Прятки с охотником

Глава 9

Утро началось с того, что на улице раздался оглушающий трубный звук рога. Я подскочила на кровати, спросонья едва не рухнула на пол, запутавшись в рысьей шкуре. Спешно натянула на себя платье, башмаки. А в рог всё трубили. Судорожно пригладила всклокоченные волосы, метнулась к окну. Серый рассвет только-только выхватил очертания домов из темноты, густой туман ковром стелился по земле.

Внутри возникла тревога: что-то не так, раз в такую рань будят всю общину.

— Аяна! — Взволнованный крик бабки Эгры из кухни заставил меня отпрыгнуть от окна и броситься к ней. — Одевайся, быстро!

— Да я уже! В чем дело-то?

Эгра торопливо натягивала башмаки, тут же повязывала на голове платок: то и другое не получалось сделать одновременно, и я помогла ей с платком, пока она обувалась. Лицо старушки все сильнее белело с каждым сигналом рога, губы дрожали.

— Разведчики нехорошую весть принесли, — бросила она, направляясь на выход.

Разведчики? Какие еще разведчики?

На улице собирался народ. Со всех отдельных огороженных участков в наш тянулись мужики, женщины и дети, кто постарше. Всех подняли с кроватей: кто-то одевался прямо на ходу, на лицах читалась смесь паники и недоумения.

Я увидела и тех, кто трубил: Ирон и его братья стояли у ворот. Рядом с ними — странная молодая парочка: темноволосый юноша с красными глазами и совсем молодая девушка с такими же глазами и волосами белее снега. Вампиры. Я глядела на них с трепетом, как на старинную диковинку в музее. Мне никогда раньше не доводилось встречать кого-то из их народа, так что сейчас даже собрание из-за какой-то нехорошей вести, как сказала Эгра, казалось второстепенным.

Девушка в черном комбинезоне смотрела на собравшихся с высокомерием во взгляде, вздернув острый носик и скривив пухлые алые губы. Но что-то мне подсказывало, что это не из-за того, что бессмертной вампирше, прожившей на этом свете сотни, а может, и тысячи лет, приходится иметь дело со слабаками вроде нас — это просто ее обычное выражение лица.

Ее друг или брат… или даже муж, одетый в темно-синий плащ, как с картинок из трактата о вампирах, будто бы веселился. Он потер ладони друг о друга, вскинул голову и подмигнул кому-то из сонных девиц в толпе. Со стороны казалось, что парнишка радуется той вести, что они принесли и с предвкушением ждет ее объявления.

Вскоре нелюдей набилось столько, что они толкались и пихались, лишь бы быть поближе к разведчикам. Я и представить не могла, что нас здесь так много! Даже половина не присутствовала на собрании в мою честь, да и на ужин вчера не заходили.

Юрец, опираясь на трость, пробрался через толпу к разведчикам. Вампирша шепнула ему что-то на ухо, и он кивнул.

— Прошу внимания! — крикнул Ирон, опуская рог. — Хотелось бы мне сказать, что нам привиделось, но увы… В Уланрэе полно ищеек. Как нам удалось выяснить, отряд охотников прибыл в город несколько дней назад и сейчас готовится к рейду в тайгу.

Меня оглушил шум, поднявшийся среди нелюдей. Женщины вопили, мужики ругались, нисколько не стесняясь в выражениях, дети шептались.

Пристальный взгляд оборотня остановился на мне, и даже дура поняла бы: он обвинит меня.

Эти охотники прибыли в город вместе с Роландом, но я думала, Роланд их уже увел. Я ведь и правда верила, что он солжет им о моей смерти, а сам явится за мной… один. Даже если я в чем-то его подставила — хотя искренне не понимаю в чем, — он мог бы и сказать.

Обида затопила сердце, на глаза навернулись слезы. Роланд обещал, что никогда меня не предаст и будет защищать, как может, но в последнюю нашу встречу на том чертовом плато у моря я заметила, что в нем что-то изменилось. Он обвинил меня… в чем? Что пострадал из-за того, что позволял мне жить? Неужели поэтому он решил найти меня с помощью отряда, а не самостоятельно?

Сам ведь просил бежать в Уланрэй, в тайгу, что я и сделала! Так если он ошибся, почему виновата я?! Да плевать, даже если виновата, мог бы прийти за мной и сделать то, что собирался. Но не тащить сюда целый отряд! Роланд говорил, что спас бы всех нелюдей, если бы это было в его силах, и, как видно, отказался от своих слов.

