Когда мы не несли караульную службу во дворце портового царя, что было весьма редко, то нас отпускали на прогулки в Портовый Город.
Хм, я по привычке сказал «нас отпускали», но я и был тем, кто отпускал. Я не только старший своего отряда. В моё распоряжение отдан полный отряд небесных стражников, которые все эти годы жили при наших послах. Это были немолодые и вечно хмурые мужики и две женщины, которые желали одного — поскорее вернуться в Дивию.
Ещё во время сборов Октул Ньери предупредил меня:
— Сии люди долго прожили с низкими, многие наверняка обзавелись тут тайными семьями.
— Приросли к грязи, так сказать?
— Вот именно. Поэтому держи от них в тайне планы Совета начать войну с Портовым Царством.
— Вы подозреваете, что среди них есть предатели?
— Нет, Самиран. Они славные стражники, прирождённые жители Дивии, уставшие жить в грязи. Они мечтают вернуться на летающую твердь к своим родным, предвкушают получить долгожданное благоволение Создателей.
— А вместо этого их снова отправят на службу? — догадался я.
— Да. Если узнают об этом раньше времени, то рассердятся. Начнут обсуждать это между собой, а портовые лазутчики их подслушают.
Впрочем, я и так не собирался обсуждать с этими хмурыми мужиками решения Совета. Они сами сторонились меня и считали каким-то малолетним выскочкой, которой добился своего старшинства исключительно из-за дружбы с Октулом Ньери. А так как у посла не было в Дивии семьи или хотя бы одной жены, то недруги распространили обычные в таких случаях слухи.
Небесные стражники с радостью взвалили на мой отряд все обязанности по охране послов, а сами целыми днями валялись в своей казарме, упивались сладким портовым вином и разглядывали «Игры Света», кристаллы, которых в изобилии доставили наши торговцы.
Их безразличие к нам простиралось настолько, что никто не отреагировал на Инара и Эхну, которые пробовали задирать их с целью вызвать на поединок.
Я воочию увидел психологическую проблему высших людей, слишком долго соприкасавшихся с грязью. Неудивительно, что некоторые из них становились падшими, навсегда порвав с Дивией. Впрочем, воины были закалёнными ребятами, чаще всего падшими делались торговцы. Поэтому Совет Правителей строго регламентировал время пребывания наших торговцев в низких городах.
Кстати, вопрос охраны торговцев ложился не на нас, а на самих торговцев. Наблюдая за их деятельностью в Портовом Городе, я окончательно понял роль наёмников в Дивии. Все торговцы охранялись именно ими. Для небесного воина это занятие унизительное, а для небесного стражника хватало забот в Дивии.
Каждое крыло наёмников брало… хм, под своё крыло несколько торговцев. Два бойца охраняли одного торговца, и ещё по двое приходилось на каждый торговый акраб.
Несложно подсчитать, какая орава высших жителей вдруг высадилась в Портовый Город.
Впрочем, торговцы жили где-то в городе, в домах торговых партнёров. С торговцами и наёмниками мы почти не пересекались во время наших прогулок.
Город был огромный, а гулять нам доводилось редко. При этом мы соблюдали правила безопасности и не выходили за стены дворца портового царя без оружия, без доспехов или поодиночке.
Что сказать, в Портовом Городе мы почувствовали себя менее высшими, чем в Ач-Чи. Практически немецкими полицаями в оккупированном городе.
Особенно раздражало, что при нашем приближении портовые окружали своих женщин кольцом и стояли так, пока мы не проходили мимо. Будто мы не могли удержаться, чтобы не начать их насиловать. А когда мы проходили, то мужчины мальчишки, сохраняя оцепление, уводили тёток в переулки подальше от нас.
Я не расстроился из-за этого, а вот Инар пробурчал:
— Поскорее бы устроить грязным портовым мужланам войну, ибо совсем забыли, кто ими правит.
— Трясутся над своими девками, будто они нам нужны, — обиженно добавил Нахав Сешт.
