Психоисторический кризис

LI АДМИРАЛ НАНОСИТ УДАР ГОД 14810-й

Петуния сразу же отобрала у Эрона клавиатуру и принялась разговаривать с отцом. Однако очень скоро Эрон начал молить о пощаде: терпеть эти удары кувалдой по голове было невозможно. Кроме того, ему быстро стало ясно, что бедный Хиранимус так же дезориентирован из-за отсутствия органической части мозга, как был он сам из-за отсутствия пама. Поэтому первые беседы с призраком, хотя и содержали немного обычной болтовни о последних новостях, были в основном посвящены обмену совместимыми протоколами и налаживанию обычного общения. И призраку, и человеку было жизненно важно поскорее найти замену опасному прибору, придуманному Петунией. Кроме того, им надо было прийти к соглашению относительно совместного использования единого пространства персональной памяти, чтобы не стирать друг другу информацию. В целом, общение постепенно налаживалось, хотя шло оно пока на уровне языка, что во много раз медленнее, чем прямой обмен пам — мозг. Это напоминало ситуацию, когда безногий сидит верхом на безруком. Однако хоть и медленный, а прогресс все-таки был. Однажды, когда Эрон занимался на крыше гимнастикой, Хиранимус вдруг радостно вломился в его сознание.

— Я уверен, что вижу что-то слева!

Призрак слеп — он может воспринимать сигнал от органов чувств нового хозяина, но не может расшифровать его и перевести в образы, потому что использует другой код. Похоже на то, как человек, бывший слепым всю жизнь, вдруг прозревает — он видит, но не может сказать, что видит. Скоджил знал разницу между квадратом и треугольником, но не мог увидеть эту разницу.

— Слева от меня Империалист, — сказал Эрон, переводя речь в кодировку, о которой они условились. — Он стоит низко и слегка золотит край облаков.

Язык все еще был мостом — Эрону приходилось переводить в слова то, что видел призрак. Это был чрезвычайно медленный процесс, но не было никакого сомнения, что Скоджил со временем научится видеть глазами Эрона!

Иногда разговаривать оказывалось просто некогда — самой неотложной целью Эрона было разобраться в собственной диссертации. В конце концов, он ведь должен был прочитать объяснительную лекцию этим орелийцам, кто бы они ни были. С помощью нового пама он заново открывал для себя главный труд своей жизни. Эрон мало что помнил о том, как писал его. Впечатление было, что он неожиданно набрел на гениальный труд другого человека и тут же стал горячим сторонником его идей. Впрочем, стиль монографии казался теперь Эрону слегка консервативным. Он был очень благодарен Кону за то, что тот заставил ученика избавиться от неряшливости в изложении — теперь это помогало читать ему самому. Казалось, он неожиданно наткнулся на пачку старых рукописей со стихами и приятно удивился, что почерк вполне различим. Немало помогли и доброжелательно-иронические комментарии Скоджила, который к тому же немало поведал Эрону о событиях его юности и их совместных приключениях.

Однажды Петуния вернулась домой из очередной экспедиции с нефритовым Яйцом астролога.

— Это тебе от папочки!

Она протянула Яйцо Эрону. Он сразу узнал прибор и даже сумел воспроизвести стартовую последовательность нажатий — моторная память в основном контролируется биологическим мозгом. Но Петуния только хмыкнула и гордо продемонстрировала ему новый потайной уровень.

— Папочка работал над этим дни и ночи напролет, даже не мог поиграть со мной!

Это была целая подпольная библиотека психоисторических функций… спрятанных внутри астрологической дребедени. В тот момент Эрон Оуза понял, что был прав — упорная скрытность Братства породила тайную альтернативную культуру мятежных психоисториков. И это лишь один пример. Теория говорила, что среди звезд Галактики их должна быть не одна сотня.

— Ты психоисторик? — спросил он призрака.

— Мы называем себя адептами Смитоса — Тамик Смитос был одним из пятидесяти мучеников.

