударилась головой о перекладину.

— Кхм…. И что есть успехи? — полюбопытствовал глава тайной канцелярии.

— Существенные, — уверенности в себе его секретарю было не занимать. Вот только как это все соотносилось с реальностью? Девушка не удержалась от усмешки.

— И какие же? — уже по-настоящему удивленно спросил ее отец. Ласси ответ на этот вопрос тоже заинтересовал.

— Позвольте пока сохранить это в тайне, — выкрутился тот, а Лас снова усмехнулась в полной уверенности, что секретарь блефует. Какие у него могут быть успехи? Или он таковой считает свою сомнительную попытку обнять ее в дверях особняка?

— Не знаю, что с ней делать, — внезапно обеспокоенно выдал отец, а Лас встревожено замерла. — Люсия, ее мать, была кротким ангелом, а Ласси же настоящий демон в юбке! Что за выходки?!

«Почему?! Почему он всегда сравнивает меня с мамой?!» — девушка, не желая слушать дальше, опустила руку с бокалом и устало прислонилась к стене. Она и сама знала, что они разные.

Может быть, то, что ей так не хватает этого источника света и теплоты, и заставляет ее метаться?

Из задумчивости девушку вывел хлопок дверью. Оказалось, отец с секретарем уже закончили свой разговор в кабинете и переместились в соседнюю комнату, то есть в ту, в гардеробе которой по-прежнему пряталась Лас.

Вот незадача!

— …. переодену, и отправимся в контору. И решим насчет Зендальтса, это уже не первый раз, когда он покрывает подобное безобразие. Я человек терпеливый, но то, что моими словами пренебрегают, игнорировать не намерен, — с каждым словом голос отца звучал все ближе, пока не раскрылась дверь гардероба, и он не оказался совсем близко. Ласси вжалась в стену, прикрываясь отцовским парадным сюртуком и очень сильно надеясь, что тот отцу для устрашения лорда Зендальтса не понадобится.

— Это должно усилить недовольство Его Величества, — в ответ раздался голос отцовского секретаря, ровный и пресный, словно тот рассуждал о погоде.

— Одного Зендальтса, пожалуй, недостаточно, Рэнд, — отозвался лорд Бердайн, ограничиваясь светло-серым твидом, который предпочитал, игнорируя моду. Лас едва удержалась от вздоха облегчения. Все ее внимание было поглощено действиями отца, поэтому в его слова она не особенно вслушивалась. — Важно управиться за пару недель, времени, жаль, мало. В любом случае, ты сразу же поедешь в Сарс. Мне совсем не нравится…. — последние слова тот уже произнес после того, как закрыл дверь и одновременно с эти послышались удаляющиеся шаги, приглушившие дальнейший разговор.

Из того, что невольно удалось подслушать, Ласси, к своему сожалению, не поняла почти нечего. Кроме того, что отец отправлял своего секретаря в Сарс. В этой северной провинции у отца было поместье, в котором девушка не бывала со смерти матери и которое почти не помнила. Что там могло понадобиться Драгору, она не представляла, но тот факт, что секретарь уезжал далеко (и хорошо бы надолго!) не мог не радовать. И причем здесь Его Величество? Чем тот недоволен? Об этом она узнает, решила Лас. Не от отца, разумеется, а от бабушки.

Однако на следующее утро она о подслушанном разговоре между отцом и его секретарем не вспомнила, благо ни того, ни другого в столовой не наблюдалось, когда девушка спустилась к завтраку, а когда добралась до приюта, и вовсе позабыла. Все здание гудело как улей, как очень обеспокоенный и несчастный улей.

— Твой Энди пропал! — бросила ей пробегавшая мимо парадного холла Онни, преподавательница рисования и лепки, мечтательница с вечно перепачканным краской и глиняной крошкой огромным передником, вот только сейчас ее лицо было омрачено страхом и паникой.

— Как? Когда? — Ласси замерла, не сразу осознав сказанное. — Энди? Как это могло случиться?!

— Не знаю! — взмахнула руками Онни, едва не плача. — Дом закрыт. А там решетка. Обыскиваем по второму разу. Я в подвал, — с этими словами девушка умчалась, а Лас бросилась вверх по лестнице.

Эллис обнаружилась не в своем кабинете, а в тигровой спальне — вместо номеров детским спальням дали имена животных — где вместе с пятью другими мальчиками обитал пропавший Энди. Глава пансиона перебирала вещи из принадлежавшей мальчику тумбочки, а на его кровати и той, что по соседству, с самым сосредоточенным выражением на лицах сидели остальные обитатели комнаты. На тумбочке в две стопки были сложены рубашки, свитера, штаны, а на оставшееся пространство Эллис выкладывала камешки, монетки, стеклышки, пучок перьев, спичечные коробки с жуками и прочую мальчишечью мелочевку. Вошедшую Ласси она заметила, но от своего занятия не отвлеклась.

