Прятки с охотником

Глава 12

Просторная пещера вместила всех жителей общины. Да и не так много нас было, как оказалось. Когда все расселись на принесенных одеялах и подушках, я примерно прикинула количество: около семидесяти взрослых. Малышей не считала, они носились по пещере, путались под ногами. Их смех заставлял взрослых молчать, не препираться, не скандалить со мной или с Роландом. Немногие дети понимали, что происходит и почему ночь вдруг придется провести в пещерах, а не дома в кровати, и пугать их разборками с ищейкой никто не хотел.

Возможно, не случись той беды пять лет назад, нелюди вели бы себя менее сдержанно. Сейчас они знали, каково это — встретиться с отрядом охотников, и так даже лучше: никто не смел требовать от меня и Роланда еще каких-нибудь объяснений. Мы уже рассказали, что знали, больше нечего.

Роланд с поддержкой Горана убедил нелюдей уйти. Потом мы все вместе, дружно, шили маленькие мешочки на веревочках, чтобы вложить в них магматические камни и повесить на шеи детям. Взрослые распихали их по карманам, а вот малышня могла бы и потерять.

Время от времени Роланд тревожно поглядывал на свой поисковик — погасший, холодный.

— Все хорошо, — шепнул он мне на ухо. Мы сидели, прижавшись друг к другу, у самого выхода из пещеры.

Мне бы думать об ищейках, которые уже наверняка разоряют наши дома, а я никак не могла выбросить из головы тот момент, когда Роланд сказал Горану, что влюблен в меня. Тогда я опешила. Я, конечно, догадалась, что он приврал, но сердце противилось.

Хотелось верить, что он не лгал. До одури хотелось! Сама не знаю почему. Между нами не было ничего, кроме бесконечной гонки… Если не считать день, проведенный в пустыне вдвоем.

— Сами боги послали нам этого человека, — заговорила Эгра, и все взгляды обратились к ней. Она же смотрела прямо перед собой в одну точку. — Король разрушил наши жизни, а не боги, и так они стремятся нам помочь.

Ирон, прячущийся с вампирами в дальнем углу, усмехнулся.

— Видят эти самые боги, старая, ты выжила из ума. С нами охотник, убивший невесть сколько нелюдей. Какого черта мы вообще за ним пошли? По-моему, ищейки уже идут сюда. Как здорово будет прикончить нас тут, да? Все вместе, в куче, собрались и ждем.

— У нас не было выбора, — рыкнул Горан. — Останься мы там, и к утру пришлось бы устраивать похороны, да не одни. Мы готовились к бою, потому что не было возможности уйти, а с камнями, что нам выдал охотник, мы безликие тени для поисковиков. Идиотом нужно быть, чтобы этого не понимать. Не мне тебе рассказывать, чем заканчиваются встречи с ищейками. Сколько тебе тогда было, пятнадцать? Мать свою помнишь? Как ее избили и увели со сломанными руками? Ты не видел этого, сбежал. А вот я и твою, и свою помню. И не дай боги кому-то из наших детей пережить то же самое.

Из того угла раздалось шипение и стоны: вампиры бесновались. Зазвенели цепи, с грохотом ударяясь о камни, и Ирону пришлось отвлечься. Как оказалось, справиться с вампирами могли только оборотни, потому они и следили за клыкастой парочкой.

— Покормить их нужно! — недовольно крикнул Ирон.

— Пирожками? — тут же встряла малышка лет пяти и шустро потопала в темноту.

Мать девочки испуганно вскрикнула, но успела перехватить дочку до того, как она переступила черту. Вампиры же, почуяв ускользнувшую добычу, взбесились еще больше.

Я машинально прижалась к Роланду. В моей голове никак не совмещались образы тех милых парня и девушки, которых я видела утром в день известия о рейде охотников, и этих — голодных, безумных, словно потерявших связь с реальностью. Пожалуй, теперь я понимаю, почему вампиры испокон веков жили в горах вдали от людей. Как и драконы, в общем-то. Но если последние просто не любили равнины, то вампиры к людям не допускались. Я помнила, что города и деревни, располагающиеся вблизи гор, с наступлением темноты словно вымирали. Все на всякий случай прятались по домам, но такая жизнь никого не смущала, потому как привыкли. И бороться с вампирами никто не спешил. Не припомню, чтобы кто-то выходил на площадь с транспарантом «Вампирам смерть!».

А теперь вон как все обернулось: мы вместе с ними прячемся от людей.

Цепи в очередной раз громыхнули, и все стихло. Ирон устало пыхтел, ругался. Его братья вели себя куда спокойнее и внимание к себе не привлекали.