— Скучаете по царским дочерям из Ач-Чи? — ехидно усмехнулась Сана.
Реоа тоненько засмеялась:
— Самиран точно скучает.
Реоа и Сана недолюбливали друг дружку, но объединялись в насмешках надо мной.
— У портовых баб лиц не видно даже, — со вздохом заметил Амак Саран. — Мужья водят их закрытыми, как служанок.
Судя по вздоху, семейная жизнь с могучерукой и коренастой девушкой рода Те-Танга не приносила радости глупому красавчику. Он больше всех сожалел, что портовые женщины отличались от ач-чиек, о чьей красоте и доступности он столько слышал от нас.
✦ ✦ ✦
Сначала мы гуляли всем отрядом, но послы попросили нас не делать этого, так как и один небесный воин пугал почтенных жителей Портового Города. А когда они увидят отряд, решат, что началась война. А нам наоборот необходимо убедить сиабхи, что мы прилетели торговать, а не убивать.
В итоге мы разбились на группы близких друзей. Со мной по Портовому Городу гуляли: Реоа, Сана, Пендек, Эхна и Инар.
Эхна считалась девушкой Инара, а он однажды упомянул, что между родами Сарит и Намеш был разговор о свадьбе. Продолжение переговоров отложили на окончание войны с Портовым Царством. Старшие родов ожидали, какие благоволения Создателей и награды от старших получат молодые после войны. Из роста Морального Права и продвижения по службе будут исходить при создании союзной семьи.
Резкий Коготь сдружился с новичками нашего отряда и — неожиданно — с Алитчей и Миро, у которых не выработалось предубеждение к его наёмническому прошлому.
Как я слышал, Резкий Коготь обещал показать Алитче и Миро такие места Портового Города, о которых никто не знает.
Вообще, меня насторожила разобщённость отряда. Было проще, когда под моим началом ходило двенадцать человек. Я всех знал и со всеми прошёл через опасности. С некоторыми даже переспал. (Очень хотел переспать с Саной, но девушка не давала никому, хотя все вокруг считали её шлюхой).
Теперь в отряде двадцать четыре человека. Инар набрал новичков, о которых я знал только имя, озарения и избранное оружие. Кое-кого я помнил по прошлому в отрядах, расформированных после смотра.
У меня нет с ними братского взаимопонимания, как с первоначальной дюжиной друзей. И появиться дружбе неоткуда — я мало проводил времени с отрядом, только необходимые часы тренировок.
Впрочем, я доверял Инару. Инар хорошо знал новичков. С некоторыми из них был другом с детства.
Когда отряд разрастался, значение второго и третьего старшего увеличивались. Их должности для того и существовали. Мне не нужно вникать в жизнь и характеры новичков. Главное, что они все нашего возраста, хорошие воины и беспрекословно выполняли приказы. Ну и овладели искусством воздушного налёта.
Итак, мы редко выходили в Портовый Город, но когда удавалось, пытались увидеть как можно больше за отпущенное нам (мною) время.
Рынок в Портовом Городе один — громадная площадь, заставленная лотками, сараями и старыми дивианскими небесными домами. Большое количество акрабов — тоже заметное отличие Сиабхи-Дана-А от Ач-Чи.
Правда, торговля в городе велась не только на рынке, а вообще где угодно. Торговцы с какими-то грязными котомками на животах, стояли просто вдоль крепостной стены, выстроенной у берега, и продавали невесть что. Морские камни, засушенные головы насекомых, типа вьевв, комки водорослей, битую посуду, какие-то необъяснимые ветки и ракушки.
И невероятно много засохшей рыбы. Не вяленой, а именно — засохшей до окаменелости. Окаменелая рыба — основная еда местной бедноты, они её грызли и сосали, как леденцы. А бедноты в богатом городе оказалось намного больше, чем в Ач-Чи. Город кишел ими, как разорённый муравейник.
