Проклятый Портной: Том 4

Глава 16

Иркутск

Владения Серовых

16 июля 2046

Понедельник

Раннее утро

— Чай? Или, наверное, всё-таки кофе? В прошлый раз с ним как-то не сложилось, — я повернулся к сидящей за кухонным столом следовательнице.

В отличие от нашей первой встречи, в этот раз на Бекеревой вместо белой униформы была ветровка, спортивная майка и спортивные же штаны. Складывалось впечатление, что девушка прибыла на место происшествия прямо с пробежки.

— Если можно, то кофе, — ответила девушка, улыбкой пытаясь замаскировать рвущийся наружу зевок. — Совсем недавно из столицы вернулась. Разница в часовых поясах сказывается.

— А тут ещё звонят и тревожат по всяким пустякам, отсыпаться мешают, да? — колдуя над кофе-машиной, дополнил я. — Неужто у местной полиции людей не нашлось, кто может заняться подобной ерундой? Аж целого имперского следователя от, несомненно, куда более важных дел отвлекают.

— Начальство… — как-то странно протянула девушка, и я спиной ощутил её пристальный взгляд на себе. — Да и пятнадцать трупов на собственной лужайке — это какая-то ерунда для вас, Максим Витальевич? Причём трупы в таком состоянии, что парням из отдела приходится их по частям собирать, словно пазлы. Считай, только по головам и понятно, сколько было нападавших.

— Каюсь, моя вина. В следующий раз обязательно повешу табличку «Осторожно, злой осьминог», — подойдя к столу, я поставил кружку с дымящимся содержимым, после чего направился к холодильнику. — Вы завтракали? Могу предложить… м-м-м, вкусную… но вчерашнюю запеканку… Либо немного подождать, и вы получите свежеприготовленный нарубленный салат из… — я пробежался взглядом по полкам холодильника, — да из всего подряд, но гарантирую, что будет вкусно. И даже полезно.

— «Нарубленный» в свете последних событий звучит так себе, однако я рискну. Всё же не каждый день можно поесть что-то, приготовленное руками аристократа, — не стала скромничать Бекерева. — Конечно, если это не помешает вам отвечать на мои вопросы.

— Не помешает, я многозадачный, — я тоже скромничать не стал, тем более что сам себя не похвалишь, никто не похвалит. — Итак, что именно вас интересует? Чем я занимался три года одиннадцать месяцев и два дня назад ровно в полдень? Или какого цвета были шнурки у мужчины, с которым я, само собой, случайно, пересёкся за три дня до ночных событий в булочной?

— Максим Витальевич… — в голосе следовательницы проскользнули стальные нотки. — Я понимаю, что ваша излишняя разговорчивость может быть связана с пережитым стрессом, но всё же постарайтесь держать себя в руках. Пусть обстановка неформальная, я не против этого, тем более вы — пострадавший, а не обвиняемый, но определённые границы переходить не стоит.

— Договорились, — не отрываясь от процесса готовки, ответил я. — Так что же вас интересует конкретно? Не стесняйтесь, спрашивайте…

Несмотря на ранее сказанное, представителя власти на самом деле интересовало всё. Начиная от моих собственных предположений, кто мог быть заинтересован в моей смерти и заканчивая уточнением, что в салате из овощей делает индейка, приправленная гранатовым соусом.

И, естественно, более подробно я рассказал именно о салате. Не хотелось лишний раз лгать следователю. Пусть Бекерева вроде как и была настроена дружелюбно, однако нет-нет, да проскальзывало в её взгляде что-то этакое, некомфортное.

По итогу наша беседа, совмещённая с завтраком, заняла почти что два часа. И нет, не только по причине её повышенного интереса к секретному ингредиенту в соусе для салата. Просто за это время Бекерева успела опросить всех проживающих во владениях Серовых.

Впрочем, никакой важной информации ни от кого из них Алая не получила. Я был единственным, кто вообще узнал о проникновении на нашу территорию, остальные благополучно спали. И проснулись лишь тогда, когда крики наёмников стали чересчур громкими. Хотя последних винить не в чем. Трудно молчать, когда у тебя из тела торчит с десяток шипов-иголок, над тобой нависла многорукая хтонь, а ты даже толком пошевелиться не можешь.

