Психоисторический кризис

L РАЗГОВОР С ПРИЗРАКОМ ГОД 14810-й

Стараясь выбирать окольные пути, они добрались до самого странного и пугающего места, какое Эрон когда-либо видел. С крыши Светлого Разума вид открывался ошеломляющий. Это был невероятных размеров провал, за которым отливали металлическим блеском далекие Кориандровые горы, покрытые многослойной коростой городских построек. Великое землетрясение не смогло бы произвести таких разрушений и тем более убить сто восемьдесят тысяч человек, не будь это старый сектор Первой империи, сохранившийся при перестройке планеты Братством. Небольшие повреждения конструкций еще во времена Опустошения, не замеченные в общей лихорадке строительства, сыграли свою роковую роль при первом же крупном землетрясении.

Инженеры-строители уже вывезли обломки, обнажив скальные породы. Получившийся колоссальный каньон невозможно было охватить взглядом. Тысячи рабочих, похожие на муравьев, теперь разбирали поврежденный блок, пронизанный туннелями. На голом месте ничего еще не было восстановлено, кроме основных трубопроводов, транспортных туннелей и нескольких гигантских башен, которые распыляли в атмосферу водяной пар по команде центральных компьютеров контроля погоды.

В трещинах туннеля, которые ветер забил пылью, кое-где расцвели желтые одуванчики, и Эрон сорвал несколько, чтобы украсить ими новое жилище.

Большая часть построек по обе стороны провала была предназначена к сносу: жители выселены, коммуникации отключены. Бездонные глубины покинутого города идеально подходили для самовольных поселенцев, но таких было немного — жители Светлого Разума любили насиженные места. Петуния хорошо ориентировалась — видимо, бывала здесь раньше. Они свили гнездышко в одной из покинутых квартир, где царила вечная ночь и приходилось вешать на стены атомные светильники.

Дождавшись удобного момента, Эрон задал вопрос:

— Скоджил ведь работал не один?

— Понятное дело.

— Ты можешь попросить их о помощи?

— Нет, — улыбнулась она. — Агенты так не работают. Два — максимум. Я и папочка. Мы никогда не видели других. Ты плохой преступник, если не понимаешь таких простых вещей!

Несколько раз Петуния уходила, чтобы посетить тайные склады, и пропадала часами. Возвратившись, она каждый раз предупреждала Эрона:

— Ты должен ждать здесь. Если убежишь, я все равно найду тебя и тебе не понравится то, что я тогда сделаю с твоим мозгом!

— Да, мисс Клоун.

— Я лишь только упрямая, — улыбнулась она.

Жизнь в роскошной квартире без электричества и репликатора действовала Эрону на нервы. Пришлось соорудить постель из старых гардин. Бродить в поисках пищи, стирать снова и снова одну и ту же одежду, обеспечивать энергией портативный приемник для персональных капсул — даже простейшие задачи требовали времени и заставляли проявлять чудеса изобретательности. Петуния же, казалось совершенно не замечала неудобств. Эрон предположил бы, что все дело в варварском происхождении, если бы не был так посрамлен ее познаниями в технике. Ее пам, настроенный матерью, содержал полный набор инженерных навыков, и девушка имела десятилетний опыт обращения с ним. Эрон же пока мало что умел.

Наконец, после доброй дюжины вахт беготни Петуния призналась, что выбилась из сил. Она свернулась клубочком рядом с Эроном на импровизированном ложе, велев светильникам приглушить яркость.

— Ну вот, я устроила тебе местечко подальше от сутолоки. Полиция нас не найдет. Теперь твоя очередь выполнять договор! Я хочу говорить с отцом.

— Мы с Хиранимусом никак не можем найти общий язык, — усмехнулся Эрон. — У нас, как бы это сказать, расхождения. Вот в чем загвоздка.

— Кончай свое нытье, надоело! Мы зарылись в нору, теперь пора браться задело. Начнем с самого главного. Вы тут, на Светлом Разуме, мало что понимаете в технике, так ведь? Скажи мне, почему вы с отцом не можете общаться, и я скажу, где твоя ошибка! Наш род происходит от мастеров с Тысячи Солнц. Мои предки сконструировали первый настраиваемый психозонд по контракту с диктатором Лакгана. И еще при Клоуне сделали собственный вариант пама для защиты. Может быть, это мы и придумали пам! И я довольно много знаю о призраках. Ну все, хватит предисловий! Почему ты не можешь поговорить с отцом? Я слушаю!