Посол объяснил мне, что все бедняки — это не сиабхи. Люди стекались в Сиабхи-Дана-А со всех концов древнего мира. Кому-то удавалось обзавестись работой и жильём, но большинство жили на улице или выкапывали землянки на побережье.
Поразило и разнообразие видов людей. На рынке и улицах встречались совершенно невиданные мутанты. Многие реально — неандертальцы. Хотя, признаться, их людьми-то назвать сложно. Одни заросшие мехом, ещё более густым, чем у лесного народа. Другие с виду люди, но такого маленького роста, что казались бородатыми детьми с громадными головами. Третьи внешне ничем не отличались от сиабхи, но поведение у них было такое же дикое, как у мохнатых. Много было негров, носивших юбки из истлевших звериных шкур или вообще из веток.
В Мире Вещей не было предметов, разъяснивших расовый и этнический состав пришлого населения. Для сиабхи другие народы — пустые ракушки. И какая разница, какого они цвета и какой волной их выбросило на берег?
И вся эта беднота панически боялась высших людей. Когда мы шли по улице к рынку, нас обтекала толпа испуганных бедняков. А прирождённые сиабхи делали вид, что ничего особого нет, просто небесные боги ходят по городу.
Несложно предположить, что Портовый Город вольно или невольно копировал Дивию. Сиабхи-Дана-А тоже был цветущим раем, в окружении дикости и бескультурья. В него так же стремились дикари со всего света. В отличие от Совета Правителей Дивии портовый царь и Лодка Мудрых не регулировали приток населения, позволяя всем, даже мохнатым дикарям, жить и трудиться во славу Сиабхи-Дана-А.
Не знаю, понимал ли Совет Правителей, что на длинной дистанции Портовый Город превзойдёт летающую твердь? Ведь ему всегда есть куда строиться и расти. Скорее всего, понимали. Для чего в прошлые поколения проводили регулярное разорение Сиабхи-Дана-А, купируя его бурное развитие.
С подачи Гуро Каалмана, Дивия попробовала развиваться и богатеть вместе с Портовый Городом, а не вместо, как в прошлые поколения. В результате жизнь в Дивии стала как никогда привольной и богатой. Особенно для тех прирождённых жителей, кто и без того не бедствовал. Но и Портовый Город расцвёл и достиг весьма серьёзной военной мощи.
✦ ✦ ✦
Чернокожие жители Портового Города, конечно, стали материалом для шуток над Пендеком.
Инар посоветовал:
— Пока мы тут, найди себе, Пендек, достойную девушку. Смотри, сколько красавиц с прекрасными и густыми причёсками на ногах!
Пендек ответил, как я его научил:
— Спасибо, дружище, но мне хватает твоей мамы.
Шутки про «твою маму» ещё не придумали в древнем мире. Пендек первый, кому я подарил это секретное оружие из арсенала прогрессора. Инар не сразу понял оскорбление. А когда понял, кинулся на Пендека, выкрикивая требование о поединке.
Я оттолкнул Инара:
— Никаких поединков на потеху сиабхи. Кроме того, я запрещаю поединок между тобой и Пендеком, пока он не завершит учёбу в Доме Опыта.
— Но почему?
— Ты сильнее его.
— Только попробуй ещё сказать что-то про мою мать, — сурово прошипел Инар.
Реоа ещё не поняла, что Пендек уже не тот, над кем можно безнаказанно шутить. Она весело пропищала:
— Точно! Давайте женим Пендека, ведь ему ни за что не найти жену в Дивии.
Выдрессированный мною Пендек тут же отозвался:
— Ничего, уважаемая, мы с тобою вдвоём останемся одинокими до конца жизни. Хотя нет, даже я найду жену на ветроломах. Хочешь, подыщу тебе там и мужа?
Из-за шлема не видно, как именно отреагировала Реоа на колкость, но я представил, что она густо покраснела. Пендек надавил на её больное место.
Мало кто знал, но за это время разногласия Реоа с родителями и старшими рода Ронгоа только выросли. Она отвергла избранный для неё Путь предназначения — они отвергли её.