Ну а стоило только Осе начать работать ножами, как криков прибавилось, и вот тогда мои подопечные проснулись. Правда, пока разобрались, что происходит и куда бежать, всё уже закончилось. Точнее, закончились все наёмники. Я отдал осьминогу приказ не миндальничать с убийцами, и монстр-питомец в точности исполнил приказание. Да так, что даже следовательница впечатлилась.

Поэтому, отпустив Анастасию Николаевну, которая, уходя, с некой ревностью посмотрела на почти опустевшую салатницу, Алая вновь переключилась на меня.

— И всё же, Максим Витальевич, неужели у вас даже нет предположений, кто это мог сделать? Ваши предположения я в протокол заносить не буду, гарантирую, — девушка демонстративно закрыла блокнот, погасила планшет, в который периодически заглядывала, и отключила телефон. Она бы ещё жучок какой из волос вытащила для пущего эффекта…

— Если не будете, то зачем оно вам? — за время допроса остальных, я успел не только перекусить, но даже сходить в душ и переодеться, и теперь чувствовал весьма бодро, несмотря на весёлую ночку.

— Потому что я, судя по всему, в Иркутске по службе останусь дольше, чем рассчитывала, — вздохнула девушка.

— И вы хотите начать обрастать связями, заводить знакомства, нащупывать грани дозволенного в местном обществе…

— Что-то я не помню в вашем деле пометки «проходил службу имперским следователем». Откуда такие познания?

— Сестра последнее время переключилась с дурных книжек, видимо, все перечитала, на не менее дурные сериалы. Сами понимаете, каникулы, времени свободного чересчур много. Ну и меня порой заставляет с ней смотреть, хоть я стараюсь увиливать от этой братской повинности.

— С сёстрами и братьями время проводить нужно. Всё же не знаешь, как дальше жизнь повернётся. Тем более, как видите, некоторые сериалы оказались даже полезными, а не просто тратой времени, — по-настоящему улыбнулась Бекерева. — Вы, в принципе, всё правильно сказали. Коль я здесь остаюсь, мне нужно побольше узнать о городе, особенно о его обитателях благородного происхождения…

Забавно, а я всё думал, чего это следователь такой… ну скажем, лояльный, что ли, к моему поведению. А оно вон оно что, просто издалека зашла. Мол, я к тебе по-доброму, ну и ты в ответ не будь злюкой.

Впрочем, почему бы и нет. Тем более, что я не забыл, как из кабинета в участке одновременно с Бекеревой выходил Громов. Может, и совпадение, но лучше перестраховаться.

— Понимаете, Максим Витальевич, у вас в городе, в принципе, как и везде, сложились определённые правила, которые предпочитают не нарушать. Мои коллеги, из местных, их знают и соблюдают, однако информацией делиться не спешат. По вполне очевидным причинам, — Алая невесело улыбнулась. — Поэтому мне нужны свои источники информации. Это не значит, что я от вас требую шпионить за всеми и выведывать какие-то сокровенные тайны. Ни в коем случае! Просто если вдруг случится что-то необычное, было бы неплохо, если бы вы мне это могли сообщить.

— Хм… Теперь я понимаю, почему приехали именно вы. И ваше начальство, как вы изначально заявляли, здесь совершенно ни при чём, — качнувшись на стуле, произнёс я. — Я у вас первый? И я сейчас совершенно не про личную жизнь.

— Я догадалась, — демонстративно изогнула бровь следовательница. — Правда за правду?

— Согласен. Вы первая, — кивнул я, садясь нормально и пристально вглядываясь в глаза собеседника.

— Ладно. Помимо вас, у меня есть ещё несколько кандидатур, но напрямую я говорила только с вами. Вы максимально подходящий партнёр для «деловых» отношений, — не моргая ответила Бекерева. — Мелкий, ни с кем не связанный род, но при этом умудрившийся привлечь к себе внимание родов покрупнее. Угрозой они вас не считают и внимание обращают постольку поскольку. То есть вы вроде и не ровня им, однако в той или иной степени вхожи в их среду.

