Психоисторический кризис

XXXVI НИША ГОД 14798-й

Благодаря своей профессии, а также общительности, Россум № 26 обладал невероятным количеством полезных контактов. В сочетании с постоянным чтением на стоянках в ожидании клиентов это делало его неоценимым помощником для исследователя. Получив от Россума новую информацию, Эрон вновь оказался в торговых рядах, облепивших грани Великой Пирамиды. Пам помог ему отыскать Салон Черепов, стиснутый с двух сторон жалкими лавчонками. Входя, пришлось низко нагнуться — дверной проем был рассчитан на сутулых и низкорослых терранских аборигенов. В глубине внутреннего помещения мастерской звякнул колокольчик.

— Иду, иду! — раздался скрипучий голос. В мастерской повсюду громоздились коробки с полуобработанными черепами. Самодельные скамейки были сделаны из гробов, содержимое которых, по-видимому, уже раскупили туристы. — Ждите! Я в процессе, должен закончить! Осмотритесь пока маленько!

Из-за сильного акцента слова говорившего было трудно понять. Но хозяин салона сказал уже все, что хотел, и следом раздался вой полировальной машины.

Эрон последовал совету и осмотрелся. Законченные черепа и в самом деле были произведениями искусства. Они выстроились в ряд на стеклянных полках, встроенных прямо в белокаменную облицовку Пирамиды. Россум № 26 рассказал немного о переговорах по телефону, которые вел с предприимчивым грабителем могил. Этот человек имел дешевый доступ к невероятно древним черепам из массовых захоронений эпохи Великого Вымирания. Эрон подошел поближе, чтобы рассмотреть черепа: они, вне всякого сомнения, принадлежали чистокровным сапиенсам без всяких признаков генной инженерии. Но даже изысканная гравировка, украшавшая их поверхность, не могла скрыть того факта, что их несчастные владельцы жили во времена, когда сохранить здоровье на Терре было трудновато. Мастеру частенько приходилось заменять черепам гнилые зубы. Странная профессия — дантист для мертвецов!

Эрон вообще не собирался покупать на Терре сувениры, но один из артефактов, самый дорогой, настолько ему понравился, что он не мог устоять. Рука художника не оставила необработанным ни единого квадратного сантиметра его поверхности: загадочные символы и орнаментальные инкрустации переплетались с руническими надписями, полными древней мудрости. В этом черепе зубы сохранились превосходно, пережив его владельца на семьдесят тысячелетий. Судя по всему, это был богатый, хорошо питавшийся человек, живший отдельно от простонародья, но богатство, увы, не смогло спасти его от общей могилы. Теперь он проведет остаток своих дней в качестве украшения, глядя на непостижимое будущее пустыми глазницами.

Главным увлечением хозяина были книги, но чтобы свести концы с концами, он обрабатывал черепа и продавал туристам. Наконец он появился в дверях мастерской.

— Вдохновение! Нельзя было его упускать, — объяснил он с гордостью. — Я вас слушаю.

— Друг сказал мне, что у вас есть книга по метрологии, которая мне нужна.

— Ах, это вы! А вы принесли мне книгу о розах, которую он обещал? Книга на книгу, обмен, такой был уговор!

Эрон протянул ему шаблон, который нашелся в беспорядочной куче материалов из древних терранских судовых библиотек, которые адмирал в спешке скачал из архивов Светлого Разума. Это была подлинная терранская книга двенадцатого тысячелетия терранской эры, в которой каждому сорту роз, который когда-либо выращивался, была посвящена отдельная глава, включающая картинку и комментарий с указанием генетического кода.

— Сначала я должен сделать копию, чтобы проверить. Бизнес есть бизнес. Все вы там, на звездах, жулики и грабители. — Древний репликатор неохотно заработал, внутри него что-то визжало и стучало. — Да работай же, дьявольская машина! — Хозяин пнул репликатор ногой. — И не смей зажевывать страницы! — Наконец он схватил готовую, еще теплую книгу и начал сосредоточенно барабанить по клавиатуре, вызывая на экран картинки и текст. — Святой Мессия!

— Который? — с любопытством спросил Эрон.

— А безбожным атеистам лучше вообще заткнуться! — отрезал хозяин, не поднимая головы от книги. Он продолжал перелистывать страницы, что-то бормоча под нос про розы. — Мессия и его Мать! — По-видимому, он нашел розу своей мечты. — Кровавые Руки Мессии!

Ага, ясно! Эрон уже собрал кое-какие крохи из терранской истории. Речь шла о том самом Мессии, которому в 7324 году т.э. отрубили руки — он грабил богатых, чтобы помочь бедным.

— Здесь есть все! — полным благоговения голосом воскликнул хозяин. — Все, что душе угодно! Мой отец часами рассказывал мне об этой книге! Ее мечтали купить мой дед и мой прадед! На Терре не осталось ни одной копии. Боже, сколько у меня будет клиентов! Розы! Розы! Розы!

