Провинциал. Книга 4

Глава 16 Первое приключение агента

Титаническим усилием воли агент 007 заставил себя отвлечься от созерцания небесной красоты женщины, запечатлённой на фотографии. Несколько раз тряхнув головой, он, всё-таки, вернул себе способность соображать относительно рационально.

— Гммм, — подумал он, — эк меня торкнуло то, надо за собой следить, однако. А то в самый ответственный момент мой центр принятия решений непредсказуемо передислоцируется из головы несколько ниже, в головку…

И, спрятав фотографию с так поразившей его женщиной во внутренний карман своего камзола, он взялся изучать листочек бумаги, украшенный каракулями толстячка и заляпанный жирными пятнами.

— Та-а-ак, что тут у нас? — бормотал он едва слышно себе под нос, продолжая вести бесконечный внутренний диалог с самим собой…

Ну да, беседа с умным человеком, она всегда доставляет утончённое эстетическое удовольствие, хотя некоторые считают, что разговор с самим собой, это признак прогрессирующей шизофрении… Глупцы.

— Ага, — продолжил он, — эта красавица возглавляет группу, направленную сюда центральным аппаратом ГРАУ РИ для выяснения подробностей недавнего инцидента… Та-а-ак, а что это за инцидент такой был?

— О! А это как раз, именно то, что мне нужно, — довольная улыбка расползлась по холёной физиономии мистера Грина, — и далеко ходить не надо, как тут говорят, всё само в руки плывёт, да…

— А не кажется ли тебе, — начал нудить его внутренний собеседник, — что это слишком, как-то, очень уж просто получается?

— А где ты видишь, что просто? — усомнился Грин в аргументах, приводимых его альтер эго.

— Ну как… Не успел приехать, как тебе прямо сразу дают наводку на человека, который фактически руководит интересующим нас расследованием… Тебе это не кажется слишком уж странным?

— Гммм, — задумался Найджел, и беспокоило его отнюдь не это, — возможно, что ты и прав. И мне очень не нравится то состояние глупой влюблённости, в которое я почти мгновенно впал, только увидев, даже не её саму, а лишь её фотографию…

— Вот, вот. — с назидательными интонациями пробурчал внутренний голос, — а теперь представь, что ты впадаешь в подобное состояние в её присутствии. Представил?

— Да-а-а, — протянул агент 007, — в таком состоянии я буду абсолютно беспомощен перед ней и она сможет меня, образно говоря, выпотрошить по полной программе…

— Ну, я не думаю, что артиллеристка, пусть даже и столь очаровательная, будет так уж заинтересована в изучении подробностей твоей биографии… — немного успокоил его внутренний голос, — хотя, с другой стороны, предсказать сейчас, какое именно влияние она окажет на тебя, я бы не брался… В любом случае, будешь выглядеть полным идиотом, мало того, идиотом влюблённым. А состояние влюблённости, как ты знаешь, здорово повышает природную степень идиотизма любого представителя рода человеческого. И, соответственно, что ты можешь натворить, пребывая в подобном состоянии, предсказать невозможно… Я, например, даже вообразить это не берусь.

— Опасаешься, что потеряю голову до такой степени, что пойду сдаваться местным, как их? — тут Найджел напряг память, чтобы вспомнить, как называются местные блюстители порядка, — а, вспомнил… Околоточным, во!

— Молодец, — меланхолично отозвался внутренний голос, — возьми с полки пирожок…

— Какой пирожок? — недоумённо переспросил агент.

— С гвоздями, — столь же меланхолично разъяснил внутренний голос.

Следует отметить, что разъяснение это определённости к его словам о пирожках вовсе не добавило.

— Ладно, давай к делу перейдём, — агент 007 воззвал к сознательности своего второго «я», которое часто подсказывало ему очень дельные вещи, несмотря на токсичность высказываний…

Обсуждение несколько затянулось, но оно того стоило, были выработаны основные тактические направления, следуя которым будут реализованы цели этой непростой миссии.

А время шло, день закономерно уступал место вечеру, и полупустой зал стриптиз-бара постепенно наполнялся людьми. Учитывая то, что на дворе была пятница, ничего удивительного в этом не было.