— Сколько всего таких приборов?

— Миллионы, но последняя версия седьмого уровня запущена всего пару месяцев назад. Я не знаю, сколько всего таких. Я не занимаюсь распространением.

— Вы подталкиваете кризис?

— Да. Наша экстраполяция предсказывает, что до него семьдесят — восемьдесят лет.

— Ваша экстраполяция неверна. Психоисторический кризис уже в самом разгаре. Светлый Разум перешел критическую топозонную поверхность и уже через несколько месяцев результат дойдет до дальних пределов Галактики. Я учился у лучшего топозонного аналитика, но он работал с классической теорией и не заметил кризиса. Кризис уже настал, — повторил Эрон.

— Откуда ты знаешь?

Эрон улыбнулся. Мурек Капор снова проверяет своего всезнайку-ученика!

— Я при этом присутствовал. Здесь, на Светлом Разуме, есть две большие группы, которые хорошо владеют психоисторией, но видят будущее человечества по-разному. Они противодействуют друг другу — и обе проиграют! Первой, самой большой, руководит ректор Джарс Хейнис, второй — адмирал Хаукум Кон, который после моей казни сам уже не чувствует себя в безопасности. Большинство ученых помельче пока даже не подозревают о назревающей войне фракций Братства, но очень скоро они пожалеют, что не живут в классической вселенной, где только один психоисторик — Господь Бог! Ты, стало быть, представляешь третью группу. А я предсказываю, что будут, или уже есть, сотни других!

Когда Эрон упомянул о тайной сходке «регламентации» на орелийском маскараде и своих планах посетить его, дух Скоджила высказался категорически против. Он требовал, чтобы Петуния немедленно покинула планету и забрала с собой Оузу, уверяя, что Цитадель будет для него самым надежным убежищем и что лучше всего его таланты оценят именно там.

На всякий случай Эрон поинтересовался орелийцами. Орелия — древняя система. Она была уже древней, когда Империалис еще только открыли. Три ее планеты были лишены атмосферы, так что гражданам Орелии поневоле пришлось стать специалистами по возведению герметичных куполов. Современные орелийцы, жившие на Светлом Разуме, на самом деле уже орелийцами и не являлись: это были дальние потомки строительных рабочих, которые прибыли помогать в восстановлении планеты после Великого Опустошения, а потом остались. Они испытывали ностальгию по родине предков и были рады пригласить на свой традиционный шумный маскарад любых состоятельных гостей, желающих поразвлечься. Само по себе мероприятие было абсолютно безобидно и никак не связано с политикой. «Регламентация» использовала его лишь как прикрытие.

Все страстные речи Скоджила ни к чему не привели, потому что его капризная дочь, желавшая продемонстрировать свои способности тайного агента, встала на сторону Эрона. А поскольку к тому же личность пама была подчиненной, то призраку пришлось согласиться с маскарадной авантюрой в качестве равноправной стратегии выживания. Кроме того, Эрон решил принять некоторые меры предосторожности, чтобы успокоить излишние, как он считал, опасения призрака. Это было несложно для него и даже интересно — в психоисторических исследованиях постоянно приходилось учитывать малейшие возможные отклонения от плана.

Петуния отправилась в дальнее путешествие: нужно было взять кое-что из тайного склада отца — нелегальное оружие, применение которого не могло быть зарегистрировано полицией, и персональные силовые щиты. Эрон также дал ей адреса магазинов, где можно было купить специальные датчики. Кроме того, она купила руководство по технике Зеноли, предназначенное для быстрой загрузки. Эрон решил восстановить в памяти боевые приемы — те самые, что когда-то так старательно учил во времена своей веселой жизни в Лицее.

Он собрался сделать свои научные выводы достоянием широкой публики — пусть даже незаконным способом, раз бывший шеф не оставил ему другого пути. Он ненавидел этого человека. Что ж, если преподобный первого ранга Джарс Хейнис предпочитает сокрушительные удары молнии в одну точку, его бывший студент ответит легким ветерком, который разнесется по всей Галактике.

