Пропащий. Часть 2. Путь в никуда

Глава 1

С момента моего появления в Иномирье я совсем позабыл о том, что такое полёты. В свою бытность наёмником, мне постоянно приходилось передвигаться либо на грузовых самолётах во время перелётов с континента на континент, либо на борту транспортных вертолётов, пролетая над живописными африканскими просторами. Вертолёты были очень удобным видом транспорта для перемещений по Чёрному Континенту, ввиду полного отсутствия дорог во многочисленных районах, отдалённых от интересов бывших европейских колонизаторов. Правительства же новых африканских государств мало когда заботились о строительстве дорог, отчего часто приходилось двигаться при помощи воздушного транспорта, не желая прорываться через грязь.

Вот только дирижабль был совсем другим делом. Для меня, как человека современности, всяческие дирижабли остались лишь только частью истории. В последний раз, когда аэростаты применялись в большом количестве, был во время Второй Мировой Войны, отличившейся применением физического воздушного заграждения. В современности медлительные дирижабли просто не имели никакого практического смысла, даже не смотря на действительно громадную грузоподъёмность. Сейчас это было ничем иным, как развлечением для богатых людей или маркетингом компаний. Мы же использовали этот позабытый вид транспорта только из-за отчаяния и невозможности воспользоваться чем-то иным за Поясом Белова.

Я стоял у приоткрытого окна гондолы, смотря на тёмные земли под нашим транспортом. Мы шли по воздуху под мирным рокотом электрических движков, быстро вращающих винты цеппелина.

Вокруг было темно, несмотря на то, что мы летели уже пятый час, когда только ночь полностью покрыла планету. Нужно было стараться лететь как можно более скрытно и днём делать этого было критически нельзя. Заметить на небе громадный воздушный объект было очень несложно, а ещё легче можно было прекратить нашу до сих пор успешную операцию. Хватило бы всего одной тачанки с крупнокалиберным пулемётом на борту, чтобы посадить нас на землю всего одной точной очередью. Даже старенькие советские системы ПВО, которым ещё удалось послужить во имя уничтожения фрицев, справились бы с задачей.

Во имя безопасности нашего дорогостоящего транспортного средства, был разработан маршрут, максимально отдалённый от всех известных нам поселений насколько это возможно сильно. Естественно, что карты постоянно менялись и нельзя было стопроцентно обеспечить нам полную безопасность. Всегда мы можем наткнуться на базу каких-то случайных налётчиков, которые вполне легко могут рискнуть и попытаться сбить наш цепеллин. Конечно, мы далеко не беззащитны благодаря четырём стационарным пулемётам ДШК на борту и одном пулемёте прямо на громадном баллоне сверху, но всё равно каждое столкновение могло закончится смертью транспорта вместе со всем экипажем на борту.

Большая часть экипажа сейчас спала, понимая, что вскоре нам определённо будет не до крепкого и спокойного сна, но мне к Морфею отправляться не хотелось от слова «Совсем». Сон просто не шёл, несмотря на последние два неспокойных дня, в ходе которых мы активно подготавливались к отлёту, проводя последние проверки, сверки целей, задач, карт и вообще всех деталей, от которых зависели возможности нашего выживания. Сейчас мне только и хотелось, что смотреть за медленно проплывающей тенью нашего цеппелина.

— Чего не спишь?

Вопрос вырвал меня от созерцания природы под днищем гондолы. Моментально я себя принялся корить, что слишком расслабился и не заметил подошедшей ко мне сзади Виктории. Девушка всегда отличалась очень тихим и мягким шагом, но мне всё равно не стоило быть слишком спокойным и беззаботным.

— Сон не идёт. — ответил я, не отлипая от открытого окна.

— Простудишься ведь. — с некой долей заботы заметила «фурия», — Не май месяц, а от тебя болеющего толку будет не столь много. Да и в коридорах уже прохладно. Поэкономил бы тепло — скоро перейдём границу и отключится электрическое отопление. Придётся нам на буржуйках выживать.

