Провинциал. Книга 4

Глава 17 Паранойи глава

Мы сидели и скрупулёзно восстанавливали всю цепочку событий, предшествовавших пожару на одном из основных складов, расположенных в районе нашей стройплощадки.

— Итак, Семён, — обратился я к Прокопьичу, — исходя из того, что ты сейчас сказал, получается, что никто извне не подавал никаких сигналов, которые могли бы привести к инициации взрывного устройства, так?

— Ну, получается, что так, — понурился Семён, — или кто-то подал эту команду каким-то неизвестным науке способом. Ну, или если там был просто взрыватель с таймером.

— Скорее да, таймер, — согласился я, — если никаких радиосигналов зарегистрировано в момент, предшествовавший взрыву, не было, то остаётся только это.

— Есть ещё один вариант, — это Истер вступила в дискуссию.

— Какой? — это Семён поднял взгляд на мою подругу и с интересом приготовился слушать, что она ему сейчас расскажет.

Дело в том, что Прокопьич, будучи профессионалом, считал, что перебрал все возможные варианты.

— Смертник, — просто сказала Истер, — перед взрывом в непосредственной близости от взрывного устройства находился один из рабочих…

— Тот, что у нас числится пропавшим без вести? — переспросил Семён.

— Ну да, — подтвердила его догадку Истер, — почему вы не хотите рассматривать тот вариант, что он сам и привёл в действие эту адскую машину?

— Как-то это, — Семён некоторое время искал нужные слова, — неоправданно жёстко, что ли. Ты считаешь, что некто настолько возжелал доставить мелкие неудобства нашему акционерному обществу и опустить его на деньги, что пожертвовал жизнью ради этого?

— А почему ты думаешь, — Истер вопросительно посмотрела на Семёна, — что у этого несчастного кто-то спрашивал согласие?

— Как это? — не понял Прокопьич.

— Совсем недавно мы посетили одно такое интересное место, — начала Истер, — ну, там где на нас набрасывались даже суслики, помнишь?

— Ну так там, это… — начал было возражать Семён.

— Что это? — улыбнулась подруга.

— Ну, гриб этот, — растерянно продолжил Семён.

— А ты считаешь, что и для этого бедняги не нашли грибочков по его вкусу? — она насмешливо посмотрела на озадаченного начальника гвардии.

Тот некоторое время смотрел, если так можно выразиться, внутрь себя, потом обратил взгляд на Истер, улыбнулся и поднял руки:

— Сдаюсь, уела. Этот вариант мне теперь представляется вполне себе реальным.

— Кстати, — это Алевтина вклинилась в обсуждение, — этим может быть объяснено и то, что даже весьма пристрастный допрос всех, кто имел доступ к помещению склада, не выявил никого, кому можно было бы предъявить обвинение в проносе взрывчатых веществ на территорию комплекса.

— Поясни пожалуйста, — а это уже Лиза проявила интерес к обсуждаемому вопросу.

— А чего там пояснять то? — искренне удивилась развед-дама, — если никто ничего не проносил, то остаётся только тот, кого мы при всём своём желании допросить уже не сможем, ибо его распылило на молекулы…

— Ну да, — согласилась Лиза, — но как это знание нам теперь может помочь?

— Не знаю, — ответила Алевтина, — но я думаю, что это уже неплохая пища для размышлений…

— Так. Я подозревал нечто подобное, — я взял таки слово, — а потому Семён уже занялся приобретением комплекса контроля, действующего по принципу детектора лжи.

— Ну, — прищурилась Истер, — не факт, конечно, что он снимет проблему, но, в любом случае, это будет лучше, чем ничего.

— А чтобы это было наверняка лучше, чем ничего, — я посмотрел на подругу, — вот тебе и поручим составить опросничек для этого комплекса.

— Чуть что, так сразу я, — надулась Истер.

— А кто ещё, — я театрально огляделся по сторонам, — ты у нас одна обладаешь талантами мозговеда, мозголома, ну и ещё интересные такие у тебя умения есть. Тебе и карты в руки.

— Уговорил, языкастый, — она многозначительно на меня посмотрела, — и я понял, что расплата за то, что я её так недипломатично припахал, неизбежна.