В назначенный день Эрон спрятал Петунию на безопасном расстоянии, поручив ей следить за всеми перемещениями его пама. В случае чего, она знала, что делать. Удивительно — эта девчонка была всегда готова к приключениям!

Не скрываясь, Эрон подъехал прямо к главному входу в здание. Парадный зал с многочисленными лестницами и колоннами был украшен позолотой и инкрустацией. Повсюду мелькали маски. Эрон невольно поискал глазами голубую чешую с крокодильими зубами и перьями, за которой должна была прятаться та самая незнакомка, чье приглашение он не смог отвергнуть, хотя и рисковал жизнью.

Но сперва он надел простую маску собственного изготовления и, следуя четким указаниям своего невидимого советчика, обошел и запомнил все выходы на каждом из трех этажей — всего их оказалось сорок. Уследить за всеми полиции будет непросто — хорошо! Выходы вели на лестницы, в сад, в служебные коридоры, помещения для слуг и транспортные туннели. К тем дверям, что были заперты, Эрон прикрепил незаметные взрывные устройства, а также расставил во всех ключевых точках датчики — в прежние времена, в Азинии, он обожал преподносить подобные сюрпризы своим товарищам по практике Зеноли, когда они затевали свои бурные сражения. Пам был запрограммирован, чтобы указать оптимальный маршрут отступления при любом повороте событий. За углом ждало такси, мозги которого были тщательно промыты Петунией.

Занимаясь всеми этими приготовлениями, Эрон удивлялся собственному безрассудству. Но тщеславие подавляло страх. Он был чрезвычайно горд собой. После стольких лет одиноких трудов нашлись наконец люди, которые заинтересовались его исследованиями! Эрона одолевала жажда действий. Расположение начальства типа Джарса Хейниса больше ему не требовалось. И мрачные предупреждения Скоджила бесполезны — Эрон презирал осторожность и здравый смысл!

О, любовь! У подножия лестницы мелькнули крокодильи зубы и скромное платьице. Эрон кинулся в туалет и спешно облачился в черный мех с рогами и рубиновыми глазами. Может, на этот раз, вооруженный памом, он сможет произвести лучшее впечатление на прекрасную заговорщицу!

Но прежде чем Эрон успел сбежать по ступенькам, кто-то деликатно взял его за запястье тремя пальцами. Перед ним был высокий мужчина в изысканном костюме и тщательно уложенными волосами. Механическая маска из черного дерева была способна гротескно имитировать любые выражения человеческого лица.

— А вот и наш сегодняшний докладчик! — произнес голос из-под маски, сопровождаемый преувеличенно широкой улыбкой. — Ay вас неплохо получается орелийская чувственность.

— Мы знакомы?

— Нет. Впрочем, хотя у нас принято держаться в тени, моя элегантность выдает во мне гиперлорда. Можете так меня и называть.

— Я должен был встретиться с…

— Нет. Именно со мной. — Три мягких пальца потянули Эрона от лестницы к столам, накрытым для банкета. — У меня особая причина встретиться с вами. Ветреная нимфа моря Молчания может обождать. Вы здесь по моему приглашению. Но сначала — прошу к столу.

Для гостей были приготовлены изысканные деликатесы, как привозные, так и из репликатора, из кастрюль шел ароматный пар, повсюду вились цветущие декоративные лианы. Рядом какой-то человек с лицом, обезображенным огромным носом из папье-маше, наливал себе суп. Эрон и его новый знакомый устроились в полутемном уголке на возвышении, где стоял чайный столик с горячими напитками и удобные подставки для тарелок.

Пока Эрон краем глаза все высматривал свою знакомую, гиперлорд со сдержанным удовольствием поглощал яства.