Шум не стихал. Бурно обсуждали, что делать и где прятаться, проклинали ищеек, рыдали и матерились, и снова возвращались к обсуждению. Юрец даже не пытался утихомирить народ: это было невозможно. Он переговаривался с разведчиками, к ним присоединились еще двое мужиков — те охотники, с которыми я немного поболтала в сарае во время разделки туш. Одного звали Бим, кажется, так мне представил его Горан.

Над тайгой занимался рыжий рассвет. Вампиры опасливо покосились на небо и, переглянувшись, рванули через толпу. Оно и понятно — солнце взойдет вот-вот, и не станет у нас вампиров. Но что с ними будет, если ищейки придут днем? Сумеют ли спрятаться так, чтобы их не нашли?

— Делать-то что?! — паниковала пухлая женщина с младенцем на руках. — Мы уже пережили однажды их набег, во второй раз нам не спастись!

— Эгра, пойди сюда. — Юрец махнул ей рукой.

Она шагнула к воротам и обернулась к нелюдям. Ее тусклые глаза сделались еще мутнее, руки тряслись, и спина согнулась сильнее, чем обычно. Старуха старалась казаться незаметнее, да только все взгляды были устремлены к ней.

— Эгра зачаровала зверей. — Юрец усилил голос. — Но каковы шансы, что они не пропустят охотников? Ирон, сколько их?

— Мы не считали. Может, около полусотни.

— Эгра, звери справятся?

Старушка кивнула, но как-то нетвердо.

— Не знаю, Юрец, не знаю. Они послушны, и их много, да как же можно быть уверенным, что животные не подпустят сюда такой многочисленный отряд? Шанс есть, и большой, но я бы предприняла что-то еще. Забор уж точно не защитит, а вот…

Эгра метнула в меня задумчивый взгляд.

— Две ведьмы — сильнее, чем одна. Мы можем попробовать вырастить вокруг поселения живую непроходимую стену. Времени только нет! Ирон, когда отряд собирается сюда?

— Понятия не имею, — проговорил он сквозь зубы, продолжая поглядывать на меня.

Кажется, заявление Эгры о «двух ведьмах» его немного приземлило. Вряд ли он станет отдавать меня на растерзание, если старуха сказала, что вдвоем мы можем защитить общину.

— Значит, начинать нужно прямо сейчас. — Эгра с трудом подняла сухонькую руку и провела ею по лбу. — Аянка, подь сюда. Торопиться нужно, а тебя учить еще.

На ватных ногах я двинулась к ней. Не прислушивалась к голосам за спиной, они слились в неразборчивый гул. На Ирона не смотрела, ему все равно не доказать, что это не я привела ищеек.

Хотя, может быть, я. Роланд говорил, что в эту тайгу охотники больше не сунутся. Солгал? Или ошибся? Или он не знал точно? Кто же теперь разберет.

Мне бы не хватило смелости предложить общине собраться и уйти на новое место. Многие смотрели на меня, и я ясно видела в их глазах: «Это из-за нее, как в прошлый раз из-за той девчонки!» Может, я слишком уязвима и мне просто показалось.

— Идем-ка, идем. — Эгра крепко держала меня за руку и вела за ворота. — Сложно будет, но мы справимся. Одна я бы ни за что не сумела, а вот вдвоем куда проще.

«Да что проще-то? С чем справимся?»

Шум за забором стихал, нелюди расходились по домам. Встревоженные и злые, испуганные и растерянные. Только дети, из тех, кому было лет по пять-семь, ничуть не волновались, потому что не знали или не помнили, каково это — сражаться с ищейками, прятаться от них, молиться, чтобы их не заметили и оставили в живых.

Эгра плакала, но мне слез не показывала. Отворачивалась, быстро вытирала щеки.

— Живая изгородь, — сказала она и ненадолго замолчала, посматривая на забор, тянущийся на сотни метров в стороны. — Тут кедров полно, но растут они дольше. Ели и сосны не подойдут, из-за пушистых лап не получится сделать так, чтобы стволы были вплотную друг к другу. Или все-таки ели?

Старушка говорила словно сама с собой, бормотала под нос тихо и все тыкала узловатым пальцем в сторону то кедра, то елей.