Ну да ладно, не впервой.

— Так, — это опять Семён взял слово, — раз уж ставим детектор лжи, так сказать, для общего пользования, то надо устранить и ещё один наш прокол, — он обвёл взглядом всех присутствующих, — а именно ужесточить контроль за тем, что на склад поступает, насколько то, что поступает, соответствует накладным, ну и, вообще, надо контролировать, что у нас рабочие на объект проносят в тормозках своих.

— Так что, их обыскивать что ли их всех? — удивился я, — или ставить сканеры на всех проходных?

— Сканеры, конечно, — отреагировал Семён, — а то обыскивать, эт дело такое… А ну как он, извините за натурализм, себе в задний проход что-нибудь противозаконное затолкает?

— Ага…представьте, вешаем мы с вами в сети объявление, — прикололся я, — для работы охранниками на режимном объекте в службу контроля за персоналом требуются проктологи. Опыт работы по специальности не менее трёх лет…

Лица присутствующих стали менее озабоченными, и даже кое-кто из девушек позволили себе негромкое хихиканье.

— Ну, тогда и гинекологов надо будет привлечь, — глубокомысленно произнесла Лиза, — женский-то персонал у нас тоже имеется, а бабоньки наши, они затейницы ещё те…

Хихиканье усилилось.

— Ну, ладно, хватит уже прикалываться, — это Семён воззвал к присутствующим, — нормальные сканеры всех этих докторов заменят, только их надо будет в смету включить немедля.

— Ну да, — подхватила Истер, — нам же суммы дополнительного финансирования надо будет и с партнёрами согласовывать. Так что сегодня этим и займусь.

— Привет! — это Светлана вошла в комнату, — шушукаетесь, секретничаете, планы захвата Вселенной разрабатываете? — с улыбкой спросила она.

— Да не, — прокряхтел Семён, — мы пока ограничиваемся только нашей Галактикой, на Вселенную замахиваться ещё рановато, я так думаю…

— И правильно, — похвалили нас Светлана, наверное, за нашу скромность и здравомыслие, — но я вам тут интересные такие подборочки новостные принесла, как раз про нашу галактику. Так что почитайте, я просто уверена, что вы найдёте всё это весьма интересным.

Сказав всё это, она сунула мне инфокристалл, и угнездившись в свободном кресле, потянулась налить себе вина в один из бокалов, из тех, что пока оставались бесхозными.

Я же вставил полученный кристалл в гнездо коммуникатора и вывел файл, содержавший новостной дайджест, на стенной монитор.

Мне сразу бросилось в глаза то, что содержимое этого дайджеста было всецело посвящено различным катастрофам, необъяснимым несчастным случаям, зачастую имевшим явные признаки умышленных диверсий, взрывам, и прочим неприятным событиям, случившимся в течение последних двух месяцев в различных уголках нашей галактики.

География происшествий была широчайшей, она охватывала практически все миры, заселённые представителями человечества, но, не ограничивалась только ими. Тут были сообщения и из миров икати, и из миров дейну.

Казалось бы, что общего тут может быть? Но, то, что объединяло все эти события буквально бросалось в глаза.

Все эти катастрофы, диверсии, несчастные случаи и прочее происходили на промышленных объектах, так или иначе связанных с добычей, обогащением и последующей обработкой меркоксита.

— Свет, — спросил я не оборачиваясь, — а зачем ты нам принесла этот сборник техногенных катастроф?

— Андрей — ты не всё посмотрел, там есть на кристалле ещё небольшая электронная табличка со статистикой за последние несколько лет…

Я тут же вывел на экран содержимое того файла, о котором говорила Светлана.

И, после пятиминутного знакомства с его содержимым, мне стало понятно, зачем Света приволокла нам всё это.

Достаточно сказать, что до недавнего времени уровень аварийности на производствах, связанных с добычей и обработкой меркоксита не превышал среднеотраслевой.

Но в последние полгода начала прослеживаться явная тенденция к резкому превышению количества техногенных катастроф на предприятиях, так или иначе задействованных в технологических цепочках производства меркоксита.