— Вы, э-э… так сказать, психоисторик? Мятежник в бегах? — Риторический вопрос, поскольку гиперлорд тут же достал из сумочки нефритовое Яйцо с той самой клавиатурой для пяти пальцев, которую так любила Петуния. — Мне продали эту безделушку, э-э… очень дорого. Она проецирует звезды, а также астрологические карты и прочую подобную дребедень. Мне по секрету сказали, что в ней содержится полная действующая модель Первоисточника Основателя. Но дело в том, что торговец исчез с деньгами, не дав мне никаких входных кодов. Может быть, у вас они есть? Или, — добавил он с иронией, — я еще один наивный коллекционер психоисторических реликвий, которого крупно надули?

Эрон взял Яйцо и отправил мысленное послание своему слепому компаньону. Тут же пришел ответ:

Ты разговариваешь с гиперлордом Кикажу Джамой. Он опасен! Немедленно уходи! Повторяю, Джама под наблюдением полиции!

Эрон опустил гладкое яйцо в руку гиперлорда.

— Я продемонстрирую его действие после своего доклада. Это действительно Первоисточник, но должен вас предупредить, что читать и применять его трудно даже хорошему математику.

Черная механическая маска скривилась в торжествующей гримасе.

— У меня есть математики, которые смогут им пользоваться, только покажите как! Они сегодня все здесь.

Внезапно Эрон почувствовал, как кто-то сзади схватил его за рога.

— Вот мы и встретились снова, — раздался знакомый голос.

Эрон обернулся и узнал полные губы, улыбающиеся из-под крокодильей челюсти и перьев. Это была Ужасная из его снов.

Рука об руку они прошли в зал, где должен был состояться доклад. Эрон осмотрелся. Амфитеатр с двумя выходами сверху. Еще два выхода — внизу, по бокам подиума. За подиумом маленькая комнатка с голографическим проектором.

— Давайте немного пройдемся, пока собирается аудитория, — предложил он. — Я бы хотел лично поблагодарить вас за спасение главного труда моей жизни.

Отвлекая внимание своей спутницы приятной болтовней, Эрон подошел к дальней стене проекционной и незаметно прикрепил там заряд с взрывателем. Добавив в разных местах еще пару сенсоров, он подошел к девушке и торжественно надел ей на талию пояс, украшенный драгоценностями. Она не догадывалась, что это персональный генератор силового поля, сделанный где-то на Тысяче Солнц и копировавший старинную модель с Периферии времен Междуцарствия. Такой же пояс, но без украшений, был на нем вместо брючного ремня. Эрон мог активировать оба генератора в любой момент.

— Спасибо! Вы даже не знаете моего имени…

— Ваш друг-гиперлорд назвал вас нимфой моря Молчания.

— Понятно — для него я ни рыба ни мясо. Можете звать меня Отария.

— Я не был уверен, что приду. Сомневался в вашей системе безопасности.

— Это неправда, — сомневался Скоджил.

— Если я вдруг начну действовать быстро, значит, есть серьезная причина. Тогда держитесь ко мне поближе.

— Наша система безопасности — самая надежная. У гиперлорда большой опыт.

— Вы доверяете мне?

— Вы отверженный, такой же, как и мы.

— Не понимаю, почему и вы.

Она улыбнулась и, оглянувшись по сторонам, приподняла маску с крокодильими зубами, чтобы он мог видеть ее лицо.

— В интеллектуальном отношении. Это может быть так же страшно, как отсутствие пама, крыши над головой, пищи или воздуха. Я вижу, у вас новый пам?

— С черного рынка. Мне нравится его математика.

— Вы стали уверенней в себе.

— Конечно.

Пока они возвращались в зал, пам читал показания датчиков. Пока ничего. Похоже, Скоджил понапрасну тревожится в своей темнице. Эрон послал ему успокоительное сообщение.