Он поглядел вверх на едва различимый в темноте потолок. Какая тишина! Совсем не похоже на Светлый Разум. Слышно лишь ее дыхание рядом. Ощущение, что они одни во всей вселенной.

— По той же причине, почему невозможна телепатия.

— Что за телепатия?

— Старинное суеверие. Не важно. Ты спрашиваешь, почему? Любая сложная нейронная структура может воспроизвести одну и ту же мысль невообразимым числом способов. Каждый человек думает по-своему, его манера мыслить уникальна! Каждый мозг вырабатывает систему кодов для своих собственных мыслей и ничьих других. И когда органический мозг и пам развиваются вместе, в постоянном контакте, они приобретают способность говорить друг с другом, потому что вместе создают общий код.

— Ну да, конечно! А код нельзя расколоть и прочая чушь! Я могу одним-единственным простым вопросиком разделаться со всеми твоими доводами! Ну, как, готов выйти из гиперпространства?

— Давай спрашивай!

Петуния поцеловала его в щеку.

— О, мой невинно осужденный мудрец, весь закутанный в пыльные старые шторы, скажи-ка мне, почему тогда мы с тобой, каждый с собственным уникальным и недоступным кодом, в этот самый момент разговариваем друг с другом без всяких проблем? Ну-ка!

Она толкнула его в плечо.

Эрон знал, что девушка улыбается, хотя и не мог видеть в темноте. Его логика и в самом деле потерпела поражение. Язык! Да, верно, телепатия невозможна, но еще в детстве мозг создает уникальную систему перевода мыслей на стандартный галактический язык. Пользуясь ею, Петуния превращает свои мысли во фразы стандартного галактического, а он, используя свою собственную систему, переводит эти фразы в нейронные коды Эрона Оузы. Молодец, девчонка!

— Так вы там что, разговариваете с призраками? — спросил он недоверчиво?

— Нет пока, — ответила она грустно. — Это считается кощунством. Пам никогда не используется повторно. Все равно что оживить тело матери и заставить работать по дому. Мне просто очень хочется поговорить с ним.

— И что бы ты ему сказала?

— Я бы спросила, что нам теперь делать.

— А почему бы не спросить меня, вместо того чтобы только командовать?

— Ты преступник. И тупица.

— Я все-таки квалифицированный психоисторик, пусть и с урезанными возможностями. Это значит, что у меня по крайней мере качественный органический мозг, даже если я и преступник. Неужели ты не хочешь отправить пам твоего отца в безопасное место? — Эрон всячески пытался найти общую цель. — Может, я найду лучший выход из положения, чем любой астролог!

— Ты психоисторик? Из Братства?

Петуния разинула рот.

Об этом Эрон как-то забыл упомянуть.

— И преступник при этом, — добавил он.

Петуния принялась колотить себя по голове кулаками.

— Великий Космос! Какая же я идиотка! Ну конечно же, он хотел, чтобы его пам достался тебе!

— Зачем?

— Так я и сказала! Ты же еще хуже, чем преступник! Теперь надо подумать, как сделать тебя его рабом! Молись, чтобы я не застала тебя спящим! У меня уже есть кое-какие идеи — специально для тебя! Может, просто связать тебя и заняться этим? Жалко, веревки нет. Говори с отцом! Это приказ!

Интересно, сходит ли человек-робот с ума, если получает приказ, который невозможно выполнить? Удивительно, как послушно и целеустремленно работает мозг — он незаметно уже начал анализ проблемы!

— Ну что же, начнем с анализа слабых мест пама. Я займусь математикой, а ты технической стороной!

Пам сконструирован как разумный, но пассивный помощник. Командует всегда органический мозг, за которым стоят миллионы лет эволюции. Инициатива необходима для выживания. Пам Скоджила без хозяина лишен инициативы, но по-прежнему думает и строит планы.