Полный благодарности, он извлек из хранилища свою «инкунабулу», которую ни один из его предков так и не сумел продать, и снова принялся делать копию. Именно на эту книгу Россум № 26 случайно наткнулся в его заплесневелом каталоге. Сборник, составленный в тринадцатом или четырнадцатом тысячелетии и включавший все древние документы по метрологии, пережившие Великое Вымирание, когда почти вся литература, предшествующая третьему тысячелетию, исчезла в хаосе смертельно больной культуры.

Эрон включил книгу сразу же, как только его руки коснулись обложки, — но текст, появившийся на экране, был написан совершенно незнакомыми символами на неизвестном языке. Он застонал от разочарования.

— Что? Вас в школах больше не учат читать? — Хозяин протянул руку и нажал на корешок книги в нескольких местах, но неудачно. — Чертовы катузийцы! Никогда ничего не могли сделать просто! — Он долго ругался, поминая всех своих Мессий, но в конце концов нашел нужную комбинацию и тщательно растолковал Эрону, как переключать книгу с языка на язык. — Но не рассчитывайте на старогалактический. Когда Катузийский Эксхалифат занимался возвращением на родину потерянной литературы Терры, язык Кумингского Регионата не использовался, потому что считался языком оккупантов. Так что если хотите читать книжки вроде этой ерунды, учите древние языки. Я могу дешево загрузить. Как насчет китайского?

— Вообще-то я читаю по-китайски. У меня был куратором один чудаковатый профессор, который любил китайскую поэзию. Я даже один раз сделал программу, которая сочиняла за меня стихи.

Хозяин сделал гримасу.

— В четвертой инкарнации Христос сказал пару слов о парнях вроде вас. Ничего хорошего, впрочем. А шумерский?

— Я надеялся без него обойтись.

— У меня есть отличная программа для вас! И очень дешевая. Уже скопированная! Мне надо от нее избавиться — только место занимает. — Резчик черепов порылся в одном из гробов и с гордостью предъявил Эрону свое сокровище. — Вот!

Эрон застонал. Находясь на Терре, он уже удвоил число языков, которыми владел, и все они были мертвыми.

— Мне уже некуда — скоро придется носить пам в чемодане!

— Вы не знаете, от чего отказываетесь! Берите! Дешево! — В доказательство хозяин взял книгу и, перебрав несколько языков, вывел на экран страничку, похожую на пол из мягкой глины, на котором долго танцевали миниатюрные птички. — Это даже толком не переведется! Сами поглядите — вот выберите язык, только ничего современного!

— Попробуйте англский или латинский.

Хозяин вызвал перевод на англский. Эрон заметил, как медленно появляются новые страницы. Вздохнул. Доквантронный текст, ничего не поделаешь… Но читать запутанный англский оказалось еще хуже. Каждое предложение допускало десяток различных значений.

— Видите? Это же бессмысленно. И даже переводчик не виноват — просто шумерский надо читать в оригинале!

— Ну ладно, — сдался Эрон. — По рукам. Но это не подделка?

Хозяин пожал сутулыми плечами:

— Откуда мне знать? Возможно, я и торгую черепами катузийских эксхалифов, но это не значит, что я могу догадаться, что было в их грязных мозгах, когда они составляли вашу книгу. Сам я им никогда не верю. Они ели свиней и птиц! Но вы атеист со звезд, вам-то что?

Эрон купил сборник по метрологии. И череп. И учебник шумерского языка. Но не дешево. Опустошая его кредитку, доисторический предок довольно ухмылялся. Под прощальное звяканье колокольчика Эрон снова вышел в коридор. Теперь можно было удобно устроиться в роскошном салоне Россума, но общительная машина заговорила бы его до полусмерти. Поэтому он предпочел отдохнуть и перекусить за столиком в небольшом внутреннем помещении Пирамиды, созданном после землетрясения и оформленном как древнеегипетская гробница. Металлопластовые колонны, поддерживающие свод, были замаскированы под камень.

Итак, он нашел то, что хотел! В самом деле — нельзя же демонстрировать грозному адмиралу дикую модель-реконструкцию прошлого Терры, не сделав хотя бы попытку сравнить ее выводы с подлинными документами того времени! Это можно сделать и здесь: столик в тихом углу, расписанный сценами битв египтян с нубийцами и разноцветными иероглифами, — достаточно удобное место для работы. Еще на Дальнем, в Азинии, профессора физики не переставали повторять, чтобы он всегда проверял свои идеи на практике!