— Сколько нам тут сидеть? — рявкнул Ирон.

— Да замолчи ты уже. — Бим поднял голову с колен и уставился в угол. — Чем громче орешь, тем быстрее нас найдут.

— Не найдут, — вклинился Роланд в диалог так, чтобы все услышали. Он привалился спиной к стене и вытянул ноги. — Ищейки в большинстве своем ленивы, многие вовсе не понимают, почему нелюдей нужно… истреблять. Кто-то жестокий сам по себе и его не нужно заставлять испытывать ненависть к особям, кто-то на вашей стороне, но не может идти против короля…

Роланд рассказал им все с самого начала, с того дня, как встретил меня у калитки во дворе моего горящего дома, до сегодняшнего утра. Вряд ли он хотел изливать душу, просто понял, что, пока он говорит, все молчат.

Так прошла часть ночи. Казалось, даже вампиры слушали, а дети, убаюканные монотонным голосом охотника, заснули. Потом прикорнули и остальные.

Теперь я могла посмотреть на Иво и не бояться встретиться с ним глазами. Он спал, откинув голову на стену, но даже во сне заботливо обнимал лежащую на его коленях Риалу. Я рада, что мой друг обрел счастье. Жаль только, что между нами теперь навсегда разверзлась пропасть.

— Поспи, — попросил Роланд.

Он приобнял меня за плечи, посылая по коже мурашки. Теплыми ладонями скользнул по моим рукам до запястий, поправил сбившееся платье, легонько дотронулся до коленей.

Зачем он это делает? Целовал меня в пустыне, и теперь проявляет нежность? Это не невинный ободряющий жест, а будто молчаливое признание… Да в чем же? Может, я чего-то не понимаю. Хотя, скорее всего, давно уже поняла, да и Роланд всегда говорил открыто. Мне же настолько страшно было поверить его словам, что я просто не придавала им значения. Отмахивалась, думая: «Глупость какая».

— Я не искал целенаправленно, — едва слышно начал Роланд, — а случайно увидел симпатичный домик у леса. Он сдается в аренду. Ты бы хотела жить у леса?

Давай, Ая, ну скажи уже хоть что-то! Робею и смущаюсь, как первоклашка. Спустя столько лет ада, в котором мне приходилось выживать изо дня в день, я уже должна была растерять все девчачьи ужимки. Не хлопать ресницами, томно улыбаясь, не вуалировать свои желания, пряча их за пустыми фразочками. Я ведь могу говорить о своих чувствах прямо?

— Хочу, — прошептала я, и сердце заколотилось сильнее. — С тобой?.. Ты останешься в Уланрэе? Ты говорил, что собирался переехать сюда, найти меня…

Горячий поцелуй прервал мою несвязную речь. Я судорожно вздохнула, замерла на миг и, больше не опасаясь выглядеть в глазах Роланда легкомысленной, обвила руками его шею. Помимо головокружения и внезапной слабости в ногах я ощущала что-то совсем незнакомое. Ни к Иво, ни к Льюису я не испытывала ничего подобного. К Иво я относилась как к будущему мужу, что тогда было делом решенным. Льюис вызывал во мне симпатию, желание заботиться о нем, и ничего больше.

С Роландом все иначе. Я хотела смотреть на него, чувствовать его, слушать, касаться. Непреодолимое желание касаться кого-то — вот то самое незнакомое ощущение, не посещавшее меня ранее. Меня тянуло к этому человеку с необъяснимой силой, а когда он вдруг оторвался от моих губ, я будто вновь нырнула со скалы в бушующее море. Так холодно и страшно стало при мысли, что Роланд сейчас исчезнет.

Он глянул через мое плечо на спящих. Тихонько поднялся и увлек меня на выход из пещеры в ночную прохладу. Мы не прошли и нескольких метров, как Роланд свернул за поросший мхом валун и прижал меня к камню спиной.

Сильный, красивый, уверенный. Я ничуть не сомневалась, что готова отдаться ему здесь и сейчас, а потом никогда об этом не пожалеть.

Холодно и сыро, да мне было наплевать. Я искала губами его губы, млела от прикосновений его ладоней к моей коже и почти не могла дышать. Если нас кто-нибудь прервет, я этого не вынесу.

Дрожащий от желания Роланд стягивал с меня платье, одновременно пытался раздеться сам. Оставшись наконец без одежды, он приподнял меня на руках и вклинился между моих бедер.

— Ая, — хрипло выдохнул он, замерев. — Ты…

— Да давай уже, — прошептала я умоляюще.

