Протокол «Иерихон»

17. «塀»

Последний мертвец исчез под тканью. Чимека со вздохом завернул тело в саван и посмотрел на соседние, уложенные в ряд. Погибло две дюжины людей. Все — молодые парни и девушки, не достигшие и двадцати лет. В основном смерть настигла их под завалами обломков и древесины. Некоторые разбились, перепутав центр тяжести, но таких было меньшинство. Человек быстро привыкает к новым правилам игры. Рик сосредоточенно рубил обломки деревьев и складывал поленья в штабель. К Чимеке подошла оранжевая женщина.

— Вы будете проводить перевыборы?

Чимека уставился на Сирират; мандарин нависала над ним, с невозмутимым видом поглядывая на тела.

— Нужно восстановить колонию, — Чимека гневно указал на остатки подсобных построек, рассыпавшихся от удара. — И чем быстрее, тем лучше. Все остальное потом.

— Сколько вам потребуется времени на восстановление?

— Трудно сказать, — сказал Чимека. — Это может занять неделю или месяц.

Сирират поджала губы.

— Я помогу вам, — сказала она через некоторое время.

— Спасибо. Нужно пересадить уцелевшие кустарники. Идите к девушкам, они объяснят в подробностях.

Рик закончил рубить ветки и утирал с лица пот, украдкой наблюдая за оранжевой женщиной. Когда Сирират отошла на порядочное расстояние, он приблизился к Чимеке.

— Дети целы?

— Ни царапины, — сказал Чимека. — Продолжают заниматься своими делами, словно ничего не произошло. Хочешь пойти к ним?

— К ним тоже.

— К кому еще?

Рик помедлил, ковыряя свежую ссадину на руке.

— Мне нужно увидеть взрослых.

— Зачем?

— Поговорить. Возможно, удастся что-то узнать.

— И ты собираешься отправиться туда один?

Рик кивнул.

— Это безумие, — отрезал Чимека. — Тебя разорвут на части.

— Мне так не кажется, — Рик посмотрел Чимеке в глаза. — Я верю, что остатки выживших еще сохранили разум.

— Возможно… Но они ненавидят нас. За то, что мы сделали.

— Их можно понять. Как и вас. Но, как ни крути, это ерунда, — отмахнулся Рик. — Ненависть — не нож, ею невозможно ранить или убить.

Чимека недоверчиво покачал головой.

— Тебе следует быть осторожным.

Рик усмехнулся:

— Осторожность мое второе имя.

— Верится с трудом.

— Насчет бешеных беспокоиться незачем, — сказал Рик. — Раньше я рассуждал, как и вы. Пока однажды не прошел через переполненный зверями зал целым и невредимым.

Чимека вытаращил глаза.

— Это было в Атлантисе. Они стояли в трех шагах от меня, сотнями, — добавил Рик. — И не тронули.

— Это… — Чимека нахмурился, но тут рядом с ними возник знакомый паренек в спецовке.

— Вам нужно посмотреть… — позвал он.

— На что?

Паренек замахал руками, не в силах выразить свои мысли, и сделал знак следовать за ним. Выглядел он таким же взвинченным, как и до коллапса. Рик и Чимека зашагали наверх. Лифты почему-то не работали, и началось долгое восхождение ко второму эону. Повсюду, где они проходили, виднелись следы разрушения — валялись обломки деревьев, элементы конструкций, мусор. И сверкали новые, словно только что отпечатанные стеновые панели. Спустя тридцать этажей Рик пропыхтел:

— Ребята, вам срочно надо починить технику. Так жить нельзя.

Чимека кивнул, утирая со лба крупные капли пота:

— Ты прав. Раньше мы как-то обходились без транспорта, экономили энергию. В плоском мире подниматься невысоко. Придется привыкать к новым условиям. Знать бы только, что нас ждет!

Рик сплюнул комок тягучей слюны и поставил ногу на следующую ступень:

— Главное быть готовыми. Ко всему.

Где-то через час, окончательно выбившиеся из сил, они ступили в центр наблюдения, оборудованный в одном из секторов второго эона. Рик увидел знакомую картину из панелей и консолей управления, облепивших стены от пола до потолка, с рябью данных и мозаикой кнопок.