Я тоже осматривалась. Не понимала, что собирается делать Эгра. По-моему, выкапывать деревья и сажать их вокруг забора — не выход. Охотники в городе, готовятся, сколько дней им понадобится? От силы два-три дня, так какие ели вырастут за этот срок?

Пока она размышляла, к нам вышли мужики с лопатами, Бим и Горан были среди них. Хмурясь, они топтались на месте, ждали распоряжений.

— Что прикажешь, хозяйка? — Бим воткнул лопату в землю и оперся на черенок.

Хозяйка?.. А, да, хозяйка тайги. Ведьма же. И я… ведьма.

По телу побежали мурашки. Эгра при всех сказала, что мы управимся вдвоем, одна она не сможет. А почти двадцать мужиков зачем вышли? Что, если я ничем не помогу? Что делать-то будем?

Я чувствовала, как накаляется воздух, а меня охватывает паника.

— Сосны, — бросила старушка. — Выкапывайте молодые сосны, сажайте их в ширину ладони друг от друга.

— Не переплетутся ветви-то?

— В этом и смысл, — отмахнулась Эгра. — Стволы — это хорошо, а широкие лапы запутаются друг в друге и создадут плотную стену.

Мне казалось, что обсуждение проходит как-то мимо меня.

— Да объясните же! — воскликнула я нервно. — Вы думаете, сосны вырастут так быстро?

— Вырастут, с нашей помощью, — закивала Эгра. — Горан, показывай мужикам, что делать!

Помощники разбрелись, искали молодые деревца, выкапывали их и тащили к забору, где высаживали так скоро, как могли. Без воды, подкормки — рыли ямы, бросали в них деревца и закапывали.

— Давай-ка теперь я тебе расскажу. — Эгра указала мне на одну из молодых сосен. — Мы с тобой берем свою силу из природы, чтобы ей же и помогать, а когда помощь требуется нам, природа не откажет. Я выращиваю овощи и зелень на огороде несколько раз в год, так нам хватает небольшого куска земли. А вот чтобы напитать силой дерево, да так, чтобы оно выросло в считаные минуты, нужна вторая ведьма.

Старушка посмотрела на меня с теплотой и дотронулась до плеча, словно ободряя.

— Тяжело будет, Аяна. Но если все получится как задумано, то охотникам через эту стену ни за что не пробраться. Они догадаются, конечно, что за нею возродился тот поселок, что они разорили, да что с того? Караулить нас не станут, поди, может, плюнут да уйдут.

— Они могут ее сжечь? Сосны горят ведь.

— Обычные сгорели бы, а такие — нет. Сила ведьмовская в стволах не позволит.

Эгра опустилась на колени перед саженцем, положила руки на землю и попросила меня сделать то же самое. Я врылась пальцами в теплую сухую почву, не чувствуя ничего необычного. Разве что волнение, но оно было со мной постоянно. Я никогда раньше не пробовала колдовать и не пыталась научиться: самой эту науку было не постичь. Разве что Барона зачаровала, и то, скорее — заговорила.

Саженец вдруг зашевелился, а я от неожиданности отшатнулась.

— Верни руки! — крикнула Эгра напряженно.

Я немедленно припала к земле. Все ждала, что старушка начнет меня учить, но ее голос сам собой возник в моей голове.

«Проси деревце расти».

Просить? Как? Я не успела задать этот вопрос вслух.

«Представь, как сосна тянется вверх, расправляет ветки. Просто представь».

Кончики пальцев закололо, ладони нестерпимо зачесались. Я поудобнее встала на коленях и сосредоточилась. Земля задрожала, саженец дернулся вверх. Под моим ошарашенным взглядом тоненький ствол маленькой сосенки начал расширяться и покрываться толстой шершавой корой. Сдерживая восторженный крик, я с двойным усердием начала просить деревце расти и набирать силу.

Ветки ползли в стороны и вверх, пушились, раскрывались и тянулись к солнцу. Вскоре мы с Эгрой оказались спрятаны под нижними лапами, но друг друга видели. Пришлось склониться к земле, а потом и вовсе лечь на живот. Эта магическая сосна и впрямь была не простой: ветки росли от самых корней.

— Все, — прохрипела старушка, вылезая. — Есть одна.

Я не потратила ни капли силы, более того, я и не заметила, что вообще что-то делала. Поэтому я окинула сосну оценивающим взглядом и, довольная ее пышностью, поспешила к следующему деревцу — проверять ведьмовскую силу еще раз.

