Протокол «Иерихон»

3. «勢»

Рик с Чаном в сопровождении солдат шли по маршевому коридору.

Коридор стрелой пронзал Пространство.

В смысле, не Пространство — поправил себя Рик, — а внутренности башни. Власть привычки гораздо сильнее рациональных доводов, и избавиться от нее не так-то легко.

Сила притяжения была на треть слабее привычной. Рик сразу это отметил. Организм превратился в высокочувствительный прибор, который улавливал малейшие изменения как внутри себя, так и во внешней среде. Теперь Рик привыкал к новым возможностям.

Обещание Чана не сбылось: через неделю Рика не выпустили. Продержали в карантине месяц. Самый длинный месяц в жизни. Казалось, весь мир за стенами комнаты летит в пропасть. В такие моменты ему хотелось кричать. И он кричал. Разбивал кулаки в кровь о стены, бегал по комнате, или сидел в углу как паук.

А потом, когда время потеряло значение, и внешний мир перестал вызывать интерес, его выпустили. Поначалу он даже не хотел выходить, но потом вспомнил, каково его место, миссия и цель в этом мире. И понял, что в любой ситуации есть другая сторона — за месяц он смог хотя бы набрать нормальную массу и восстановить мускулы. Что касается памяти о прошлых событиях, Рик вспомнил все.

— Таких магистралей четыре, — сообщил Чан, вырывая Рика из раздумий. — По одной на каждую долю Башни.

— Можете не трудиться с объяснениями, — сказал Рик. — Я узнал эту структуру. Пусть и не сразу.

Рик еще раз скользнул взглядом по нутру Башни Мира. Казалось, они идут по бесконечному тоннелю, опутанному коммуникациями. Но все дело было в ракурсе. Он привык видеть Пространство в вертикали. Сейчас оно разворачивалось по горизонтали вокруг невидимого центра притяжения. Башню словно положили на бок, а их маленький отряд пробирается вдоль оси этого гигантского цилиндра.

Почему все обстояло именно так, надо выяснить как можно скорее. Он задавал вопросы, но не на все получал ответы. Ему тоже задавали вопросы, и какие-то ответы он пока держал при себе.

Их группа миновала очередной сектор. Контуры коммуникаций были знакомы. Этот мир был создан по тому же принципу, что и Термополис с Атлантисом. Так же приветствовал Рика — символами и знаками. Каждая деталь, каждая пластина и контур говорили с ним и рассказывали гораздо больше, чем смог бы поведать Чан и его соплеменники.

Рик глянул на сопровождающих. Все они принадлежали к монголоидной расе. Узкий разрез глаз, желтовато-темная кожа, маленький рост. Они говорили на гремучей смеси универсального языка с древним диалектом этнических предков, и порой Рику было сложно понять их.

— Вам знакома наша система? — уточнил Чан.

— Да. Я родился в таком же мире. Он в точности совпадает с вашей Башней… если наклонить голову набок.

— Как это? — Чан не мог понять, хотя Рик уже объяснял ему.

— Представьте, что пол и потолок это стены, — попытался Рик еще раз. — И мы идем по стене глубокого колодца. Падать придется долго!

Рик наклонил голову, призывая Чана проделать то же.

— Это невозможно, — засмеялся тот, когда они снова выпрямились.

— Но в таком мире я жил. Коридор, по которому мы идем, служил нам шахтой.

Рик в который раз поразился замыслу создателей. В Термополисе мало кто понимал, зачем нужны шахты без лифтов и такие же желоба вдоль стен. И вот теперь стало ясно, почему все комнаты имели квадратную форму, а квадратные двери располагались так, что в них можно было пройти по двум плоскостям.

Чан недоверчиво качал головой. Рик не осуждал его за неспособность понять. Совсем недавно он и сам не мог представить себе плоский мир, каким оказался Атлантис.

В этот момент их отряд вышел к открытому пространству, где коридор превращался в мост. Рик посмотрел по сторонам, и от открывшегося зрелища у него перехватило дыхание. Бездна вновь разверзлась впереди.