— Засчитано, — кивнул я, когда Алая замолчала. — Ваш вопрос?

— Это Чигерёвы стоят за сегодняшним нападением? — ответный взгляд следовательницы стал колючим.

— Нет, — коротко ответил я.

— Хорошо, хорошо… — едва слышно произнесла девушка, скорее для себя, чем продолжая разговор.

— Почему вы просто не спросили, знаю ли я, кто стоит за нападением? — поинтересовался я после непродолжительного молчания. Не хотелось прерывать мыслительный процесс имперского служащего, но мне же интересно.

— Потому что вы просто бы ответили, что знаете, без всяких уточнений. А продолжать игру «правда или правда» вы не станете, — ответила Алая, судя по всему, продолжая размышлять о своём.

— Хм, в принципе, вы правильно решили, что не стану. Предложенная вами игра какая-то скучная. «Правда или действие» повеселее будет, но для неё мы друг друга не так хорошо знаем, — я усмехнулся, после чего перевёл взгляд на мужчину в форме полицейского, замершего на пороге кухни и не решающегося прервать наш странный разговор.

Впрочем, заметив, что я на него смотрю, служивый прокашлялся и обратился к Бекеревой:

— Госпожа младший следователь, до вас дежурка дозвониться не может. Там срочное!

— Что у них случилось? — Алая с едва заметным раздражением повернулась к младшему по званию, одновременно с этим включая телефон. И действительно спустя несколько секунд посыпались звуковые уведомления.

— Предположительно, ещё одно нападение этих наёмников. По крайней мере со слов звонившего, к ним на территорию проник мужчина в похожей форме, а после подорвал себя, — поспешил прояснить ситуацию полицейский. — К тому же, как и в этом случае, нападению подвергся участник инцидента в Октопусе. Некий Серебряков.

— Он пострадал? — поинтересовалась Бекерева, попутно отвечая на сообщения в телефоне.

— По информации, пострадавших вообще нет! Попытку проникновения заметили почти сразу, охрана Серебрякова выдвинулась на перехват нарушителя. Тот, видимо, это заметил и подорвал себя.

— Странные какие-то наёмники, лезут на чужую территорию и умирают, не успев ничего сделать, — покачала головой Бекерева.

— Видимо, кризис специалистов в данном направлении, — предположил я, тоже берясь за телефон. Вот только мне почему-то звонить никто не спешил.

— Не знаю, всякое может быть. Это же всё со слов диспетчера, — развёл руками служивый. — Может, и переврали чего, пока до нас информация дошла.

— Ладно, я поняла. Если здесь всё закончили, то людей по машинам, я сейчас подойду, — произнесла следовательница.

— Да уже как минут десять все в сборе, вас отвлекать не хотели, — продолжил топтаться на пороге мужчина. — Но тут как начали звонить всем подряд…

— Всё, иду… — Алая махнула рукой, отпуская коллегу, после чего посмотрела на меня. — Сдаётся мне, что до «правда или действие» мы доберёмся куда раньше, чем оба предполагаем, Максим Витальевич.

В ответ на это я лишь пожал плечами и поднялся из-за стола, а затем, как и подобает гостеприимному хозяину, проводил гостью до выхода из дома. Но не до ворот, ибо внезапно вспомнил, что оставил телефон на кухне.

Так что, сославшись на важный звонок и заработав очередной подозрительный взгляд, вернулся за мобильником. И как раз вовремя, так как тот медленно, но верно полз к краю стола, вибрируя изо всех сил.

Я спас устройство от непреднамеренного суицида и нажал на кнопку ответа.

— Доброе утро. А я думал, что вы на меня обиделись и уже не позвоните. Или мой тонкий намёк для вас оказался слишком тонким?

Часом ранее

Имение Серебряковых

— Их до сих пор нет, Виталь… Нет их… — Серебряков-младший, так и не удосужившийся сменить ночную пижаму на нормальную повседневную одежду, потянулся к наполовину пустому стакану с выпивкой, но остановился.