— Интересно, — промурлыкала задумчиво Алевтина, — как то это мимо меня прошло, а ведь действительно, интересная такая штука вытанцовывается…

— Ну да, — отозвался я, — интересно было бы посмотреть статистику по нашим производствам, которые нужды Флота обеспечивают…

— Это закрытые цифры, — Алевтина глотнула вина и продолжила, — но я не удивлюсь, что производство заметно снизилось в связи с недостатком сырья, то есть меркоксита…

— Ага, а кто тогда за всем за этим стоит? — задал я вопрос, на который сам однозначного ответа не находил.

— Сложно сказать, — хмыкнула Алевтина, — это не моё направление. Но тут есть два варианта, либо кто-то из членов нашей Конфедерации взялся сокращать мощности потенциальных конкурентов, ну, и сам от них огрёб…

— Либо? — мне действительно было интересно, хотя версия о причастности одного из членов Конфедерации мне казалась, хоть и вероятной, но, если честно, немного притянутой за уши.

Уж очень много всего возмущённые вредительством соседи могли в отместку за такие шалости напихать виновнику в панамку…

— Либо появился ещё один игрок, например дайну, икати…

— Мне это представляется маловероятным, — выразил своё мнение Прокопьич, — у них нет амбиций стать гегемонами. А тут налицо попытка снизить потенциал всех обитателей сектора, включая и нас, и наших соседей…

— Тогда кто это мог бы быть? — это уже Истер проявила интерес к разговору, — разве что те, кому в равной степени мы все, включая и дейну, и икати, невыносимо мешаем…

— Ты намекаешь на серрах? — удивился я, — но тут нет никаких упоминаний о том, что рядом были замечены эти летающие медузы…

— Не стоит забывать о том, что они собаку съели на изготовлении различных биороботов, — Истер высказала интересную мысль, которую не грех и обсудить, — и вполне возможно, что ещё некоторые наши рабочие могут оказаться не совсем теми, за кого мы их сейчас принимаем…

— Пока таких случаев зарегистрировано не было, — неуверено возразила Алевтина.

— Но никто не может наверняка утверждать, что такого быть не может в принципе, — парировала Истер, — теоретически это возможно, а то, что подобного пока не регистрировалось, так все случается когда-нибудь в первый раз. И я совсем не удивлюсь, если эти мои предположения в ближайшем будущем найдут своё подтверждение.

— Вы знаете, — я оглядел всех собравшихся, — а ведь в этом что-то есть. И я бы отнёсся к предположению, которое сейчас высказала Истер вполне серьёзно.

— Если серьёзно к этому относиться, — заговорила до сих пор молчавшая Эви, — то необходимо провести поголовную проверку всех, я подчёркиваю, всех, кто был нанят для работы на стройке.

— И что ты собираешься проверять? — поинтересовался я, — тут придётся проводить комплексный генетический анализ каждого человека.

— Да, — Эви обернулась ко мне, — но деваться некуда, эту работу надо сделать, чтобы быть уверенными в том, что у нас по территории прямо вот сейчас не бродят монстры серрах, прикидывающиеся людьми. Ну и при найме на работу нужно будет проверять ДНК каждого претендента.

— Я вас понял, — сказал я, — но, я призываю всех ещё хорошенько поразмыслить над тем, кто бы ещё мог быть заинтересован в авариях. И, при этом не следует отбрасывать ещё и те варианты, при которых авария, имевшая место быть у нас — это не часть общей статистики, а результат успешной работы кого-то из наших недоброжелателей, которых, как я уверен, не так уж и мало. Это могут быть и обыкновенные завистники, которым невыносимо смотреть, как род Антоновых обретает силу, и те, кто мечтает завладеть столь лакомым кусочком. Нам всем следует помнить, что даже наличие весьма могущественных партнёров не даёт стопроцентной защиты от попыток завладеть нашим имуществом.

— Ну да, — хмыкнула Истер, — и за партнёрами тоже, я считаю, надо приглядывать, — и многозначительно посмотрела на меня, — безоглядное доверие по отношению к людям, которые хотели, вспомни, загрести всё, пользуясь нашим бедственным положением, это не есть мудро, как ты считаешь?

