Проект «Наполеон»

Глава 8

Я проснулся от ощущения, что кисти рук словно опустили в кипяток.

— Ну, земноводное, ну, погоди! — мысленно взвыл я.

Сна не было ни в одном глазу. Встав и не глядя по сторонам, я выскочил на палубу. Стоя там, я бессмысленным взглядом обозревал порт Аяччо родной Корсики, утопающей в лучах яркого солнца. Раздражение от всей этой ситуации вылилось на матросика у сходней.

— Почему не поставили в известность? Где весь народ? Сколько уже здесь стоим? Что молчишь? Ну-ка, отвечай, салага! — взревел я.

Матрос переступил с ноги на ногу, словно срочно захотел в туалет. Бурно всплеснув руками и сделав еще несколько резких жестов, собрался с духом и, набрав полную грудь воздуха, выдал:

— Я капитана позову… — и слился в неизвестном направлении.

С каждой минутой ожидания моя злоба на окружающий мир нарастала скачками. Появление капитана я встретил зверским взглядом, который сменил сначала на удивлённый, а потом — на ошарашенный. Я привык видеть перед собой Сальвадора Дали в засаленном камзоле на голое тело, но теперь эпатажность капитанского прикида вызвала настоящий ступор.

Головной убор в виде оригинальной треуголки из кожи ската прикрывал часть платка из золотистой ткани, повязанного на пиратский манер. Волосы были заплетены во множество косичек с монетами на концах. Усы, натёртые воском, тянулись параллельно палубе. Из-под твёрдого сюртука небесно-голубого цвета с золотыми пуговицами выглядывала шёлковая белая рубашка. Коричневые бриджи поддерживал длинный пурпурный кушак, замысловато завязанный на левом боку. На нем же крепилась шпага почившего кудесника. Ноги были обуты в высокие замшевые сапоги горчичного цвета. На их отвороты грубыми нитками пришили серебряные пряжки с изумрудами. Завершала картину «блошиная ловушка» на крепкой шее, свисающая на золотой цепочке и сшитая из тонкого выделанного чёрного меха в форме полевой мыши.

— По какому поводу молодой синьор так нервничает? — спросило это произведение современного искусства.

— Эммм… — информативно ответил я.

— Ваша чаровница перед отъездом не велела вас будить, — добавил капитан.

— Почему моя? — переспросил я, отметив абсурдность его высказывания.

— Ну как же, весь экипаж судна, и, думаю, даже сам морской владыка слышали, как ваша милость занималась перевоспитанием чаровницы. Видно, пытки, применяемые вами, были очень изощрёнными. Чаровница так кричала, так кричала… — с глумливой улыбкой произнёс капитан.

Почувствовал, что покраснели не только уши, но даже пятки.

— Мне пора собираться и сходить, — сказал я поспешно.

— Так она уже забрала ваш багаж, — удивлённо добавил капитан.

Я бросился в каюту, встретившую меня девственной пустотой. Только на колченогом табурете валялось несвежее исподнее.

В жизни почти каждого бывают случаи, когда обворовывает хороший знакомый. Чувство обиды от утерянных вещей перекрыло разочарование от крайне безнравственного поступка Катерины. Предательство наших романтических отношений вызвало бурю негодования, желание найти её и покарать. Но эти намерения остановила мысль: «Как обидно, когда не ты, а у тебя». Закон мира — «да воздастся ему за грехи его» — проступил во всей красе. Я же сам, как мелкий мошенник, прикарманил ее книгу Альтериум под влиянием навыка. Похлопал в районе груди и убедился, что книга осталась у меня. Вывел для себя: «Не суди, и не судим будешь». В оправдание своего поступка решил считать украденные у меня вещи платой за книгу. Жаль, что такая аристократичная красавица оказалась всего лишь воровкой у знати!

Грыз я себя недолго. Ведь чувство вины, писали в умных книгах, отнимает много энергии, снижает самооценку и позволяет окружающим манипулировать тобой. Подвёл итог: совершил ошибку — усвой урок и не делай подобного в будущем. А сам продолжай двигаться дальше. Вспомнилась работа из прошлой жизни, разработка игр — это череда ошибок и проблем, и если на них зацикливаться, то успешной игры не создать. Человек постигает мироздание на ходу, постоянно двигаясь вперёд, наполняя себя и вселенную чем-то новым. Отсутствие динамики ведёт к отупению и разложению… Так философствовал я, выходя на пристань — в одной форме, без вещей, с книгой Альтериум и небольшим мешочком денег за пазухой.