Руки у Бориса дрожали так, что прошлую порцию мужчина больше разлил, чем до рта донёс. А учитывая, что дрожь лишь усиливалась, в этот раз он рисковал вылить на себя уже всё.

— Уже утро, Виталя! Ты же говорил, что они — профессионалы! — всё же сорвался на крик Борис, за что тут же получил оплеуху от брата. Да такую, что у него на мгновение свет померк в глазах, а когда прозрел, то понял, что очутился на полу.

— Завались, дебил! — гаркнул на родственничка Виталий. — Раз я сказал, что они — профессионалы, значит, так и есть! Возможно, что-то и случилось. Но пока мы не узнаем, что именно, смысла паниковать нет.

— Но…

— Что «но», падла? — пихнул носком в бок старший младшего, так и не вставшего с пола. — Этот Кольт не называл точное время, к которому доставит ублюдка Серова. Может, наёмникам пришлось следы заметать, может, они поздно закончили и решили до ночи отсидеться в какой-нибудь норе, чтобы по свету в городе не маячить. Да всякое может случиться. Но уж точно не то, что какой-то сопляк справился с целым вооружённым отрядом.

— Да, но… — Борис сжался, будто ожидая следующего удара. И лишь через несколько секунд, когда понял, что его не последует, продолжил: — Если он такой слабый, как ты говоришь, то почему потратил денег на наёмников. Не дешевле было приказать нашим людям с ним разобраться?

— Боги, да за что мне такое проклятие… — Виталий осёкся и поморщился. — Дебил, я же тебе объяснял. Одно дело — поручить задание «расходникам», и другое дело — отправлять своих людей, если подохнет кто-то из наёмников, это их проблемы. Если кто-то из наших, это дополнительные расходы. А ещё прямой след, указывающий на наш род. И тогда экономия на наймитах выльется в траты на то, чтобы заткнуть рты. А это, поверь мне, встанет куда дороже.

— И всё же их нет… — страдальчески кряхтя, Борис поднялся на ноги, схватил стакан и героическим усилием воли опрокинул его содержимое в рот. Правда, всё же умудрившись пролить часть алкоголя на пижаму, и так воняющую выпивкой.

— Какое же ты животное… — обречённо пробормотал старший Серебряков. — Как только всё это дерьмо закончится, отправлю тебя в лечебницу. Может, хоть там из тебя человека сделают.

— Да пошёл ты! — неожиданно крикнул на брата Борис и бросил в того стакан. Правда, очередная порция алкоголя подвела мужчину, и хрустальная ёмкость попала не в цель, а в закрытое окно. Последние дни братья предпочитали не открывать его, даже если было жарко.

Раздался звон битого стекла, но никто из Серебряковых на это не обратил внимания. Младший потому, что был пьян, а старший удивлён реакцией брата.

— Это всё твоя вина! И твоей жадности! — покачиваясь и с трудом сохраняя равновесие, произнёс Борис. — Я тебе сразу сказал, что лезть на Антоновых — глупая идея! Да, пусть они сами вроде и затихли, но вот этот Серов… сука… со своими проклятиями. Посмотри! Посмотри, что он со мной сделал!

Борис трясущимися руками дёрнул за шнурок и стянул брюки до самого низа.

— Смотри!

Само собой, смотреть на сморщенное и покрывшееся нарывами «хозяйство» брата Виталий не стал. У него оно само было в таком же состоянии. Если не хуже.

Проклятие, наложенное Серовым, не просто уменьшало «прибор» и вызывало зуд и жжение. Основная проблема была в том, что стоило проклятому начать возбуждаться, как проклятие усиливалось.

И если тот же Борис мог сидеть дома, то Виталий был вынужден посещать множество мест по работе. А деловые партнёры, прекрасно зная падкость Серебрякова на женщин, без красивых секретарш на встречи и не приходили. Вот и приходилось старшему глотать всякую дрянь как не в себя, чтобы хоть как-то заглушить влечение. Что ещё больше подрывало его психологическое состояние.

