Псионикум

Глава 6. Глаза — проводник души

В отличие от Кэс я не особо переживала насчёт своего вероятного падения от «третьего» ко «второму». Я, конечно, не собираюсь отлынивать, но и провал не будет чем-то страшным для меня. Хотя и не хочется подвести её. Гм… Странно как-то. Раньше мне было бы на всё фиолетово — вдруг поймала себя на мысли. И, кажется, я начинаю осознавать себя и свою «способность» как приятную часть самой себя. Псионика — всё-таки вещь. Невольно начинаешь чувствовать себе богоподобным, хе-хе.

Ладно, оставим это на потом, до экзаменов ещё дожить надо.

Столовая открывалась только к восьми и, едва наступило время завтрака, мы перебрались туда. Стакан чая с лимоном и порция жареного бекона с омлетом дали толику бодрости. Из-за чего зубрёжка пошла немного лучше. Хотя у меня в голове сейчас непонятная куча из теории практически ото всех наук. Я слушала лекции по всему, что могла найти в сети. Не знаю, насколько это помогает, но так я, скорее, сильнее запутывалась. Ну, да ладно. От знаний никто ещё не умирал, ведь так?

Если задуматься, мы живём в удивительное время. Всего сотню лет назад, когда никто и представить не мог о компьютере, а о всемирной сети и подавно, у информации страдало одно свойство — доступность. А сейчас, когда её в избытке, страдает другое — достоверность.

Великие учёные прошлых лет отдали бы всё, чтобы жить в наше время. Ведь нам всего-то нужно вбить парочку слов в браузере и отыскать нужную информацию среди кучи мусора. Впрочем, без визуального восприятия мне было трудновато представить, о чем там вообще говорится в лекциях — что-то там двигается и кого-то там возбуждает — в общем, нередко было совсем уж непонятно.

— Слышала? Говорят, в сенсорике пройдём введение в телепатию.

— Серьёзно? Круто.

— Просто введение. Телепатию проходят в старших курсах. Если ты думаешь, что все псионики с лёгкостью читают мысли, ты глубоко ошибаешься. Разум — самое запутанное и защищенное место человека. Скорее всего, нас научат составлять психологический портрет личности, или что означают наши первичные ощущения, полученные путём первичных эмпатических эманаций и анализировать их.

Да я и не рассчитывала на это. Хотя даже без псионики человек при знакомстве с другими на подсознательном уровне делает определённые выводы, ничего не зная о нем. Так уж мы устроены, мыслить категориями и судить по внешнему виду. А с помощью псионики, думаю, можно узнать о людях нечто личное уже более точно и подробно, что круто — ну, в теории.

Что касаемо самой дисциплины, сенсорику ведёт самый настоящий аристократ. Не знаю, как он в самом деле выглядит, но его голос и манеры, полностью соответствовали тому, кем его называют между собой все студенты, «Ноблесс». Профессор Иоганн Себастьян Краусс, даже его имя уже внушает некую аристократичность и родовитость. Он протягивал гласные и говорил слегка гнусавым голосом полный важности и самолюбия. Не знаю, может он вовсе не такой, но создавалось такое ощущение. А его лекции были как мини спектакли.

Введение в телепатию началось с уроков эмпатии, которую мы проходили на прошлых занятиях. Как нам объяснили, сперва нужно научиться понимать, что на «душе» у объекта воздействия, и только потом приступить к его «чтению».

— Доброго дня, молодые люди, — начал он с приветствия, как и всегда, опоздав к своему занятию на пару минут. — Как вы, наверное, заметили, сегодня у нас особенное занятие. Прошу, будьте любезны найти себе напарника и занять одну из кабинок.

Внутри так называемой кабинки стоял маленький стол и два стула, как в камере допроса, а голос преподавателя раздавался с динамиков на потолке, эхом отдаваясь от стен.