Состояние души и организма улучшались с каждой минутой. Шёпот дракона решительно оборвал созерцание родных сердцу мест.

— Пациент, у меня есть для вас две новости. Плохая и очень плохая, — произнёс Дракон.

— Почему пациент? — удивлённо спросил я.

— Это как раз плохая новость. Тебя отравили, и мне с трудом удалось нейтрализовать яд, — сказал мой динозавр.

— Кто меня траванул?

— А демон его знает. Очень плохую новость сообщать? — хихикнув, добавил дракон.

— Так, земноводное, давай конкретику о моём состоянии! — попросил я.

— О, тебе не о чем беспокоиться. Я уже сто раз боролся за жизнь отравленных разумных. Должно же было у меня когда-нибудь получиться. Ну, я на это надеюсь, — продолжил хохмить дракон.

— Ну, ладно, гад, я тебе это припомню. Какая очень плохая новость? — раздражённо спросил я.

— Ты мне должен за такое шикарное излечение одну душу кудесника или десять осколков обывателей! — с пафосом произнёс дракон.

— Дорогая моя, любимая жаба… Ох, прости, дорогой дракон. Прежде чем брать плату за уже выполненную услугу, задумайтесь на минутку, что попытка получить выгоду с хозяина жилплощади, на которой ты живёшь на птичьих правах, может обернуться закрытием кредита доверия и выселением, — завернул я.

— А вот это сейчас было обидно. Я истратил массу энергии, чуть не развоплотился, нехороший ты человек. Знать тебя больше не хочу! — заявил мой партнер.

О как, мне стало даже неудобно. Вроде хотел пошутить, а получилось — схамил.

— Эй, дракоша, извини. Ну, пошутил неудачно, с каждым бывает!

— Ладно, проехали, потом поговорим, — пробурчал он, истаивая в моём сознании.

— Молодому синьору нужна помощь? — эта фраза вернула меня в материальный мир.

Передо мной стоял несомненный кудесник и ждал ответа. Я удивлённо отметил знакомые черты лица. Сосредоточился — и включилось опознание, только без таблички обошлось.

— Я рад тебя видеть, Антонио, — улыбнувшись, сказал я.

— Мы разве с вами знакомы? — удивился он.

— Ай-яй-яй, гляжу, «ваша милость» забыла, как всего восемь лет назад один молодой предводитель банды сорванцов обещал поделиться своим авторитетом с младшим товарищем, — иронично сказал я.

Кудесник нахмурился, вглядываясь в моё лицо. Потом на его лице мелькнули узнавание и радость.

— О, Матерь Божья, Наполеон! Прошло восемь жутких лет, а ты всё такой же самоуверенный наглец! — вскричал он, крепко обхватив меня за плечи.

— Я тоже рад тебя видеть. А почему ты один? Где наша банда сорвиголов? — весело спросил я.

Руки Антонио соскользнули с моих плеч, он ссутулился, лицо его побледнело и словно окаменело.

— Мы пошли шесть лет назад в аномалию. Самоуверенные, веселые. Положили всех здешних чудищ, похожих на свиней, их хрюкалами зовут. И главного вепря уложили, никого не потеряли. И пошли на выход, с хохотом и шутками Я повел их в ворота, очень гордый собой. У нас никто не знал тогда, что выйти может только один… Нет больше нашей банды. А есть я, чертов кудесник, с атрибутом «Зеркальное прикосновение». — хрипло, с надрывом произнёс Антонио.

— Я боюсь даже представить. Словами такой груз с души и не снять.... Но знаешь, пока мы живы, надо помогать живым, нечего жалеть о том, что было, и искать виноватых. Если ты сейчас не занят, проводи меня до дома.

Его взгляд оттаял, и лицо порозовело.

— Хорошо! В порту я дела закончил, — согласился Антонио. — Вот и пройдёмся, поговорим.

Он обернулся к шхуне и приказал капитану:

— Груз доставьте в замок. Там я его позже приму.

— О, смотрю, ты стал большим человеком на большом острове, — попытался я его отвлечь от мрачных мыслей.