Просторное помещение с низким потолком со временем наполнилось гулом голосов, музыкой, пока сравнительно тихой, ну и, вообще, разнородным шумом, который неизменно сопровождает большие скопления людей.

В воздухе поплыли первые струи табачного дыма. Немного позже этот дым можно будет резать ножом, так как курить будут почти все посетители, а администрация бара будет традиционно экономить на принудительной вентиляции.

— Как это у русских-то говорят? — снова напряг свою память мистер Грин, — а, вот, дым коромыслом, хоть топор вешай, кажется так. Или про коромысло тут лишнее? Да кто ж их, этих русских, разберёт…

Постепенно музыка становилась громче, многоголосый гомон стосковавшихся по выпивке и прочим доступным удовольствиям посетителей был уже почти не слышен на фоне ухающих ударных, а басы, так те вообще, заставляли противно вибрировать нежные внутренности Найджела.

— А сабвуферы у них тут ничего так, — отстранённо подумал агент, параллельно пытаясь вспомнить, когда последний раз судьба забрасывала его в такое низкопробное злачное место.

К его удивлению, было это уже достаточно давно.

— А что? — подумалось ему, — может слегка расслабиться, перед долгой и тяжёлой работой?

Он не без оснований грешил на то, что эта красотка, которая была на той самой фотографии, ввергла его в состояние глубокой прострации по той простой причине, что его молодой организм уже давно требовал разврата и сексуальных утех.

Ведь, шутка ли дело, он уже почти месяц… Месяц, и даже больше, вёл тихую и безгрешную жизнь, словно какой-то раннехристианский отшельник, прятавшийся от всяческих соблазнов в пустыне и питавшийся исключительно акридами[3].

Нет, ну, конечно меню мистера Найджела было гораздо богаче, хотя акрид-то в нём, как раз, и не было.

Но в остальном, если бы не вискарик, стаканчик-другой которого он, всё-таки, изредка себе позволял, то он мог бы с чистой совестью называть себя аскетом и страстотерпцем.

После того, как он обосновал для себя необходимость немедленного своего погружения в пучины разврата, он оглядел пространство вокруг себя уже совсем другими глазами.

Теперь в его глазах любая половозрелая представительница слабого пола могла прочесть тот самый вопрос, который мужчины во все времена стремились задать женщинам, которых считали привлекательными, и которыми стремились овладеть.

Он успел осмотреть только около трети открытого для его взгляда пространства, как его глаза встретились с густо накрашенными очами весьма привлекательной, и, судя по всему, не отягощённой излишними моральными ограничениями особой, стоявшей около барной стойки.

Одета она была несколько вызывающе, но Найджела это даже, к его собственному удивлению, ещё больше возбудило.

Юбка этой вертихвостки настолько мало скрывала, что её можно было бы спутать с широким поясом.

Стройные ножки были обтянуты чёрными капроновыми чулками.

Блузка была настолько глубоко декольтирована, насколько это, вообще, позволяли приличия.

И Найджел поймал себя на том, что ему уже хочется вытянуть шею, подобно жирафу, и заглянуть в глубины этого смелого выреза, скрывавшего, как выразился его недавний собеседник, самую мякотку.

Именно это слово пришло ему в голову, когда взгляд его опустился с кокетливой мордашки этой юной проказницы немного ниже, на чуть колыхающиеся при каждом её движении сдобные полушария…

Следует так же отметить, что блузка, мало того, что имела сверху глубочайший вырез, так ещё и была укорочена снизу, наверное, в соответствии с местной модой, оставляя открытым соблазнительный животик красавицы, с пупком, в котором красовалась вызывающе-крупная страза.

В общем, это было именно то, чего жаждал полный сил и сексуальной энергии организм нашего рыцаря плаща и кинжала.

Красотка, кстати, явно положила на него глаз, так как её, несомненно, привлёк и его огненный вожделеющий взгляд, словно стремящийся сжечь те тряпочки, что пока ещё скрывали некоторые участки её юного тела…

Да и его дорогущая, по меркам этого низкопробного вертепа, одежда, скорее всего, тоже сыграла немаловажную роль в том, что эта разбитная деваха решила посвятить именно ему пятничный вечер.