— Этот? — спросила она у ребят, доставая гладкий неправильной формы плоский камешек с дыркой посредине.

— Точно! Этот! Энди не мог без него уйти! — перебивая друг друга, выкрикнули мальчики.

— Спасибо ребята, — кивнула Эллис и, знаком попросив Лас не задавать вопросов, сложила вещи обратно в тумбочку.

— Он ведь найдется, правда? — спросил сидевший чуть поодаль от остальных Марти. Он сидел, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками и, казалось, переживал больше всех. Ведь он сам только пару дней назад нашелся после того, как неизвестно каким образом пропал.

«Мы им обещали, что приняли все меры, и ничего подобного больше ни с кем не случиться» — мысль эта уколола сильно, до боли. Лас с Эллис переглянулись.

— Обязательно! — почти хором они ответили Марти. — Я убеждена, он точно где-то спрятался! — добавила Ласси настолько уверенно, что ни у кого не должно было возникнуть и подозрения в том, что это не так. — Я прямо сейчас пойду и найду его! — заверила она детей и под их доверчивыми взглядами покинула комнату.

— Мы уже все обыскали, — Эллис догнала ее в коридоре. — Пошли по второму кругу.

— Что говорят твои охранники?

— Магический контур не нарушен.

— Когда обнаружили, что он пропал?

— За завтраком. Встают все по-разному, сама знаешь, там, кто в уборной, кто на кухне помогает, кто книгу дочитывает, и только на завтрак все собираются вместе.

— А ребята, что сказали? — Лас кивнула на комнату, которую они только что покинули.

— Что Энди первым встал. Вроде как в уборную. И с тех пор больше не видели. Соседи тоже.

— Так подожди, — Ласси даже остановилась. — Значит, он сразу, как был, в пижаме…..

— А ведь точно, Лас! — Эллис тоже остановилась и даже по лбу себя ладонью шлепнула. — Как я об этом раньше не подумала?! Не мог он в пижаме уйти!

— Если его не увели, — тихо ответила той подруга.

— Увели? Кто?

— Это и надо узнать, Элли! — Лас была сама потрясена тем, что только что осознала. — Ведь и Марти тоже не помнит, как покинул дом. Он и не собирался. Нужно собрать всех!

— Ты думаешь….

— Не знаю, я сама еще не знаю, но если мы в этом не разберемся, то так и не узнаем.

Собрать всех удалось далеко не сразу. Здание приюта было не очень большим по меркам Лас. Ей доводилось бывать в особняках и большей площади, не говоря уж о Королевской канцелярии и самом дворце. Однако три этажа, на которых располагались шестнадцать спален, дюжина классных комнат, полдюжины детских, столовая, кухня, гимнастический и танцевальные залы, не говоря уже о кабинетах и кладовых, чердак с архивом и подвал с припасами требовали почти час, чтобы все помещения обойти. Постоянно в приюте вместе с воспитанниками проживали девять девушек и еще столько же были приходящими как Ласси. То часть из них собиралась в одной из классных комнат, отчитываясь об отрицательных результатах розысков, затем одни убегали, чтобы найти остальных, другие, чтобы присмотреть за детьми, то снова собирались, чтобы не досчитаться нескольких и снова разбегались на поиски друг друга. В результате, все-таки удалось выяснить, что не хватает Марики, а еще спустя некоторое время, что ту уже давно никто не видел. С самого утра.

К полудню, когда здание обыскали вдоль и поперек, включая все шкафы и темные углы, стало уже фактом, что пропали двое — семилетний мальчик и девушка из работниц. Марика проживала в самом приюте, она не была ни классной дамой, ни преподавательницей, большую часть своего времени помогала Фанни по хозяйству — помыть, прибрать, отвезти вещи в прачечную — и за тот месяц, что она работала в приюте, как-то сложилось, что Марика стала исполнять роль консьержки. Все привыкли, что она вставала раньше всех и открывала двери приюта. Было ли случайным ее исчезновение или нет? Похитили ли ее вместе с мальчиком, или она стала причиной его похищения? Вопросы, вопросы. А главное, кто и зачем похитил ребенка? Ласси и в самом деле надеялась, что арест управляющего Вильдула решит этот вопрос, а оказалось, что это не так. То ли у того были сообщники, которые, несмотря на арест, продолжили грязное дело, то ли Вильдул говорил правду, когда утверждал, что не причастен к похищениям.