— Чимека, наконец-то ты пришел! — кивнул крупный парень, оторвавшись от своего поста. — Это не укладывается в голове!

— Что именно? — Чимека еще не отдышался.

Они с Риком обливались потом и запыхались от изнурительного подъема.

— Пульты! — парень указал на оборудование. — Во время встряски они отключились и переехали по стенке, как по рельсам. Вот прямо по этим линиям. Будто так и было задумано! Поразительно!

— А так и было задумано, — усмехнулся Рик.

Парень посмотрел на Рика так, словно впервые заметил его.

— Что вы хотели показать? — спросил Чимека.

— Камеры внешнего наблюдения, — голос парня задрожал. — До сих пор глазам своим не верю.

— Хватит болтать. Показывай!

Парень пробежал пальцами по клавиатуре, мазнул по сенсорам и указал на центр зала, где располагался конус проектора:

— Сейчас.

Комната плавно погрузилась в темноту. Конус осветился голубым и исторг из себя пучок лучей, равномерно разлившихся по стенам чуть выше пультов. Постепенно панорамное изображение стало четким и достаточно светлым, чтобы можно было разглядеть подробности. Рик увидел россыпи звезд, огромный мерцающий диск планеты, ослепительный зрачок солнца, который быстро закрыло что-то продолговатое, выплывшее снизу. Потом этот продолговатый предмет вытянулся на половину экрана. Он походил на пуповину, по бокам которой натянулись на балках блестящие пленки — словно паруса на мачтах древних кораблей. Солнечный свет побежал по их поверхностям и ускакал дальше, а за длинной кишкой показалось что-то огромное, цилиндрическое и словно лежащее на боку.

Рик узнал знакомые пропорции.

— Это запись?

— Нет. Прямая трансляция.

То есть именно сейчас все это происходило за бортом Панафа. Рик больно ущипнул себя за палец, стараясь сохранить равновесие и позабыв про усталость. Гигантский цилиндр заслонил собой обзор, и стало видно, как с другой стороны из его корпуса тянется такая же пуповина, увешанная искрящимися полотнищами. Ее конец убегал все дальше и дальше. Рик повернул голову и сглотнул. Пуповина упиралась во второй цилиндр, тоже уложенный набок. От него убегала новая секция пуповины, обрамленная бахромой полотна, загибаясь дугой и вонзаясь в бок третьего цилиндра, очертания которого сверкали на самом краю видимости.

Рик совершил почти полный оборот вокруг своей оси; он потерял исходную точку, откуда начал наблюдение, картина превратилась в одну нескончаемую панораму, на которой виднелось исполинское колесо со спицами-башнями и дугой мощной соединительной рамы. В солнечном свете блеснула одна нить, вторая и вот от одной башни к другой побежал огонь — по трем магистралям. Значит, соединительных рам три. Достаточно прочных, чтобы выдержать гигантскую нагрузку. Колесо проворачивалось в пространстве, медленно, величественно. Вершины башен сходились в центре, не соприкасаясь друг с другом.

— Есть картинка с другой стороны? — прохрипел кто-то.

Рик запоздало понял, что это он сам.

— Секунду.

Панорама моргнула, чуть сместилась, словно башни совершили молниеносный прыжок на сотни километров. В остальном картина осталась такой же. Без сомнений, это другие башни.

Зрители продолжали вглядываться в подробности, снова и снова поворачиваясь, скользя глазами по огромному колесу, такому ровному, идеально сбалансированному, совершенному.

— Хватит, — простонал Рик. — Хватит, достаточно.

Снова зажегся свет. После увиденного комната казалось душной тесной коробкой.

Чимека неотрывно смотрел на Рика. Операторы тоже.

— Во имя всего сущего, что это?

Рик потер глаза.

— Башни.

— Я насчитал пять, — сказал большой парень.

— Верно, — кивнул Рик. — Понимаете, что это значит?

Чимека водил глазами туда-сюда, его зрачки вращались, производя жутковатое впечатление.