В общем, она уже настроилась на насыщенный всякими приятностями и утехами отдых. За счёт кавалера, разумеется.

Она отсалютовала ему высоким узким бокалом, в котором плескался коктейль кислотно-зелёного цвета, наводивший на мысли не только об алкоголе, но и о гораздо более сильнодействующих веществах.

В ответ на явный знак внимания со стороны прелестницы Найджел отработанным движением хлопнул ладонью по велюровой поверхности сидения рядом стоящего стула. Девица правильно истолковала поданный мужчиной знак, и, не торопясь, направилась к его столику, сексуально покачивая крепкими бёдрами и не отрывая от него глаз, обрамлённых пушистыми, подрагивающими ресницами.

Наконец, она уселась на предложенное место, и отработанным движением закинула ногу на ногу, заставив сердце изголодавшегося самца сладко ёкнуть.

— Эй, красавчик, — прекрасная гостья явно была настроена позитивно, — а как тебя зовут? — при этом, после того, как вопрос её был уже задан, её аппетитные губки так и остались немного приоткрытыми, словно намекая на продолжительный и сладкий поцелуй, который ожидает её избранника в ближайшем будущем.

Разумеется, если избранник будет достаточно смел… И щедр.

Дальнейшие события развивались в обычном русле. Девушка некоторое время щебетала всякие благоглупости, давай понять потенциальному партнёру, что существо она крайне непритязательное, но свой минимум удовольствий от сегодняшнего вечера и приглянувшегося ей самца должна получить.

Далее всё пошло по накатанной. Как и множество прочих посетителей этого бюджетного заведения, они пошли на танцпол, где топтались многочисленные пары, изучавшие друг друга наощупь.

Девушка, представившаяся Кристиной, тут же обняла агента, прижалась к нему, как ему показалось, сразу всеми своими выпуклостями, хотя исполнить это физически довольно затруднительно.

В процессе танца агент вдумчиво изучил рельеф жаркого девичьего тела, прильнувшего к нему намертво, и пришёл к выводу, что ему досталась весьма лакомая самочка.

Девушка же времени тоже не теряла. Она наверняка убедилась в том, что, вне всяких сомнений желанна. Уверенности и смелости ей придавала однозначная физиологическая реакция кавалера, которую она ощущала, и о которую расчётливо тёрлась, дабы поддерживать интерес к себе со стороны этого сопящего самца на должном уровне…

Закончив, так сказать, ознакомительный танец, парочка удалилась за столик, где дама уже по хозяйски взгромоздилась на колени кавалера, пьяно хихикая и повизгивая, в то время, как кавалер, уже не скрываясь ни от кого, настойчиво лез к ней под юбку.

Всё усугублялось ещё и тем, что один из подиумов, где сладострастно извивались стриптизёрши, оказался в непосредственной близости от столика, за которым миловалась наблюдаемая нами парочка.

И это зрелище тоже помогало Найджелу оставаться в тонусе.

В общем, дело шло к неизбежному, как это выглядело со стороны, финалу.

А, поскольку, все номера, сдававшиеся почасово тут уже давно были заняты и очередь на то, чтобы уединиться, растягивалась уже до субботнего утра, назрел вопрос — где?

Кристина, похоже, не первый раз сталкивалась с этой проблемой, и, склонившись к уху своего партнёра, жарким шёпотом подсказала ему, что всего в десяти минутах отсюда можно снять весьма приличный номер за вполне умеренные деньги.

Получив эту информацию, кавалер сгрёб свою пассию в охапку, и повлёк её к выходу из заведения…

Ветерок, встретивший их за дверью, немного охладил разгорячённые лица, но снизить накал страстей, бушевавших в чреслах мистера Найджела, был не в силах.

