Псионикум

Глава 22. Последствия

Своё очередное будничное утро ведущий спецагент четвёртого отдела паранормальных преступлений, вернее, уже бывший ведущий спецагент, Джефф Каллиган встречал как и прежде — на кухне своей маленькой квартиры и за чашкой ароматного свежезаваренного кофе. Он стоял перед окном и хмурым взглядом провожал каждую машину на улице внизу.

Свет от их фар, отраженных в каплях за стеклом размытым бликом. Джефф никогда не любил смотреть по утрам телевизор или слушать радио, потому в его кухне стояла тишина, и только дождь лениво барабанил в окно. Прошлой ночью он не спал, из-за этого в глазах появилась жуткая краснота. Но его это нисколько не волновало, он был в раздумьях. Его жизнь скоро изменится.

В свои сорок пять мужчина помнил многие даты: хорошие, приятные, те, которые хочется вспоминать и на мгновение возвращаться в мыслях. В то же время, они чередовались и с горькими. Куда без этого. Но то, что случилось вчера, он предпочел бы вообще не запоминать. Инцидент на Лестнер-роуд, как окрестили в СМИ, перечеркнул в его жизни многое. Впрочем, и не только в его. Мигом полетели головы, значки, погоны, опустели должностные кресла.

В общественности разжёгся бы нехилый скандал, но на верхах Псионикума шустро скрыли факты участия неучтенного псионика и взяли ситуацию под контроль. Никто ещё не готов к правде и не хватало ещё «охоты на ведьм», как в былые времена — быстро нашлись там причины. Посему произошедшее представили, как перестрелку с группой вооруженных лиц, переодетых в форму офицеров полиции. А всех причастных к инциденту принудили к неразглашению.

Следовательно, никакого официального дела на Нормана Либерти не возбудили, никто и не подозревал о подобном. А дела о смерти Майкла Стюарта, мистера Лапорта так и остались под грифом трагических случаев самоубийства и отправились пылить архивы с красной пометкой.

Что касается самого виновника трагедий — он так и не пришёл в себя. Спецотдел контроля за псиониками просто взял его к себе. Тихо и без шума вывезли куда-то в неизвестное место. Естественно, никто не думал делиться дальнейшей информацией о нём с Каллиганом. Впрочем, мужчина и сам особо не рвался разузнать. Его сейчас волновало другое — дальнейшая судьба его друга, Винсента и его работы в целом.

Помимо шестерых офицеров, которые попали под ментальный контроль, семи раненых и, к сожалению, десяти убитых гражданских, особенно досталось агенту Майлзу. Джефф навестил его утром и увиденное не оставило его равнодушным. Его самый близкий друг, с которым он прошел огонь и воду, не узнал его и смотрел на всех и вся с испугом. Джефф никогда не видел его таким. И только благодаря нейролептикам, тот оставался в относительно стабильном состоянии. Как показали анализы и тесты, к удивлению врачей, физически он был здоров. А вот психически… Доктор только пожал плечами и просил дождаться специалиста из Псионикума.

Джефф не раз прокручивал в голове варианты разговора с семьей Майлза: с Карлой и дочерью Ребеккой. Они ведь не знают, что произошло, и видеть его в таком состоянии и не понимать, что стало с их мужем и отцом — стало бы для них шоком. Но Карла сразу поняла и не задавала лишних вопросов. Джефф всегда считал своего друга удачливым сукиным сыном, которому досталась такая сильная и любящая женщина. Утром он попрощался с доктором и Карлой в его палате, пока Джим спал.

Помимо страшных вестей были и хорошие. Впрочем, одна единственная: Винсента успешно прооперировали и, он был уже вне смерти, но до полного выздоровления, конечно, было далеко. После Майлза он навестил и его. Невестка, о которой ничего не знал Каллиган, уже находилась рядом с ним. И во второй раз, когда его должны были ненавидеть и обвинять, отнеслись с пониманием и сочувствием. Миловидная хрупкая девушка с веснушками лишь радовалась, что тот остался в живых и скоро всё будет как прежде. Она упомянула, как её жених дорожил своей работой, и пересказала Каллигану его слова о том, что опасность — это неотъемлемая часть их службы, к которой нужно привыкнуть и быть готовым. Джефф не мог не улыбнуться и пожелать скорейшего выздоровления.

Однако он прекрасно понимал — как прежде уже не будет. Всё могло стать ещё хуже. Следователи из особого отдела безопасности Псикорпуса рыскали по всем их делам, ища все их косяки. Очевидно, им нужны были козлы отпущения. Или показательное наказание в назидание остальным.