Охранники уже заняли место у выходов. Устройства против подслушивания включены. Гиперлорд в черной маске попросил тишины, явно наслаждаясь ролью вождя. Он представил собранию Эрона Оузу как пророка Нового Междуцарствия, того самого, которое было отодвинуто Основателем.

Разумеется, это было упрощением. Эрон вышел на трибуну, сняв свою трехрогую маску. Он здесь открыто, как Эрон Оуза. Его специальность — исторические силы, которые вели к нестабильности… и к непредсказуемости.

Он вкратце обрисовал теорию колеблющихся топозон в историческом фазовом пространстве и объяснил, как рассчитываются их многомерные поверхности — границы между стабильностью и хаосом. Пока измеряемые социальные векторы находятся внутри топозон, ход будущего может быть предсказан. Но как только в каком-либо районе Галактики эти параметры пересекают свои абстрактные границы, будущее в этой точке становится неопределенным. И тогда неконтролируемый хаос начинает распространяться как внезапный лесной пожар и может охватить всю Галактику — или же угаснуть безо всякой видимой причины.

Психоисторики подобны пожарным. Они могут загасить пламя, введя необходимые стандарты и ограничения, и гарантировать, что огонь снова не возникнет. Но полное отсутствие огня также представляет опасность. Горючие вещества накапливаются. И когда они наконец вспыхивают, то огненный ад мгновенно поглощает целые области. Застой высушивает. Стабильные топозоны деградируют под влиянием застоя, как живой лес — под лучами палящего солнца.

Жесткий психоисторический контроль, направленный на достижение единого будущего, предусмотренного Планом, может надежно удерживать социальные параметры вдали от границы с хаосом. Но за долгий период хорошей погоды это безжалостное солнце способно высушить лес настолько, что топозона обрушится, и начнется всеобщий пожар — междуцарствие. Эрон подробно остановился на том, почему ни одна монолитная организация, управляемая одним человеком, не может спланировать историю, которая удовлетворит всех. Недовольные постепенно накапливаются в темных углах, страдая и умирая духовно, превращаясь в горючую смесь для будущих пожаров и в конце концов выдвигая собственных психоисториков, чтобы самим контролировать будущее. Основатель предвидел подобную ситуацию. Во времена Первой империи застой был так грандиозен, что мог закончиться лишь непредсказуемым историческим хаосом. Лучшая математика пасовала перед видениями бушующего огня. Основатель не был способен ничего прогнозировать в области Междуцарствия. Все, что он смог сделать, — это найти далекий безопасный островок на периферии и положить там начало будущим поколениям пожарных, которые будут столетиями расширять вокруг себя новую топозону стабильности, гася пламя и засевая испепеленную землю новыми всходами. Внутри этой зоны стабильности Основатель мог предсказывать ход истории.

С тех пор условия изменились. Психоисторический контроль сам по себе, в отсутствие фундаментальных знаний, порождает застой. Это утверждение, конечно, трудно было объяснить невежественной аудитории, которую сознательно лишали возможности изучать методы предсказания истории. Эрону пришлось прибегнуть к аналогии.

Он попросил своих слушателей представить себе убийцу, который заносит топор над головой жертвы. Жертва оценивает траекторию топора и предвидит, что он попадет точно в голову. Жертва уворачивается. Предсказание оказывается ложным; топор не попал, и это доказывает, что предсказывать — пустая трата времени, не так ли?

— Рассмотрим теперь планету с примитивной экономикой, которая вот-вот впадет в полосу кризиса. Предположим, что каждый обитатель планеты способен предсказать катастрофу посредством дедукции — тогда кризиса не будет. Предсказание опять ложно, следовательно, способность предсказывать бесполезна, так?

С другой стороны, пусть только один житель планеты достаточно разбирается в экономике, чтобы предсказать кризис. Такой человек не в силах один предотвратить катастрофу, но может использовать это знание с выгодой для себя. Он может сколотить состояние и занять, пользуясь им, руководящее положение в новой экономике, которая возникнет на месте старой. Таким образом, предсказание полезно, когда оно служит интересам элиты, которая умеет предсказывать, не так ли?

