Проходная пешка

Глава 18 Тион

Последние дни августа выдались трудными, и основной головной болью, свалившейся на Риану, оказался дом на улице Гиацинтов. Еще в свой первый визит в особняк Олленгов девушка поняла, что портрет Гальвурии — кладезь ценной информации, которой она готова поделиться при одном условии. Возрождение рода.

Трудно представить человека более преданного идее, чем Гальвурия Олленг. Наверное, поэтому к концу жизни она быстро состарилась, потеряв обоих сыновей, и больше напоминала склочную старуху, чем представительницу древнейшего феларийского рода. Все, что она хотела сейчас, будучи лишь портретом, навсегда запертым в золотой раме, — это вернуть величие своей семьи. В этом Риана и обещала ей помочь, в мгновение ока завоевав расположение обычно скандальной картины.

Проводить самой обряд вхождения в род, о котором она упоминала во время беседы с людьми Ремзлига, Риана не хотела. Она только сейчас заявила о себе как о Ланкрейз, и менять фамилию в такой момент… Нет, это было бы крайне неудачно. Риана хотела быть Ланкрейз, жить на Ризелионе, общаться с Генрихом Геллертом и Тионом и не собиралась отказываться от всего этого! Но, к сожалению, законы устроены так, что ты имеешь право быть главой только одного рода, и если Риана предпочтет стать Олленг, сможет ли она сохранить все то, что только обрела? Да, по крови она имеет право называться многими именами: Вартейн, Ланкрейз, Олленг и наверняка еще несколькими, о которых девушка пока только подозревала. В ней есть сила и знания всех этих предков, но это не значит, что она имеет привилегии от каждой фамилии. Так устроена магия и жизнь: из многого мы должны выбирать что-то одно.

Сомнения девушки даже не имели конкретной формы. Она чисто интуитивно хотела оставаться той, кем считала себя последние полтора месяца — Рианой Ланкрейз. Но кто сказал, что для выполнения обещания, данного Гальвурии, непременно самой Риане надо стать Олленг? Есть ведь и другие волшебники, в чьих жилах течет кровь этого благородного семейства, надо лишь правильно выбрать. Да, дети самой Гальвурии погибли. Бариан Квитч, который был внуком Ярисы Олленг и мог стать неплохим кандидатом на титул лорда Олленга, был объявлен политическим преступником и скрывался где-то в Зарьене. О Нейле Эбиналь отзывались как о вырожденке, в которой почти не было магических сил. Долгое время Риана собирала информацию о Бельяне Угридж, но затем пришла к выводу, что женщина, являющаяся, по слухам, членом Свободного Альянса, — плохой выбор. Она не станет уделять достаточно внимания и сил восстановлению рода, да и повлиять на нее вряд ли удастся. О Ювинее Орай и ее дочери Нае даже заикаться не стоит: Риана слишком хорошо помнила, какими словами портрет Гальвурии поносил женщину, забеременевшую от зарьенца и бувально вышвырнутую из дома. А вот Дегал Менфирд… Прямой потомок Олленгов, но носящий фамилию отца. Воспитанный как будущий наследник, но пока еще не являющийся главой рода. Гордящийся своим происхождением, но видящий его подводные камни. Он был идеальной кандидатурой, и все, что требовалось, — убедить наследника Менфирдов стать наследником Олленгов.

Риана провел ладонью по лицу и села прямо на траву. В последнее время она полюбил гулять в окрестностях замка, наслаждаясь чудесными видами. Сейчас девушка расположилась у небольших озер, голубой цепочкой протянувшихся от самых гор. Под тенью раскидистого ясеня было невероятно приятно чувствовать легкое дуновение ветра и любоваться искрящимися на солнце островками магических кристаллов, растущих вдоль берега. Эти разноцветные минералы были довольно редки и представляли большую ценность в магическом мире, но сейчас Риана не задумывалась ни об их редкости, ни о ценности, а просто смотрела на кристаллы и думала, что они даже светятся волшебством. Все вокруг было пропитано магией, прекрасной, светлой, наполняющей новыми силами.