Вернувшись в Псионикум к полудню, в кабинете своего начальника он застал группу рабочих и самого бывшего хозяина кабинета возле дверей.

— Облажался ты, Джефф, — Филиппа Морриса со всем почтением скоро «сопроводили» на пенсию. — Ладно, не только ты, а мы все.

— Что теперь будет?

— Твой отдел закрывают. Пока на время расследования инцидента.

— А что с Джиммом?

— Как я слышал, к сожалению, досрочная отставка, без дополнительных льгот и выслуг лет.

— Что?! — не сдержался Джефф.

— Скажи спасибо, что он хотя бы на свободе. Его хотели признать виновным, Джефф.

— Как будто это его вина! — недовольно рыкнул Каллиган.

— Спокойно. Они ещё размышляют об этом. Не надо давать им лишних поводов. Но, как меня уверяли, никого обвинять не будут. Но, жди, следователи из Псикорпуса вызовут и тебя.

— А что с Анной и Кэссиди?

— С ними-то ничего. Подающие надежды молодые псионики находятся под защитой самого Наблюдателя.

— А отдел восстановят?

— Я бы на это особо не надеялся. А что? Неужто передумал насчет них и готов брать к себе псиоников?

Джефф вспомнил себя в то время, два месяца назад, когда впервые узнал о пополнении в его отделе и все свои не самые радужные мысли насчет новеньких. На миг ему стало стыдно.

— Да. Я ошибся насчет них. Рад, что ошибся. Нам нужны люди со способностями, чтобы противостоять таким же.

— Ну-ну, — многозначительно протянул Филипп. — Не спеши расслабляться. Всё зависит от итогов внутреннего расследования и показаний самих мисс Рейн и Уильям. Всё может в один момент измениться.

— Сэр, это последний ящик, — отвлек их голос рабочего.

— Да. Только аккуратней.

— С ними уже общаются? — забеспокоился Каллиган.

— Да прямо сейчас, как я понял. Они уже были у меня перед допросом и пожелали удачи. Мисс Рейн даже сказала, что мне крупно повезло, представляешь? Пенсия — это прям ее мечта. Знаешь, даже для псиоников они странные. Милые, но странные.

— Да… — не мог не согласиться Джефф.

— Очень странные, — дополнил себя Моррис и призадумался. — Что ж, похоже, мы больше не пересечемся. Не сказать, что мы были друзьями, Джефф, но ведь, бывали же хорошие времена, правда?

— Правда.

— Может, когда-нибудь встретимся за выпивкой и вспомним об этом как о веселых днях.

— Сэр, можно вопрос?

— Давай.

— Что слышно о нем? Кто это был? Этот парень…

— Джефф… Лучше не спрашивай, — без утайки намекнул Филипп. — Ладно, удачи, — и пожав руку, попрощался.

Вместе с рабочими Филипп Моррис оставил Каллигана перед пустым кабинетом, который когда-то был его самым не любимым местом в Псионикуме. Джефф посмотрел на единственную вещь, оставленную в нем — на одинокий стол, где только тусклый серый свет падал на деревянную поверхность.

Было странно видеть кабинет в таком состоянии. Когда Джеффа только назначили сюда, Моррис уже тогда был. И все как один говорили, что с ним шутки плохи. Строгий, но справедливый господин Моррис никогда не был любимчиком у агентов, но он был человеком слова. Джеффу казалось, что тот будет здесь вечно, словно памятник, даже после его ухода на пенсию. Но нет, никто и ничто не вечно. На выходе его взгляд на секунду остановился на табличке с названием отдела: «отдел паранормальных преступлений».

Паранормальных… Усмехнулся про себя Каллиган невесело.

Признаться честно, он никогда особо не верил в паранормальщину, только в факты. Просто потому что никогда не сталкивался. До вчерашнего дня. И впервые столкнувшись лицом к лицу с тем, что он не мог объяснить и понять, его объял удушающий страх и чувство беспомощности. Он не хотел замечать, как всё изменилось, как мир, в котором он жил все эти годы, стал ещё опасным. Возможно, пенсия или отставка и впрямь будет хорошей идеей.

От тяжелых мыслей его отвлек звонок телефона.

— Каллиган.

— Джефф, можешь приехать? — узнал голос Карлы агент.

— Конечно. Что-то с Джимми?

— Да. Он проснулся и хочет с тобой поговорить.

— Хорошо. Сейчас буду.

«Голос у нее подавленный…» — почуял неладное Каллиган.

