Псионикум

Глава 8. Неизбежные перспективы

Говорят, каждый должен избегать чрезмерной гордости и великой роскоши. Ведь когда человек несчастен, у него нет повода для беспокойства, но, когда у него появляются надежды, соблазны снова становятся опасными — сладкими грёзами. Посмотри, как живут люди, когда дела у них идут хорошо, их одолевает гордость, и они становятся сумасбродами высокомерными. Поэтому, если судьба не благоволит человеку, в этом нет ничего плохого. Такой человек часто сталкивается с трудностями, и у него складывается сильный характер. Если же перед лицом невзгод человек начинает проявлять слабость, жаловаться и искать виноватых кроме себя, он ни к чему не пригоден и падает на самое дно. Я всегда помнила эти слова, прочитанные где-то.

Культурное мероприятие могло стать для меня тем призрачным шансом, когда все будут заняты исключительно подготовкой к нему, я успею хоть немного нагнать их в псионике. Надежды на успех были, конечно, призрачными. Хотя дела у меня шли относительно неплохо по всем дисциплинам, ну, кроме интеты и метафизики, конечно. Тут уж ничего так быстро не поделаешь. Тягаться с прирожденными псиониками на их же поле на равных, ничего не зная о псионике с рождения — это нужно было быть гением, коим я, конечно, не являюсь.

Вдобавок к этому у меня появились свои «заморочки». Помните, ради чего я вообще согласилась? Ради возможности прозреть. Да, слепоту я вряд ли смогу излечить, но можно было что-то придумать. Нечто другое, но близкое.

В голове навязчиво крутилась парочка мыслей. Если я каким-то образом научусь направлять пси волны, которые будут передавать информацию о мире вокруг, взамен глаз, я смогу ориентироваться в нем, как видела бы глазами, если не лучше. И избавиться от трости, даже если привыкла к ней. Но пока эти мысли оставались всего лишь мыслями, мечтой. Сейчас нужно было сконцентрироваться на физической форме. Здесь я хотя бы могла что-то изменить.

Попрощавшись с Кэс и Мартином, потопала в тренажерный зал, мимоходом заглянув к себе в комнату, чтобы забрать рюкзак. Наматывая боксёрский бинт, слушала голос тренера в наушниках, который рассказывал о базовых нюансах тренировки с боксёрской грушей. После первого провального урока интеты, я постоянно занималась самостоятельно, бегала, упражнялась, отрабатывала удары каждый день, но последнюю неделю с одним изменением.

При ударе я направляла псионику в кулак либо по всему телу, как это говорил сержант О’Донелл мои однокурсникам. А я хорошо умею подслушивать. Поначалу в ударах и в движениях это никак не ощущалось от слова совсем, но сейчас, я это видела, слышала и ощущала. Вяленькие удары пятидесяти с чем-то килограммовой туши вроде меня не могут быть такими сильными, чтобы груша с весом больше чем я сама так дёргалась и звенела цепями. Даже столь малый прогресс не мог не радовать.

Поневоле я всё чаще соглашалась с местным слоганом, вбитым на входной арке: «РАЗУМ ПРЕВЫШЕ МАТЕРИИ». Думаю, псионика влияет на всё. А на подсознательном уровне, тем оно выше, помогает быстрее восполнять энергетические затраты организма. К этому выводу я пришла после изнуряющих тренировок, к удивлению для себя обнаружив, что тело восстанавливало свой тонус за непривычно короткое время. Усталость и боль отступали после крепкого хорошего сна.

Как и в случае с реабилитацией после аварии я постепенно привыкла к такому ритму жизни. Все равно остаётся вопрос, откуда организм черпает энергию? Как Кэс и говорила, из Вселенной? Или откуда-то ещё? Теперь же её слова об астральном мире или же «мире снов», пронизывающем наш, не казались такими уж бредовыми.

— Вижу, ты окончательно отказалась от идеи со студсоветом и вообще с мероприятием, — чуть позже меня нашла Кэссиди.

— Это изначально было глупой идеей. Но ты могла бы и согласиться. Вместе с Мартином постарались бы ради Псионикума. Лучшие первокурсники становятся ведущими конкурса. Вышло бы весьма символично.

— Скука, — отмахнулась Кэссиди.

— Скука?

— Ага. Ты бы его слушала, одни претензии и нытье.

И она быстро сменила тему.

— А у тебя неплохо получается. Собираешься впечатлить сержанта?

— Конечно, только ради него и стараюсь.

— Погоди, ты собираешься следовать моему плану?