Эллис позвала жандармов, те опросили соседей, но жилых домов непосредственно по соседству не было, а в банк напротив и лавки по обе стороны работники либо явились позже похищения, либо не заметили, так как были заняты своими собственными делами. Марику тоже отыскать не удалось. По тому адресу, что она оставила, устраиваясь на работу в приют, о такой девушке не знали.

— Поверить не могу, — Эллис старалась держаться, но для нее, как и для всех остальных, эта новость стала ударом.

— А придется, — жандармскому сержанту было не до сантиментов. — Проверяли бы лучше, госпожа Макверт, вы своих работниц.

На этот ни главе пансиона, ни присутствовавшей при разговоре Лас ответить было не чем. До этого в приют брали всех девушек, кто желал помочь, и никому в голову не пришло бы, что кто-то мог прийти, чтобы причинить вред. И с этой наивной верой в человеческую доброту и участие теперь приходилось так болезненно расставаться.

— Приметы какие есть? — продолжил сержант, берясь за карандаш.

— Невысокая, черноволосая, глаза серые, лицо круглое, нос….

— Не то, — прервал Эллис нетерпеливый сержант. — Таких, как вы говорите, полстолицы. Родимые пятна, шрамы, ожоги, татуировки?

— Нет, ничего такого, — растерянно ответила та.

— М-да, — выданный жандармом ответ совсем не обнадеживал.

— Так вы найдете? — поинтересовалась Ласси, уже предвидя ответ. И сержант не обнадежил:

— Полстолицы таких. Будем, конечно, искать, но как быстро найдем, не могу сказать, леди.

— Что теперь делать, Ласси? — выдохнула Эллис, когда они покидали жандармский участок. Подруга не давила, ни на что даже не намекала, но в ее голосе девушка все равно услышала надежду, надежду на нее, на Лас. Ведь в прошлый раз ей удалось найти помощь. Ласси и сама об этом думала, а разговор с жандармом только подстегнул к действиям.

— В канцелярию, Гаррет, — приказала она кучеру, едва Эллис покинула экипаж у приюта. Тот, молча, кивнул и подстегнул лошадь.

«Тоже переживает» — подумала девушка, но ей самой было не легче. И в первую очередь из-за того, что было стыдно. Стыдно оттого, что она собиралась сделать. Где искать пятьсот пятого гарда, кроме как в доме свиданий и канцелярии, она не знала, да и там, и там шанс найти его этим вечером был невелик. К отцу она пошла бы только в случае полного провала остальных вариантов. Поэтому оставался секретарь. И Лас собиралась воспользоваться известным ей его отношением к себе, чтобы убедить заняться пропажей ребенка, при этом ничего взамен не давая. Потому что то, что она могла дать, она уже обещала другому, пусть тот об этом еще и не знал.

Потому-то в здание Королевской канцелярии Ласси заходила с опаской и внутренней дрожью, однако уже через полчаса смело бегала по этажам. Ни отца, ни его секретаря, даже ни одного гарда, неважно с каким номером, в канцелярии не обнаружилось. Один раз девушке показалось, что она заметила темную фигуру, идущую впереди нее по коридору, но та свернула, а когда Ласси до этого поворота добежала, то не смогла уже никого найти. Затем она пыталась выспросить чьих-то помощников, каких-то клерков, случайно встреченных гвардейцев. Для всех отсутствие лорда Бердайна было в порядке вещей (Лас тоже это знала, но не в тот же момент, когда он ей, вернее не он, а его секретарь нужен!), они преспокойно предлагали подождать, оставить записку или обратиться со своей проблемой к одному из клерков. Ласси с отчаяния обратилась. Написала заявление, дала показания, описала детали происшествия и приметы и получила обещание, примерно такое же, как в жандармском отделении.

Уставившись на листочек с номером дела, который ей выдали со словами, что как только что-нибудь узнают, то непременно с приютом свяжутся, Лас простояла, словно замороженная, почти с четверть часа, не обращая внимания на обходивших ее служащих, при этом как будто во сне отмечая, что ее заявление и показания подшили в папочку, папочку положили в стопку к другим почти неотличимым папочкам, что никто не срывается с места, собирая отряд на поиски пропавшего мальчика.