Больница и многопрофильный медицинский центр Джефферсон — один из крупнейших центров медицины в Эдеме. Расположенный в центральном районе города он занимал солидный участок земли и стоял особняком от всей городской суеты в закрытой территории. Попав сюда, будто окунаешься совсем в другой футуристический мир, где сплошь белые здания, которые с высоты образовывали подобие креста.

Находящихся под особым контролем пострадавших разместили на девятом этаже в изоляционном стационаре под ведомством Псионикума. Первым делом Джеффа встретил человек из особого отдела. Мужчина в неприметной форме охранника и с каменным лицом, который встречал его утром, вновь проверил Каллигана и только потом пустил.

В полупустом коридоре стационара господствовала тишина. Гнетущую атмосферу можно было прочувствовать физически. Определенно, последствия, не видимые глазу, но неприятные на ощущения, вызывали беспричинную тревогу и холодок. Преодолев две двери, Каллиган нашел уже знакомую палату. Как говорится: «муж и жена — одна сатана» — они и впрямь были очень похожи. Темнокожая женщина сорока лет с густой афрой и с косынкой на голове крепко сжимала ладонь мужа.

— Ну, как ты… — не успел поприветствовать друга Каллиган, увидев его в бодром состоянии, как тут же встревожился.

— Закрой! Закрой дверь!

— Всё хорошо, Джим. Это я…

— Д-да, я знаю. В-вспомнил. Но прошу, просто закрой…

Каллиган захлопнул дверь и осторожно приблизившись, сел на табуретку рядом с его кушеткой.

Палата не была большой. Закрытое на жалюзи окно, холодное свечение, а из мебели помимо кушетки и прикрепленных датчиков к пациенту, были только кресла вдоль стены и дополнительные два стула возле маленького столика.

— В-в-вы, — заплетался язык у Майлза. И его поспешила успокоить Карла:

— Тш-ш, не спеши.

— Вы поймали того, кто это сделал?

— Джим… — вспомнил про неразглашение Джефф, но наплевал. — Да.

— Хорошо… Хорошо… — немного успокоился мужчина.

— Как спалось? — ничего лучшего не придумав, вновь спросил самое банальное Каллиган.

— Я-я… Не знаю… Эти сны… Сны… Они не мои! Точно не мои… — было видно, как Майлз едва сдерживает себя, чтобы не сорваться. Его крайне нестабильное эмоциональное состояние выглядело опасным. — Карла… Карла…

— Я здесь, милый. Всё хорошо.

— А кто это? — вновь проявились провалы в памяти у Майлза.

— Это Джефф, твой друг, — спокойно повторила Карла с застывшей болью в глазах.

— Джефф… Да… Джефф, вечно угрюмый Джефф… — Каллигану было больно видеть спутанность сознания лучшего друга, будто на миг кто-то чужой оказывался на его месте. — К-как Винсент? Он… Он…

А иногда Майлз приходил в норму и вспоминал произошедшее в старом доме четы Либерти.

— Жив. Он выкарабкается.

— Хорошо… Слава тебе Господи. Господи… Это я же… Я его…

Датчики на экране монитора рядом с ним показали учащенный пульс.

— Тш-ш… Всё хорошо, милый, — схватила его за руку Карла. Женщина глазами сказала Джеффу отвлечь его, чем-нибудь.

— П-помнишь? Помнишь, как мы смеялись над Винсентом и всеми псиониками? Что они как роботы?

— Да…

— Теперь я понимаю, чего стоит их спокойствие и контроль эмоций… — говоря всё это своему другу, Джефф хотел отвести разговор, как вдруг Майлз начал плакать по-настоящему, а потом долго успокаивался. И вроде бы после этого становился нормальным.

— Когда заявятся следователи из Псикорпуса? — несмотря на состояние Майлз всё понимал, как выглядит со стороны его действия.

— Скоро.

— А зачем им ещё приходить? — встревожилась рядом с мужем Карла.

— Идёт расследование.

— Это обычное дело, родная, не беспокойся, — попытался успокоить жену Майлз — вышло не убедительно.

— Да. Всё будет хорошо, Карла.

Женщина не ответила.

Вдруг из коридора донесся знакомые Каллигану девичьи голоса:

— Почему тут всё такое белое? Мы что, на небесах?

— Анна… Извините, где тут лежит Джимми Майлз?

— Пятая палата.

— Спасибо.

Приближающиеся шаги и стуки по полу остановились возле их двери и вскоре они разошлись. На пороге появились две девушки: первая была со светлыми волосами, собранными в хвост, с утонченными чертами лица и пронзительными серыми глазами с чёрной окантовкой. Одета гостья была в красную кожаную куртку, черную рубашку наверху и темные джинсы с ботинками. Карла бы ни за что не догадалась, кто они, если бы не заметила удостоверение агента во внутренней стороне куртки и пистолет на поясе.