— Нет. А что там с мистером Стивенсоном, он-то хоть остался?

— Ага, остался там. Глава студсовета был вне себя от счастья, но как-то странно посмотрел на меня, когда я тоже стала сваливать, — я не могла не расслышать её многозначительный хмык. — Анна?

— Что?

— Как ты видишь грушу? Ни разу не промахнулась. Груша ведь не содержит псионику.

— Третьим глазом.

— Я серьёзно. Ты же не полностью слепая, как пытаешься всех в этом внушить, да? Мм… Слушай, у меня идея. Не хочешь спарринг?

— Чего? С тобой? Это как-то… Я ничего толком и не умею.

— Да, ладно. Думаешь, я тоже профессиональный боец?

— А это не так? — с долей сомнения спросила я.

— Конечно, нет. Я сама давно хотела научиться драться, но заниматься одной было как-то не весело. Я сейчас.

Она попросила тренера стать рефери. Мужчина согласился без каких-либо вопросов. Он вместе с остальными завсегдатаями зала стали своего рода зрителями. Для начала тренер велел поменять перчатки и принёс капу. Потом вызвал нас к середине ринга.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, девушки, — без особого энтузиазма в голосе огласил он правила. — Запрещены удары локтем, в горло, в глаза, по затылку. Помните, это только спарринг.

— Тренер, мы вообще-то друзья.

— Правила едины для всех, мисс Уильям. И это я говорю при свидетелях, в случае чего.

— Гм… Что, бывали прецеденты? — чето он ничего не ответил.

Ладно… Кэс же не будет бить слепую всерьёз, ведь так? Хотя, это же Кэс, местная «хулиганка». Единственная причем.

— К середине, — вызвал тренер.

Мы встали на исходную и стукнулись кулаками.

— Всё путем, Анна?

— Да, пойдёт.

— Видишь? Я махнула.

— Эм… Ну почти.

— Стоп, стоп, стоп, — вмешался тренер. — Ты и вправду слепая?

— Ну, да…

А по глазам что, не видно? Удивилась я наблюдательности тренера.

— И это ничего, что вы хотите спарринг?!

— Господин Тренер, всё путём! Отойдите, — уверила его Кэс, в голосе которой слышались нотки веселья.

В отличие от груши я отчётливо видела её яркий образ, её движения, однако сложно было предугадать действия. В отличие от груши она постоянно двигалась, что не удивительно. Ничего лучше не придумав, я на ходу вспоминала слова тренера из видео: в правильный удар включается и нога, и бедро, мышцы спины, груди и плеч. Правая нога поворачивается, но не висит в воздухе в момент удара, левая остаётся на месте, тело расслаблено. И главное, не стоять столбом — повторяла про себя. Вроде бы просто — ага, на словах и до первого пропущенного удара. Точнее, ударов.

А Кэссиди-то слукавила, она явно тренировалась. Хотя, может, и нет. Первые пять минут было вообще непонятно, что мне делать, и я просто защищалась. Со стороны, наверное, это просто жалкое и унылое зрелище.

В свою очередь я старалась закрыть уязвимые участки головы и прощупать местность вокруг себя, но с каждым пропущенным ударом меня накрывало чувство адреналина, и я стала двигаться активнее, позабыв о всяком страхе сделать лишнее движение. Также не забывая о дыхании и правильном положении рук, особенно локтей, пыталась встретить её удары джебами и простыми комбинациями. Пару раз даже попала.

Ясное дело поначалу Кэс дралась не в полную силу, но к середине спарринга начала двигаться быстрее, её удары стали ощутимее и ярче, как вспышки с подключением псионики. Я старалась на отставать и отвечать по мере возможности. Темп «боя» постепенно набрал обороты, втягивая в свой безумный азарт и выбивая воздух из лёгких и все силы. Я, кажется, начинаю понимать, почему люди добровольно ходят на подобные занятия и соревнования, а также смотрят — азарт и адреналин дают чувство жизни.

И в конце заметно уставшая, я рухнула на ринг и лежала, изображая собой ковёр. Кажется, что пот лил ручейком, а дыхание не восстановится ещё долгое время. Вообще не хотелось двигаться.

— Руку, — услышала голос Кэс над собой.

— Фух, — помогла она мне подняться. — Не дралась она. Лгунья ты, мисс Уильям.

— Только на интете. Кстати, это можно и о тебе сказать.

— Что?

— Не строй из себя невинную овечку.

— Я действовала наугад. Честно. Для равенства тебе стоило бы закрыть глаза.