Замечание было дельным, а потому я быстро натянул на место окна мелкую металлическую защитную сетку и наконец закрыл створку, возвращая тепло в небольшие коридоры гондолы. Действительно не имело никакого смысла просто так стоять и смотреть за происходящим из открытого проёма окна, когда можно было хотя бы просто посидеть и дать уставшему организму отдых.

— Волнуюсь, честно говоря. — признался я, крутя из-за расшалившихся нервов карандаш между пальцев.

— Пошли в кают-компанию. Незачем здесь сидеть.

Возражений я определённо не имел, а потому последовал за девушкой, чуть ли не каждые четыре шага смотря на часы на своём запястье. По моим примерным подсчётам, оставалось не больше двух часов до момента пересечения Пояса Белова. Этого момента я ждал очень долго и с каждой секундой приближения нарастал страх. Слишком уж много в последнее время я наслушался всяких рассказов о том, что может творится за Поясом Белова, а потому ожидал всяческой хтонической жути, которая обитает только там и нигде больше, а мы станем для них очень вкусным обедом.

Мы прошли в кают-компанию нашего дирижабля, тихо закрыв за собой дверь. Помещение было весьма небольшим и обедать здесь вместе могло не больше шести человек единовременно, но вдвоём здесь было куда более комфортно, чем можно было ожидать. Сейчас мы ещё могли пользоваться всеми благами технического развития, а потому девушка очень быстро включила электрический чайник, достала две кружки и посмотрела на меня.

— Чего так нервничаешь? — спросила «фурия», заправляя волосы в тугой хвост.

— Спроси чего полегче. — хмыкнул я, зацепляя скобу ручки за край подсумка на разгрузке, — Я впервые иду туда, откуда выбираются далеко не многие, а ты меня спрашиваешь, почему я нервничаю?

— Не кипятись. — Виктория в примирительном жесте подняла раскрытые ладони, — Я сама чувствую какое-то странное ощущение. Очень много магической энергии. Мозг будто понемногу греться начинает. С каждым километром всё хуже становится. Есть ощущение, что когда сам Пояс перейдём, то сгорит мозг.

— Я слышал, что многим плохо становится, когда люди к границе приближаются, но по ту сторону всё становится нормально.

— Надеюсь.

Внезапно меня проняло на хохот. Одномоментно стало смешно быть участником того, как общаются два человека из враждующих группировок. Всего пару дней назад я был свидетелем того, как Твен, бывший теперь моим непосредственным командиром, активно ругался с одной из высокопоставленных ведьм «фурий», едва ли не грозясь ей скорой и очень кровавой расправой, а теперь я сижу с одной из молодых ведьм, спокойно общаясь за кружкой чая.

— С ума сходишь? — спросила меня Виктория, очень споро нарезая кухонным ножом бутерброды с чёрным хлебом и жирным местным сервелатом, половину из которых сунула мне вместе с полной кружкой посахаренного чёрного чая.

— Смешно стало. Сколько прошло времени с того момента, как ты пыталась меня в кабаке зарезать?

— Не больше месяца.

— А теперь мы сидим на кухне плывущей по небу лодки и делимся друг с другом переживаниями. Причём, говоришь ты не с кем-то из других школ, а с одним из злейших врагов твоей организации.

Девушка раздражённо отмахнулась, сморщившись так, будто откусила добрую часть кислующего лимона, — Сам ведь говорил, что сейчас мы находимся в одной лодке. Зачем нам делить что-то здесь? Вот вернёмся обратно и будет с большим интересом резать друг друга.

— А может и не резать? — ухмыльнулся я, делая шуточный намёк.

