Проект «Наполеон»

Глава 10

Войдя в полутьму барака, я осмотрелся. За столом неподалёку от входа сидели и молча наблюдали десяток мужиков, одетых в лохмотья. У торца стола стоял котёл с едой, возле которого возилась кухарка в неряшливой одежде. По пятнам на ней можно было безошибочно определить все блюда, которые она стряпала за последнюю неделю.

— Чего в дверях застыл? Брось свой молот в угол да к столу иди, пока всё не сожрали, — задорно пригласила она меня к трапезе.

И тут из дальнего конца барака к столу подошёл Самюэль.

— Привет, Самюэль! Если ты готовил угощение, то я, без опасений, попробую эту бурду. Сутки не жрамши, голоден, как бродячий пёс, — громкое урчание пустого желудка подтвердило мои слова.

— Мы разве знакомы? — спросил Самюэль, с любопытством вглядываясь в мое лицо.

— Как быстро ты забыл сорванца, которого угощал печёными каштанами в шоколадной глазури, — с лёгкой грустью сказал я.

— О, Матерь Божья! Это ты, Набулио! Что с твоей одеждой? Представляю, как обрадуется госпожа Мария, узнав о возвращении сына! Почему вы здесь, а не в доме? Ещё и с кувалдой! — затараторил Самюэль, взмахивая руками.

— Успокойся, дружище, всё не так плохо. Просто по дороге из порта была небольшая заварушка, пришлось поучаствовать. В дом же меня не пустил слуга, приняв за наемного рабочего. А молот… Это супероружие, дарованное Богом. Вот, не могу от него отлипнуть, — с ухмылкой ответил я.

Самюэль, ухватив меня за свободную от молота руку, словно в детстве, потащил к дому.

— Балбес!!! Ты не пустил в дом своего молодого господина! — прикрикнул он на швейцара в ливрее.

Слуга на входе, изумлённо открыв рот, тут же уступил дорогу и распахнул перед нами дверь в низком поклоне. Самюэль провел меня в сумерки холла.

Дверь напротив внезапно распахнулась, и оттуда на меня вылетел всклокоченный верзила. На автомате я встретил его правым хуком, а левой рукой поднял молот для добивающего удара.

— Ты кто? — завопил лежащий на полу парень.

— Ты сам кто? — со злостью в голосе отозвался я.

— Я Жозеф Бонапарт, сын хозяина этого дома! Ты ответишь за нападение на меня! — гордо лежа на полу и держась за ушибленный подбородок, вещал мой старший брат.

— Ну а я — Наполеон Бонапарт, твой младший братик, и очень рад тебя видеть! — и протянул руку, чтобы помочь ему подняться.

— Набулио! А зачем ты меня ударил и чуть не убил своим страшным оружием? — поднимаясь с пола и с опаской глядя на меня, спросил Жозеф.

— Так это ты накинулся на меня, как только я вошел!

— Что ты! Я случайно налетел на тебя — очень спешил. Сейчас везде собирают отряды бойцов. Из аномалии вырвался Вепрь, нужно созвать большое ополчение, чтобы остановить его. Давай поторопимся! Нам бы попасть в один отряд, — эмоционально размахивая руками, ответил Жозеф.

— Успокойся, с Вепрем вопрос мы уже решили. Я лично убил его около часа назад. Лучше отдай распоряжение, чтобы мне приготовили комнату, горячую ванну, сменную одежду и побольше еды.

— Сэмюель решит все эти вопросы. И предупредит всех о твоем возвращении.

На этих словах мы повернулись к слуге, который от всего увиденного походил скорее на испуганного тушканчика, нежели на уважаемого шеф-повара. Он стоял, раскрыв рот, и в нервном тике моргал только одним глазом.

Выйдя из ступора, Самюэль, аккуратно протиснувшись между мной и стеной, стремительно побежал вверх по лестнице, как молодой, бормоча себе под нос: «Сей момент, все сделаем».

Дальше всё пришло в движение. Казалось, даже мебель перебегала с места на место. Когда бедлам закончился, вся семья собралась в столовой. Мне уже хотелось не просто поесть, а жрать, жрать и ещё раз жрать. Наконец, открылась дверь, медленно и вальяжно вплыл поднос с едой, при котором был Самюэль. Поставив поднос на край стола, повар изготовился разложить по тарелкам порции своего фирменного блюда, когда раздался шум со двора — громкие крики, переходящие в потасовку.