— Ага-ага.

— Пошли. А, нет, дай минуту. Всё тело ломит. Что-то ты перестаралась. Избила слепого человека.

— А-ха-ха-ха.

— Ещё и довольная такая. Ай-яй-яй, и не стыдно тебе, а?

— Ни капли. Было круто!

Пожалуй, я с ней соглашусь, мне тоже очень даже понравилось. И подобные спарринги стали своего рода нашим субботним ритуалом, неким подведением итогов недельных тренировок. Также бой помогал выплескивать накопившийся стресс, что удивительно.

Более опытные товарищи нередко подсказывали, давали нам советы или показывали на своих спаррингах. Оказалось, что в зал ходили лишь те, кто готовился вступить в ряды спецагентов Псикорпуса. Институт, конечно, не специализировался специально на них, но мог дать рекомендацию для прохождения стажировок или перевести в военную академию после выпуска. Очевидно, агенты с экстрасенсорными способностями будут цениться очень высоко. Так что, было что послушать и перенять у этих джентльменов.

Тем временем день за днём ноябрь подходил к концу, а суматоха в преддверии конкурса только набирала обороты. Мы пару раз видели Мартина, несущегося с двумя первачами из «второуровневых», которых он нашёл вместо нас. С той поры он нас всячески избегал, что вполне справедливо. Мы стали ненадежными в его глазах.

Повсюду и везде я слышала, что зал украсили будь здоров, но я не могла по достоинству оценить проделанное. И впервые за два месяца обучения я наконец застала столько народу в одном месте. Распорядок дня подвергся изменениям: по случаю дня конкурса даже отменили занятие сержанта, немного изменили расписание. Да уж, я прям представила его лицо, когда ему сообщали, на что же его променяли. Так, наверное, он смотрел на врагов народа. Хотя я не знала, как он выглядит, в моем воображении предстало лицо сурового вояки с жутким шрамом, которому сказали, что ему пора на пенсию.

Наконец, настал он, день культуры. Перед главным событием месяца оставались считанные часы. Суматоха достигла пика, но мы с Кэс были в стороне от суматохи. Наслаждались стаканчиками кофе в тишине и покое пока все бегали и суетились где-то рядом.

— Думаю, сейчас у тебя с сержантом больше общего.

— Ага. Прям родственные души.

— Ты не дослушала. Можно поговорить с ним и проситься на дополнительные занятия. Он, конечно, выдаст пару колких фраз, но оценит твоё стремление и упёртость. Ты бы видела его лицо, когда ты заявила, что хочешь тренироваться вместе со всеми.

— Думаю, он согласился лишь тогда, когда ты вызвалась быть моим напарником.

— Да нее. Ну, так что? Пойдём к нему?

— Можно. Объединимся с ним против всеобщего веселья.

— А-ха-ха. Он это оценит.

— Погоди… Ты это спланировала заранее, да? Все эти спарринги и тренировки?

— Ты можешь так подумать, и может это правда, но я этого не делала.

— Пфф.

— Мисс Рейн и мисс Уильям, — раздался за спиной как всегда уставший голос профессора Зенера.

Слыша его голос, невольно спрашиваешь, он что, вечно такой уставший? В Псионикуме же не так много студентов и вообще, все они просто мечта для любого преподавателя — сами тянутся к учёбе, ты только отмечай их и давай задания.

— Почему я не удивлён, видя вас двоих без дела.

— Профессор, вместо этой бутафории мы занимались по-настоящему важным делом.

— И каким же, мисс Уильям?

— Тренировали тело и разум.

— Неужели? Впрочем, да. Ваши показатели существенно повысились.

— Это благодаря мне, профессор.

— Да? Тогда Псионикум выражает вам благодарность, Мисс Рейн.

— Ох, сарказм? Поняла.

— Почему вы так считаете?

— Значит это была ирония? Постирония? Метаирония? Гм… Я что-то запуталась. Кэс, профессор действительно нас похвалил или издевается? Какое у него сейчас лицо?

— Не знаю, по нему трудно сказать что-то, кроме того, что он хочет спать, — профессор издал тяжелый вздох.

— Рад, что вам весело, но я как раз-таки вас и искал. Пройдёмте со мной.

Мы с Кэс обменялись взглядами, гадая, что он там уготовил нам. Тут же выскочило предчувствие и шепнуло: «берегись!».

Знакомый кабинет куратора как всегда встретил лимонным запахом, звуком бульканья из аквариума и шумом кондиционера.

— Присаживайтесь.