Сначала лишили членства в сословия Возвращающих Здоровье, которое Реоа имела с детства, как дочь славного рода. С членством ушла доля из казны сословия. Реоа лишилась дохода, который позволял ей покупать дорогие вещи, не интересуясь ценой, как это принято на рынке для высокоморальных.
Потом родители отобрали подаренный ранее громадный дом на Площади Целителей. (В ту ночь, когда мы прокрались во дворец её дедушки, Реоа показала мне этот дом и рассказала, что он был её приданым).
Лишив жилья, род Ронгоа как бы отправил девушку в неофициальное изгнание. Подозреваю, в этом снова был виноват я: Ронгоа узнали, что я шарился в их хранилище скрижалей, а Реоа помогла мне в этом. Другого объяснения их суровости не найти.
Имени рода Реоа не лишили. Не звери же какие-то её родители? К тому же у неё весьма толстое Моральное Право, влияющее на положение рода Ронгоа в Скрижали Славных.
Словом, Реоа подверглась тем гонениям, каким подвергся я, выбрав воинское предназначение. Но главным ударом для неё стало отречение потенциальных женихов. Каким бы феминизированным ни было общество Дивии, но для славной женщины удачное замужество считалось важным направлением на Всеобщем Пути.
«Славный муж — славные дети», — приговаривали матушки Дивии, наряжая своих дочек для смотра женихами.
Посмеявшись над её одиночеством, Пендек, сам того не зная, обсмеял любовь Реоа ко мне. Я не уверен до конца, но мне казалось, что Реоа ждала от меня предложения стать женой. Поэтому так болезненно отреагировала на известие о моей женитьбе на Нау. Реоа из рода Ронгоа отказалась бы стать второй женой, после какой-то грязерожденной.
Можно представить, какой ад царил в душе у девушки. Я восхищался, что Реоа не позволила личным проблемам помешать службе. Она крепилась и исправно исполняла свои обязанности в отряде. Она обучила Таиту Саран, превратив её в искусную целительницу. Даже болвана Амака научила правильно использовать «Мягкие Руки».
А ведь Реоа в любой момент могла поправить свою жизнь. Надо всего лишь бросить службу в моём отряде, приползти с повинной к старшим рода и попроситься обратно в сословие. Великой целительницей она не станет, но и без работы не останется.
Причём работать её отправили бы обратно в небесное воинство. Ведь она приобрела громадный опыт боевого целительства. Да и сама Реоа давно привыкла к битвам, и могла резать низких кинжалами, не отвлекаясь от исцеления высших. Целители, познавшие восторг битвы, не смогут вернуться к мирной жизни и лечению простуд и больной печени.
Смысл разногласий был в том, чтобы Реоа повинилась и валялась в ногах у старших, но она отказалась это делать.
А вот почему отказалась — вопрос. Скорее всего, опять из-за меня.
Я совершенно не знал, чем я мог помочь Реоа в этой жизненной ситуации? Разве что снова переспать с ней? Или повысить жалование? Но первого не хотела она, а второго не мог себе позволить я. Придётся повышать жалование не только ей, а всем. Патунга без того финансировали наш отряд по максимальной ставке. Так много они платили только отряду Экре и Маджи.
Исходя из всего этого, я проводил в отношении Реоа привычную для Дениса Лаврова политику — страусиную. Если отводить глаза от проблемы, то её как бы и нет.
✦ ✦ ✦
Я бывал всего в двух крупных низких городах, этого мало для сравнительного анализа, но я всё равно не мог не сравнивать Сиабхи-Дана-А с Ач-Чи. Разница — буквально громадная. Рынок больше, товаров — неисчислимое множество. Я не мог и представить, что древний мир был столь богат.
Лавки ломились от тканей, одежды и мехов.
Ремесленные ряды разительно отличались от ач-чийских. Тут можно купить любое орудие труда: от мелких сит для процеживания вина, до странных и крупных конструкций из дерева и бронзы. Продавец пояснил, что это необходимые вещи для возделывания земли. Вероятно, плуги, бороны и прочее, в чём я никогда не разбирался.