Я не могла больше ждать ни минуты. Каждый день последних трех лет я видела его во сне, и то, как он на меня смотрел после Саары, прежде чем мы разошлись, навсегда отпечаталось в памяти. Я была испуганной, уставшей, потерянной, а он защищал меня, и этого хватило, чтобы влюбиться. Наверное, глупо, да только любовь не спрашивает разрешения. Она поселяется в сердце от одного нежного взгляда, объятия и часто вспыхивает между теми, кому не суждено быть вместе. Где-то я слышала: чтобы влюбиться, нужно всего несколько секунд.

Мне хватило одной, той самой, когда Роланд прижимал меня к себе под толщей песка, пряча от преследователей, а я увидела на его шее поисковик и впервые не испугалась. Человек, который разорвал в клочья мою жизнь, вовсе не Роланд. Он-то как раз пытался ее сохранить, рискуя своей.

Чувственные губы накрыли мои, язык, проникающий в рот, доводил до той стадии, когда, если бы нас даже прервали, я бы первая послала к демонам случайного свидетеля, но не остановилась.

Резким толчком Роланд вошел в меня, и наши стоны слились в один глухой. Он дал мне всего несколько мгновений привыкнуть к нему, прокладывая губами дорожку от шеи до груди. Прикосновения просачивались внутрь жаром, распаляя меня и его еще сильнее.

С каждым быстрым движением я сжимала зубы, чтобы не закричать. Мы не так далеко от пещеры, чтобы позволить себе полностью забыться. Дыхание Роланда, тяжелое и хриплое, срывалось на стоны. Он прятал лицо в мою шею, я выгибалась, стремясь вобрать его в себя еще больше.

— Тише, — простонал он мне в губы, и я поймала себя на том, что все-таки забыла, где нахожусь.

С волной наслаждения, вдруг охватившего тело, я обмякла в его руках. Роланд продержался чуть дольше, а остановившись, не сразу отстранился. Уронил голову на мое плечо и некоторое время восстанавливал дыхание.

— Я люблю тебя, — сказал он так просто, как если бы спросил, как у меня дела. — Люблю, Аяна. Можешь не верить, я сам охренел, когда понял.

Он заглянул мне в глаза с мольбой выслушать его, словно боялся, что я не хочу знать о его чувствах.

— Помнишь ночь, когда я пришел за тобой, а ты сдалась? Я привык, что ты всегда находила в себе силы сбежать, и в ту ночь не знал, как поступить. Чуть не признался, почему я за тобой охочусь, но тогда нас обоих схватили бы раньше, чем мы успели бы это обсудить.

Невозможно забыть момент, когда ты готов встретить смерть как избавление. Бег утомил меня, а работа без отдыха доконала. Я жаждала увидеть Роланда снова, представляла, как попрошу его отвезти меня в столицу, где все мои страдания закончатся. Самой добраться до нее не было сил.

— Хорошо, что я все-таки сбежала. — Я ответила на теплый взгляд Роланда улыбкой. — И хорошо, что ты вовремя нашел меня в Сааре. Представляешь, как неловко бы вышло, приди ты на год позже, а я — четвертая жена амгхара на последнем месяце беременности.

В глазах Роланда полыхнула ярость, но тут же сменилась весельем.

— И правда неловко. Своровать беременную женщину не так-то легко.

На чистом небе гасли звезды, теряясь за серой дымкой рассвета. Я вдохнула утренний воздух, наполненный запахом хвои и свежестью росы, и прильнула к разгоряченному телу Роланда.

Я спрашивала, хочет ли он остаться в Уланрэе, забыв о том, что у него другая жизнь. Он признался мне в любви и дал понять, что готов с той жизнью попрощаться. Казалось бы, все решено. Но мы оба ввязались в помощь нелюдям, возможно, последним на всем свете. Значит, о собственном будущем думать пока рано.

— Пора вести народ назад по домам, — усмехнулся Роланд. — Не думал, что ночь пройдет так спокойно. Ожидал как минимум знакомства со страшным бароном, которому меня должны были скормить.

— Барон — медведь, — рассмеялась я. — Он вернулся в тайгу, его место здесь, а не в клетке.

— Кто додумался назвать медведя Бароном?

— Я, — донесся грубый голос из-за камня.

Щелчок затвора заставил меня испуганно вздрогнуть. От счастливой расслабленности не осталось и следа, а Роланд беззвучно выругался.

Ирон целился в нас, выходя из укрытия. Он кивнул на одежду, валяющуюся на земле.

— Одевайтесь, прогуляемся.

Он поймал мой быстрый взгляд в сторону пещеры, рассмеялся.