Поперечное сечение башни напоминало отвесную стену. Их группа стояла у другой стены. Обе были соединены тонкой пуповиной моста. Кроме него еще три таких же соединяли другие доли башни, протянвушись над пропастью. Рик взглянул вверх и увидел Хорду мира — ярко-белый стержень, медленно вращавшийся в центре. И снова зрение сыграло злую шутку: казалось, что стены — это две равнины, по которым можно гулять без страха провалиться в пропасть. Рик застыл, вцепившись в поручень. Противоречивый опыт мешал правильно сориентироваться, ведь обман был когда-то истиной, первородной истиной! Именно так все и было в его мире — эти стены были поверхностями эонов, одна полом, а другая потолком!

— Мать-тьма, помоги мне, — пробормотал он.

— Что? — не понял Чан.

— Ничего, я в порядке.

— Вам нужно беречь силы, — укоризненно сказал Чан. — Давайте отложим визит и вернемся.

— Просто легкое головокружение. — Рик отпустил поручень, чтобы показать, что может идти.

Они медленно пересекали мост, а Рик разглядывал внутренний пейзаж. Жесткий свет, падавший на неровную текстуру стены, высвечивал геометрические тени разных форм. Рик скользил взглядом по узорам, все дальше и выше, к пограничным областям и внешним стенам. Башня гудела.

Наконец мост остался позади.

— Мы могли бы проехать в транспортере, но я решил показать вам наш мир, — пояснил Чан. — Ни один рассказчик не в силах описать это. Смотрите. Сейчас мы входим в жилые сектора.

Действительно, они влились в большой людской поток. В боковых коридорах тоже наблюдалось непрерывное движение. Маршевый коридор распался на три уровня в высоту, и все они были забиты до отказа. Стены пестрели иероглифами. Под потолком висели полотнища с надписями на разных языках. Эти примитивные творения человеческих рук делили пространство вместе с привычными лампами и мигающими мониторами. Каждый провод, каждый механизм пульсировал энергией. В гомоне стало трудно различать отдельные голоса, и Рик подумал, что легко смог бы затеряться здесь, если отстанет от сопровождения. Но его опекали; приставленные солдаты зорко следили, чтобы никто не толкал чужака, и активно работали локтями, покрикивая на соплеменников. Рик вышагивал бок о бок с доктором.

— Сектора открыты? — спросил он.

Чан удивленно уставился на Рика:

— Разумеется.

— И у вас нет проблем с порядком?

— Конечно, никаких. А почему вы спрашиваете? В вашем мире было не так?

Рик вынужден был признать:

— Обитатели нашей башни опустились до варварского уровня.

— У нас такой проблемы нет. Империя Син существует восемь сотен лет, и наше общество избежало хаоса. Везде царят закон и порядок. Наша цивилизация идеально сбалансирована, каждый знает свое место, а все вместе мы выполняем одну великую задачу. Наши подданные счастливы.

Рик изучал каждое встречное лицо и, признаться, не замечал в прохожих мрачного уныния, злобы или печали. Эти люди были очень активны; каждый чем-то занимался. Жизнь бурлила. Рик подметил еще один поразительный факт: лица некоторых прохожих вообще не выражали никаких эмоций. При случае надо задать вопрос доктору.

— Наверно, у вас нет проблем с энергией, — предположил Рик.

— Машины всегда работали исправно. За ними присматривает Орден механистов.

— Значит, общество неоднородно.

— Вы весьма наблюдательны, — похвалил Чан. — Да, это правда. Такая система естественна, она оправдана природой, которая создала социальное разделение высших живых существ. Специализация — это крайне полезное изобретение. Каждый занимается своим делом.

— Что делают, к примеру, вот эти женщины в синем? — спросил Рик.

— Работают на фабриках. Женщины этой касты заняты легкой промышленностью, а мужчины — тяжелой. Все они — операторы станков.