Все, кроме меня, поспешили к окнам. Недовольное выражение на лице отца сменилось сначала удивлением, а затем настоящим изумлением. Развернувшись, он быстрым шагом направился к лестнице во двор. Остальные последовали за ним. Моё шестое чувство — а может, и девятое — подсказывало, что, если я выйду из-за стола, то останусь голодным.

Тем временем скандал во дворе набирал обороты. Я поставил стул рядом с подносом, сел и принялся уплетать это божественно приготовленное мясо, решив, что порция мне вполне соответствует. Внезапно в открытую дверь вбежал Жозеф. Он, видно, торопился с важными новостями, но, увидев опустевший поднос, замер с открытым ртом, как суслик. Из всей еды на блюде остались только три корочки хлеба.

— Ты чего прибежал? — спросил я, дожёвывая и облизывая пальцы.

Жозеф превратился из суслика в рыбу: закрывает и открывает рот, но не может вымолвить ни слова. Я встал и хлопнул в ладоши перед его лицом. Жозеф отшатнулся, приходя в себя.

— Ну, братец, ты и монстр, столько сожрать за раз! Мама и отец хотят немедленно видеть тебя во дворе, — восхищённо сказал он.

Вытерев губы салфеткой, я неторопливо спустился на улицу. Едва ступил за дверь, как меня атаковала Мария.

— Набулио, ты сошел с ума! Зачем приказал притащить сюда эту тушу? Ты понимаешь, как сложно будет доставить её на побережье? И на чём собираешься её вывезти в море? Представляешь, сколько это будет стоить? Что ты молчишь? — энергично жестикулируя и указывая на тушу вепря, лежащую перед домом, громко и возмущенно вопрошала она.

Крики и споры вокруг разом стихли. Все с интересом уставились на меня.

— Ну, во-первых, это мой охотничий трофей, — начал я тоном лектора, гордо оглядывая собравшихся. — Во-вторых, из его шкуры я собираюсь сшить защитный костюм. В-третьих, внутренние органы, мясо и даже кости могут оказаться полезными.

Заинтересованные взгляды, устремленные на меня, сменились на жалостливые. Использовав дар «Равнодушие эльфов», я прочитал эмоции окружающих. Основная масса народа соболезновала моим родителям, получившим в род сильного, но туповатого малого.

Подошедший отец с тяжелым вздохом заговорил:

— Наполеон, тебя долго не было дома. Ты, безусловно, отважный воин, но ещё не знаешь многих особенностей Корсики. Этот Вепрь — не первый, вырвавшийся из аномалии. Раньше таких удавалось заманить в ловушку и убить. Когда убили первого Вепря, месяцами лучшие умы Корсики пытались понять, как освежевать эту тушу. Но так и не смогли сделать ни одного надреза, ни снаружи, ни изнутри. Через год туша превратилась в камень и начала источать ядовитые испарения. После этого было решено топить туши вепрей подальше в море. Обычно герцог оплачивал вывоз этой погани, но, похоже, по твоей же просьбе, эту задачу переложили на тебя, — с грустью сказал отец.

Десяток здоровенных амбалов, стоявших возле вепря, выделялись в толпе эмоциями откровенного злорадства.

— Кто такие? — со злостью в голосе спросил я.

— Родичи кузнеца, ваш трофей приволокли, — с глумливой улыбкой на лице сказал самый здоровый громила.

— Стойте здесь и не смейте никуда уходить, — приказал я и быстро направился в дом.

Полюбившая меня кувалда стояла в холле. Привычно схватив ее за ручку, закинул на плечо и пошел во двор. Народ, увидев меня такого «красивого», резко напрягся. Брат с отцом бросились ко мне с криком:

— Наполеон, не надо! Они ни в чем не виноваты!

— Ты зачем этот молот взял? — с волнением спросил Жозеф.

— Так, случайно у кузнеца со двора схватил. Сейчас с этой компанией разберусь, потом про молот поговорим, — вспомнив свою шутку со звонком, хохотнул я.

— Сынок, ты пойми, наш род сейчас в трудном финансовом положении. Убив этих недорослей, ты вынудишь род кузнеца объявить нам вендетту. Мы просто не потянем сейчас войну! — с волнением произнес отец.

— А за что мне их надо убить? — озадачился я.