— Спят все. Хочешь позвать на помощь? Давай. Мне понадобится секунда, чтобы прострелить твоему другу башку.

— Опусти ствол, мы пойдем за тобой. — Роланд закрыл меня собой, пока я в панике искала низ платья. Сам он надевал штаны, не спуская глаз с Ирона.

— Живее, ну! — Оборотень злился.

Я не специально тянула время: руки тряслись, и никак не получалось застегнуть пуговицы. Ирон сумасшедший! Такие, как он, не думают головой, действуют по велению эмоций. Пристрелить меня или Роланда ему раз плюнуть, он не станет этого делать только потому, что выстрел услышат и его поймают на месте преступления. Роланд перехватил меня за локоть, не глядя, и по указке Ирона повел к пихтовой роще.

Мы удалялись от пещеры и чем дольше шли, тем отчетливее слышался рокот волн. Жаль, Эгра не научила меня призывать животных, может, позови я медведя или рысь, сумела бы попросить у зверя защиты? Я всматривалась в просвет листвы, в кустарники и тропы. По стволу кедра проскакала молниеносная белочка, филин испуганно крикнул и вспорхнул с ветки.

Мысленно я кричала зверям, даже этой белочке, просила позвать кого-нибудь. Не верила, что смогу, но ведь Барона я как-то зачаровала! Голодный разъяренный медведь не сожрал меня, значит, во мне и правда есть способность говорить с ними. Но как они услышат мои мысли? Возможно ли это?

Краем глаза я увидела, как Роланд медленно стягивает с запястья браслет, бесшумно роняет его в траву. Ну конечно, браслет же! Артефакт, насколько я поняла со слов Роланда, создает вокруг него защитное поле от ведьмовской магии, а я иду совсем рядом. Мне не удалось бы «докричаться» ни до кого. Я еле слышно чертыхнулась: все возможности призвать кого-то из хищников закончились, впереди показался просвет и разлившееся до самого горизонта море. Ирон вел нас к обрыву. Я нервно усмехнулась: снова прыгать?

— Куда мы идем? — Я замедлила шаг, панически ища взглядом еще хоть кого-то из зверушек. Роланд говорил, что браслет гасит магию в районе метра-двух…

— Купаться, — отозвался Ирон с хохотом. — Думаешь, сумели запудрить мозги всем и останетесь безнаказанными? Если они не поняли, что именно вы привели за собой ищеек, то я не такой идиот.

— Вы живы до сих пор, разве нет? — Роланд глянул на меня, едва заметно показывая руку без браслета. Я медленно закрыла и открыла глаза: «Пытаюсь».

— Какая гарантия, что нас не ждут в поселении?

— Тогда зачем мне было уводить народ в пещеры? Я мог бы вообще не приходить и не рассказывать о нападении…

— Мы и без тебя о нем знали!

Змея! Нет, Эгра ничего не говорила о них и о насекомых. На всякий случай я жалобно заорала про себя: «Позови рысь!» Почему именно рысь-то? Да и что сделает большая кошка с вооруженным оборотнем? Отвлечет… Она его отвлечет, а мы сумеем забрать ружье.

Чувствовала я себя на редкость глупо. Я ведьма не дольше трех дней, до этого только знала, что во мне есть сила, но никогда ею не пользовалась. Если выберусь живой, не отстану от Эгры, пока она меня всему не научит!

— Мы спокойно жили, пока эта не явилась. Горан, придурок, тащит в поселение всех подряд. Из-за одной такой половина наших и погибла. Вся бедная-несчастная, мамку-папку потеряла, в тайге заблудилась, ревела. Пожалели ребенка, а ночью она открыла ворота и впустила своих.

Роланд дернулся, как от пощечины, сцепил зубы.

— Олайя, — проговорил он. — С некоторых пор ищейки берут на задания сироток, запугивают их и требуют содействия. Та группа охотников могла просто выломать ворота, но они хотели сделать все тихо, а чтобы узнать, сколько вас, подослали девочку…

— На хрена ты мне все это рассказываешь?!

— Я могу рассказать еще больше, чтобы вы знали, как вести себя. Магматические камни позволят вам жить среди людей незамеченными, разъехаться по свету, рожать детей. Король решит, что больше никого не осталось, и вернет охотников в армию…

Роланд отвлекал Ирона, тянул время, пока я искала связь с природой.