— Личность человека формируется на протяжении многих лет, и разгадать все его тайны не самое лёгкое занятие. А скорее даже невозможное. Даже о самых близких людях мы знаем настолько, насколько они нам позволяют. А иногда это просто иллюзия, ложное представление, самообман. Вы можете считать, что знаете всё о человеке, но уверяю, внутри себя он может быть совсем иным. Сегодняшняя ваша задача, проверить сенсорикой вашего напарника и сделать заметки. Высший балл получат те, у кого будет больше всего соответствия. Призываю вас быть предельно честными. Я не потерплю обмана.

Блин. Чтение мыслей… А вдруг это возможно? Ну, то есть, в самом деле возможно. И вдруг ты случайно узнаешь о своем близком человеке что-то такое, что он и ты не хотели бы. Разве разум не самое личное и сакральное, что вообще может быть? А мы сейчас будем вторгаться туда. По крайней мере, попытаться. Подозреваю, здесь не всё так просто.

— Кэс.

— Что?

— Мы же друзья, верно?

— Ну, да… А что? А-а… Боишься, что весь твой хладнокровный образ — всего лишь маска? И я могу узнать о тебе нечто сокровенное, из-за чего выяснится, что ты нежный и ранимый цветочек?

— Чего? Да ни в жизнь. Ничего ты не узнаешь. Там сплошная холодная бездна мрака. Ну, как я сама.

— А-ха-ха-ха, охотно верю.

— Лучше сама бойся.

— Уже боюсь, Анна, — Кэс произнесла это предельно серьезным тоном.

— Итак, — раздался голос Краусса. — Для начала установите зрительный контакт и концентрируйтесь на человеке напротив вас. Попытайтесь понять, что у него на уме, какой он человек и что его волнует, чем он жил и живет. Отсчитайте про себя три секунды и начните погружаться в свои ощущения и видения. А потом несколько раз прокрутите у себя их в голове и начинайте делать заметки. Листок и карандаш на столе.

Голос профессора растворился в тишине, затем он включил на полную громкость метроном.

Сначала было как-то неловко и затянуто. Со стороны покажется, что мы просто пялимся друг на друга, как идиоты. Хотя, почему покажется? Так оно и есть.

— Никогда не чувствовала себя настолько тупо…

— Тшш, концентрируйся.

— По-моему это упражнение для того, чтобы чисто поржать над нами.

— Стой! Я… Я что-то вижу, ощущаю, — вдруг начала Кэс. — Чувствую… Да, чувствую… Твой страх. Ты боишься, о, да… Боишься. Боишься, что я узнаю, что-то о тебе такое… Постыдное.

— Ой, заткнись.

— А-ха-ха-ха, Анна, расслабься, студенту ни за что не овладеть телепатией. Для этого нужно учиться долго и упорно. Я даже не знаю, есть ли такие псионики на самом деле. А так, хоть баллы заработаем. Легко и просто.

— Гм… Да ты гений. Хотя я все равно не вижу твоих глаз.

— Зато я вижу. Просто сконцентрируйся на моем образе, как ты говорила.

Монотонное тиканье постепенно просачивалось в сознание, действуя странным расслабляющим образом, погружая в состояние отрешённости от всего. Против своей воли я медленно закрыла глаза и отдалась этому чувству.

Не знаю, прошло ли ровно три секунды, но по мере концентрации полностью пропало ощущение времени и пространства. Исчезли посторонние звуки окружения. Перед моими «глазами» в памяти остался лишь светящийся силуэт Кэс, к которому меня медленно тянуло. Вновь появилось странное ощущение невесомости, когда я вся сконцентрировалась в этот «полет». Но вскоре, при приближении, я почувствовала напряжение. Меня охватило волнение, тревога и страх.

Покажи мне всё… — мысленно велела я себе, не желая отступать.

Постепенно я добралась до образа Кэссиди, и он исчез. И, как ни странно, мир вокруг меня провалился не в черноту, а в яркий свет, переместив меня в тесную белую комнату, в которой ничего не было. Через миг в ушах появился неприятный гул. Но я все равно хотела продолжить. И комната будто бы нехотя подчинилась мне, услышав мой приказ. Я ещё раз ощутила сопротивление, более сильное, будто всё пространство пыталось вытолкнуть меня, но я лишь усиливала свой напор. И вскоре с силой прорвавшись через невидимые стены, оказалась в каком-то коридоре, нет тоннеле.