И наконец, пусть перед нами Галактика, которая вот-вот впадет в междоусобицы, невежество и хаос. Если все люди владеют психоисторией и могут предсказать будущие несчастья и свою судьбу, то катастрофы не будет. Предсказание провалилось — методы психоистории бесполезны, так или нет?

С другой стороны, предположим, что группа ученых достаточно разбирается в психоистории, чтобы понять характер неизбежной галактической катастрофы, Предположим, что эта крошечная группа способна так приложить нужные усилия в нужных местах, чтобы через тысячу лет оказаться во главе нового порядка, который они создадут из развалин старого. Они лгали нам, скрывая свое присутствие, пока собирали в своих руках власть и привилегии, а теперь держатся словно скряги за свои методы, не желая делиться предсказаниями. Но зато их предсказания сбываются. Психоистория работает только тогда, когда служит эгоистическим интересам элиты, не так ли?

— Психоистория слишком долго служила интересам горстки ученых! — возвысил голос Эрон в конце своей речи. — Они лгут нам, защищая свои собственные интересы, когда утверждают, что дар познания низвергнет нас из рая! Пусть инструменты психоистории служат интересам народов Галактики! Мы будем сами обсуждать свое будущее, а не влачить существование в будущем, сконструированном людьми, которые скрывают от нас свои методы!

Еще до того, как докладчик сел, гиперлорд в маске поднялся со своего места. Высоко в руке он держал нефритовое яйцо.

— Это Первоисточник! В нем находятся секреты психоистории, которые теперь для нас открыты. Копии Первоисточника можно купить. Эрон Оуза обещал устроить демонстрацию! Гиперлорд посмотрел на человека в железной маске, который подходил к подиуму, и обернулся к Эрону.

— Вот математик, о котором я говорил. Толпа замерла в ожидании.

В этот момент Эрон беседовал с призраком и как раз ждал ответа — ничто так не обостряет восприятие, как нулевое состояние Зеноли — и то, что он заметил краем глаза, вовремя предупредило его об опасности. Под железной маской математика лорда Джамы скрывался не кто иной, как Нейрт Камбу! Эрон сразу узнал его. По чертам лица, жестам и походке специализируется именно органический мозг. А видел он Нейрта не одну сотню раз. В мастерской возле какого-то древнего воздушного корабля… В пещере, отмахиваясь от летучих мышей… На семинаре в Лицее… Зачем правая рука Кона здесь? Быстрая проверка датчиков показала подозрительные передвижения за пределами зала заседаний. Очень похоже на полицейский рейд.

— Я должен продемонстрировать голограмму, — сказал Эрон поспешно и повернулся к Отарии. — Помоги мне.

Он быстро провел ее в проекционную позади подиума, плотно закрыл за собой дверь, включил персональные силовые щиты и взорвал стену, освободив проход. В тот же момент Эрон увидел, как полиция врывается в зал через все четыре входа. Один из охранников поднял запрещенный бластер. Полиция ответила огнем.

Из сцен последовавшей бойни Эрон запомнил гиперлорда, с диким воинственным кличем прыгающего на спину полицейскому, потом его же — прячущегося за спиной заложника и отдающего команды, и, наконец, математика в железной маске, поднимающего бластер, и маску лорда Джамы, слетающую с обезглавленного тела. В последние мгновения своей жизни Кикажу Джама удивил всех — он оказался гиперлордом не только по имени.

Пользуясь суматохой, Эрон и Отария проскочили в дыру и побежали по коридорам, следуя оптимальному пути, который указывал пам. Такси, несущее их к свободе, уже успело проделать почти два километра, когда полицейская силовая сеть зажала его в тиски, отключив питание. Эрон быстро оценил ситуацию.

— Мы сдаемся, — сказал он Отарии. — Выбора нет. Не двигайся, пока они не успокоятся.