Для меня, привыкшей к бегству, защита поселка представлялась игрой. Интересной, необычной, волшебной. В прямом смысле слова — волшебной! В груди поселилось незнакомое ощущение: будто что-то теплое ворочалось и не затихало ни на миг. Голова прояснилась, лишние мысли улетучились.

Вторая сосна тоже выросла без моего участия, как мне показалось, но теплота в груди сменилась жаром, уже менее приятным. Я чувствовала, как тело наливается слабостью, и между саженцами мы с Эгрой теперь не ходили, а ползали.

Те, что уже выросли, и впрямь переплелись ветвями. В природе они ни за что не сумели бы так расти, чтобы иголка к иголке и веточка к веточке, высотой с вековые кедры и с не свойственными соснам толстыми стволами.

Пока я любовалась пятью сосенками, окрепшими с нашей помощью, и представляла, как удивятся ищейки, мужики куда-то исчезли.

— С другой стороны они уже. — Эгра неопределенно махнула рукой.

Жар из груди подскочил к горлу. Вдоль забора от одного конца до другого саженцев было видимо-невидимо. Я пыталась посчитать их и сбилась на ста двадцати.

Теперь мне стало по-настоящему страшно. Нам ни за что не успеть.

Что значило предупреждение Эгры «Будет тяжело», я поняла ближе к вечеру. Мы больше не оглядывались на проделанную работу, торопились и перестали разговаривать: сил не хватало. Словно в тумане, я передвигалась на коленях от одного саженца к другому, трясла головой, чтобы хоть немного избавиться от звона в ушах, невесть откуда взявшегося. Странное ощущение жара в груди то и дело отвлекало — оно сделалось почти невыносимым. Я видела, что и Эгра время от времени останавливается, трет ладонью в районе солнечного сплетения и дышит прерывисто.

Вопреки ожиданиям, ничего волшебного или магического в нашем занятии не оказалось. Не брызгала магия с кончиков пальцев, наши глаза не наливались таинственным янтарным светом — не происходило ничего из того, о чем писали в книжках про колдуний. Только дышать становилось все сложнее, а бороться с головокружением и тошнотой почти не получалось.

В течение дня нам приносили то воду, то еду. Воду мы пили, а есть было некогда, да и не хотелось. Горан с помощниками обошли большую часть заграждения. Когда начало темнеть, они побросали лопаты и покинули открытую местность. Звали и нас, но Эгра отмахивалась.

— Идите! Мы еще и половины не сделали!

— Дак темно уже, ба! Эти вон скоро проснутся, кровопийцы наши.

— Нескоро еще!

— Через два часа приду, — бросил Горан и скрылся.

Я упала под свежевыращенной сосной. Таких, как она, вокруг было уже больше сотни, если не две. Сколько времени мы тратим на каждое дерево? Не засекала, но, кажется, около двух или трех минут. А мы здесь… Как давно мы здесь?

— Ая? — усталым голосом позвала старушка. — Еще штучек двадцать бы...

Я кивнула, но Эгра этого не видела.

— Иду.

Не хотелось видеть, как мало мы вырастили. То, что успели сделать за день, радовало глаз — плотная, высокая стена в два ряда надежно защищала ворота и часть забора. Из-за нее ничего невозможно разглядеть, ни поверху, ни сквозь. Омрачало настроение лишь то, что стена была третьей частью от необходимого.

Эгра полулежала на земле у саженца, когда я к ней подошла. Я дотронулась до ее локтя, и старушка подняла голову. Невидящий взгляд, бледное лицо, руки дрожат. Я молодая, и то не справляюсь с усталостью, а каково ей?

— Мы весь день потратили, а всего-то треть вырастили, — озвучила я мысль, мучившую меня.

— Успеем, — неуверенно сказала Эгра. — Должны. Иначе… Ая, скажи, что это не ты их привела. А если ты, то зачем?

— Не я! Не верите? За мной все эти годы шел всего один охотник, он же и просил меня спрятаться в Уланрэе. Я поступила, как он велел: жила едва ли не в двух шагах от границы с тайгой, не попадалась на глаза стражам. Если они заглядывали в таверну, я не выходила в зал, меня подменяла помощница. Я не знаю, почему ищейка привел с собой толпу. Думала, что он отказался от своего обещания защищать меня, но понимаю, что это не так. Он не стал бы… не стал бы так делать! Его мама была ведьмой, он сам говорил, и в память о ней он…

— Ты дружила с охотником? — перебила меня Эгра.