— Вот и я говорю, не надо, — уже более спокойно сказал отец.

— Ты молот мне пока отдай, — настороженно глядя на меня, попросил Жозеф.

— Странные вы какие-то сегодня, — сказал я и скинул с плеча инструмент, передав его брату.

Жозеф взял кувалду и, не рассчитав ее вес, уронил. Танец на одной ноге и похабные выкрики в исполнении моего брата привлекли внимание всей толпы. Даже стоявшие в боевой готовности родственники кузнеца подошли поближе, заинтересовавшись экзотической пляской и затейливыми ругательствами.

Я, подняв молот левой рукой, перекинул его в правую. Неслабо я окабанел в школе ведьмаков! Сделал пару шагов в сторону того самого разговорчивого амбала. Здоровяк отпрыгнул и прикрыл голову руками.

— Эй, ты чего, болезный, прыгаешь и руками машешь? — удивленно спросил я.

— Я ничего. А ты чего? — с испугом в глазах отозвался здоровяк.

— Так я ничего. Вот, кувалду отдать хочу!

— Зачем? — теперь удивился он.

— Видишь ли, после боя я был немного не в себе и случайно взял это приспособление для вызова кузнеца из дома. Вот, теперь с вами обратно передать хочу, — попытался я достучаться до его разума.

— Так ты молот просто вернуть хотел? Вот умора. А мы думали, драться будем, — с облегчением сказал здоровяк.

Народ во дворе заулыбался, а потом заржал. Все, кроме недоумевающего меня и Жозефа, который сидел на земле и с болезненным выражением лица пытался стянуть сапог.

— Меня Габен зовут, я кузнеца старший сын. Отец сказал, молот он тебе дарит. Вон и наковальню приволокли. Говорит, после твоего оповещения он эту железяку без содрогания видеть не может. И очень надеется, кто-то и тебя так разбудит во время сиесты, — пояснил сын кузнеца со смехом.

— Ладно, идите все… В общем, идите. Все вопросы и решения — завтра, — глубокомысленно сказал я и вместе со злосчастной кувалдой отправился на боковую.

Не помню, как добрался до своей детской спальни. Здесь ничего не изменилось, лишь кровать поставили взрослую. Родители ждали меня, сберегли мою комнату — эта мысль согрела после всех нелегких событий сегодняшнего дня. Я разделся и завалился в кровать. И тут сон, как будто наглый лис, махнул хвостом и сбежал. Считать виртуальных баранов было лениво. Наслаждаясь мягкой постелью, я вспоминал первое столкновение с боссом аномалии.

* * *

Первый год после катастрофы мы всей семьей жили в Тулоне. Я с Жозефом усиленно изучал французский язык. Мама твердой рукой управляла хозяйством в доме своего отца Жана Жерома Рамолино, до которого мы после всех злоключений смогли таки добраться и который, к счастью, уцелел во время катаклизма. Усадьба была огромной, с массой ближних и дальних родственников и их слуг, сплотившихся ради выживания в сложные времена. Эта толпа требовала постоянного надзора и управления.

Отец по просьбе графа де Марбёф организовал и руководил военизированным отрядом, наводящим порядок в городе. Именно граф устроил меня, несмотря на мой возраст, в школу ведьмаков в городе Бриенн-ле-Шато в восточной Франции. Это был второй набор. Школа приняла сто мальчиков в возрасте около 13 лет. Отбор шел с упором на силу и выносливость. Безусловно, дети дворян имели приоритет не только за счет происхождения, но и благодаря хорошему образованию и всесторонней физической подготовке. Их было около половины. Остальные — дети купцов, ремесленников и даже крестьян.

Физические нагрузки были запредельными, а тренировочные бои между учениками шли совершенно всерьез. Через год от всего курса остался 21 человек; остальные либо погибли во время жестоких тренировок, либо получили тяжелые травмы. Но даже при этом добровольно покидать школу никто не желал. Ведь отучившись три года и получив звание ведьмака, любой человек получал статус в обществе на уровне графа.

Недалеко от школы возникла аномалия, выбрасывающая лис-монстров, которых в народе прозвали «куроедами». Хитрых, ловких, но не особо живучих. Зачистка этих монстров стала экзаменом для перехода на второй курс. Вот и нас, первачков, год спустя отправили на зачистку. Разделив при этом на группы по пять человек, каждую из которых возглавил один из бессердечных, злобных наставников, безжалостно гонявших нас целый год.