— Дерзко, «меч». — насмешливо нахмурилась девушка, после чего расцвела в обворожительной улыбке, — Но кто знает, Серёжа. Кто знает…

Ещё час мы разговаривали просто о жизни, стараясь отвлечься от нарастающего напряжения. Виктория то и дело иногда скривлялась от боли в голове, от которой не помогали все известные человечеству таблетки. Химия не была способна справиться с мощью магии, которая влияла на организмы всех смертных.

Когда же до границы нормального мира с миром магическим оставалось примерно восемьдесят километров, то по борту раздался сигнал, побуждающий весь остальной экипаж проснуться, встать со своих мест и собраться в капитанской рубке цеппелина. Там уже сейчас были оба бортовых механиков, которые сейчас проверяли все узлы управления, готовя их к переходу через границу. Уже сейчас стоило перейти на полностью механическое управление дирижабля, не дожидаясь перехода через Пояс Белова, который вскоре можно будет лицезреть.

Я поправил висящий на груди автомат со сложенным прикладом и вежливо открыл перед девушкой дверь. Ведьма, несмотря на головную боль, подыграла мне и, сделав реверанс, вышла из кают-кампании, отправившись в моём сопровождении в рубку, куда стал стягиваться народ с дирижабля.

Как бы это странно не звучало, но нашей магической группой командовал человек, лишённый таких способностей. Он был человеком, который всегда полагался на свои мозги. Это был «чекист» с самым классическим именем Иван. Мужчиной он был удивительно спокойным и даже компанейским, отчего значительно больше мне нравился по сравнению с тем же лейтенантом Невьяновым, больше похожим исключительно на офисную крысу. Этот Иван, носивший своё имя в честь всем известного грозного царя, смог каким-то чудом найти общий язык со всей нашей разношёрстной команды. Сейчас он явно готовился дать речь, дожидаясь момента, когда в рубке появиться каждый член команды.

Помимо меня, Виктории, Ивана и близнецов-механиков Леонида и Данила, в команде было ещё семь человек, двое из которых были представителями органов разведки, которые на службе носили звания старших прапорщиков. Они были похожи друг на друга настолько сильно, будто также были однояйцевыми братьями, хотя не имели совсем никаких родственных связей. Оба были отлично подготовлены, вооружены и снаряжены, прошли несколько компаний антитеррора, а потому чувствовали себя настолько уверенно, что их совсем не волновало отсутствие магических способностей.

Когда вся команда наконец собралась в передней части гондолы, то Иван поднялся на небольшой пьедестал и осмотрел собравшихся. Под взглядом целого полковника Службы Безопасности Государства все моментально поутихли и как-то сжались. Насколько мощными и свободолюбивыми магами мы не были, но все имели чуть ли не генетическую память о всей силе и мощи власти внутренней разведки, а потому молча дожидались начала речи.

— Приветствую вас, мои дорогие сподвижники. — обратился мужчина, дополнительно обведя всех взглядом стальных глаз ещё раз, — Все вы знаете цели нашей сложной миссии, так что долго распинаться перед вами не буду. — Иван посмотрел на старые советские офицерские часы на запястье, — Приблизительно через сорок минут мы должны будем пересечь границу Пояса Белова. Сейчас это самое опасное место Иномирья из тех, которые хоть краем смогли изучить люди, а потому я прошу вас быть максимально собранными и оставаться такими до последнего дня. Сейчас я здесь единственный, кто хоть раз был по ту сторону границы, так что слушайте каждый мой приказ. Если я говорю лежать, значит нужно лежать. Если я говорю изображать птицу, значит вы делаете это насколько возможно натурально. За километр до границы я прикажу вам активировать всё ваше чутьё. Мне нужно знать о любой опасности, которая к нам приближается. Даже если это будет стая четверокрылов, то вы должны мне об этом сообщить. Мы не знаем, как отреагирует на наше появление местная летучая фауна, так что самодеятельность не проявлять. Открывать огонь или применять заклинания только с моего прямого приказа. Все меня поняли?