Миг, и в груди зародилось тепло. Я чуть не вскрикнула от радости — вовремя опомнилась. Поймала ускользающую ниточку магии и инстинктивно принялась распутывать клубок. Ушей коснулись далекие, но отчетливые звуки окружающего мира. Шорох травы под лапками зайца. Пыхтение и писк волчат, копошащихся у живота матери-волчицы. Переливчатая трель горихвостки, встречающей новый день пением.

И наконец — бегущий на мягких лапах зверь.

Получилось ли? Я судорожно сглотнула, вытерла вспотевшие ладони о подол платья. Над горизонтом сияло солнце, серебрило морские волны, заливало светом высокий берег, к краю которого мы неумолимо приближались.

— Стоило оно того? — спросила я, поворачиваясь к морю спиной, лицом — к Ирону. Теперь моя очередь оттягивать прыжок. — За что ты мстишь? Без Роланда вы все вымрете, Ирон! Или ты надеешься взять в союзники другого охотника?

Губы оборотня расползлись в торжествующей улыбке.

— Вы сдохните, а мы уж как-то сами выберемся. Камни у нас есть, и новых добудем.

— Где? — ухмыльнулся Роланд. — Много знаешь мест с залежами магматических камней?

— Ты же где-то нашел. — Ирон удобнее перехватил ружье.

— Да, у себя дома. Магматический камень ничем не отличается от простой гальки. Как долго ты будешь перерывать груды камней в надежде найти тот самый?

Оборотень потянулся к карману, похлопал по нему ладонью.

— У меня есть один, хватит.

Зверь приближался, но слышала его только я. Крупная рысь мчалась на пределе своих возможностей, при этом практически бесшумно. Я потому и позвала именно ее — кошки умеют передвигаться незамеченными.

За спиной Ирона в ветвях ракиты мелькнула пятнистая шкура. От нее до Ирона всего метр, от нас до него столько же, а до края обрыва — полшага.

— Прыгай. — Он наставил дуло на меня. — Первая. — И, хохотнув, добавил: — За то, что не дала. Выбрала ищейку, серьезно?

Я искала глазами рысь, ногой нащупывая край обрыва. Если она не успеет, если ничего не сделает, придется…

Рыжая тень стремительным прыжком обрушилась на Ирона сверху. Роланд в мгновение ока повалил меня на землю, и вовремя — громыхнул выстрел, сменившийся истошным криком оборотня. Капли крови оросили землю, рысь с довольным урчанием вгрызалась в горло притихшему Ирону.

Прикованная к месту, я не мигая в ужасе смотрела на громадную кошку. Какова вероятность, что именно я ее позвала? Может, она заприметила нас еще на пути сюда и шла следом? Путались мысли, язык присох к нёбу. Трясущимся руками я помогла себе подняться, схватилась за Роланда.

Он что-то неразборчиво мне кричал, сквозь звон в ушах я слышала только обрывки слов. Роланд увлек меня за собой, и мы бегом бросились по той же тропе назад.

— Браслет! — прогремел его голос в моей голове.

До меня не сразу дошло, почему Роланд испуган и роется в траве. Эгра зачаровала животных на поимку охотников, а он уже несколько минут без браслета. И то, что звери вдруг засуетились, было вовсе не реакцией на мой призыв. Они почувствовали ищейку, когда он снял с себя артефакт, а рысь отвлеклась на Ирона только потому, что тот стоял на пути!

С громким хлопком вновь появились звуки, разум прояснился. Волчьи шаги, раздавшиеся совсем рядом, заставили меня очнуться.

Я рвала траву, шарила руками по ней, присматривалась — не блеснет ли металл. Я не запомнила места, где Роланд уронил браслет, а вот он, надеюсь, отметил его про себя.

Тихое рычание за спиной пронзило ледяным страхом. Молясь, чтобы артефакт каким-то чудом нашелся сам собой, я обернулась к рыси. Окровавленная морда спасительницы уже не казалась мне такой милой, как несколько минут назад. Всхлипнув, я уставилась в ее блестящие глаза и принялась заговаривать, как когда-то Барона. Рысь прислушалась, сыто облизнулась и улеглась в траву. Она принялась кататься на спине, совсем как кошечка…

Только она была не одна. Я уже не только слышала, но и видела, как со всех сторон к нам сбегаются звери. Мелкие и крупные, они будто прекратили видеть друг в друге врагов и пищу и объединились против одной цели — Роланда.

— Нашел! — выдохнул он, защелкивая браслет на запястье.

С этим негромким щелчком внутри меня словно что-то взорвалось, и из глаз брызнули слезы облегчения. Заклятие Эгры разбилось о защитное поле охотника, и звери разбрелись по своим делам. Я бессильно лежала на груди Роланда и никак не могла справиться с нахлынувшими чувствами.