Рик продолжал наблюдать. Он впервые видел нормальный человеческий мир, полноценное цветущее общество, где знание не было утрачено, а машины работали так, как и было задумано предтечами. Их группа прошла насквозь несколько секторов, включая жилые блоки, гидропоники, спортивные объекты и места отдыха. И всюду — жизнь, кипящая, гудящая голосами и движением.

— У вас может сложиться впечатление, будто мы живем в сказке, — сказал Чан. — Это не так. В башне есть свои проблемы.

— Вы меня разыгрываете, — улыбнулся Рик.

— Вовсе нет, — доктор не понял юмора. — Лет сто назад произошла серьезная авария с одним из реакторов. Поломка была настолько серьезной, что нам пришлось перенаправить треть всех мощностей на ликвидацию проблемы. Но мы справились.

— А что с людьми? От людей у вас проблем не было?

Чан странно посмотрел на Рика.

— Мне неизвестно о подобных случаях. Возможно, вы сможете найти более просвещенного в этом вопросе человека. Мы приближаемся к головной части башни.

— Это заметно. Я чувствую снижение веса.

— Да, — согласился Чан. — Кому-то нравится низкая гравитация, но лично я считаю ее вредной.

— Почему сила тяжести меняется?

— Осторожно, впереди еще один мост, — Чан учтиво улыбнулся, словно не заметив вопроса.

Явно что-то скрывает. Но Рик уже кое о чем догадывался: его аналитические способности здорово улучшились после выздоровления.

Их делегация преодолела еще одну пропасть между эонами. Рик разглядел в пространстве между стенами покоившиеся у шлюзов корабли всех моделей и назначения. Головной эон значительно отличался от предыдущих оформлением. Обитатели башни основательно поработали над украшением интерьеров уровней. Стандартные блоки украсились дополнительными декоративными панелями, тут и там висели флажки и растяжки. Пол покрывали ворсистые ковры. На каждом повороте стоял наряд солдат. Уровни купались в потоках света. В воздухе витали благовония.

— Прошу сюда, — Чан указал на боковой коридор.

Ступив в него, Рик убедился, насколько сильно изменилась геометрия пространства — коридор изгибался на глазах. Потолок постепенно спускался к полу, или наоборот — пол дыбился до потолка? Вогнутый пол, набрякший, выгнутый потолок. Странно. Рик последовал за доктором, и вскоре они очутились в овальном зале, отделанном белыми и коричневыми пластинами. В зале доминировал длинный черный стол. На дальнем конце сидело трое. Если не считать охраны, больше никого здесь не было.

— Приветствую вас, — все трое встали — резко, синхронно.

Рик со спутником прошли к столу и расселись по бокам. Во главе стола в массивном кресле сидел мальчик лет двенадцати. Мальчик был одет в серебристый костюм, изящно расшитый узорами. Почти весь его череп был выбрит, за исключением полоски на самой макушке, косичкой спускавшейся на спину. На лбу ребенка красовалась татуировка-иероглиф.

Чан взял на себя функции распорядителя.

— Это император Син, — он указал на мальчика.

Тот кивнул. Рик не знал, как вести себя в такой ситуации, никаких инструкций на этот счет не было. Поэтому, опираясь на опыт, он просто встал и поклонился.

— Канцлер Обу Като.

Снова ритуальное приветствие. Канцлером оказался худой мужчина угрюмого вида с густыми усами. Близко посаженные глаза под массивными бровями придавали лицу выражение упрямства. Лицо канцлера обладало поразительной пластичностью — при приветствии угрюмое выражение мгновенно сменилось благодушной миной.

— Начальник гвардии госпожа Сирират.

Рик поклонился молодой женщине, облаченной в ярко-оранжевый мундир. Женщина тоже имела татуировку, только на щеке. Во время приветствия она даже не пошевелилась. Крупные умные глаза неотрывно следили за Риком. Чан представил Омикрона и сел. Слово взял канцлер.

— Для начала предлагаю утолить жажду, — он подарил присутствующим скупую улыбку.