Как только мы расселись, он протянул листки. И снова не на Брайле. Он точно издевается.

— Что это?

— Это запрос от министерства контроля за аномалиями. Они приглашают на стажировку в отдел паранормальных расследований студентов-псиоников третьего уровня. Данная специализация не пользуется популярностью в виду очевидных причин.

— Гм… Я бы заинтересовалась, но мне бы сначала не вылететь, вниз профессор.

— Я об этом и хотел поговорить. Я видел вашу успеваемость, мисс Рейн. Не стану юлить, в общем, у вас призрачный шанс нагнать 18 и 19 место. Да, ваши показатели повысились, но все равно их не хватает, особенно по интете и метафизике. А сержант О’Донелл вряд ли изменит своё мнение насчёт вас и вашего «положения», даже если докажете ему обратное.

— И? Я это прекрасно знаю. Но ещё полгода впереди. Первые экзамены я, конечно, сдам с трудом, но время есть.

— Есть другой вариант. Я бы не предложил вам этого, если бы меня не убедили слова профессора Краусса.

— Гм, я весь внимание.

— Он рассказал о вашем… хм, таланте. Хороших телепатов в мире единицы, а уж тем более профессиональных и готовых служить благому делу. Псионикум может дать вам, скажем так, спасательный круг. Взамен после института вы пойдете служить в Псионикум, а каждый год будете проходить у них стажировку во время летних каникул. Профессор Краусс готов провести дополнительные занятия, а сержант О’Донелл закроет глаза на парочку нюансов.

Меня словно окатили холодной водой.

— Гм… Как неожиданно.

— Понимаю, мисс Рейн. Но напоминаю, это просто предложение.

— Ага, просто… От которого лучше не отказываться, да? Подозреваю, когда откажусь, на мне везде поставят крест.

— Буду честен, да, будет что-то подобное. Второй раз не предлагают. Найдут кого-нибудь другого.

— В общем, я услышала. Можно мне подумать или ответ нужен прямо сейчас?

— Разумеется, можете подумать.

— Тогда на этом всё?

— Жду ответ завтра.

— Скажите честно, профессор, ваше ранение ведь как-то связано со всем этим? Вы тоже были агентом? — у дверей обернулась я спросить. Иначе объяснить его заинтересованность я не могла. Он мог дать этот запрос любому.

— Да. Был. И многое видел, чего не хотел бы.

— Что ж, спасибо за честный ответ, — захлопнула дверь вся в раздумьях.

Да уж, порой жизнь предоставляет тот ещё выбор. И так внезапно. Гм… Снова.

Можно сказать, сейчас я вновь подошла к очередной развилке своей жизни. На одной стороне — спокойная, размеренная, обычная жизнь и учёба в группе со вторым уровнем пси статуса. Псионики этого уровня в основном обучаются на вспомогательные специализации и занимаются исследовательской деятельностью либо преподаванием. На другой — железобетонное окончание института, но в дальнейшем я буду обязана связать свою жизнь и разум с преступлениями, и что самое пугающее — c преступниками, у которых черт знает что в уме. Мне придётся копаться в них, пропускать через себя, сталкиваться с грязью этого Мира, с обратной стороной псионических умений. Вряд ли им нужно от меня что-то ещё. Видать и вправду телепаты в дефиците. И, кажется, я понимаю почему.

— Что собираешься делать?

Услышала рядом тихий голос Кэссиди.

— Да, подумаю, взвешу «за» и «против», — призналась я.

У меня остаток дня для размышлений, чтобы дать ответ. Сейчас вряд ли есть место легкомысленности, да?

— Что бы ты ни решила, знай, я тебя всегда поддержу. Но я всё же хотела бы, что бы ты согласилась.

— Мм… Кэс.

— Да?

— Спасибо. За всё.

— Звучит как прощание.

Да… Наверное.

— Так. На всякий случай. Ну, я пойду к себе. Что-то не хочется сейчас смотреть на веселье.

Я быстро добралась до общежития, где даже миссис Хендлер готовилась к концерту. Я услышала, как она что-то напевала в своём кабинете.

Добравшись до своей комнаты, тупо рухнула на кровать. Оставшись наедине со своими мыслями, я просто лежала. Мне не хотелось думать, ведь я никогда особо не задумывалась о своём будущем. Всю жизнь по детдомам, без друзей, без уверенности в завтрашнем дне. Такое накладывает отпечаток, к такому привыкаешь, но я считаю, что я неплохо приспособилась к жизни. Укрывшись самоиронией подобно броне, я не считалась ни с чем. Ведь, по сути, я всегда понимала, я — всего лишь один из миллиарда.