По мере прохождения по тоннелю я ощущала, как несчётное количество информации вгрызается в мой разум, причиняя острую боль в висках и глазах. Словно острые лезвия они оставляли отметины и вызывали вспышки. Мимолётными вспышками я видела перед собой обрывки воспоминаний, свои собственные страхи и желания, самые яркие моменты из жизни, то, что я хранила в себе годами. И чем дольше я смотрела, тем сильнее меня затягивало в эту пучину.

Тогда я не сразу почувствовала, как всё моё тело резко унесло мощным потоком в другую сторону. Я неслась вместе с этим потоком к другой комнате. Спустя некоторое время стало трудно дышать, появилось некое чувство отторжения. Тоннель начал противиться незваному гостю и сужался. Что-то пыталось вытолкнуть меня отсюда.

В висках резко стрельнуло невыносимой болью, и самой что ни на есть явственной. Сильнейший болевой импульс накатывал раз за разом с определенным интервалом, и с каждым разом становился невыносимым.

Я не знала, как это остановить и просто плыла по потоку, едва терпя боль. Спустя минуту в горле выступил жидкий ком — появилось чувство тошноты, а слабость скрутила всё тело. Когда уже не было сил, внезапно меня вновь накрыла яркая пелена света, и я очутилась в пустом поле, покрытом непроглядным туманом. Некоторое время я стояла и не могла понять: Кто я? Где я? Что случилось? Мне было не до того.

В ушах все ещё оставался неприятный гул и еле слышался стук собственного сердца, такой быстрый-быстрый. Голова вся трещала от боли. Но худо-бедно я немного пришла в себя и вернула ясность мыслей с фокусом зрения… Зрения… Гм… Зрение? Зрение! Здесь я могла видеть своими глазами!

Я простояла несколько секунд, просто предаваясь к забытому ощущению и радуясь моменту озарения. Это было удивительно! Я видела свои вытянутые вперёд руки. Могла ими двигать, что было просто прекрасно! Набравшись уверенности, оглянулась по сторонам — ничего примечательного не заметила. Место абсолютно незнакомое и совершенно далёкое от реальности. Просто серая абстракция на зеркальной земле.

Спустя пять минут глаза немного привыкли к насыщенной серости и белизне вокруг. Да… Я уже успела позабыть, каково это — видеть глазами! Повторюсь, это было просто прекрасно!

Впереди увидела тропинку-линию, бегущую к самому горизонту, где за плотным слоем тумана возвышалась огромная решетчатая стена. Она поражала своими гигантскими размерами. Нечто неизмеримо колоссальное, мощное, но в то же время давящее, ощущалось от одного только их вида. Я будто столкнулась с настоящим стихийным бедствием во всей его мощи, перед которым ощущаешь всю свою ничтожность. Кажется, всё это туманное поле было замкнуто внутри гигантских стен, словно в клетке.

Я попыталась вспомнить последние моменты своей жизни. Вспомнила о занятиях, потом обрывками вспомнила тоннель, разговор с Кэс и что-то ещё. Гнетущие посторонние мысли не давали мне концентрироваться. Но это место… Оно было слишком невероятным, чтобы найти внятное объяснение. И что вообще происходит?

Может я задремала и это всё — сон? Спросила я у себя. Ну, бывают же осознанные сны. Однако уверенности ни в чем не было. Для сна всё выглядело под стать, но было и нечто иное: я ощущала воздух, своё дыхание, холод под ногами, боль при щипании за руку и чётко осознаваемые мысли как наяву.