— Хо… Практически все в сборе, разве что Винсента и Чарльза не хватает, — начала блондинка со звонким красивым голосом, пробежав по всем взглядом.

Её бодрое настроение никак не подходило атмосфере в палате.

— А вы разве не на допросе? — удивился встрече Каллиган.

— Да мы там быстро отстрелялись. О, здрасьте, — заметила Кэссиди Карлу и поспешила представиться. — Кэссиди Уильям.

— Карла Майлз, — вежливо представилась в ответ женщина.

Удивленной во всех смыслах Карле оставалось лишь пожать протянутую руку красивой блондинки.

— А мою подругу зовут Анна Рейн, — небрежно представила спутницу Кэссиди.

О внешности второй девушки Карла не могла ничего конкретного сказать, кроме темного цвета волос и спортивной одежды. Точно так же ничего нельзя было определить по её отсутствующей реакции и за этими очками хотя бы настроение. Странные очки с лампочками, игравшие синим огнем и крутившиеся, приковывали всё внимание. Из странного Карла заметила только собранную трость на её руках и не могла понять, зачем она ей.

Тёмноволосая не удостоила их никакой репликой. Отыскав кресло возле стены, она тут же плюхнулась на нем и, запрокинув одну ногу на другую, будто бы попыталась уснуть.

— Анна? Анна… Алё, — даже на слова подруги та не пошевелила ни одной мышцей. — Ладно, просто не обращайте на неё внимания. У неё это временно. Ну, так чё? Как наш больной?

— Мисс Уильям, прошу, сядьте, — призвал Каллиган.

— Да-да, сейчас, — села рядом с Каллиганом Кэссиди, притащив соседнее с Анной кресло. — Кстати, вот, это вам: тут фрукты, йогурт, шоколад, в общем, всё то, что надо давать больным.

— Спасибо, — вместо мужа ответила Карла, принимая солидного размера бумажный пакет, в котором действительно лежали всякие яства.

— Выглядите всё таким же, агент Майлз.

— Правда?

Наконец Карла услышала голос другой девушки в черной ветровке. Вроде бы тихий и монотонный, но почему-то Карла смогла услышать её очень и очень чётко и хорошо запомнить, будто её голос проник в сознание.

— О, смотрите, кто проснулся…

— Специалисты из Псионикума вас не навещали? — отмахнулась от подруги Анна.

— Нет. Был только доктор Лиман. И те, кто заставили подписать бумаги.

— Гм… Что и следовало ожидать. Просто принудили «закрыть рот», а дальше живите с этим как хотите, да? Прекрасно… Нет бы объяснить.

— Ну, зато ты можешь осмотреть и дать рекомендации, Анна.

— Гм… — Анна приосанилась и пристально посмотрела прямо на Майлза.

Тот что-то совсем притих и краем глаза смотрел только на неё, словно испуганный ребенок.

— Какие препараты вам дали?

Карла силилась вспомнить слова доктора. А потом вспомнила про выписку, и протянула листок девушке.

— Гм… — долго вчитывалась в листок Анна. — Какие-либо побочки?

— Нет.

— Сколько прошло? Как сон?

— Где-то четыре часа, — спокойно ответил Майлз, словно ничего с ним и не было.

— Что снилось? Опиши всё, что вспоминается.

После каждой своей реплики, Анна щелкала тростью. Карла с Джеффом обменялись взглядами с Кэссиди, которая просто кивнула им в ответ, мол, так надо — не парьтесь.

Джим закрыл глаза и начал вспоминать. Его глаза судорожно бегали внутри век, пульс участился, как и дыхание, о чем наглядно говорили датчики.

— Нет, — остановила Карлу Анна, когда женщина хотела дотронуться до мужа и вновь успокоить. — Пусть вспоминает.

Майлз несколько раз дернул головой, а иногда и всем телом. Карла и Джефф начали было всерьез беспокоиться, как через минуту Джим успокоился. Он долго приводил дыхание в порядок и, не открывая глаз, начал рассказывать странные вещи, описывать события, которые не были известны ни Джеффу, ни Карле. На самом деле Джим видел чужие воспоминания. И Анна хотела, чтобы тот чётко разделял, где чужое, а где его собственное.

— Хорошо… Теперь открой глаза. Как тебя зовут?

Раздался щелчок её трости.

— Джим Майлз.

— Где ты находишься?

Щелчок.