— Но вам, высшим этого не надо, — заметил продавец. — В Дивии всё растёт быстро и безудержно, достаточно бросить зерно в летающую твердь, да?
— Да, — уверенно кивнул я, вспоминая, как кропотливо трудились прирождённые жители на полях ман-ги. Низкие, как всегда, фантазировали райскую жизнь на тверди.
Оружейные ряды нас не впечатлили. Ничего достойного там нет. В основном кожаные доспехи, деревянные шлемы, ржавые топоры и копья. Самое лучшее оружие и доспехи на рынке портового города — это старое дивианское оружие и доспехи. Наши простые железные мочи-ки, висевшие рядом с бронзовыми топорами и мечами портового производства, выглядели высокотехнологичными бельгийскими винтовками, висевшими рядом с пороховыми ружьями. А мы сами, закованные в сверкающие доспехи, выглядели, как космические десантники.
Мы потешались, разглядывая их оружие. Хотя и понимали, что низкие, решившие воевать с нами, точно не закупались на этом рынке.
Рынок меня быстро утомил. Меня не интересовали ковры или смешные ювелирные изделия портовых мастеров. Тогда как мои товарищи, избалованные величайшим мастерством своих ювелиров, с изумлением разглядывали кривые кольца и ожерельях из позолоченных ракушек. Для них это в диковинку. Кривое рукоделие низких людей казалось чем-то необычным. В таком же изумлении они покупали эти безделушки, сами не зная зачем.
Вспышку моего интереса вызвали лавки торговцев пряностями. Я по инерции всё ещё искал компоненты для маринадов. Но и то не задержался там надолго, так как Реоа начала жаловаться, что от мерзких запахов у неё болит голова.
— Так вылечи её, ты же целительница, — сказал я.
— Если не устранить причину боли, то и боль не уйдёт.
После лавок пряностей я потерял всякий интерес к рынку. Хотелось побродить по улицам. Но мои товарищи с любопытством шагали на каждый грохот барабанов и визг дудок из морских раковин, раздававшиеся то в одном, то в другом конце рынка. Так местные скоморохи и танцоры зазывали на представление. Товарищи от начал до конца разглядывали каждое выступление и щедро кидали щепотки золотых граней в танцоров.
Такой интерес к низкому лицедейству вызывал у меня недоумение.
Даже самый плохой воздушный танцор плясал в двенадцать тысяч раз виртуознее рыночных танцоров Портового Города. Их пение примитивное, в сравнении великим мастерством владения голосом, которого достигли певцы Дивии, как с применением озарений, так и без них.
И тем более я не видел ничего увлекательного в спектаклях кукольных театров. Плохо сшитые куклы только и делали, что лупили друг друга, отрывали головы и руки, издавали какие-то визгливые крики, постоянно пердели, вызывая взрывы хохота зрителей.
Даже я, знавший портовый язык, не мог понять, о чём представление. Сюжет в нём отсутствовал напрочь. Но народу нравилось. И низшему и высшему.
Воспитанная и умная Реоа пискляво смеялась и повторяла:
— Ах, с детства я так не веселилась на кукольных представлениях.
✦ ✦ ✦
На этом же рынке продавали животных и птиц. В основном буйволы и кабаны, каких я видел в Дивии. Но немало уток, курей и ещё каких-то неизвестных мне съедобных птиц, тогда как в Дивии птиц редко употребляли в пищу. И ещё реже выращивали.
И рыба, рыба, рыба. Полные доверху корзины шевелящейся рыбы. Полные доверху короба рыбы уже не шевелящейся. Неисчислимое количество блюд, приготовленных из этой рыбы.
Я не стерпел и зашёл наиболее приличную на вид едальню. Её убранство напоминало чем-то дивианские: такие же подиумы, только без лежаков, а просто застеленные коврами. Здесь относительно чисто и почти не воняло.