В зал внесли подносы с напитками. Прислуга быстро и ловко расставила приборы. Все происходило в полной тишине. Перед Риком оказалась чашка. На поверку оказался чай; он был желтоватым и источал пряный запах. Император нетерпеливо принялся прихлебывать из своей чашки. Остальные оказались сдержаннее. Сирират едва притронулась губами к краю чашки. Рик взял свою в руки и чуть не выронил — обжигающе горячий. Осторожно отпил; чай оказался приятным на вкус.

Настал момент, когда чашки опустели. Приборы исчезли так же быстро, как и возникли.

— Ну что ж, — проговорил канцлер и взглянул на императора. Мальчишка важно кивнул. — Нам нужно многое обсудить.

— Я уже говорил это господину Чану, — вставил Рик. — Скажу и вам. Спасибо, что спасли мне жизнь.

— Не стоит, — скривился Обу Като. — Это целиком заслуга доктора.

— Но не доктор управляет империей.

Канцлер вытер губы салфеткой и взглянул на Рика с плохо скрытым раздражением.

— Похоже, вы привыкли говорить то, что думаете.

— Так принято в моем мире.

— Который остался далеко и находится неизвестно где. А здесь — наш мир, великая империя Син, последний оплот человечества.

Рик усмехнулся:

— Извините. У меня в последнее время расшатаны нервы. Столько пришлось пережить.

Като хмыкнул, бегая глазами по крышке стола. Девушка продолжала буравить Рика взглядом, в то время как маленький император украдкой играл с собственной косичкой. Рик посмотрел на доктора. Сгорбленный, с прикрытыми веками, тот казался спящим.

— Оставим это, — сказал Като. — Как ваше здоровье?

— Нормально, — выдал Рик.

Канцлер метнул быстрый взгляд в сторону Чана: требовались пояснения. Доктор мгновенно среагировал:

— У Рика Омикрона отличные показатели. Благодаря ускоренному метаболизму он быстро восстановил прежнюю массу, а травмы зажили.

— Чудесно. Как вам наша Башня? — продолжал расспросы Като.

— О, она великолепна, — признал Рик, нисколько не кривя душой. — Я потрясен.

— Приятно слышать, особенно от человека из внешнего мира. Наше общество открыто для вас, Рик Омикрон. Вы можете изучать его и путешествовать по башне везде, где пожелаете. Очень скоро вы убедитесь, что слова о великой империи — не пустой звук.

— А я не сомневаюсь в этом.

— В таком случае давайте поговорим о вас. Видите ли, нам очень интересно, чрезвычайно интересно знать все о вашем мире.

— Боюсь, мой рассказ займет не один час, — заметил Рик.

— Уверяю вас, мы весьма терпеливы, если дело касается нашего интереса, — вкрадчиво произнес Като.

— Но кроме своего интереса всегда есть чужой, — вставил Рик.

Като хитро улыбнулся.

— Вы очень быстро учитесь, Рик Омикрон. Да, вы необычный человек. Позвольте заметить, что интерес всегда чем-то обеспечен — авторитетом, властью, силой. Наш интерес — это интерес всей империи, за которой стоит больше миллиона человек и вся технология, доступная человечеству на сегодняшний день. Мы с вами — разумные люди, и наши интересы должны совпадать. Не так ли?

К чему клонит этот интриган? Надо быть осторожнее.

— Трудно возразить на такие слова, канцлер, — сказал Рик. — Вы говорите правильные вещи…

— Вот видите, — просиял Като. — Я знал, что мы подружимся.

— Да, это просто замечательно, — согласился Рик. — Но прежде, чем я начну, нужно внести некоторую ясность.

Канцлер развел руками:

— Конечно. Как угодно.

— Каков уровень вашего разития?

— Уровень? — удивился Като.

— Я имею в виду империю, не вас лично. Каковы ваши знания о внешнем мире?

— О внешнем?

— Да, — Рик кивнул. — Внешний мир. Где находится Башня? Открыта ли она? Если да, то осваиваете ли вы близлежащее пространство? И как далеко продвинулись?

С каждым новым вопросом Обу Като хмурился все сильнее.

