Провинциал. Книга 4

Глава 7 Провокация

Ну а дальше… Дальше вся наша компания в полном составе, затаив дыхание, приступила к просмотру трансляции, которую вёл из полумрака гостиничного коридора наш Пронька.

Зрелище обещало быть весьма увлекательным и пикантным. Ну, по крайней мере, так было задумано.

А как оно получится, это уже во многом зависело от Зары. Но у меня было такое чувство, что она-то уж не подкачает.

Первое, что мы увидели на нашем экране, это то, как по коридору уверенной походкой Командора шествовал господин Крыницын, в котором бурлил и пузырился сложный коктейль эмоций. Собственно, эмоции и подталкивали его вперёд.

В состав этой гремучей мотивационной смеси входило и желание реабилитироваться в собственных глазах, и стремление овладеть этой непокорной женщиной… И её сопротивление загадочным образом распаляло его ещё больше.

Он рассчитывал, овладев её телом и подавив сопротивление, не только получить наслаждение, которое обещало быть изысканно-пряным и упоительным, но и установить свою безоговорочную власть не только над её телом, но и над душой, над всеми её помыслами и желаниями… Он, как всегда, стремился доминировать и повелевать.

Кулаки сжаты, усы самопроизвольно шевелятся, во взгляде — угрюмая решительность и плохо замаскированная похоть. Красавец, однако.

А навстречу ему двигалась Зара в облике Алевтины. По мере сближения с объектом наших манипуляций выражение её лица приобретало всё более обеспокоенное и сочувственное выражение, сквозь которое пробивалось вожделение.

Да, мы не прогадали. Актриса она замечательная, и, кроме того, нам было видно невооружённым глазом, что эта роль ей нравится.

Потому и делает она порученное ей дело не за страх, а за совесть, искренне наслаждаясь процессом.

И вот, наконец, хрупкая фигурка, задрапированная в полупрозрачный шёлковый халатик, сквозь который просвечивает кружевное бельё появилась из-за поворота коридора.

И, красавица, словно торопившаяся куда-то, не сделав и трёх шагов буквально уткнулась в широкую грудь руководителя миссии, который, надо сказать, подобного подарка судьбы и вовсе не ожидал.

Девушка жалобно и испугано пискнула, но, соприкоснувшись с мускулистым телом начальника, никаких попыток отстраниться от него пока не предпринимала. Напротив, опешившему от столь приятной случайности Павлу Лаврентьевичу даже показалось, что она прижалась к нему ещё плотнее:

— Ой, это вы… — выдохнула Зара, и, как бы невзначай провела жаркой ладошкой по животу бравого военного советника, — а я так испугалась… — и подняла на него огромные глаза, в которых Павел Лаврентьевич прочёл робкую мольбу о защите, ласке… Ну, и много чего ещё он там прочёл…

Надо сказать, что это внезапное столкновение в интимной полутьме пустого гостиничного коридора мигом выбило из его головы все слова, которые он готовил для встречи со строптивой подчинённой.

Теперь в его голове воцарилась гулкая пустота, и он остро ощутил жар прижавшегося к нему женского тела. Он, неожиданно для себя, весь погрузился в свои тактильные ощущения…

С некоторым смущением он ощутил, как в паху наливается тяжестью и восстаёт, обретая, как ему показалось, собственную волю, его естество. И как оно, соприкасаясь с бедром прижавшейся к нему столь желанной красавицы обретает упругость и твердеет…

Павел Лаврентьевич инстинктивно облепил ладонями трепещущий стан своей дерзкой подчинённой, голова его закружилась от будоражащих запахов, ворвавшихся в его ноздри…

Едва переборов внезапно нахлынувшее волнение, и он только и смог, что растерянно пробормотать:

— А я шёл к вам… — он никак не мог совладать с захлестнувшими его эмоциями, — ваш доклад… — её ладошка тёплой улиткой ползла по его торсу, и ощущение этого медленного движения просто лишало его возможности осмысленно строить даже простейшие фразы.

Пронька бесплотным духом вился вокруг парочки, стремясь запечатлеть все нюансы этого внезапного столкновения.

Вот на экране крупным планом видно, как красавица медленно облизывает свои алеющие губы розовым подвижным язычком…

Пронька немного опускает фокус, и вот уже перед нашими глазами оказываются тяжёлые полусферы её грудей, немного деформированные от того, что оказались плотно прижаты к торсу начальника. А он, наверное, отчётливо почувствовал сквозь тонкую ткань сорочки прикосновение её затвердевших сосков.