— Тебя давно дома не было, — криво усмехнувшись, сказал он, направляясь в сторону нашего имения. — После звездопада на острове наступил беспредел, все бросились делить власть, пока Франция не смотрит. Отец, используя связи и наших бойцов, быстро навёл порядок и стал герцогом Морисом Маналезе I, освободившим Корсику от оккупации французов. Об амбициозности моего отца ты и так слышал.Из него вышел хороший правитель. Он остановил междоусобицу. Кого убил, а кого купил. А потом дал большие свободы ремесленникам и крестьянам. Жить стало полегче… Да и, прямо скажем, немало земель и стад потеряло хозяев, а выжившие стали жить сытнее и вольнее. И благодарить надо отца, который не стал устраивать переделы уже присвоенного и остановил ссоры. Поэтому, когда из аномалии полезли всякие свиноподобные твари, его люди не растерялись, а подняли народ, и проклятое место обнесли сплошной каменной стеной с одним выходом, где встречают и разделывают этих чудовищ. Слава Богу, на острове всего одна аномалия и нет закрытых городов.

— Слушай, а что за атрибут «Зеркальное прикосновение»? — спросил я.

— Атрибут позволяет вылечить от любой, даже неизлечимой болезни, а также от любой раны, — Антонио поморщился.

— Так это же просто божественный атрибут! Чем недоволен? — возмутился я.

— Ага, божественный... Для пострадавшего. А я испытываю всю его боль и даже прерваться или потерять сознание не имею права до конца лечения! — возмущённо воскликнул Антонио.

Я мысленно прикинул этот атрибут на себя. Да ну его нафиг.

— Ладно, что мы всё про меня, — сказал Антонио. — Ты, гляжу, тоже без дела не сидел. Рассказывай, что в большом мире делается?

— После катастрофы мы перебрались в Тулон. Бывший губернатор Корсики, граф де Марбёф, прибывший туда же, собрал вокруг себя выживших дворян и солдат. Благодаря этому, он быстро навёл порядок в городе, а потом и во всей провинции. Превратил кадетскую школу в лицей для ведьмаков — новых обученных воинов для борьбы с чудовищами. У графа большие связи с Россией, которая сейчас впереди всех в науке борьбы с монстрами. Наш лицей первым получал научные знания, программы обучения и образцы вооружения из российской Академии, и его назвали лучшим среди прочих школ ведьмаков. Мой отец хорошо знал графа, поэтому, несмотря на юный возраст, меня приняли на обучение, — рассказывал я, поднимаясь по улице, ведущей к моему дому.

Архитектурные изменения вызывали противоречивые чувства. Память Наполеона рисовала такие любимые лёгкие домики из белого ракушечника под цветной черепицей. Домики за небольшой оградой утопали в зелени виноградников и фантастическом разнообразии цветов. Их приятный, сладковатый запах навевал чувство беззаботности и легкости, как на отдыхе в Черногории множество лет назад, в другом мире. Улица была — словно любвеобильная и легкомысленная красавица, готовая принять любого посетителя в свои объятия.

Теперь всё изменилось, и красотка переродилась в закованного в каменные латы рыцаря. Из-за высоких каменных оград, увенчанных острыми металлическими пиками, хмуро следили за окружающим пространством через свои бойницы мини-замки. Резные калитки с вычурными ручками сменились на крепко обитые металлом ворота. Теперь стало понятно, почему корабль, на котором я плыл, был забит гранитными блоками: сейчас это самый ходовой товар на острове, приносящий немалую прибыль судовладельцам.

У одних из ворот Антонио притормозил.

— Слушай, Набулио, раз мы здесь, давай зайдём и проверим, как там мой заказ, — прервал мои размышления кудесник.

— А давай. До пятницы я совершенно свободен, — вспомнив мультфильм про Винни-Пуха, сказал я.

Возле ворот лежала здоровенная кувалда и каменная наковальня. Приподняв этот молот, мой друг ласково опустил его на наковальню. Где-то в глубине двора раздался тихий мелодичный перезвон. Подождав несколько минут, Антонио снова потянулся за молотом.

— Слушай, в чём прикол этого дверного замка? — полюбопытствовал я.

— Вроде говорим на одном языке, но ты на материке нахватался столько непонятных фраз, что я только по смыслу понимаю, — вздыхая, сказал Антонио.

— А-а, так я спрашиваю, нахрена эта хреновина, и с хрена ли ты по ней хреначишь? — с улыбкой повторил я.