— Прошу прощения, леди, — один из сотрудников канцелярии ее все-таки толкнул, и тогда девушка заметила, что стоит прямо посреди рабочего зала, вернее прямо перед выходом, отчего служащим к тому приходилось протискиваться. Только тогда девушка очнулась и, покраснев, бросилась прочь. Впрочем, по коридорам она бежала настолько быстро, что могла быть уверена, что никто не обратил внимания на выступившее на ее щеках красные пятна, а когда выбежала на улицу, то оказалось, что те никто уже и не увидит из-за наступившей темноты. Ласси сама не заметила, что провела в здании канцелярии несколько часов.

— Домой, госпожа Ласси? — по Гаррету было видно, что он ожидал получить положительный ответ, но девушка мотнула отрицательно головой и решительно добавила:

— Нет, давай на Хант-стрит.

В конце концов, даже если гарда там нет, она могла бы оставить тому сообщение у портье или прямо в комнате. Как она не додумалась до этого раньше?

— Ох, леди, почто вам Хант-стрит! — не преминул покачать головой старик кучер. — Если уж и в жандармерии, и у батюшки вашего в канцелярии….

— Там есть человек, который может помочь, — перебила его Лас, уже уверенная в том, что поступает правильно. — Однако не вздумай отцу рассказать, Гаррет!

— Ох, госпожа Ласси, конечно, не расскажу, но Хант-стрит…. — кучер продолжал ворчать всю дорогу до оной, но девушка его совсем не слушала. О том, что будет, увидь ее там кто-нибудь из знакомых — а у нее даже не было с собой вуали — Ласси не было никакого дела. Единственной, что ее волновало, сумеет ли она найти гарда, убедит ли его ей снова помочь и — совсем немного — что он потребует в обмен.

— Останови здесь, — потребовала она у Гаррета, не дав тому доехать до дома с красными фонарями. Впрочем, те по какой-то странной причине было потушены. По какой, Лас не задумалась. Главное — знакомый портье был на месте.

— Леди? — удивился тот, когда осознал, что бегущая по улице девушка направляется к нему, и даже отступил от двери ей навстречу.

— Мне нужно! — выпалила Ласси и, не останавливаясь, пробежала мимо удивленного мужчины и сама толкнула дверь вовнутрь. Тот всплеснул руками, но останавливать ее не стал, как и бежать вслед. В аккуратный, но крепкий захват ее предплечья у самой лестницы взяли совсем другие руки.

— Это вы!

Развернуться Ласси позволили, но из захвата так и не выпустили. И почему она сразу не заметила, как темно в холле? В доме свиданий был выходной? Однако из-за погашенных ламп и тьмы, свободно струящейся вокруг гарда, лица его снова не было видно, лишь твердый подбородок и сжатые в узкую полоску губы. И как-то очень быстро эти губы оказались очень близко, настолько близко, что между ними и ее собственными не осталось ни малейшего зазора, ни малюсенькой щели.

— У меня к вам дело! Просьба! — Ласси еле-еле удалось разорвать поцелуй.

— Какое же? — голос мужчины обволакивал, как и его руки, и был настолько спокоен, словно он и не представлял, что привело к нему девушку. А может, действительно, не представлял?

— У нас снова, — начала Лас, — пропал ребенок. Я вас прошу….

— Его нашли, — прервал ее гард, выпустив одну ее руку и проводя освободившейся ладонью по ее щеке, затем шее, ключице. — Сейчас он уже должен быть в приюте.

— Как?! — вскинулась Лас, не сразу поверив. — А Марика? Похитители?

— Задержаны, — спокойно, словно был совсем безразличен к этому факту, ответил тот, продолжая поглаживать девушку.

— Но как?! — Ласси пока удавались только восклицания. В то, что говорил гард, было трудно вот так сразу поверить. Казалось, нужны объяснения, рассуждения, толкования. — Кто они? Почему? Зачем?

— Останешься? — спросил вдруг мужчина и поцеловал тонкую шею, туда, где только что выводила письмена его ладонь, которая, в свою очередь, переместилась девушке на спину. — Расскажу все, — пообещал он. От горячего дыхания подкашивались ноги и очень, очень сильно хотелось остаться и узнать все, и не только о похитителях.

— Не могу, — нашла в себе силы сказать Лас. — Мне надо…. Там Гаррет…. Я потом, — она даже не заметила, как высвободилась (или гард сам ее отпустил?) и не смотря на него — иначе точно не нашла бы в себе более сил уйти — бросилась на улицу.

Что подумал о ней портье, она сама старалась не думать, как и о том, что подумал Гаррет, когда она растрепанная запрыгнула в коляску и приказала мчаться в приют. Гард не обманул ее ни словом. Пропавший Энди оказался уже там, как и жандармский сержант, который путано, явно с чужих слов, рассказывал что-то о заговорщиках и запрятанных артефактах.