Психоисторики делали упор на теорию, поскольку такой роскоши, как проверка на практике, просто не могли себе позволить. Когда будущее, которое они предсказывали, наступало, проверять что-либо было уже поздно. Физики могли позволить себе больше свободы. Допускались любые дикие догадки, если они затем предъявлялись на суд матери-природы. Но в задаче по психоистории прошлого, которая позволяла проверку на практике, логичнее избрать именно свободный физический подход, а не строгий психоисторический с его требованием все делать точно с первого раза. Эрон был вполне сформировавшимся физиком, но лишь начинающим историком.

Однако в данном случае мать-Природа постаралась уничтожить все следы. Энтропия была ее любимой игрой, и Эрон хорошо знал об этом, участвуя в восстановлении последней игрушки Кона. За исключением надписей на лунных машинах и, может быть, золотых апокрифов из марсианских руин жители исчезнувшей Америндии не оставили никаких текстов на сколько-нибудь долговечном носителе информации. Сначала они увлекались бумагой, которая биологически разлагалась в течение одного столетия, потом перешли на перфорированный пластик, умиравший еще быстрее — лет за шестьдесят, — и, наконец, остановились на магнитных поверхностях, испускавших свое содержимое в магнитосферные небеса на протяжении жизни собаки. Вот если бы у них хватило здравого смысла вырезать содержание своей культуры на черепах или хотя бы ночных горшках, которые встречались в изобилии во всех раскопанных слоях…

Первым делом Эрон загрузил в пам содержимое учебника шумерского языка. Вот шумеры молодцы — их до сих пор помнят! Их глиняные библиотеки пожар лишь сохранял! Он запустил подпрограмму, которая обеспечивала ускоренное освоение языка и позволяла одновременно заниматься чем-нибудь еще. Нет смысла тратить зря целый час, пока он будет учиться читать по-шумерски. Пока Эрон решил бегло просмотреть свое приобретение и проверить, есть ли там на самом деле что-нибудь ценное. Открыв книгу наугад и взглянув на первую же страницу, он радостно вскрикнул, обратив на себя внимание посетителей кафе. Он не так уж хорошо понимал англский, но этот фрагмент из закона о системе мер понять было легко. Он был принят здесь на Терре группой чиновников, которые, видимо, пользовались большим влиянием, потому что собирались совсем рядом с Белым Дворцом своего императора. Закон, принятый еще до эпохи космических полетов, был датирован 59424 годом до г.э. — всего лишь за семь или восемь лет до постройки коновского боевого корабля. Эрон не верил своим глазам. Они законодательно устанавливали длину фута на территории своего государства-континента, которая отныне должна была в точности равняться 30,48 сантиметра, независимо от его реального значения! Вот это да! Даже во времена, когда терранцы были прикованы к своей планете, метр уже был беспощаден к своим соперникам! Во имя носа Основателя! Этот метр — и в самом деле довольно агрессивное животное, уравнения психоистории были правы!

Затем Эрон занялся маятниками. Данные справочника в основном касались маятниковых механических часов, появившихся после 59700 года г.э. во времена мифического Ньютона. Это были слишком поздние времена. Однако он воспрял духом, когда напал на фрагмент из Лемана-Хаупта, потому что именно этот ученый особо отличился в переводе шумерских математических таблиц. Допотопный мозг книги не очень-то справлялся с переводом гирманийских текстов на англский, но Эрон понял главное: Леман-Хаупт считал, что шумерская система измерений была основана на маятнике, который имел период в одну секунду на широте тридцать градусов, однако математическая модель маятника, которую он предлагал, была слишком несовершенна, чтобы доказать эту гипотезу. Пока его мозг продолжал осваивать шумерский, Эрон от нечего делать решил построить собственную модель. Он достал из кармана портативный метрикатор, положил его на стол рядом с тарелкой и настроил на измерение локального гравитационного поля с автоматическим переводом галактических единиц в местные терранские. Дальше, с помощью метрологического справочника, работа пошла быстро. Через несколько часов, отработав все детали модели маятника и подготовив ее для включения в общую психоисторическую модель, Эрон выключил книгу и бережно закрыл ее.

Теперь ему надо было обязательно еще кое-что увидеть, и он стал бродить по коридорам в поисках административного центра. Но, найдя скучающего чиновника и изложив свою просьбу, Эрон получил вежливый, но решительный отказ. Усыпальница Царицы была закрыта на реставрацию. Эрон пришел в отчаяние. Впрочем, ненадолго. Походив туда-сюда по коридору и немного успокоившись, он связался с Россумом и приказал ему выяснить по информационной сети, кто здесь главный. Администратором оказался даже не сапиенс, а некий субъект кумингского происхождения с руками клешнеобразной формы. Впрочем, судя по форме лица, примесь крови сапиенса — не более четверти — у него была.