Различные блюда из рыбы, выстроились на центральном подиуме. Посетители указывали на понравившееся блюдо пальцем и официанты (женщины в парандже) относили блюда за покупателем.
Увидев нас, мужчины встали и увели женщин из едальни. Вернувшись, не сели на подиумы, а уставились на нас со смесью ужаса и почтения. На колени не упали, но всё же согнули ногу, готовые сделать это при необходимости.
— Так и хочется рубануть их тупые рожи топором, — сказал Инар Сарит. — Зачем мы сюда зашли, самый старший?
Эхна начертила что-то на скрижальке и показала Инару. Оба рассмеялись. Наверняка, очередная шутка надо мной.
Узнав, что в его едальню заглянули высшие, владелец перепугался и выгнал остальных посетителей, хотя я не попросил этого делать. Мне было интересно пообщаться с народом Портового Города.
Владелец едальни помотал головой:
— Как так? Нельзя высшим сидеть рядом с сиабхи. Никак нельзя, уважаемые.
И не понятно, то ли это страх и уважение к богам, то ли завуалированное оскорбление? Словно для того, чтобы развеять мои сомнения, владелец едальни упал на колени и уткнулся носом в пол.
Впрочем, народ никуда не ушёл, а облепил окна едальни. Наблюдая за нами, обменивались комментариями.
— Гляди-ка, какие доспехи у высших!
— Золота в них весом с меня.
— А размеры какие у доспехов! Будто внутри не один, а два человека сидят.
— Ну, доспехи, как доспехи, — сказал один сиабхи в патриотичном халате с вышивкой в виде имён царя и мудрецов Сиабхи-Дана-А. — Я видел заступников царя нашего, у них доспехи ого-го!
— Брешешь, — сказал кто-то.
— Да накормит меня Морская Матушка гнилой рыбой, если вру.
— Не брешет, — подтвердил кто-то из зевак. — Но и не совсем правду говорит. У царской стражи доспехи хуже.
— Блестят так же. И украшены не дивианскими закорючками, а благородными знаками царской семьи. Как мой халат. Так чем хуже-то?
— Погляди, какие громадные высшие люди. И доспехи ихние толщиной в три пальца. Даже самый сильный нашенский заступник не поднимет шлем небесного воина.
— Теперь ты брешешь. Почему не поднимет-то?
— Потому что в членах высших людей великая сила. Двенадцать Тысяч Создателей даровали её. Высший человек может корабль на себе три дня нести по суше и не вспотеть.
— Зачем высшему корабль тащить? — удивился кто-то из толпы.
— Ну, это я для сравнения. Такая сила у них в членах.
— А чего им понадобилось в харчевне?
— Это вот загадка, брат.
— Известно что, — сказал патриот. — На тверди еды нет. Сиабхи-Дана-А испокон веков кормит Дивию. И пока они до нас долетают, еда кончается. Оттого высшие тени поедают рабов или траву. Но обычно рабов.
— Морская Матушка, неужели людей жрут? — воскликнул кто-то в толпе.
— Ага. Поэтому высшие тени установили среди себя закон, мол, рабы — это животные. Их можно есть, как буйволов и коз.
Кто-то впечатлительной провыл:
— И как Морская Матушка допускает существование летающих людоедов?
Ему тут же ответили:
— А ты в храмы Матушки ходи почаще. Слушай, что говорят собеседницы матушкины. Тогда и будешь знать, что Дивия дана нам для испытания веры нашей.
— Как бы до беды не дошло, — согласился другой зритель. — Женщин-то увели?
— Увели, не переживай.
Патриот оживился:
— Мне отцы рассказывали, что во время Великой Войны, отряд высших разграбил харчевню и упился густым, неразбавленным вином. Все они стали вялыми. Некоторые так и упали сонными. Тут-то наши заступники напали на них и разорвали крючьями. Не менее сотни высших посекли в тот великий день. И граней волшебства вывалилось из них — не сосчитать.