А ещё несколько секунд спустя мы видим, как широкая ладонь господина Крыницына сминает упругую девичью ягодицу…

Да, в Проньке пропадает талантливый оператор. Ему удалось передать нам всё очарование момента этого неожиданно-сладостного соприкосновения двух тел…

Но, всё хорошее, так или иначе, заканчивается. Как это и было предусмотрено разработанным нами сценарием, Алевтина, то есть, конечно, Зара, внезапно залилась румянцем и робко отстранилась от обволакивавшего её со всех сторон военного советника…

— Право мне не ловко, — пролепетала она, — я совсем не одета… — кстати, у доблестного чиновника, окончательно утратившего к этому моменту способность критически мыслить, и вовсе не возникло вопроса, а куда это она в таком виде, собственно, направлялась-то…

Он хотел сказать что-нибудь вроде того, что она замечательно выглядит и что его очень даже устраивает её неглиже, но из его моментально охрипшего горла вырвалось только какое-то невнятное урчание.

Прелестница, тем временем, ловко вывернулась из его объятий и, оказавшись вне пределов досягаемости его загребущих рук, проворковала:

— Ой, мне так неудобно, — скроив, при этом смущённо-шаловливую мордаху и пару раз хлопнув пушистыми ресницами, — я пойду, наверное, к себе, приведу себя в порядок, — и увидев, что господин Крыницын пытается раскрыть рот, чтобы что-то сказать, добавила, — приходите ко мне чуть попозже, — тут она неожиданно подшагнула к обескураженному советнику и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в щетинистую щёку.

Пока же чиновник пытался прийти в себя от столь обнадёживающего и многообещающего знака внимания, она со смехом побежала обратно, и перед тем, как исчезнуть за поворотом коридора, крикнула ему, обернувшись:

— Приходи ко мне через пятнадцать минут, — небрежным жестом отправила ему воздушный поцелуй и звонко крикнула, — я буду ждать!

Господин Крыницын некоторое время стоял столбом, пытаясь понять, что это сейчас такое было. Отчаявшись разобраться в этом, он перешёл к следующему вопросу, решение которого было на очереди, а именно, что теперь делать то?

Оглядев себя, и опять отметив, что брюки неприлично топорщатся на самом интересном месте, он развернулся, и словно сомнамбула, неверным шагом отправился восвояси.

Пронька, как вы понимаете, отправился за ним, транслируя нам бурю эмоций, ежесекундно меняющую выражение его лица.

Дверь в комнату, где мы смотрели увлекательнейший репортаж Проньки, раскрылась, и внутрь шагнула сияющая Зара.

Она совершенно законно гордилась хорошо выполненной работой, и на её хитрющей физиономии господствовала довольная улыбка. Хвостик, которого не было видно, покуда она пребывала в чужом облике, сейчас радостно трепетал и кончик его выписывал замысловатые траектории за спиной чертовки.

— Ну как вам? — спросила она, приняв позу, которая, по её мнению, давала зрителям насладиться всеми достоинствами её во всех отношениях замечательной фигуры.

— Отработала ты замечательно, — хмыкнула Истер, но, видимо уловив эмоции чертовки, и сообразив, что её игривый настрой никуда не делся, добавила, — но сейчас, я так думаю, самое время переодеться, и сменить, гмммм, рабочую одежду на что-нибудь, — тут она взяла небольшую паузу, выбирая слова, — менее провокационное…

— Скучные вы, — со вздохом констатировала Зара, и, наткнувшись на пристальный взгляд Истер, отправились переодеваться.

Однако, уже менее, чем через пять минут она снова была среди нас. Правда, её полупрозрачный халатик уступил место вполне приличному и в меру просторному комбинезону, так что у подруги на этот раз не возникло никаких нареканий.

Пока господин военный советник, пребывая в мучительном ожидании, ходил в своём номере из угла в угол, ежеминутно бросая полные надежды и нетерпения взгляды на висящие на стене старомодные часы, мы налили себе вина и сдвинули бокалы.

— Давайте выпьем за удачное начало нашей шалости! — провозгласил я.

Выпив, мы снова перенесли своё внимание на то, что нам транслировал Пронька.

— Так, — обратился я к своим товарищам, — а вот сейчас может произойти всё, что угодно. Алевтина, как я предполагаю, сейчас пребывает отнюдь не в самом лучшем расположении духа, а, поскольку Зара от её лица пригласила в гости военного советника. Произойти может, действительно, всякое…

— Да уж… — протянула Светлана, вероятно, живо представив себе, что может произойти при попытке Павла Лаврентьевича вторгнуться в личное пространство Алевтины Афанасьевны, — может позвать Эви, на всякий случай?

— Знаете, а это не такая уж и плохая идея, — отозвался я, — зови её. Ведь случиться может действительно, всё, что угодно, а в наших планах сейчас несчастные случаи и жертвы не предусмотрены…

Немного подумав, я дополнительно распорядился:

— Так, приготовьте, на всякий случай, два комплекта первой помощи, и, наверное, дополнительный энергетический блок, чтобы, если Эви придётся оказывать экстренную помощь с использованием своих целительских умений, у неё не возникло проблем с энергией…

Пришла Эви, Истер вполголоса ввела её в курс дела, обрисовав проблемы, которые могут возникнуть по ходу дела.