Ни к чему не придя, с музыкой в ушах, которая всегда была моей отдушиной, тихо заснула. В сенсорике нам говорили, что сны могут дать подсказку, знак. Рассмотреть то, что ты упускаешь в обычной жизни. Учили толковать их. Жаль, яничего такого не увидела. Только черноту, прямо как сейчас. Оказалось, я проснулась к пол восьмого вечера и, судя по тишине, конкурс идет до сих пор. Для бодрости ополоснувшись холодной водой, направилась в актовый зал.

Там уже в коридоре доносились аплодисменты, а затем голоса ведущих.

Найдя место в самом дальнем ряду, «наслаждалась» последними минутами культурного мероприятия. Вскоре ведущие призвали ненадолго выйти в перерыве между решением жюри. Все ждали кульминации на коридоре. В углу, около гардеробной сделали буфет. По запаху было трудно понять, что там вообще есть.

— Держи, или хочешь облапать все яства? — раздался рядом голос Кэс.

Она вручила мне в руку стакан с трубочкой, в котором был очень неплохой пунш.

— Как ты меня нашла?

— Твоя спортивка и красная трость издали бросаются в глаза. Ну и эти странные очки. Кстати, ты где их вообще достала?

— Мм… В мусорке нашла. Ну, как там было? Надеюсь, я пропустила скучнейшие два часа в своей жизни.

— Было даже прикольно, — резко замолкла Кэсси. — Ты…

— Неа. Я тупо заснула.

— О… Ясно. Знаешь… Тебе не обязательно соглашаться. Может и без запроса останешься среди «третьих». Если, будешь, учиться так дальше.

— Вообще, если подумать, у меня нет особых причин, чтобы быть против. Соглашусь, работка та ещё, тяжёлая, опасная, но официально можно задавать всякие вопросы всем людям, что даже хорошо.

Кэссиди ничего не ответила.

— Кэс? — взволновалась я из-за её долгого молчания.

— Тогда решено!

— Что?

— Я тоже подамся туда. Будем как Шерлок и Ватсон, Малдер и Скалли. Как Чип и Дейл. Как Том и Джерри. Как…

— Микки и Маус?

— Да! Нет! Это один же персонаж.

— Да? Я просто следовала по твоей логике. Так… Думаю, я готова дать ответ. Профессор Зенер сидит в жюри?

— Ага.

— Значит, нужно досмотреть сие чудо представление до конца.

— Пошли. Я развалилась во втором ряду. Отыщется место и для тебя.

— Отлично. А то с последнего ряда мне было немного, всего лишь чуточку, неудобно смотреть.

— Ха. Могу одолжить бинокль.

— Благодарю.

— Эх… Что бы ты делала без меня.

В этом вся моя жизнь, верно? Череда обязанностей с тем, что можно назвать своим — хобби, увлечения. Нас готовят к жизни с экстрасенсорными способностями, но как обычных людей. На мой взгляд, это не слишком правильно. Хотя в конце концов, мы все люди. И не чуждо всё человеческое. Разве что мне. Похоже профессор Краусс во время телепатического контакта узрел во мне мою скрытую тягу к «темной» стороне жизни. Я ведь никогда не считала смерть чем-то страшным. И такой человек точно подходит для подобного дела.

— Что такое, мисс Рейн, мисс Уильям?

— Я согласна.

— Не могу сказать, правильный ли это выбор, но скажу, вы отлично подходите к этой работе, мисс Рейн.

— Почему?

— Вы умеете абстрагироваться от всего и сохранять холодный рассудок под давлением.

— Завуалированно намекнули, что я бесчувственная скотина? Ха, неплохо, профессор. Неплохо.

Зенер издал тяжёлый вздох, но в этот раз с лёгким укором. Гм… Я уловила эмоцию в дыхании? Не это ли подтверждение моего таланта? Ну, или нет…

— Утром подпишем бумаги.

— Профессор, — остановила его Кэс. — Я тоже хочу туда. Можно мне второй запрос?

— Я почему-то не удивлён. Но вряд ли доктор Уильям будет доволен вашим выбором.

— Это мой выбор, профессор. Я прошу вас.

— Хорошо.

Что-то он чересчур быстро согласился. Видимо, просто хотел найти кандидатов на запрос Псионикума побыстрее. А я просто оказалась в нужной ситуации и не смела бы отказать, да? Ну да ладно, моё будущее стало немного ясным. И это… Необычно.