Риана сорвала травинку, покрутила ее между пальцев и кинула в озеро. Гладь воды едва заметно поморщилась и неохотно понесла травинку вдаль, где ивы склонились над озером зеленой аркой, скрывшей дальнейший путь невольной путешественницы. Не так ли она сама плывет по течению, созданному невидимым ветром?

— К вам снова приходила эта молодая волшебница?

— Да, Вердах. Она кажется мне весьма занятной для человека.

— Хм… — неопределенно хмыкнул безликий, предпочитая не спорить с директором банка.

— По крайней мере, она неплохо разбирается в наших традициях и могла бы стать приличным предпринимателем.

— Откуда такие выводы, гур Увер?

— Сегодня она поздравила меня с Сумасгаром, а затем вложила часть своих сбережений в акции, доходность которых я бы назвал неизбежной.

— Так ли это удивительно? — пожал плечами Вердах. — О Сумасгаре пишут даже в школьных учебниках, а дальновидность присуща и некоторым людям.

— Но при этом далеко не каждый утруждает себя поздравлением безликого и покупкой акций, — заметил директор Чуриба, сцепив когтистые пальцы.

— Вы симпатизируете этой девочке? — удивленно спросил Вердах.

— Нисколько, — покачал головой Увер, — но она мне любопытна. Знаете, что она сделала со своими акциями?

Вердах в немом вопросе уставился на директора банка.

— Она открыла счет на имя Олленгов и положила акции на сохранение в этом сейфе.

— Что⁈ — Дымка на секунду рассеялась, показав, как неверяще расширились глаза безликого. — Но род Олленгов пресекся!

— Вот именно, — задумчиво произнес Увер, почесывая подбородок. — Странное поведение для главы рода Ланкрейз, не так ли?

Оба банкира замерли, глядя друг на друга. Каждый в этот момент думал о чем-то своем.

— Странность этой девушки, — наконец нарушил тишину Вердах, — разве что в ее невероятном везении. Всего за несколько дней она приобрел состояние, достаточное для безбедной жизни, и вряд ли сама рассчитывала на такую удачу.

— Она — нет, — согласился с собеседником Увер, — но на это явно рассчитывал кто-то другой.

— У вас есть определенные подозрения?

— Возможно, — обронил Увер, но делиться своими домыслами не стал.

Директор банка покрутил инкрустированную рубинами чернильницу.

— Как бы то ни было, — подводя итог, хищно оскалился гур, — зрелище обещает быть веселым.

Из всех помещений замка самым трудоемким в наведении порядка оказалась лаборатория. Это была небольшая комната, расположенная в полуподвале северного крыла, с двумя столами, письменным и лабораторным, и кучей полок, уставленных разнокалиберными баночками. Как только Риана сюда попала, она сразу поняла, что на уборку здесь уйдет не меньше трех дней. Пришлось пересмотреть все запасы, выкинуть испорченные, пополнить оставшиеся необходимыми ингредиентами и расставить их в логичном порядке, в чем девушке невероятно помог Тион. Надо было позаботиться и о безопасности хранения зелий: на стенах лаборатории Риана обнаружила волшебную плесень оранжевого цвета, избавиться от которой не так-то просто.

Зато теперь юная леди имела в распоряжении отличную лабораторию. Комната, конечно, по-прежнему была мрачновата, но виной тому циравшая здесь прохлада и отсутствие солнечного света, который мог испортить зелье еще на стадии его приготовления. Впрочем, в своей лаборатории Риана могла этого не опасаться.

— Молодая госпожа собирается в бой? — хмыкнул Тион, наблюдая за тем, как Риана снимает с огня очередное зелье.

— С чего ты взял? — спросила она призрачного духа дома, закидывая в котел новые ингредиенты.

— Я неплохо разбираюсь в зельях и вижу, что готовит госпожа, — ответил Тион несколько снисходительным тоном. — В основном это несложные, но мощные зелья для лечения ран и магического истощения.

— Все верно, — кивнула девушка, не отрываясь от работы. — А что скажешь про те три котла?

Тион по обыкновению обратился серебристым шариком, яркой полоской пронесшимся через полкомнаты, и снова принял вид красивого юноши.