Звали его Синар. Как выяснил Россум, он был поставлен на эту работу после того, как отсидел небольшой срок в тюрьме за взятки. Это было уже интересно. У Эрона никогда не имелось достаточно денег, чтобы давать взятки, но теперь все расходы оплачивал Кон. Так что стоило попробовать, тем более что сценарий этой сомнительной процедуры был несложен. Он не стал записываться на прием, а прямо ввалился в офис и объявил, что приехал по делу от Хаукума Кона. Глаза чиновника забегали. Что понадобилось от него могущественному психу со Светлого Разума, и кто этот юный посланец? Эрон упомянул о своем интересе к Усыпальнице Царицы, но быстро сменил тему, заговорив о былой славе Терры. Потом, когда чиновник успокоился, начал торговаться. Он сообщил Синару, что Кон хотел бы пожертвовать скромную сумму на реставрацию древнего наследия Терры. Чиновник, фыркнув, заявил, что лучше отдать деньги нищим детям, что в переводе означало, что ему лично слишком опасно этим заниматься. В ответ Эрон предложил сделать все в обход властей и тайно.

— Вы сами распределите деньги: кому, как не вам, лучше знать, как ими распорядиться!

Синар начал прикидывать, как тайно пробраться в Усыпальницу, и Эрон понял, что победил. Они заключили сделку, оба делая вид, что никакой взятки не было. Однако все это заставило Эрона задуматься: похоже, власть, которую излучал Кон, уже начала портить его — а ведь он даже еще не выполнил своего первого задания по психоистории!

Так или иначе, Эрон Оуза снова, согнувшись в три погибели, карабкался по темному проходу. И вот он уже с облегчением выпрямился под темными и мрачными сводами, равными по возрасту человеческой цивилизации. Это помещение даже не было перестроено, так как полностью уцелело при землетрясении, разрушившем Усыпальницу Царя, расположенную выше, где Эрон был в прошлый раз. Однако человек все-таки оставил здесь свои следы. Стены комнаты, выложенные когда-то безукоризненно белым известняком, были теперь разукрашены подписями солдат Эты Куминги и символами их подразделений.

Имелись и просто надписи и картинки различного содержания. Особо выделялся тщательно вырезанный барельеф, изображавший гнома с огромным высунутым языком. Все было обработано защитными составами и покрыто прозрачной пленкой. Все это многовековое художество отличалось чрезвычайно дурным вкусом и производило отвратительное впечатление, но, в конце концов, чем лучше дыра в стене, проделанная таранами Аль-Мамуна, которая не менее тщательно сохранялась? Этим терранцам ничего не стоило ободрать всю обшивку Великой Пирамиды, чтобы понастроить из нее своих мечетей, а потом облепить то, что осталось, металлопластом и стеклом, и в то же время они сочли бы кощунством, если бы кто-нибудь стер хоть одну из этих шуточек, вырезанных на стене. Прошедшие тысячелетия освящают даже казарменную похабщину и грубый вандализм.

Комната была почти квадратной — десять на одиннадцать локтей — и могла вмещать достаточно астрономов и хранителей времени. Высота потолка впечатляла — здесь могли уместиться три человека, встав друг другу на плечи. Сам потолок не был сводчатым во избежание обрушения, а состоял из двух громадных обтесанных глыб известняка с тщательно выверенным положением центров тяжести, тесно прилегающих друг к другу. С помощью какого дьявольского трюка египтянам удалось поставить их на место? Это куда больше поражало Эрона, чем даже строительство первых звездных кораблей, которое, по существу, требовало лишь стандартной инженерной подготовки и было доступно любому среднему сапиенсу.

Последняя реставрация оказалась весьма удачной. Усыпальница была оборудована простой, но эффективной системой зеркал, проводящих свет через южный «вентиляционный» проход, так что астроном, находясь в помещении, мог измерять времена прохождения звезд с помощью маятника, установленного в Нише Царицы. Ай да Россум № 26! И как только он нашел это чудо!

Ниша, расширяющаяся книзу и идеально приспособленная для своей задачи, могла вмещать маятник с периодом до двадцати стандартных звездных секунд, то есть, по данным справочника, длиной в десять сасанидско-арабских локтей. Поздняя терранская имитация была сделана очень аккуратно и тонко, но, конечно, не основывалась на оригинале, а показывала лишь, каким маятник мог быть. Прекрасный образец сверхточной технологии, для которой не требовалось даже колеса!

Эрон стоял и не мог оторвать глаз. До сих пор он не осознавал, как на самом деле боялся адмирала, не решаясь показывать ему свою грубую психоисторическую модель и считая ее в глубине души неграмотным извращением методов Основателя. Но все опасения оказались напрасными, и доказательство находилось здесь — в древнейшем святилище науки! Юноша почувствовал прилив уверенности — теперь у него было, что предъявить Хаукуму Кону и что ему возразить. Эрон начинал любить историю — она позволяла видеть будущее!