— Брешешь опять?
— Несомненно, брешет, — подтвердил другой зритель. — Даже одного высшего трудно убить. А тут сразу — сотню за день.
— Высшие умеют не умирать. Что верно то верно.
— Пусть так, молва народная преувеличила, — кивнул патриот. — Но поговаривают, что заступники нашли управу против бессмертия высших ублюдков. Оказывается, что тени…
Но на него зашикали и вытолкнули из толпы со словами:
— Не доведи Морская Матушка, высшие услышат и накажут за оскорбление.
Я услышал, но наказывать не стал. Мне наоборот стало любопытно, чего ещё наболтают сиабхи?
Но после изгнания патриотичного смутьяна, они замолчали.
Я подошёл к прилавку с едой и показал на самое большое деревянное корыто. В густой зелёной подливке покоилась рыбина неизвестной породы, усыпанная водорослями и какими-то варёными овощами, похожими на репу.
Мы расселись на подиуме. Владелец едальни принёс корыто. Никаких столовых приборов не полагалось. Или нам их не принесли.
Я разрезал рыбу кинжалом. На вид приличная: хорошо пропечённое красное мясо, крупные кости, легко отделяющиеся от мяса.
Реоа отказалась:
— Вонючая гадость.
— А ты хочешь ароматных веточек ман-ги пожевать?
— Я вообще не буду есть в низкой забегаловке. Низкие касались этой еды! Можно сказать, что они залезли к тебе в рот своими грязными руками.
— Ты преувеличиваешь, — ответил я. — Многим прирождённым жителям еду готовят слуги и служанки.
— Слуги и служанки — это не низкие. И вообще не люди. К тому же только в бедных и невежественных домах еду готовят рабы. У славных людей для этого есть челядинцы.
Инар согласился с Реоа. Эхна начертила на скрижальке полюбившийся ей двойной иероглиф САМИРАН-БОЛВАН, и пояснила припиской: мол, нас предупреждали, что нельзя есть грязную пищу, она может быть отравленной.
— Сама такая, — ответил я Эхне. — Не думаю, что нас кто-то отравит.
— Нельзя, чтобы низкие видели наши лица, — напомнила Реоа.
— Да, старший, — подхватил Инар. — Не в обиду будет сказано, но ты нарушаешь приказ первого старшего воинства. Нам нельзя касаться низкой еды.
— И правда, Самиран, — несмело сказала Сана. — Что подумают низкие, глядя на то, как небесные воины, сняв доспехи, жрут рыбу, совсем, как обычные низкие люди?
Я знал это. Но во мне, судя по всему, взыграли фантомные боли по утраченной власти. Ведь недавно я повелевал славными дивианцами. Сам первый старший воинства не осмеивался принять какого-либо решения, не посоветовавшись со мной.
— Раз так, то охраняйте нас, — приказал я. — Инар, выгони хозяина едальни. Эхна — отгони толпу от окон. Реоа и Сана, используйте незаметное «Смятение Духа» и помогите Эхне.
Сана отказалась сотрудничать с Реоа:
— Я хочу рыбу попробовать.
Пока остальные выполняли приказ, я разделил рыбу. Воду мы носили свою, обеззараженную в специальных озарённых сосудах. Думаю, владелец едальни не предъявит, что «со своим» в заведение заходить нельзя.
Вокруг едальни образовалась безлюдная зона. Всякий низкий, вступивший в неё, орал от необъяснимого ужаса и убегал.
Атака «Смятением Духа» тоже нарушала приказ Экре. Нам нельзя провоцировать сиабхи.
С другой стороны «Смятение Духа» — это не «Порыв Ветра» или «Удар Грома». Никого оно не убьёт. Разве что низкий впадёт в депрессию от осознания никчёмности своей жизни и утопится. Опять же, нас в этом не обвинить: вдруг утопший просто отправился на встречу с Морской Матушкой?