Ответом был лишь молчаливый кивок. Сейчас все были слишком сильно напряжении все это прекрасно понимали. Все роли были отведены заранее, все приказы отданы, а взаимодействие отлаженно десятками сложнейших тренировок, а потому все, как только появился момент, сразу разошлись на свои места, готовясь обороняться от возможного врага.

Я уже привычно встал за пулемёт. В отличии от многих других школ, «мечи» никогда не забывали обучать своих членов использованию классического огнестрельного вооружения, что, вкупе с моим прошлым опытом участия в африканских кампаниях, позволяло мне быть одним из самых результативных операторов крупнокалиберных пулемётов на борту нашего воздушного транспорта.

В нескольких метрах от меня стояла Виктория, концентрирующаяся на текущей внутри неё магической энергии. Она впала в состояние своеобразной медитации, хотя внешне не подавала никаких признаков. Девушка просто опёрлась на деревянный борт гондолы, прикрыв веки с короткими прямыми ресницами, после чего стала медленно и глубоко дышать. В этот момент внутри ведьмы начинал закипать процесс кратковременного усиления магической энергии. На небольшой временной промежуток любое её заклинание увеличивало мощность в разы, но и требовало значительно больше энергии, но если есть серьёзная опасность, то сконцентрироваться лучше заранее.

Мне же подобные возможности не были доступны, а потому пришлось несколько раз перепроверить все рабочие узды пулемёта и приготовиться стрелять. Оружие было мощным, серьёзным и практически безотказным, особенно если за ним вовремя следить. Я как раз был таким оператором, который о своём оружии предпочитал не забывать даже в самые запарные времена и даже сейчас крупнокалиберный пулемёт работал так точно, что легко мог дать легендарным швейцарским часам значительную фору.

За несколько минут до пересечения Пояса Белова, прозвучал ещё один звуковой сигнал и моментально напряжение всей команды возросло до небес. Оповещение указывало, что мы всего в нескольких километрах от Пояса Белова, который уже сейчас можно было рассмотреть невооружённым глазом.

Учёный и исследователь Белов узнал об этой границе через три года после того, как в Иномирье начали массово переселяться люди. Больше всего Пояс напоминал полупрозрачную стену голубого цвета, через которую легко можно было пройти, а по ней всей пробегали изредка короткие электрические всполохи всех цветов радуги и ещё большего числа оттенков. При приближении многие чувствительные к магии люди чувствовали сильнейшую, практически физическую, боль Он сам по себе не представлял никакой опасности, но стоило только пересечь эту практически невидимую стену, как отключалась вообще вся электронная техника, оставляя людей один на один с местной всесильной природой.

Я взглянул на стоящую не так далеко Виктория. Девушка стояла, едва удерживаясь на ногах и вцепившись пальцами в здешний подоконник до побеления. Заметив мой взгляд, она помотала головой, указывая что справится, а я же сжал рукоять пулемёта, дожидаясь пересечения границы.

Электрические движки заглохли и дирижабль продолжил лететь вперёд просто по инерции, пользуясь преимуществами отсутствия ветра. Тишина во время штиля была практически полная и сейчас мы летели на сверхмалой для дирижабля высоте.

Границу оказалась для меня практически незаметной. Если бы я сейчас стоял с закрытыми глазами, то о переходе через Пояс Белова меня оповестила бы лишь лёгкая дрожь, стремительно пробежавшая по всему телу и ушедшая от меня в неизвестность. От других послышались облегчённые вздохи и где-то в мозговой подкорке засело понимание, что именно сейчас всё поменялось, что мы покинули территорию, хотя бы частично безопасную для человека. Теперь это территория монстров, тварей, магических существ, живущих в этом краю и крайне сильно ненавидящих, когда вторгаются в их угодья. Сейчас человек был в ситуации, когда ему придётся вернуться в позицию жертвы, но не охотника, несмотря на все технологические выдумки, собранные и придуманные за тысячи лет существования нас, как самостоятельного вида.