— Пять миров, — сказал Рик. — Из семи. Это точка сбора!

Все осмысливали этот новый факт.

— Раньше блестящей ткани не было, — заметил оператор.

— Когда «раньше»? — напрягся Рик.

— Буквально шесть часов назад, — пробормотал оператор. — Удар вызвала стыковка первых башен. Все происходит так быстро.

— Я не понимаю! Для чего они соединены? — спросил Чимека.

— Понятия не имею, — вздохнул Рик. — Похоже, само колесо — это центрифуга. Момент вращения сообщает башням силу тяжести — поэтому все сместилось, и мы теперь находимся в новой системе координат.

— Но для чего? — Чимека повысил голос. — Для чего?

— Мы должны выяснить, — сказал Рик. — В каком месте рама соединена с нашей башней?

— У основания, — ответил оператор. — Две другие, в средней и верхней части, в четвертом секторе третьего эона и втором секторе первого.

— Так, логично.

— Что происходит? — продолжал недоумевать Чимека.

Рик обратился к нему:

— У тебя есть трос? Нужен крепкий прочный трос. И зацепы.

— Что ты задумал?

— Быстрый спуск.

— Это безумие, остановись! — начал было Чимека, но Рик не хотел слушать.

— У меня есть, — сказал парень-оператор.

Он порылся в шкафу и извлек оттуда внушительный моток аккуратно свернутой тонкой веревки, к которому прилагался ворох карабинов и прочего оборудования.

— Отлично! Спасибо, друг. Я обязательно верну, — Рик схватил моток и бросился вон из комнаты.

Быстро сориентировавшись, он добрался до галереи и стал прилаживать ручную лебедку к краю. Чимека уже стоял рядом, с озабоченным лицом.

— Прошу тебя… — пробормотал он.

— Извини, дружище, у меня нет времени объяснять, — сказал Рик, обвязывая трос вокруг пояса. — Прими один совет. Сирират, оранжевая женщина. Будь с ней осторожнее.

— Я думал, вы друзья, — удивился Чимека.

— Все не так просто. Мы лишь попутчики, — Рик повернулся к пропасти спиной и встал на край носками ботинок. Оставалось лишь отпустить конец. Он на секунду замер. — В каком секторе дети?

— Предпоследний из третьего эона, — Чимека мягко взялся за трос. — Если она так опасна, почему ты сохранил ей жизнь в танце с Белым призраком?

Рик медлил.

— Слишком много людей гибнет в последнее время, — сказал он. — Каждая жизнь имеет ценность. Каждый важен, даже если не понимает этого.

Чимека внимательно разглядывал Рика, и его взгляд был недобрым.

— От вас, чужаков, одни проблемы.

— Мне очень жаль, что все так сложилось.

— Чем ты лучше нее?

— Ничем, — сказал Рик. — Она прибыла из цивилизованного мира, а я варвар. Но я всегда говорю, что думаю, а вот насчет нее не уверен. В моем мире говорят: доверие — это мост, протянутый над пропастью лжи. Решай сам, кому верить.

Чимека отпустил трос. Рик стал плавно спускаться, отталкиваясь от стены ногами. Лицо Чимеки возносилось все выше и выше и вскоре превратилось в маленькое пятно с двумя белыми точками глаз. Вдруг что-то сверкнуло, и Рик рефлекторно схватил воздух.

— Надень! В секторах зверей еще есть излучение! Эта штука защитит тебя!

В руке блеснул фиолетовый кристалл.

— Спасибо! — крикнул Рик. — Я вернусь как можно быстрее!

Он накинул цепочку с кристаллом на шею и продолжил спуск.