Отария посмотрела на людей с бластерами.

— Они опять убьют твой пам. И мой тоже.

— Это в лучшем случае. — Эрон настроил переговорное устройство такси на полицейскую частоту и начал громко говорить, четко произнося слова: — Предлагаю перемирие! Мы готовы сдаться. У нас есть персональные силовые щиты. — Он хотел, чтобы полиция об этом знала. — У нас есть оружие, но мы не собираемся его использовать.

Успокаивая полицию, он одновременно отправил краткое сообщение Скоджилу, решив оставить извинения на потом. В ответ Скоджил приказал немедленно отправить Петунию с планеты. Но, видно, и сам не рассчитывал на это: она ни за что не согласится бежать, пока дух отца не будет свободен или погибнет! По передвижениям пама, с которым она поддерживала постоянный контакт, девочка наверняка уже догадалась, что их не стоит сегодня ждать домой к ужину. В этот момент она скорее всего лихорадочно рассылает сообщения об орелийском инциденте во все средства массовой информации.

Динамик машины внезапно ожил. Это был ответ полиции.

— На перемирие согласны! Переговоры будет вести досточтимый ученый третьего ранга Нейрт Камбу. Держите канал открытым. Конец связи.

— Кто такой Камбу? — шепотом спросила Отария.

— Человек Хаукума Кона. Это лучше, чем Хейнис. Он был под видом вашего математика. Фактически старый друг, так что можно и поговорить.

На всякий случай Эрон послал запрос Скоджилу. Перед глазами немедленно появились пурпурные строки.

— …как я старался избежать допроса у Кона. Лучше смерть. Должен признаться, что в пам встроен боевой заряд. Не хочу стать его первым военнопленным.

— Извини, — передал Эрон. — Ригон давно вынул твою бомбу.

Тут обстоятельства заставили их прервать беседу. На место действия, сопровождаемый усиленной охраной, прибыл Нейрт Камбу.

Они разговаривали, не выходя из своих машин и находясь на почтительном расстоянии друг от друга.

Первым начал Камбу:

— Я успел заметить, что психоисторик, лишенный своего пама, носит пам покойного агента Хиранимуса Скоджила. От меня не укрылся и тот примечательный факт, что вы поддерживаете контакт с его духом, поскольку сегодняшнее выступление вышло за рамки вашей диссертации и содержало ссылки на недавние эпизоды истории Галактики, которые ученый седьмого ранга знать никак не может. Вам известны факты, которые можно было узнать только от врагов Второй империи.

— Меня обвиняют в измене?

— Нет. Хотя вы, возможно, и изменник, но вам предлагается сделка от имени вашего бывшего учителя — защита от Джарса Хейниса и новый пам самой совершенной модели в обмен на тот, что вы носите.

— Первое: как мы можем быть уверены в защите от Хейниса?

— Адмирал Кон час назад арестовал его. В настоящий момент Кон — ректор Лицея.

— И император Галактики?

— Если хотите.

— Второе: в моем паме заложена бомба для самоубийства, над которой у меня нет контроля.

— Вот как! Так вы его заложник?

— Нет! — уверенно ответил Эрон.

— Вы предлагаете патовое решение? Будем сидеть здесь, пока не умрем с голоду?

— Нет. Я предлагаю сделку. Вы хотите допросить Скоджила. Я умею говорить с ним. Мы разговариваем, я сохраняю Скоджила у себя. При разговоре присутствует Хаукум Кон. Моя подруга остается со мной. Таковы условия. Мы отдаем вам оружие в знак доброй воли.

— Разумно. Спасибо за оружие. В качестве ответного шага я разрешаю вам сохранить защитное поле. Оно не представляет для нас угрозы. Вам может быть интересно узнать, что наш сумасшедший адмирал достал копию вашей диссертации. Он по-прежнему считает, что это чушь, но готов ее обсуждать.