— Я сразу хочу сделать оговорку, господин Като, — Рик сложил руки на столе. — Как вы выразились, мы с вами разумные люди. И поэтому вполне очевидно, что вы видите во мне потенциального врага. Вы боитесь делиться информацией, потому что это может причинить вред империи. Но чтобы донести до вас свою историю, мне нужно убедиться, что вы в состоянии ее понять. Если вы владеете нужным знанием, мне будет гораздо легче излагать факты. Иначе придется останавливаться и объяснять каждое слово.

Повисла тяжелая тишина. Наконец Като кивнул:

— Да. Вы правы, — он нажал на скрытой панели кнопку.

Из стола выдвинулся черный квадрат экрана. Его поверхность вспыхнула, появилось изображение человека в чем-то, напоминавшем халат. Человек имел смуглое, слегка вытянутое лицо.

— Мастер Садхир!

— Приветствую вас, канцлер.

— Прошу вас внимательно послушать вместе с нами рассказ Рика Омикрона. — Като повернулся к Рику. — Мастер Садхир руководит Орденом механистов и знает все о технике. Вы можете смело использовать любые, самые сложные термины и выражения. Мы решили проблему?

— Похоже на то, — буркнул Рик.

Канцлер ждал.

Рик начал говорить. Он излагал события в строгой хронологии, начиная со своего побега из Коммуны и заканчивая вспышкой Мозгового шторма в Атлантисе. Он говорил и с удивлением отмечал, что помнит все события до мельчайших подробностей. Он мог бы воспроизвести слово в слово каждую реплику, каждую фразу, произнесенную когда-либо в его присутствии. Он чувствовал, как его мозг перерабатывает информацию, поступающую от органов чувств в режиме реального времени.

Ничто не ускользало от его внимания.

Например, император. Мальчишка совсем извертелся на троне. Ему скучно и хочется спать. Его не интересует происходящее и персона Рика ему безразлична. Чего не скажешь о канцлере. Застывшее лицо выдает его с потрохами. Левая бровь подергивается. Совсем чуть-чуть, но обострившееся зрение позволяло видеть то, на что обычный человек не обратил бы внимания. Губы поджаты. Напряженная поза. Он нервничает. Он боится Рика. И девушка. В отличие от канцлера, начальница гвардии расслабленно полулежала в кресле, рассматривая его словно актера в театральной постановке. Вот кто по-настоящему опасен в этой комнате. Рик говорил, а сам восхищенно отметил, с каким поразительным расчетом она расположила свое тело. Она сидела так, что в любой момент могла сгруппироваться и броситься в атаку.

И она тоже изучала его. Все это время.

Рассказ подходил к концу. Рик сосредоточился на собственных ощущениях. Он поймал себя на том, что с момента пробуждения ни разу не задумывался о своем состоянии. А ведь он пережил Мозговой шторм! Он сохранил разум, хотя тоже прошел через припадок. Как это произошло? Рик не знал. Чан делал вид, что такое в порядке вещей. С самого начала его держали в неведении. Но от самого себя его спрятать никто не мог. Органы чувств работали отлично, он ощущал каждую клеточку тела. Более того, за период карантина он научился регулировать кровяное давление, работу желез, частоту сердцебиения, дыхания.

— Ну, вот и все, — закончил он и умолк.

Снова повисла тишина, продолжительная, гнетущая.

— Точно все? Вы уверены? — спросил Като.

— Вполне.

— Может быть, вы о чем-то забыли упомянуть?

— Это все, что я вспомнил. Приношу извинения, если рассказ показался неполным.

— Вы слишком строги к себе, — сказал канцлер. — Никто не застрахован от потери памяти. К счастью, она имеет свойство возвращаться. Со временем.

Красноречивый взгляд вонзился в Чана. Рик не сразу ответил:

— Что вы имеете в виду?

Вопрос растаял в воздухе. Като повернулся к мастеру:

— Вам все было понятно?

— Да, мой канцлер, — Садхир чопорно поклонился и канцлер без лишних слов отключил связь.