Я на всякий случай сунул в карман парализатор, поскольку действующие лица могли пойти в разнос и заняться членовредительством по полной программе. И в этом случае их надо было бы быстро остановить. Остановить надёжно, но без нанесения какого-либо ущерба для здоровья.

Мне очень не хотелось, всё-таки, чтобы наши действия привели к тому, чтобы кто-то из действующих лиц пострадал.

Или, что ещё менее желательно, чтобы кто-то из тех, кто вообще никакого отношения к происходящему не имеет, попал бы под раздачу.

Теперь, когда мы подготовились к возможным неприятным случайностям, всё наше внимание опять было устремлено на экран.

Кстати, по моей просьбе Пронька буквально на минуту перенёсся в апартаменты Алевтины. Мне хотелось примерно представлять себе, чем она занимается, чтобы попытаться прикинуть варианты развития событий.

А девушка, видимо для того, чтобы успокоить нервы, не нашла ничего лучшего, чем принять тёплую ванну при свечах.

Она нежилась в тёплой воде, окутанная невесомой ароматной пеной под тихую скрипичную музыку, изливавшуюся из небольших колонок, висящих под потолком.

— Ну, давайте теперь и за купающейся девушкой будем подглядывать, — это Светлана вернула меня с небес на землю, опередив Истер, которая только формулировала своё замечание.

— Дамы, — возразил я, — мы же должны знать, в какой обстановке будут развиваться дальнейшие события… Тем более, Пронька уже переключается обратно, на нашего любимого персонажа.

И действительно, на экране опять возникла знакомая усатая физиономия.

Господин Крыницын стоял перед мини-баром и придирчиво выбирал шампанское.

Тут я отстранённо подумал, что выбирать сейчас большие и тяжёлые бутылки явно не в его интересах, так как риск того, что они войдут в тесное соприкосновение с его черепом, достаточно высок.

Но он, видимо, не имел никаких способностей к телепатии, и не смог прочесть мои мысли и проникнуться моими опасениями, так как облюбовал самую большую бутыль из имеющихся.

Он выбрал пузатую двухлитруху толстого стекла. А я непроизвольно сморщился, когда представил себе, как эта ёмкость со всего размаху опускается на его макушку, тёмное стекло раскалывается на тысячи острых осколков, разлетающихся во все стороны, и содержимое бутылки, шипя и пенясь, стекает на его страдальчески исказившуюся физиономию.

Но, будем надеяться, до этого,всё-таки, не дойдёт.

Хотя, кто его знает. Меня, всё же, немного беспокоило то, что Алевтина оказалась потенциальной хозяйкой не только ветра, но и электричества.

Травмировать массивного чиновника с помощью ветра ей вряд ли удалось бы, учитывая то, что уровень развития её способностей пока совсем невысок.

А вот если на свободу вырвется электричество, то у Эви может появиться много работы, а если учесть то, что Алевтина ещё и в ванне возлежит, то тут последствия могут быть просто непредсказуемыми.

Но, ладно, будем пристально наблюдать, и, по возможности стараться предотвратить нежелательные эксцессы.

Тем временем стрелки настенных часов в номере господина Крыницына показали ему, что пятнадцать минут, о которых просила Алевтина, наконец, истекли.

Чиновник, снова придирчиво оглядев себя в зеркале, решил, что выглядит достаточно мужественно и привлекательно, взял выбранную для визита бутыль и открыл дверь в коридор.

Гостиничный коридор встретил его всё тем же пыльным полумраком и едва слышным поскрипыванием половиц.

Павел Лаврентьевич, разволновавшийся, к своему собственному удивлению, как первокурсник-очкарик перед первым свиданием, шагнул за порог.

Странно, но в его теле вибрировала и дрожала каждая жилка. Происходило это, видимо, от волнения и предвкушения, умело разожжённых большеглазой проказницей, от ожидания какого-то нереального, просто-таки небесного блаженства, которое было обещано ему томным взглядом Алевтины из под трепещущих пушистых ресниц.

Он не помнил, о чём он думал, покуда шел те несколько десятков шагов, отделявших его от райского наслаждения…

И вот он стоит перед дверью в её номер, и нерешительно переминается с ноги на ногу. Наконец, он сделал над собой усилие и несколько раз стукнул костяшками пальцев по дверному полотну.

За дверью царила полная тишина. Как Павел Лаврентьевич ни вслушивался, до слуха его не доносились ни звуки шагов, ни голос желанной красавицы…

И он, словно во сне, повернул вычурную бронзовую ручку. Дверь приоткрылась. За ней было почти абсолютно темно, и лишь откуда-то из внутренних помещений апартаментов пробивался слабый лучик неверного дрожащего света…

Господин Крыницын, подгоняемый распалённым желанием, сделал шаг в темноту, наполненную волнующими запахами…

Кульминация событий этого вечера неумолимо приближалась…