— Болтушка? — удивленно произнес Тион, склонившись над одним из котлов. — Но зачем? Обычно целители дают ее пациентам, испытавшим большой стресс, для того чтобы они выговорились.

— Наверное, я не знаю, — пожала плечами Риана.

— То есть как? — Тион поднял на нее глаза и язвительно уточнил: — Молодая госпожа сварила зелье, даже не зная, где его применяют?

— А зачем? Я все равно буду применять его по-своему.

— Значит, хотите узнать кого-то ближе, выведать его тайны, — догадался дух.

Риана лишь согласно улыбнулась. Ей нравилось общаться с Тионом, он был умным, иногда насмешливым и, что особенно важно, ненавязчивым. Дух дома понимал все с полуслова и никогда не пытался выведать то, чем Риана не хотела делиться. К тому же девушке просто нравилось наблюдать за симпатичным молодым человеком, его немного резковатыми движениями и озорной улыбкой. Вот и сейчас Риана позволила себе оторваться от зелья, чтобы посмотреть, как Тион подошел к оставшимся котлам и стал разглядывать их содержимое, нахмурив лоб.

— Зелья Невидимости и Невмешательства, — с ходу определил он. — Последнее блокирует многие отвары ментального воздействия, большинство зелий дружбы и часть любовных напитков. Интересно…

Риана ничего на это не ответила, лишь добавила в котел аккуратно нарезанный корень маргаритки, сорванной в лесу Семи Ветров. Многие растения, добытые во время того путешествия, пригодились ей сейчас, и девушка была рада, что не поленилась тогда собрать эти цветы и травы.

— В Академии, куда едет госпожа, будет очень опасно, раз понадобились такие зелья, — наконец сделал вывод Тион. — Стоит ли так рисковать?

— Мы всегда рискуем, Тион, но не всегда догадываемся об этом, — ответила Риана. — В данном случае я знаю, на что иду, и это ненамного, но все же снижает риск.

Тион на такое заявление лишь покачал головой.

— Лучше скажи, откуда ты столько знаешь о зельях, — поинтересовалась Риана, потушив огонь.

— Как будто духи не могут быть хорошими зельеварами! — проворчал Тион, недовольно фыркнув.

— Нет-нет, я вовсе не об этом! — поспешно сказала девушка. — Я сама плохо понимаю систему, по которой варится зелье. Не высчитываю по формуле, сколько раз нужно мешать зелье по часовой стрелке и как резать ингредиенты — вдоль или поперек. Я снимаю зелье с огня, когда считаю нужным, а не слежу по часам, боясь упустить нужный момент. И самое главное, я не горжусь всем этим, а просто не умею по-другому. Но я уверена, что ты знаешь все это, понимаешь эту науку намного лучше меня, поэтому и задала свой вопрос.

Тион, внимательно слушавший Риану, улыбнулся уголками рта.

— Мой приемный отец был лучшим зельеваром своего времени и, разумеется, научил многому меня. — Голос Тиона стал глуше, и он поспешно отвернулся от девушки. — Он так и не смог смириться с моей смертью. Не хотел смириться…

Риана подошла ближе и внимательно посмотрела на юношу. Он опустил голову, и пряди светло-русых волос почти полностью закрыли глаза.

— Тион, — тихонько позвала Риана.

Дух дома вскинул голову. Встретившись с ним взглядом, Риана хотела было поправить растрепавшуюся челку, но ее пальцы прошли насквозь, встретив лишь обжигающий холод.

— Тион, — еще тише повторила девушка, — скажи, твой приемный отец… Генрих Геллерт?

Глаза духа слегка расширились, после чего он согласно кивнул.

— Мое полное имя — Тион Ланкрейз. Когда мы с братом были еще детьми, то потеряли родителей из-за черной смерти, выкосившей всю деревню. Пришлось бродяжничать в поисках нового дома. Я плохо помню это время, больше по рассказам старшего брата. К счастью, вскоре нас нашел Генрих и взял под свою опеку.

— О, выходит, мы с тобой родственники? Можно называть тебя прапрапра… сколько-то там прадедушкой?