Эрон вспомнил о пышно разукрашенном зале, где проходили тренировки Зеноли. Как притягивает молодых древняя мудрость, наверное, их тянет к временам, когда жизнь была еще опасна! Техника Зеноли вся направлена на достижение гармонии между памом и мозгом. Еще долго после того, как Петуния уснула, он лежал в темноте, погруженный в размышления, пытаясь вспомнить, что мог, из этого старинного искусства, и реконструировать логически то, чего в памяти не было. Что могло бы теперь пригодиться? Он все время возвращался в мыслях к способам расшевелить пассивного противника. Это требовало абсолютной тишины в сознании. Бурлящая положительная активность органического мозга должна быть эффективно нейтрализована отрицательной активностью пама так, чтобы погасить все мысли. Достаточно ли он овладел своим новым памом, чтобы справиться? Эрон сделал попытку — безуспешно.

Утром — это означало горящие светильники и тени по углам — Петуния заварила ему чай.

— Ну как, получилось что-нибудь?

— Нет. Мой мозг был слишком активен. Может, Хиранимус о чем-нибудь и думает — бормочет себе под нос где-то в глубине, но не подает мне никаких знаков. Скорее всего он даже не знает, что я прислушиваюсь.

— Давай старайся!

— Я пытаюсь заставить пам генерировать негативное поле, а он не слушается. Часть мыслей проходит. Я-то изучал технику Зеноли, а мой пам — нет.

— Так есть же встроенная команда! — улыбнулась она. — Твой пам имеет дополнительные возможности. Я тебе уже говорила, что у нас лучшие мастера в Галактике! Выключить мозг очень легко. Паму даже не нужно читать мысли, чтобы погасить их. Я покажу тебе команды. — Ее пальцы стремительно замелькали. — Но будь осторожен с обратным включением, не вгоняй себя в кому! А то мне придется спасать тебя.

Она допила чай и встала.

— Время идти на промысел! Смотри — если тебя не будет здесь, когда вернусь, превращу твой мозг в кашу! И отдам папочку кому-нибудь другому!

Эрон поразился, как гладко проходили команды. Он мог даже отключить зрение при открытых глазах. Вскоре в его мозгу царила полная тишина. Но час проходил за часом, а он ничего не замечал. И вдруг… Похоже, кто-то заметил, что специальные возможности пама свободны. Внезапно в активной области всплыла система математических уравнений — и начался анализ! Ощущение почти мистическое — наблюдать, как его собственный пам решает задачу, поставленную кем-то другим.

Эрон пристально наблюдал и записывал. Долгие периоды молчания, за которыми скрывались чужие мысли, чередовались с потоками математических выкладок. Обозначения оказались лишь частично знакомы Эрону. Скоджил был настоящим математиком. Он сидел в темной камере-одиночке и писал на стенах уравнения, чтобы не сойти с ума.

Эрон пошевелился. Он встал, взял со стены фонарь и задумчиво побрел по покинутым кварталам. Дойдя до развалин, наполовину разобранных строителями, выбрался наружу по стене каньона и присел на камень. Империалис стоял низко в небе, отбрасывая пурпурные тени. На востоке всходил полумесяц Аридии. Каким хрупким казался Светлый Разум среди всего этого каменного крошева и голых скал!

Эрон размышлял над незнакомыми уравнениями, прошедшими перед его мысленным взором, пытаясь понять их. Хиранимуса, увы, спросить нельзя — он глух. В этих набросках ясно видна рука Основателя, имелись даже анахронизмы, и в то же время странные повороты мысли и экзотические обозначения. Один блестящий ход просто поразил Эрона. Скоджил определенно был психоисториком, но явно принадлежал к школе, которая столетиями развивалась вне магистральной линии развития науки.

А теперь он у меня за спиной! — почему-то радостно подумал Эрон.

Вернувшись домой, он обнаружил в приемнике персональную капсулу. Послание гласило:

Я нашла Вас! Волонтеры Регламентации обсудят Вашу диссертацию на Орелийском маскараде.

Он пропустил подробности о месте и времени.

Важно, чтобы Вы пришли. Наденьте маску из черного меха, трехрогую и с красными глазами: орелийские маски, шаблон 212, категория № 234764. Я буду в голубой чешуе с перьями и крокодильей челюстью. Простите, что убежала. Имя потом.

К письму была приложена его драгоценная монография, распечатанная мелким шрифтом.