Как бы то ни было, я не могла стоять просто так на одном месте. Пожалуй, стоит искать выход. Сделала осторожный шаг по тропинке, потом ещё один, потом ещё и ещё. Земля под ногами была похожа на водную гладь, только без отражения, словно ртуть. Во всей этой серости я держалась тропинки в надежде на то, что она меня куда-то да приведёт.

У меня не было ни единой догадки касаемо места, даже отдалённо. Хотя, была одна, которую я уже огласила. Блин, это же сон, верно? Так что и не удивительно, да? Да? Нет? Пыталась успокоиться и отвлечься.

Чем дальше я шла, тем больше возникало вопросов, а пробуждение ото сна не думало приходить. Зато я окончательно очнулась.

Ага… Очнулась во сне…

За всё время прогулки в неизвестно где пейзаж ни разу не изменился, хотя туман вроде бы стал гуще. В душе постепенно закрались нотки тревоги и волнения. Иногда в тумане мерещились силуэты и образы людей в белых халатах. Порой такие отчётливые, словно живые. Но я их не узнавала. Поэтому старалась не обращать на них внимание. Уткнувшись себе под ноги, упрямо шагала по тропинке. Потом начали доноситься голоса. В шёпоте множества голосов эхом проскальзывали вполне понятные слова: «ты должна…». Всё это изрядно действовало на нервы и чертовски пугало одновременно.

Вдруг из тумана на тропинку выпал мячик, от чего я чуть не спрыгнула от неожиданности. Весь серый и сотканный из тумана он остановился прямо передо мной. Я стояла в ожидании чего-то непредвиденного, и вся сжалась в напряжении. Ладони сами сомкнулись в кулак. Глаза периодически бегали по всему туману вокруг в поисках опасности. Пока ничего страшного.

Вдруг раздались шаги и из пелены тумана за ним прибежала маленькая девочка лет шести в миленьком белом платьице и в босоножках. Её светлые локоны в два длинных хвостика с красными бантиками мягко колыхались по воздуху, словно здесь действовала невесомость. Она схватила мячик двумя руками и обернулась ко мне. Большие зеленоватые глаза на её миловидном личике раскрылись в удивлении. Я её не узнала. И это точно не я. Я не такая милая, как куколка. И точно не блондинка.

— Ой, привет, — сказала она миленьким, но отчего-то жутко знакомым голосом. — Что-то случилось? — слегка наклонила голову девочка, смотря на меня выразительными и не по возрасту взрослыми глазами.

Надо было что-то ответить и расслабиться. Не хотелось бы пугать ребёнка.

— Привет… Эм… Ничего, — вымолвила я ответ сухим голосом.

— Выглядишь уставшей.

— Да… Есть немного… Последние дни выдались сумасшедшими.

— Тогда отдохни, присядь, — она подбросила свой мячик, и он превратился в круглый столик с мягкими стульчиками.

Взмахом ладошки она позвала меня составить ей компанию.

— Чаю? — спросила она.

— Д-да, спасибо.

Невероятность происходящего выбивала из колеи и никак не давала реагировать адекватно. Я что, как Алиса попала в зазеркалье?

Проснись! Проснись же! Безуспешно велела себе мысленно.

Удобно усевшись рядом с ней, я успокоила дыхание. По крайней мере, попыталась. И пока мы сидели, искала всему этому адекватное объяснение, придерживаясь самой вероятной версии со сном. Но вдруг это иллюзия? Может это профессор что-то на нас наслал? Некое наваждение. Вряд ли чтение мыслей похоже на это. Хотя, кто же его знает.

Пока же девочка делала вид, что наливает в несуществующую чашку из своего невидимого чайника, затем протянула мне свою пустую руку. Не зная, что делать, я продолжила её спектакль, подыгрывая её игре. Странная ситуация продолжалась долго, не думая заканчиваться. Девочка явно наслаждалась компанией, время от времени хлопая глазищами, когда подносила свои руки ко рту, словно делала глоток.

— Могу я спросить? — не выдержав, обратилась я к ней.

— Кто я такая? — поняла девочка.

— Да. Ну, а меня зовут Анна…

— Я знаю.

Знает?