— Ты сейчас с кем и на каком языке разговаривал? — удивлённо оглянувшись, спросил Антонио. — И вообще, я ваш тайный язык ведьмаков не знаю, — продолжил он.

— Я просто хотел узнать у благородного дона, для чего предназначен этот механизм, и как он работает? — внутренне давясь от смеха, спросил я.

— О-о, это замечательная история, — начал рассказ мой старый друг. — Года два назад на остров прибыл кудесник с атрибутом «Голос павлина». Ему требовалось сделать особое оружие, а в этом доме проживает лучший оружейник и кузнец всего Средиземноморья. Единственное, что плохо, — он глуховат. Кудесник долго бился в ворота, а потом применил свой атрибут и снёс их к хрюкалам. Оружейник обиделся и отказался делать заказ. Чтобы его умаслить, кудесник сделал ему артефакт-оповещалку для приходящих заказчиков. Чтобы не баловались дети, молот кудесник сделал достаточно тяжёлым, из какого-то странного металла, — грустно смотря на него, вещал Антонио.

Во время его рассказа моё внимание привлёк огромный каштан у ворот. С этого дерева свисала тарзанка, и были прибиты перекладины, чтобы забраться на смотровую площадку в кроне этого исполина.

— Ладно, дай мне постучать, — сказал я, привязывая молот к верёвке тарзанки. Хотелось сотворить какую-нибудь импульсивную выходку после своих неудачных подвигов на корабле и женской неблагодарности.

Антонио, удивлённо взглянув на меня, пожал плечами. Физическая подготовка в школе ведьмаков была на высоте. Словно белка, я быстро вскарабкался на площадку и начал вытягивать туда молот. Кудесник настороженно молчал. Вытянув молот и прицелившись им по наковальне, я крикнул:

— Открой рот и заткни уши! — этот совет явно не был лишним.

Отпустив молот, сам открыл рот и судорожно вцепился в толстую ветку.

«ЁПРСТ, все буквы заглавные», — это единственное слово билось в моей голове. Кажется, с хулиганством я перестарался. Звуковая волна сорвала листву с ближайших деревьев, а Антонио рухнул, зажав ладонями уши, и потерял сознание, свалившись в сточную канаву.

В створе ворот появился здоровенный амбал с кувалдой вдвое больше брошенной мной. Его пошатывало, из носа у него шла кровь. Обежав озверевшим взглядом окрестности, он заметил меня.

— О, ведьмак, слезай! Сейчас я тебя убивать буду! — заорал этот питекантроп.

Из соседних домов выбегали мужчины, вооружённые всем подряд, от вил до старинных мечей, оглядываясь по сторонам. Потом они поочередно уставились на меня, давая понять, что бить меня будут долго и со вкусом.

В это время пришёл в себя Антонио. Набычившись, он направился прямо ко мне, явно не собираясь слушать извинения. Но тут снова раздался низкий металлический гул, только уже издалека, а затем повторился. Антонио замер, и его лицо побледнело.

— Что произошло? Ты чего так сбледнул? — требовательно спросил я.

— Из аномалии кто-то вырвался. А два удара в гонг означают, что, кроме хрюкалов, вырвался монстр-вепрь и направляется сюда. Хрюкалы бегают, где попало, а вот хозяин монстров всегда идёт на ближайшего кудесника. А на острове такой кудесник один — это я, — передёрнув плечами, сказал Антонио.

Народ с улицы собрался вокруг него. Здоровый мужик с молотом произнёс густым басом:

— Вы, господин кудесник-лекарь, прячьтесь в замке. Мы с вами пойдем и при встрече постараемся эту тварь задержать, сколько силёнок хватит, а вы пока и проскочите к замку.

— Всё равно не успею, а вы столько не продержитесь в открытом поле. Даже если прямо сейчас выдвинуться, замок ему по пути от аномалии ближе. Здесь с вами эту погань встречать буду, хоть подготовимся основательно, — ответил Антонио.

«Так, день перестаёт быть томным. Сосредоточься, великий полководец Наполеон. Здесь тебе не Ватерлоо», — постарался настроить я себя на битву. Первым делом задействовал способность «Гнев орков». Дар Дракона, мгновенно проанализировав окружающую действительность, выдал два решения. Первое — быстрое стратегическое отступление. Мне оно не понравилось. Да все равно отступать было некуда.