Спустя пятьдесят этажей — один сектор — до ушей донеслись отдаленные человеческие голоса. Он снова возвращался в колонию Панафа. Глянув вниз, на равнину отвесной стены, он увидел, что все Пространство ярко освещено. Кое-где, несмотря на изменившуюся силу тяжести, к стенам еще цеплялись деревья, и торчала трава. Рик не удивился — жизнь всегда выигрывает в схватке с обстоятельствами. Аккуратно огибая ненадежные стволы, он продолжал спуск. Спустя еще один сектор трос натянулся, и ему пришлось сделать остановку. Рик присел на край галереи и сильно дернул за веревку. Через пару секунд натяжение ослабло, а еще через несколько мгновений вниз полетел весь моток. Рик поспешно закрепил свой конец — и вовремя, иначе под общей массой веревка уползла бы целиком. Рик перевел дух и продолжил спускаться. На нескольких этажах возились люди. В одном месте парни пытались собрать обломки силосной установки, в другом — убирали мусор из обломков мебели.

Кто-то заметил Рика, а он помахал рукой.

Жители подбегали к галерее и удивленно смотрели ему вслед. Его приветствовали, он кричал в ответ. Кто-то узнал его.

— Чужак, куда ты?

Он не стал отвечать. Спуск продолжался быстро. Еще пару раз остановившись, чтобы кинуть веревку вниз, Рик достиг сектора детей. Он смотал трос и оставил его лежать возле края, а сам углубился в сектор. Несколько этажей пустовали. Здесь было грязно и пахло не так, как наверху. К густому органическому духу добавилось что-то еще, что-то металлическое, с примесью ржавчины. Рик пощупал кинжал безымянной девушки-оператора из Башни мира. Вспомнил ее слова, ее лицо и особенный блеск глаз.

И увидел первого ребенка.

Мальчонка двух лет. Едва стоял на ногах. Выпятив нижнюю губу, влажно блестя крупными глазами, он внимательно глядел на Рика и чего-то ждал.

— Привет, — Рик присел на корточки. — Как дела?

Ребенок подобрал губу, булькнул и зашагал прочь. Рик двинулся было следом, но что-то уцепилось ему за ногу. Он опустил глаза: лиана. Он медленно выпростал лодыжку из захвата растения и сделал еще пару шагов, когда за другую ногу зацепилось уже два отростка. Отростки лениво, но настойчиво тянулись к его ноге. Рик вынул нож. Блеснула сталь.

— Не надо.

Это сказала девочка. Старше мальчика года на четыре, она стояла возле первого поворота коридора.

— Хорошо. — Рик убрал кинжал. Растения продолжали опутывать ноги, и Рик не сказала бы, что испытывает от этого удовольствие. — Но я не могу идти.

— А тебе не нужно, — заявила девочка, приближаясь к нему.

Рик заметил, что все пространство коридора покрыто вязью лиан, переплетенных между собой в единый мохнатый лиственный ковер. Листья шевелились, хотя никакого ветра не было. Девочка подошла вплотную и теперь смотрела на него снизу вверх. Лианы уже цеплялись за руки Рика, он инстинктивно поднял их повыше.

— Если я не освобожусь, они меня слопают, — сказал он.

— Нет, — улыбнулась девочка. — Не слопают. Это для нашей безопасности. Ты — большой человек из внешнего мира, сильный и с оружием. А мы маленькие и без оружия. Все, что у нас есть — это наша жизнь. И их, — девочка махнула рукой на лианы.

— Знаю, — кивнул Рик. — Я видел в другой башне других детей и то, как они управляются со всякими живыми тварями.

Девочка ждала. Рик не нашелся, что еще сказать, хотя вопросов было много. Девочка глянула на лианы, и те, добравшись Рику до живота, сразу остановились.

— А где остальные дети?

— Внизу.

— Как тебя зовут?

— Тебе не нужно мое имя. Имена…

— … не имеют значения, — кивнул Рик. — Мне уже говорили об этом.

— Тогда незачем повторять. Вы, пороговые, вроде бы умные, но в вас порой так много взрослой глупости, — девочка печально покачала головой, словно это не она была ребенком. — Давай не будем терять время. Зачем ты пришел?

— За сестрой. Ее зовут Аврора.

Девочка немного подумала.

— Ее здесь нет.

Вот так просто. Рик облизнул губы.

— Но мы получили ее сигнал отсюда…

— Ну и что? — девочка равнодушно дернула подбородком. — Бывает, звуки отражаются от стен. Это называется эхом. Ты не думал об этом?