— А ты?

— Я — Кэсси.

Кэсси? Эм… Гм?! Серьёзно? Это взаправду?

— Кэссиди Уильям?

— Ага! — воскликнула она по-детски звонким голосом и улыбнулась. — Ты мне нравишься, поэтому можешь звать меня просто Кэс.

— Ты знаешь, где мы… Кэс?

— У меня дома, — просто ответила девочка.

Оу… Гм…

Вновь повисло молчание. От нечегоделания и не имея никаких логических объяснений, я сама того не осознавая, поднесла к губам несуществующую чашку и, с удивлением, обнаружила нечто неожиданное. Я уловила приятный аромат напитка и даже вкус! Хотя в моих руках ничего не было.

— Как тебе? — весело спросила девочка.

— Вкусно, — честно призналась я.

— Я рада! — радостно воскликнула она.

— Зачем мы здесь? И что это за место?

Девочка долго размышляла над чем-то, прежде чем выдать странный ответ.

— Давай просто посидим. Ты же ничего от меня не потребуешь? — с надеждой в голосе спросила девочка, взглянув на меня серьёзными глазами, от чего мне стало немного неловко.

— Конечно, нет. Я люблю просто сидеть и ничего не делать. Можно сказать, я в этом мастер.

— Хи-хи, я тоже.

— А здесь очень даже неплохо. Немного серовато, конечно, но неплохо. Можно обустроиться, обои повесить.

— Да? — с сомнением протянула девочка. — Неплохо, когда не одиноко. Налить ещё?

— Не откажусь.

— Хи-хи. Понравилось?

— Я, знаешь, рада любой халяве. Ну, как любой нормальный человек. Так что, можешь наливать сколько душе угодно, Кэс.

— А-ха-ха-ха, хорошо-хорошо.

— А что это за стены?

— Я не знаю, — испуганно ответила девочка.

— Ты не выходила за её пределы?

— Нет. Это опасно. Мама говорила, там живут чудовища.

— Чудовища?

— Ага. С кроваво-красными глазами из того мира.

— Но ты их сама не видела?

— Ну… Нет, — призадумалась она.

— Тебе пора. Не стоит задерживаться, — попрощалась она.

— Пока.

Постепенно туманное поле исчезло, как и весь этот сюр, когда меня резко вытолкнуло обратно в настоящий мир. Во второй раз я проснулась посреди тьмы. Ну, уже привычная картина. Затем вернулся слух, запахи. И чувство времени. И в конце всего у меня в голове был только один вопрос: «Что за фигня эта была?!».

— Кэс? — моя подруга ответила не сразу. Её образ как-то странно мерцал, а она сама дышала тяжело и обрывисто, будто задыхалась. — Кэс?!

— А? Да… Что?

— Что это было?

— С-с-сама не знаю… — неуверенно протянула она осевшим голосом.

— Ты тоже что-то увидела?

— Абсолютную и непроницаемую тьму. Я чуть не утонула в ней.

Гм, получается, увидели мы не одно и то же.

— А что я говорила…

— Да нет же, это было жутко, Анна. Будто… Будто я сама ослепла.

— Да? Не знаю, что и ответить.

— А ты, ты что-нибудь увидела?

Она не в курсе? Гм.

— Ну, да. Маленькую девочку. Мы с ней попили чаек и просто посидели. Было даже мило и уютно. Хотя весьма и весьма странно. Но я стараюсь привыкать к странностям. Там не хватало только чеширского кота и шляпника за нашим столиком.

— Что?

— Не бери в голову.

— Ненавижу телепатию… — услышала её тихое бормотание.

Согласна. После пережитого мысли не хотели сформироваться в нечто связанное. Перед глазами так и оставалась картина — маленькая девочка посреди бескрайнего туманного поля, окружённого стеной, за которой чудовища. И я, которая могла видеть. Теперь понимаю, что видеть — это величайший дар, который я не ценила по достоинству. Да уж… Каюсь-каюсь.