— Вероятно, вы устали, Рик Омикрон. Предлагаю завершить нашу встречу. Плотный ужин уже готов и ждет, — Като зашевелился, намереваясь встать.

— Секунду, — сказал Рик.

— Да? — канцлер добродушно улыбнулся.

— Мы еще не закончили.

— Вот как? — мохнатые брови Като поползли вверх.

Сирират незаметно подалась вперед. Рик медленно произнес:

— У меня есть вопросы.

— Понимаю, — закивал Като. — Прекрасно вас понимаю, Рик Омикрон.

— Вы должны на них ответить.

Като улыбался. Он излучал добродушие.

— Нет, — сказал он. — Мы никому ничего не должны. В особенности вам.

— Как это понимать? — Рик старался сохранять самообладание. Получалось с трудом. — Я только что рассказал вам все. Вы узнали, кто я. Теперь я хочу узнать, что здесь происходит и каковы ваши намерения. Вы планируете что-нибудь предпринять? Выслать экспедицию в Атлантис? Заняться поисками Термополиса? Нужно помочь выжившим.

Като переглянулся с Чаном.

— Наши планы вас не касаются, — сказал канцлер.

Рик выдохнул, как от удара в живот.

— Но… людям нужна ваша помощь!

— Для интересов империи это не важно, — сухо ответил Като. — А вы, Рик Омикрон, находитесь здесь не в том качестве, чтобы диктовать нам как следует поступать. Ваш интерес не подкреплен ничем.

— Понятно. Я все понял, — Рик встал. — Тогда отпустите меня. Мне ничего от вас не нужно. И так потеряно слишком много времени!

Вжав голову в плечи, Чан со страхом смотрел на него. Император Син издал ртом неприличный звук и захихикал.

Склонив голову, канцлер Като с минуту разглядывал Рика.

— Это невозможно, Рик Омикрон. Думаю, вы догадались, почему, — он медленно встал.

Маленький император пружиной соскочил с трона. Сирират уже стояла, словно находилась в этом положении все время. Чан шумно задвигал свое кресло.

— Мне следовало понять, — сказал Омикрон.

С самого начала не стоило ждать помощи от этих людей. Ах, какая ошибка!

— Вот видите, — кивнул канцлер. — Приятно иметь дело с разумным человеком. А ужином пренебрегать я вам не советую, нет-нет.

— Пойдемте, — Чан взял Рика под локоть. — Аудиенция окончена.

— Нет! — Рик упрямо вырвал руку из захвата. Солдаты мгновенно оказались рядом, готовые выполнить приказ. Дверь приоткрылась, и в зал проскользнуло еще четверо бойцов. — Я поверил вам.

— В древности была одна карточная игра, — сказал канцлер. — Выигрывал тот, у кого больше козырных карт. Козырная карта бьет любую. Вы напоминаете мне человека без единого козыря. Вашим соотечественникам уже ничем не поможешь. Чем раньше вы это поймете, тем будет лучше.

— Я так не считаю.

Канцлер снова улыбнулся:

— Мы постараемся определить вас в касту по способностям.

Чан снова вцепился в локоть.

— Идемте же! — прошипел он. — Умоляю, Рик! Не совершайте ошибку.

Вдруг Като перестал улыбаться. Солдаты уже заключили их в кольцо. Рик сжимал и разжимал кулаки. Горячий прилив затуманивал разум. Мозг произвел подсчеты: сколько метров до мерзкого карлика-канцлера, сколько до ближайшего солдата, какое расстояние его разделяет с девушкой-убийцей… возникло сразу пять возможных сценариев. Каждый имел свои плюсы и минусы. А потом он расслабил мышцы. И засмеялся. Вызывающе громко, отчего заныли подживающие ребра. Рик показал Като поднятый вверх палец:

— Неплохо, господин канцлер. Классная комбинация. Но учтите: партия еще не окончена.

Когда солдаты скрутили его и поволокли из зала приемов, Рик Омикрон не сопротивлялся. У него было хорошее настроение.