Нет, разрази его Мать-тьма! Конечно, не думал. Рик хотел стукнуть себя по лбу, но удержался.

— Мы слишком спешили, — выдавил он. Это прозвучало как оправдание.

Девочка печально смотрела на него из-под полуопущенных век.

— Люди из Башни Мира воюют между собой, — продолжал Рик. — Я пытался говорить с ними, но они оказались глухи.

— И вот ты здесь, ищешь сестру. Услышали тебя в нашем мире?

— По крайней мере, мне не мешают.

— Прекрасно. Мы рады за тебя, Рик Омикрон, — девочка тоскливо зевнула. — Прости, но близится час дневного сна. Нам нужно отдохнуть. Если у тебя все, то, пожалуйста, уходи.

— Да, — пробормотал он, — конечно, да, я только хотел…

Чего он хотел? Девочка смотрела на него, встав вполоборота, с выражением крайней усталости на грустном лице, взглядом, слишком взрослым и слишком умным для шестилетнего ребенка. На тонкой шее отчетливо билась жилка.

— Я хотел убедиться, что вы в безопасности, — наконец произнес Рик. — Сомневаюсь, что эти растения защитят вас.

— Но ведь тебя они остановили.

— После меня могут прийти другие, — сказал Рик. — И их будет много.

— А… — протянула она, снова растягивая ротик в зевке. — Не переживай. Наши друзья остановят любого, кто придет сюда, сколько бы их ни было.

— Хорошо, — он сглотнул, проталкивая шершавый ком в гортань. — Чимека говорит, вы тоже не знаете, что происходит.

— Чимека — один из самых мудрых пороговых, — сказала девочка. — Он говорит правильно. Что-нибудь еще?

Рик понял, что надоел ей до невозможности. Кажется, девочка уловила его эмоции. Чуть приблизившись, она поглядела снизу вверх на его лицо. Так разглядывают редкой красоты мотылька, тупо бьющегося в стекло.

— Взрослые часто лгут, — сказала она. — Думают одно, а говорят другое. Ты научился разбираться в их лжи. И сейчас пытаешься понять, обманываю ли я тебя или говорю правду. Ты чувствуешь, что дети превосходят не только взрослых, но и вас, пороговых. Чувствуешь, что мы сильнее вас, умнее вас. И тебе страшно, потому что ты не понимаешь, что происходит. Поэтому вполне естественно, что ты сомневаешься в любом моем слове. Так ты думаешь, Рик Омикрон. Чувства говорят одно, но разум шепчет другое, заставляет сомневаться, ищет скрытые ловушки. На самом деле не важно, правду человек говорит или ложь. Важен факт доверия. Ложь, в которую веришь, становится правдой. Правда, в которой сомневаются, быстро забывается. Люди верят в то, во что хотят верить и строят такой мир, какой хотят увидеть.

Рик ждал продолжения.

— У нас нет Авроры.

— Тогда где она? — прохрипел он.

— Мы не знаем. Итак, какой мир хочешь построить ты?

Рик молчал, покраснев до кончиков ушей. Кожа на лице и шее горела, словно его отхлестали по щекам.

— Я так и думала, — подвела итог девочка. — Ты сам не знаешь.

Рик вздрогнул. Тысячи смертных приговоров меркли в сравнении с этими словами. Вдруг из-за поворота вышел еще ребенок. Фигура выступила на свет, знакомые черты оформились, обрели объем. Тонкий.

Рик кивнул, не в силах говорить — что-то мешало в горле.

— Есть ключ, и есть замок, — сказал Тонкий. — У каждого замка свой ключ. Но не все двери стоит открывать. А какие-то лучше закрыть. Навсегда.

Тонкий поднял малыша, взял девочку за руку, и они ушли вглубь коридора, ни разу не обернувшись. Рик все смотрел им вслед, позабыв про хватку растений, слабевшую с каждой секундой. Вскоре он уже стоял на своих двоих и мог свободно передвигаться. Он мог свободно идти в любом направлении, но все же стоял, потерянный.

Надо идти. Куда?