— Больница Джефферсон.

— Какое сегодня число?

Тут Джим немного затруднился с ответом.

— Восемнадцатое… Нет. Двадцатое? Да, двадцать четвертое Августа.

— Какой год?

Щелчок.

— Две тысячи… Две тысячи двадцатый.

— Кто сидит рядом с тобой?

Щелчок.

— Джефф Каллиган и Карла Перез.

— Кто они для тебя?

Щелчок.

— Джефф — лучший друг. Карла — лучшая женщина на свете.

— Ты видел их в своих снах?

Щелчок.

— Да.

В этот раз щелчка не последовало, только голос Анны растекался по палате, медленно обхватывая всё пространство:

— В жизни порой так бывает. Ты словно плывешь по бескрайному морю. Плывешь и плывешь, и тебе встречаются волны, рифы, непогода, но ты их преодолеваешь. Иногда преграды кажутся слишком непосильными, небо заполняют тучи, раздаются раскаты, усиливается ветер, туман обволакивает непроглядной тьмой. Не видно ориентиров, а твоя лодка начинает ломаться об удары, появляются пробоины и будто бы уже нет спасения в кругу этого водоворота. Но ты не должен сдаваться. Впереди тебя виднеется свет маяка. Он пока маленький. Ты видишь его?

— Да…

— Кто там?

— Ребекка… Карла…

— Верно, там тебя ждут твои родные и близкие.

— Ребекка… Карла… — повторил агент и улыбнулся.

— Так ответь же мне, Джим Майлз, что ты будешь делать?

Карла с Джеффом сами того не поняли, как заслушались, впав в некий транс.

— Я. Доплыву. Я должен.

И только после щелчка пропала дурманящая пелена.

— Кэс, не кинешь яблоко? — резко сменился тон голоса Анны.

— Эм… Можно? — сначала спросила блондинка у Карлы и, получив кивок, метнула яблоком из пакета в Анну. Та успешно ее поймала налету и с хрустом откусила.

— Следователи вам что-нибудь сообщали? — поинтересовался Джефф, выйдя из кратковременного сеанса гипноза.

— Неа. Просто спрашивали о всякой фигне раз за разом. И я хочу спросить, мы что, тоже также выглядим, когда ведем допросы?

— Представь себе, Анна.

— Да? Как это уныло.

— Спрашивали о виновных? — осторожно поинтересовался Джефф

— Ага. Но не волнуйтесь, шеф. Всё уляжется, — отмахнулась Кэс. — А пока у вас появилось лишнее время на себя. Вы там, отдохните, развейтесь, найдите и сходите с кем-нибудь в кино, ресторан, я не знаю.

— Да, а то мы с Кэс начинаем серьезно за вас переживать, — раздался хруст яблока.

— Анна, дело говорит. Вот когда в последний раз бывали на свиданиях, шеф? Вам бы это, нужно наверстать. Часики то тикают. Хе-хе.

— Эт… Это не ваше дело, — нисколько не удивился подколкам со стороны девушек Каллиган. Он никак не мог привыкнуть к их шуткам и панибратской манере общения.

— Я говорил ему об этом каждый день, — к удивлению Джеффа, к девушкам подключился и Майлз и дело для него начинало пахнуть жареным.

— У меня есть свободные подруги…

— Карла и ты туда же? — поразился в сердцах Каллиган: вокруг него одни шутники.

— Так… Нам бы ещё успеть к Винсенту. До скольки у них там прием посетителей?

Винсент с пулевым ранением лежал в другой больнице в районе Санвиль.

— До семи вечера, Анна, — ответил Каллиган.

— Гм… Выдвигаемся, Кэс?

— Ага, — вскочила со стула Кэс. — Что ж, поправляйтесь, мистер Майлз. До свиданья, миссис Майлз.

— До встречи, — попрощались со всеми девушки и покинули палату.

— Чё, после Винсента сгоняем в тир или в зал?

— Можно и туда, и туда. Кстати, я уже присмотрела магазинчик…

— Да? И какую?

— Вот…

Вскоре их голоса полностью стихли.

— Так это они и есть ваши новобранцы… Да уж… — протянула обескураженная Карла. — Такие молодые и выбрали такую опасную работу.

Не такими она представляла себе Карла, когда впервые услышала о них от мужа. Настоящие псионики.

— И думаю, это только начало их пути, — не сомневался в этом Джефф.

И за столь короткий миг знакомства, Карла была с ним согласна. Они оставили двоякие ощущения опасности и притягательности. В какой-то момент Карла даже позабыла как дышать и поблагодарить за спасение её мужа.