И чрез минуту силуэт высокого мужчины, на руку которого доверчиво опиралась хрупкая девичья фигурка, растворился в упавших на городок сумерках…

— Ну как, Лариска, вечер-то у тебя прошёл? — спросила, надсадно кашлянув, невысокая рыжая девушка уже знакомую нам прелестницу, с весёлым визгом ввалившуюся в дверь скромной квартиры.

— Норма… Нормально, — девушка, которую рыженькая назвала Лариской, икнув, плюхнулась попой на пол, так как ноги её заплелись в самый неподходящий момент, — помоги, Оль, — взмолилась она, протянув подруге руку.

— Где же это ты так нарезалась то? — пропыхтела рыжулька, поднимая Ларису с пола, — и, хоть что нибудь заработать то получилось? А то я на работу не раньше среды смогу выйти, — и снова закашлялась.

— Олька! Мы, ик, богаты! — взвизнула Лариса, бросив на пол пластиковый пакет, — больше нам не надо ложиться под этих козлов! — и пьяно захихикала.

— Тебя что, миллионер замуж пригласил? — весело спросила Олга.

Лариса отрицательно замотала головой, да так интенсивно, что её, и так растрёпанная причёска, окончательно потеряла всякую форму.

— Ага, ну да, надо быть скромнее в своих желаниях, — глубокомысленно продолжила рыженькая, после чего опять с подковыркой спросила, — ну, может быть, он хотя бы начальник участка?

— Посмотри в пакете, — Лариса опять мотнула головой, в очередной раз громко икнув.

— Ни хрена себе! — выдохнула Ольга, заглянув в пакетик, — ты что, кого-то убила и ограбила? — спросила она подругу, теперь уже с некоторой опаской.

— Нет, — и сказав это короткое слово подняла на подругу просительный взгляд, — помоги добраться до унитаза, желудок надо почистить, ик… В себя приду, ик, и всё-всё расскажу…

Через полчаса обе подруги, уже облачённые в куцые домашние халатики, устроились на микроскопической кухоньке квартиры, что они снимали на двоих.

— Так вот, Олька, — Лариса хлебнула горячего чаю и продолжила свой увлекательный рассказ, — отвёл меня этот в комнату, и тут же зажал у стенки, юбку, козёл, задирать начал…

— А ты? — спросила Ольга с замиранием сердца.

Ведь её подруга только что ограбила какого-то хлыща, и она не без оснований опасалась того, что просто так это ей теперь не сойдёт. Хотя, конечно, хотелось надеяться на лучшее…

— А я, дала ему немного себя полапать, чтобы он думал, что мне уже деваться некуда, — Лариса хихикнула в кулачок, — вывернулась, и говорю, мол давай коньячку хлопнем, а то в горле, говорю, сухо… А этот бугай, хочу сказать, до выпивки жадён оказался…

— Ага, и?

— В общем, приволок этот хмырь бутыль, — Лариса улыбнулась, — открыл, налил…

— Ну, говори уже, не томи…

— В общем, попросила я его закуси какой-никакой найти, а пока он в холодильнике рылся, капнула ему в бокал одной интересной жидкости, лекарство такое, клофелин… В сочетании со спиртным сознание и память отшибает наглухо…

— И что?

— И то, что ему теперь он не сможет вспомнить не только сегодняшний день, но и вчерашний, хи-хи, меня он точно не вспомнит…

— Думаешь, не найдут тебя? — Ольга искренне волновалась за подругу.

— Камер в тех номерах отродясь не было, а лицо я прятала, за что хваталась там — тем самым коньяком и протёрла… Да и назвалась Кристиной, на всякий случай. Так что фиг они меня найдут, подруга…

— Ладно, устала я, — объявила Лариса, — пошли по кроваткам…

— А это? — показала Ольга на внушительную пачку крупных купюр, небрежно брошенную Ларисой на стол, между чайником и вазочкой с засохшими печеньками.

— А это пусть лежит, — махнула рукой Лариса, — завтра посчитаем, наметим дальнейшие жизненные планы, надо же нам с тобой как-то в жизни устраиваться, хватит этих козлов вонючих за копейки ублажать…

— Спокойной ночи, подруга!

— И тебе сладких снов, — промурлыкала Лариса, кутаясь в одеяло…