Эрон с облегчением вздохнул. Он улыбался. Прекрасная и Ужасная! Внезапно его сознание затопила новая волна чужой математики. Он застыл на месте, впитывая ее.

Выйти из транса удалось лишь несколько часов спустя. Петуния сидела перед ним, скрестив ноги.

— Ну как?

— Односторонний контакт есть.

— Правда? С моим отцом?

— Когда я гашу активность и освобождаю мозг по Зеноли, он, по-видимому, имеет возможность пользоваться приложениями. Я не могу слушать его мысли, но определенно вижу его команды.

Петуния пришла в восторг.

— А как ты думаешь, он может видеть твои команды?

— Нет. Это совсем разные вещи. Его команды должны быть доступны для меня — в силу конструкции. А мои просто загружаются через персональные коды. Все потому, что мой мозг должен управлять памом, а не наоборот.

Петуния задумалась.

— Нам нужна двусторонняя связь. Иначе это все равно что смотреть видеотрансляцию. — Она радостно захихикала. — Гляди, что я нашла! — Это был пульт с пятью клавишами для правой руки. — Такие трудно найти на Светлом Разуме. А у нас они всегда в ходу. Ты ведь уже умеешь печатать пятью пальцами!

Эрон нахмурился.

— Он не может читать с моих пальцев, потому что подключен к приложениям не так, как я. И он не может видеть моими глазами, какой бы шрифт я ни выбрал.

— Ах да, коды! — усмехнулась она. — Понятно. Мамочка всегда говорила — будь проще! Отец знает двоичный хельмарский код для расширенного галактического алфавита.

— Расширенного?

— Ага. Мы совершенствуем все. Это профессиональная болезнь. Теперь слушай! Дух отца может Читать твои мысли, но твой персональный код их запутывает. Поэтому мы используем закодированный сигнал, но промодулируем его. Вот преобразователи — подключим их к твоему черепу. — Она показала пригоршню круглых плат, отодранных от психозонда. — Простенько и со вкусом!

Эрон побледнел.

— Но это приведет к ошибкам в мышлении. И, возможно, к серьезным. Не могу же я вести серьезный разговор, отвлекаясь, скажем, на запах цвета?

— Ничего, выживешь! — Она наклонила голову и оценивающе поглядела на него. — Если нет, я всегда найду другого раба. Ты меня слушай, я знаю, что делаю! Я когда-то этим баловалась — в смысле, с приятелями в школе. Покруче таблеток. Но мамочка нас застала, и пришлось прекратить. Не бойся! Нейронные сети очень устойчивы к ошибкам. Ты мне кажешься достаточно устойчивым.

— А почему бы нам не прицепить их непосредственно к паму? — с робкой надеждой спросил Эрон.

— И разрушить его защиту? Ты что, хочешь убить папочку? Ладно, прощаю. Всем известно, как ваши психоисторики разбираются в технике!

Когда все было готово, Эрон напечатал на клавиатуре послание на стандартном галактическом. Потом в его мозгу начали взрываться двоичные коды. Это было ужасно. Простое «привет» ощущалось как падение с самолета без парашюта. Послание повторялось снова и снова.

П-р-и-в-е-т. И-с-п-о-л-ь-з-у-й д-л-я о-т-в-е-т-а м-а-т-е-м-а-т-и-к-у. П-р-и-в-е-т…

Когда Эрон больше уже не мог терпеть эту пытку, он погасил все мысли и принялся слушать. Ничего. Отдохнув, снова передал текст и стал слушать. Опять передал. Он стучался в стену камеры своего пленника.

Ответ пришел, когда они с Петунией сели перекусить. В тексте вместо букв использовались символы из математических приложений.

К кому…

Эрон нетерпеливо набрал:

Э-р-о-н О-у-з-а.

Подавив возбуждение, он вновь вернулся к нулевому состоянию Зеноли.

Последовала пауза. Потом генератор символов начал писать поперек поля зрения Эрона радостным золотистым шрифтом:

Ваш доброжелатель рад, что его последний отчаянный поступок не пропал даром. Остаток Хиранимуса Скоджила к Вашим услугам — лишенный, увы, некоторых милых биологических черточек.. Интересно, что мятежный Эрон Оуза еще помнит из психоистории?

Так началось это примечательное общение между двумя разными половинками личностей.