— Знаешь, — я немного задумался, — наверное, ты права, и нам следуцет перестроить нашу политику в сфере внутренней безопасности в сторону её ужесточения. Но эту мысль мы с вами будем в течение недели думать, потом ещё раз обсудим и обозначим те меры, которые, во-первых, позволят нам быть максимально уверенными в том, что наши интересы не пострадают…

— А во-вторых, — продолжила мою мысль Истер, не дадут никому поводов для обид, так ведь? — и посмотрела на меня.

— Да, дорогая, — согласился я, — именно это я и хотел озвучить.

— Ясно, что ничего не ясно, — пробухтел Семён.

— Ну, а что ты хотел? — ухмыльнулся я, — мы, как всегда, против целого мира, и наш единственный союзник, это наша гвардия.

— Ага, ты намекаешь на то, что озадачишь меня в ближайшем будущем по самое «не балуйся», вдобавок к уже поставленным задачам? — спросил Прокопьич и сконструировал очень подозрительную физиономию.

Мне ничего не оставалось, кроме как задать ему вопрос, ну, почти риторический:

— Семён, старина, разве кто-нибудь обещал тебе, что будет легко?

Пробуждение было ужасным.

Найджел очнулся в зловонной луже собственных испражнений, которые, хоть и большей частью впитались в матрац, при каждом его движении омерзительно хлюпали и распространяли волны невыносимой вони.

Тут же, под его щекой простынь была залита уже подсохшими рвотными массами, которые добавляли в имеющуюся запредельную вонь кисловатые запахи полупереваренной пищи, которую он, пребывая в беспамятстве, щедро извергал на кровать.

Голова болела невыносимо и хотелось умереть прямо сейчас. Но умирать в собственном, как это было ни горько осознавать, дерьме, было настолько противно, что он отказался о мысли о смерти и принял решение бороться за свою никчёмную жизнь до конца.

Когда же он, с натугой разлепив слипшиеся от чего-то ресницы, несмело приоткрыл один глаз, и свет упал на его сетчатку, головная боль усилилась многократно, хотя, казалось бы, куда уж больше. В глаз как будто раскалённый гвоздь всадили с размаху.

Бедняга издал протяжный стон. Теперь он попытался, не поднимая век, сползти с кровати и попытаться добраться до душа, чтобы попробовать смыть с себя вот это вот всё.

Но, стоило ему только приподнять голову, как она закружилась, и его внутренности скрутил жесточайший спазм. Но в животе, как выяснилось, не оставалось совсем ничего. С его перекошенных губ на пол сорвалась только капля едкой желчи.

На самом деле, он даже не помнил, как его зовут. Он не помнил, ни кто он, ни где он, ни зачем он тут и как он тут оказался.

Память отказывалась давать ему хоть какие-то зацепки для самоидентификации. Зато хотелось пить.

Совершая героические усилия, превозмогая себя, он всё таки сполз с кровати, и подвывая от головной боли, попытался подняться на ноги.

Его глаза всё таки адаптировались к неверному свету, сочившемуся из-за занавесок. Он огляделся, боясь совершать головой или какими-нибудь ещё частями тела резкие движения. Взгляд его искал воду. И не находил.

Вода… Вода должна быть в душе. Это он знал точно, хотя, если бы его сейчас спросил кто-нибудь, откуда у него это знание, он вряд ли ответил бы.

— Найджел, меня зовут Найджел, — эта мысль пронзила его, подобно тому, как солнечный луч пронзает бледную плоть вампира, застигнутого рассветом, — но более память его ничем не обрадовала, так что ему ничего не оставалось, кроме как раскоряченной кракозяброй ползти к душевой комнате.

Наконец тугие холодные струи ударили по саднящей коже.

Теперь Найджел понял, что сейчас он наверняка узнал, что такое абсолютное, всеобъемлющее, грандиозное счастье…

Постанывая, на этот раз от удовольствия, он забрался в ванну и подставил раззявленный иссушенный рот под благодатные прохладные струи. Пусть вода и отдавала немного тиной, и одновременно хлоркой, но это была вода, которая, наконец увлажнила его слизистую и размягчила струпья чего-то, присохшего к коже…

Да, вода, это жизнь!