Я поежилась от холода из-за сырого тумана, окутавшего землю, пожала плечами. Можно ли назвать то, что между нами было, дружбой?

— Он спас меня из рабства в пустыне, увел оттуда и рассказал, что на самом деле не собирался везти меня в столицу. Всюду над миром, кроме Саары и Уланрэя, раскинута магическая сеть. С ее помощью отслеживают нелюдей, охотники безошибочно находят нас. Роланд ходил только за мной одной. Он так сказал. Я прибыла в Уланрэй по его совету, и Роланд исчез, как я думала, навсегда. Три года он не появлялся, а потом… Потом я, спасаясь, прыгнула в море и оказалась у вас.

Эгра не смотрела на меня, будто видеть не хотела. Теребила уголок платка, вздыхала.

— Что уж теперь, — пробормотала она. — Помогай давай, до полной темноты нужно вернуться в дом.

— Утром вампиры не выглядели враждебными, — заметила я, радуясь, что не придется больше говорить о Роланде.

— Наелись за ночь-то.

— В городе кого пьют? — Меня передернуло от отвращения. Зачем-то же вампиры ходили к людям?

— Зверей, да и только. Хватит болтать, Аяна.

Зря, наверное, я рассказала Эгре о Роланде. Старушка не поднимала на меня глаз, а когда спустя два часа за нами пришел Горан и проводил до дома, Эгра прихватила с кухни кружку молока и скрылась в своей спальне, не говоря мне ни слова.

Утром работа продолжилась. Вырастить сосну — переползти к следующей, вырастить и ее. Мужики высадили саженцы вокруг сплошного забора, опоясывающего все заграждения между отдельными участками. Место, где находились сараи и выгул для скота, защищать не планировали. Охотникам не животина нужна, а мы.

Нас снова подкармливали: утром кто-то прислал детей с пирогами, к обеду принесли миски с горячей кашей, вечером котлеты со свежеиспеченным хлебом, чай и баночку кедровых орехов в меду.

Еще день спустя разведчики снова вызвали всех и сообщили, что охотники придут ночью. Поселение охватила паника, нелюди заранее прятались в подвалах и погребах, сносили туда снедь и воду, наглухо запечатывали люки.

Нам с Эгрой было не до них. Требовалось дорастить «забор» из сосен, выглядящий крепким и надежным, да только я в него не особенно верила. Ищейки, раз уж они настроены серьезно, ни за что не отступят, увидев сосны.

Роланд говорил, что чем меньше особей остается в мире, тем тщательнее охотники их ищут. Значит ли их набег на тайгу, что в других частях света никого уже нет?

Я думала об этом, помогая Эгре выращивать деревце за деревцем, и так сильно злилась, что не сдержала слез. Оплакивая всех тех, кого постигло наказание за их существование, не сразу заметила, как с яростью из меня выходит все больше силы. Сосны получались крепче, чем предыдущие, выше и пышнее. Ветви переплетались косами, как если бы были не живыми, а созданными искусным мастером.

Мы не успели совсем чуть-чуть, а если точнее — то пришлось оставить небольшой проход в искусственном заборе для нас, жителей поселения. Мы ведь тоже не могли бы пробраться через эту стену.

Я кое-как поднялась на ноги, потянула старушку за руку и повела внутрь. Ни она, ни я уже были не в силах сражаться, да разве был выбор? Горан требовал, чтобы мы спрятались, но Эгра и слушать ничего не желала.

— Зверьем кто-то должен управлять! — кричала она на внука, едва стоя на ногах и цепляясь за край стола.

Горан собирал ужин из того, что было: несколько вареных картофелин, пучок зелени и вяленое мясо. Я сидела на лавке, уронив голову на стол, и морщилась от боли в теле.

— Ба, да тебя шатает! Ну какие звери? Мужики сами справятся. Вон ты какую работу сделала, хватит с тебя! Проход уж сможем защитить, а зверье твое по лесу пусть шарится, ищет чужаков.

Эгра не стала с ним спорить, и в погреб лезть отказалась. Выпила кружку молока, съела картофелину и впервые за два дня обратилась ко мне:

— Поешь, Аянка. Ночь трудной будет.

Есть я не хотела, но в голосе старушки было столько тревоги и внезапной заботы, что я протянула руку к мясу, сунула кусок в рот и принялась жевать, не чувствуя вкуса.