— Даже не думай, — отрезал Тион, сведя брови. — Десять колен сменилось, а что в твоей крови намешано, вообще никому не известно. Так что мы такие же родственники, как два любых мага на материке.

— Хм… А куда делась «молодая госпожа»? — ехидно спросила Риана, которая не могла упустить возможности поддразнить юношу. — Для духа дома ты слишком своенравен.

— Зато образован. Даже говорю на современном наречии, — не без гордости заявил Тион. — И диалекты других полисов, кстати, мне тоже известны.

— Интересно откуда?

— Они не сильно изменились со временем. При жизни мы водили дружбу со многими семьями, и часть из них родом из других полисов: Хастилы с острова Идис, Лотшифары из Феларии, Езариши из Ашхониса…

— Вы были знакомы с Езаришами? — переспросила Риана.

— Да, и довольно близко — Тион снова помрачнел. — Тебе лучше не говорить о них с Генрихом, он не любит вспоминать этих людей.

— И даже делает вид, что никогда их не знал, — вздохнула Риана.

Только тайн в собственном замке ей не хватало! Остается надеяться на то, что когда-нибудь все прояснится само собой.

— Тион, — снова обратилась к духу девушка, — поможешь мне разлить все зелья?

— Как прикажет молодая госпожа, — вновь принялся за свое юноша и, превратившись в серебристую молнию, приступил к работе.

Риана покачала головой: в речь Тиона вновь вернулась лукавая насмешка.

— Альярд, вы спятили!

Сайрус Хоуп чуть ли не брызгал слюной от возмущения. Подумать только! Еще месяц назад ректор Дагмарской Академии гарантировал ему место профессора боевого курса. А теперь? Этот холеный манипулятор опять переиграл все свои планы!

— Я уже смирился с тем, что всю жизнь буду ковыряться в артефактах по вашему заказу и учить этому малолетних идиотов! Но какого Хоргеда вы приглашаете на обещанный мне курс члена Свободного Альянса⁈

— Сайрус, успокойся, — примирительно сказал Ремзлиг. — Не тебе ли знать, что каждый имеет право на второй шанс?

— Но не Эльзар Селвиг!!! — гаркнул Хоуп и без сил рухнул на соседнее кресло. — Вы прекрасно понимаете, что этому человеку чуждо раскаяние. Он никогда — слышите, никогда! — не откажется от своих убеждений и идей Рагана.

— Мы не можем быть уверены в том, что произойдет в будущем, — все так же невозмутимо изрек ректор.

— Но при этом вы всегда пытаетесь это сделать и, как ни странно, делаете. — Голос Хоупа, казалось, был пропитан ядом. — Почему после пропажи Вартейн вы так резко решили сменить педагогический состав?

— Мне всего лишь хочется развить возможности Академии, — спокойно ответил Ремзлиг, поправляя запонки на манжетах. — Мы же оба знаем, насколько это важно и…

— Не пудрите мне мозги, Альярд! — резко оборвал ректора артефактор. — Селвиг должен стать одной из фигур в вашей очередной авантюре. Вы хотя бы понимаете, как подставляете меня этим ходом? Бездна, конечно понимаете, вы всегда все просчитываете до малейших деталей. Просто это не играет для вас никакой роли, вы привыкли рисковать другими людьми, не так ли?

— Ты переходишь границы, Сайрус, — строго произнес Ремзлиг, и его голубые глаза опасно блеснули. — Неужели ты считаешь, что я не подумал о тебе? О том, как реабилитировать тебя в глазах Рагана?

Сайрус Хоуп выжидающе уставился на Ремзлига, усилием воли подавив свою ярость и заставив прислушаться к ректору. Тот вытянул вперед правую руку, давая артефактору возможность как следует разглядеть переплетенные линиями проклятья пальцы.

— Мне осталось недолго, — тихо сказал Альярд Ремзлиг, — и моя смерть может оказаться спасением для тебя. Ты же понимаешь, что это значит?

Хоуп судорожно вцепился в подлокотники кресла, ясно показывая, что действительно все понимает.