— Так ты — блондинка с зелеными глазами? Как кукла барби? Гм… Вот ведь самое страшное узнаешь о человеке, погрузившись в его голову.

— А? Как ты… Эй, это не честно. Почему я ничего не увидела? Ты же не всегда была слепой.

— Не знаю. Может и всегда, и сейчас только прозрела!

— Ага. Скажи ещё, после аварии.

— Кстати! А может это Великие Силы подстроили аварию?

— Ага, конечно. Кто ещё. Не будем же учитывать людей, пренебрегающими правилами дорожного движения.

— Эй… Я, не… Хотя и вправду не знаю правила, кроме светофора.

— Время истекает, молодые люди… — прозвучал голос профессора Краусса.

Чего? Так быстро?

— Ты что-нибудь написала? — спросила я.

— Ничего. Описала тьму.

А сколько мы вообще просидели? Я проверила время и ахнула. Прошёл час. За эти минуты странной фигни прошёл час! Ладно, пора бы написать что-то. И в конце занятия настал наш черёд отчитаться. Профессор как-то странно вздыхал, читая наши каракули, то есть мои.

— Очень интересно… Очень интересно…

На миг я отчётливо ощутила неприятное прикосновение — не физическое, а ментальное, — и увидела яркое сияние в образе профессора вокруг его головы. Он явно что-то попытался сделать.

— Мисс Рейн и Мисс Уильям, я уверен, вы не пытались меня обмануть, а просто не хотели обидеть друг друга.

— Что вы имеете в виду, профессор Краусс?

— Я не поверю в это, — он протянул мне мой лист.

— Почему?

— Вы написали свой ответ слишком общими словами. Я хочу услышать правду.

— Гм… Правда у каждого своя, профессор, — после своей реплики я удостоилась лёгкого пинка от Кэс.

Да… Она не раз говорила, что профессора не любят таких как я — «умников». А мой сарказм придётся по душе не всем. Вернее, никому. Кстати, за это также могли снять баллы. Но не могла я устоять. Это всё, что у меня осталось. Я тоже слабый человек со своими слабостями.

— Тем не менее, я хочу услышать, что вы видели? Если у вас ничего не вышло, поставлю ноль.

— Ладно, я скажу. Я видела белую комнату и тоннель, через который попала в туманное поле, где встретила девочку. Мы мило пили чай и поболтали. Но признаться, сначала было весьма паршиво, я там чуть не сдохла. Это давление чудовищно, — профессор вновь замолк и отчего слишком долго.

— Как вы думаете, что вы увидели?

— Не знаю, глюк, наверное. Только так я могла бы нормально видеть этими глазами, — я сняла свои очки и продемонстрировала свою слепоту.

Профессор вообще не отреагировал на мои белые глаза.

— Снова отрицание, мисс Рейн. Почему вы так яро придерживаетесь скепсиса?

— Вот-вот, я о том же, профессор. Она в нас не верит.

Et tu, Кэс…

— Просто не понимаю. Не понимаю то, что вижу. А я что, должна принять всё на веру, просто так, не требуя ответов?

— Хорошо. А теперь вы, мисс Уильям. Что вы увидели?

— Эм… Ничего. Сплошь темнота. И тихий неразборчивый шёпот в ней. Правда.

— Больше ничего? Никакого отторжения или чьего-то угрожающего присутствия?

— Мм… Поначалу было такое ощущение. Но потом привыкла ивсё стало нормально. Ну, кроме некоторой паники из-за всеобъемлющей тьмы кругом, от которой начинаешь задыхаться.

— Как интересно… — профессор обдумывал над чем-то ещё несколько минут. — Мисс Рейн, попробуйте заглянуть в мой разум.

Чего? Он решил, что я всё выдумала?

— Да не вру я. Так и было.

— Мисс Рейн, я вам верю. Потому и прошу.

— А-а… Ну, тогда ладно. Но… Вы же добавите мне дополнительный балл за старание? Ай. Кэс, хорош пинаться. Я просто поинтересовалась.