— Если ты сейчас штаны не наденешь, я тебе твоё «имущество» отрежу вот этим ножом, — Серебряков-старший продемонстрировал канцелярский нож, взятый со стола.

И даже двинулся в сторону брата, будто действительно намеревался привести угрозу в исполнение. Однако не успел, лежащий на столе телефон разразился трелью.

— Господин, мы обнаружили у забора в кустах какого-то человека в чёрной униформе, — раздался в трубке неуверенный голос одного из охранников.

— Слава богам, всё-таки явился, — выдохнул Виталий, взглядом показывая брату, чтобы тот хотя бы штаны натянул обратно. — Проводите его ко мне в кабинет. Он один?

— Э-э-э, да… Вот только, насчёт кабинета я не уверен…

— Это ещё почему? — напрягся Серебряков, услышав на фоне голоса других охранников и звучавшее всё чаще и чаще предупреждение не приближаться.

— Потому что он не похож на нормального, господин. Стоит в кустах, но даже отсюда я вижу, что у него что-то с глазами, а во рту какой-то свёрток… — голос на том конце провода прервался, а после зазвучал куда громче. — Не двигайся! Стой на месте! На месте, я сказал!

Следующим, что услышал Серебряков, был громкий хлопок, прозвучавший одновременно и в телефоне, и снаружи дома.

— Что? Эй, что произошло? — заорал в трубку Виталий. — Меня кто-нибудь слышит⁈ Ответьте кто-нибудь!

Но всю следующую минуту ответом ему служил лишь трёхэтажный мат, забивший все остальные звуки. И лишь потом в трубке послышалось шуршание травы, и зазвучал голос всё того же охранника.

— Господин, он взорвался! Нет, вернее, лопнул! Вышел из кустов, несмотря на приказы, а потом как рванул, забрызгав нас тут всех своей кровью и дерьмом!

— Кто-то погиб⁈ Ранен⁈ — несмотря на шок от происходящего, в голове мужчины сами по себе принялись щёлкать счёты, подсчитывающие убытки из-за похорон или лечения пострадавших охранников.

— Нет, господин! Все целы, Фому слегка контузило, он ближе всех стоял. Но живой, только головой трясёт, — после небольшой паузы доложил охранник, имя которого напрочь вылетело из головы главы рода. — Эй, что там в зубах у этого ублюдка было?

Виталий не сразу сообразил, что охранник говорит это не ему, а когда сообразил и хотел сказать, чтобы никто ничего не трогал, было уже поздно.

— Господин… Тут что-то странное…

От слова «странное» Серебрякову захотелось истерично хихикнуть, но он сдержался и просто спросил:

— Что там?

— Свёрток, что в зубах у ходячей бомбы… В общем, внутри оказались пистолет и записка.

— Что? Что в ней? — до боли в пальцах сжал телефон Серебряков.

— Всего лишь одно слово «Намёк», господин.

— Сука! Сука! Сука! — Виталий заорал на телефон и швырнул его в стену.

После чего подошёл к ничего не понимающему брату и отвесил пощёчину. А потом ещё, и ещё, и ещё… И остановился лишь тогда, когда увидел, что глаза родственника закатились.

Почувствовав, что обуявшая его ярость отступает, Виталий бросил потерявшего сознание брата прямо на пол, а затем уселся за стол. Время истерик подошло к концу, настало время всё обдумать, а потом сделать всё как надо.

Спустя полчаса, когда мысли мужчины окончательно оформились, а охрана убрала всё лишнее с места взрыва, мужчина сделал первый звонок. Само собой в полицию. Конечно, был вариант, что взрыв соседи не слышали, но рисковать Серебряков не хотел.

Ну а второй звонок…

— Доброе утро, — раздался в трубке ненавистный до зубовного скрежета голос. — А я думал, вы что вы на меня обиделись и уже не позвоните. Или мой тонкий намёк для вас оказался слишком тонким?

— Достаточным, — процедил сквозь зубы Виталий. — Я всё понял и хочу договориться…