Так как мы всё время ходили в шлемах, а шеи до подбородка обмотаны озарённой тканью, то приём пищи оказался тем ещё квестом.
Убедившись, что за нами никто не наблюдал, я первым снял шлем и отогнул край обмотки, чтобы не заляпать.
✦ ✦ ✦
На вкус рыба оказалось неплохой. Последний раз я ел рыбу… (Голос напомнил)… в ту ночь демонического обряда. Танэ Пахау купил её на рынке, когда он и мама Самирана ходили за кристаллами.
Давно это было.
Рыбу в Дивии ели мало. Её просто негде ловить в большом количестве. Во время поисков правды мы ловили рыбу в реках. Так же кое-какая рыба водилась в небольших озёрах, расположенных на реках, вытекающих из озера Сердца Дивии. Но рыбёшка там мелкая и крайне вонючая, отчего у многих жителей Дивии, как у Реоа, сложилось предубеждение к любой рыбе. Рыбные дни наступали в Дивии после посещения Портового Города и других приморских городов.
Согласно скрижалям, в незапамятные поколения дивианцы промышляли рыболовством. В одной скрижали Первого Кольца есть подробное описание ловли. Грузовые акрабы рыбаков отлетали от Дивии подальше, ведь излучение её днища разгоняла всю живность. Летели акрабы низко над водой. С помощью «Зрения Воды» рыбаки отслеживали косяки рыб. Выбрав место, небесные дома садились на воду, превращаясь в корабли. Между ними растягивались сети. С помощью «Внушения Неразумным» одни рыбаки загоняли добычу, другие манипулировали сетью с помощью «Отталкивания Вещества», захватывая рыбу.
В наши дни рыбу покупали у низких. А когда она заканчивалась, никто не переживал, хватало другой еды.
Пока я и Пендек доедали рыбу, Сана Нугвари бродила по безлюдной едальне. Концом кинжала брезгливо ворошила утварь, ногой переворачивала корзины.
— Чего-то ищешь? — спросил Инар.
— Просто смотрю.
Я усмехнулся. Вспомнил, как давным-давно, прежде чем показать грудь в обмен на браслет, Сана расспрашивала меня о портовом вине.
— Здесь нет этого, — сказал я, дожевав последний кусок.
— А где есть… — спохватившись, поправилась: — О чём ты вообще?
— Сама знаешь.
Сана в сердцах пнула корзину, полную пустых мисок:
— О, Создатели, как же отвратительно живут низкие. Надоело мне здесь, пойдёмте отсюда.
— Пойдёмте, — согласился я.
Реоа погасила «Смятение Духа». Товарищи вышли из едальни. Я снял с пояса шкатулку и высыпал на блюдо с объедками горсть золотых граней. Сверху бросил бусы из мелких ракушек.
Если в Ач-Чи использовалась только дивианская валюта, то в Портовом Городе свои деньги: ниточки с нанизанными на них ракушками, жемчужинами или чешуйками серебра. Такими бусами расплачивались на крупных сделках, при покупке оптовых партий товаров, домов или кораблей. Наряду с морскими бусами ходили грани Дивии. Золотые — для крупного бизнеса и торговли с летающей твердью, серебряные и бронзовые — для мелких покупок, совсем как в Ач-Чи.
Хотя нет, не совсем, как в Ач-Чи.
Разница в паритете покупательной способности была значительной. На золотую грань в Ач-Чи можно накупить руды или древесины. В Портовом городе на эту же грань купишь только красивый верёвочный тюрбан, которым портовые рыбаки обматывали головы перед выходом в море. Если поторгуешься, то в придачу к тюрбану, так уж и быть, дадут тапочки на деревянной подошве.
За деньги высших людей ач-чийцы готовы удавить друг друга и удавиться сами. Сиабхи охотнее принимали бусы, а не грани. Я так и не понял, с чем это связано: с недостатком обменных пунктов или это было ещё одним проявлением независимости сиабхи.
Впрочем, я заплатил больше, чем стоила рыба и побитая Саной посуда.