Меня, как самого младшего, определили в наиболее сильный состав. Вначале всё было замечательно. Нам удалось добыть несколько шкурок. Наставники издевательски комментировали наши действия, посматривая по сторонам. Внезапно они замолчали, а потом приказали быстро подойти к ним.

— Так, детки. Похоже, мы нарвались на босса. Мы постараемся связать боем эту тварь, а вы бегом отступаете на восток, в сторону второго отряда. Если позволит судьба, мы продержимся минут десять и чуть его потреплем. У вас будет хоть маленький, но шанс на выживание. Пусть Господь бережет вас, — с торжественной обреченностью сказал старший преподаватель, проверяя экипировку и оружие.

На опушку небольшой рощи вышел огненно-рыжий огромный лис. Французы прозвали это чудовище Большой Ренар.

— Опоздали… Разбегайтесь. Может, кому-то удастся спастись, — с тяжелым вздохом сказал преподаватель и рванул к монстру.

Впервые за прошедшее время я распараллелил сознание: анализировал свое положение, рассматривал различные сценарии дальнейших действий, общался с Драконом. На выбор решения я в итоге затратил меньше секунды, успев в это время подключить «Глас дракона» от своего чешуйчатого постояльца.

За последние два года наше общение было нейтральным. Он помогал мне выдержать школьные нагрузки, регенерируя повреждения, получаемые на занятиях, и скрупулезно подсчитывал мою задолженность. Вот и тогда, не желая потерять свои вложения, он был рад увеличить мой кредит.

— Жак, ты у нас самый сильный, подковы гнешь, будешь в авангарде на передней линии. Всем снять нагрудники и быстро нацепить на него. Гастон, ты из семьи циркачей и самый ловкий из нас. Встанешь с копьем за Жаком и тыкаешь в наглую морду лиса. Жак, у тебя самое сложное — не дай ему прорваться и отвлечься на других. Хоть в пасть ему лезь. Виктор и Виньен, вы лучшие стрелки, встаете в десяти шагах от Жака, сместившись один вправо, другой влево. Все мушкеты передаем вам. Модест, ты лучший на курсе по оказанию первой помощи. Встаешь за братьями и заряжаешь огнестрел. В бой вступаешь в последнюю очередь. Твоя работа — после боя. Я зайду к нему с фланга и попытаюсь подрубить ноги, — скомандовал я гласом дракона.

Никто не спорил. В течение трех минут диспозиция была готова. Это время нам подарили учителя-ветераны, погибая один за другим, но сдерживая рыжую тварь. Раздавая указания, я постоянно контролировал идущий рядом бой, успевая замечать основные свойства босса.

Бешеная регенерация — рана, нанесенная ему из мушкетов и сабельные удары, затягивались в течение минуты.

Огромная скорость — когти вскрывали доспехи, хоть и с трудом.

Самое опасное умение — удар хвоста о землю. При этом лис телепортировался на несколько метров в нужном ему направлении.

Наставников подлый лис разгромил безжалостно. Чудовище — двухметровое в холке, с непропорционально большой головой и крупными зубами, оскаленными в злорадной улыбке, — медленно помахивало пышным хвостом. Тот походил на маятник старинных часов, раскачивающийся туда-сюда, отсчитывая последние мгновения чужой жизни. Большой Ренар направился в нашу сторону. Мы видели, как исчезали раны на его огненно-рыжей спине и белом брюхе. С каждым вкрадчивым шагом восстанавливался оранжевый глаз с вытянутым зрачком, повреждённый в бою.

Выстрел братьев по лису вспорол ему кожу на голове чуть выше глаз. Лис прыгнул на Жака. Силачу удалось перехватить лапы и удержать их, но ноги его начали подкашиваться. В этот момент Гастон удачно попал копьём в нос этой твари. Тут же повторные выстрелы братьев полностью выбили травмированный глаз. Лис вырвался из хватки Жака, сбив его с ног, и мгновенно ухватил пастью в районе торса, задрав хвост для удара о землю.

Всё это я видел, как в эффекте слоумо, включив «Замедление времени». Зашел со стороны травмированного глаза зверя. Лисий хвост медленно пошёл к земле. Собрав все силы,рубанул с протяжкой саблей по основанию пушистого инструмента телепортации монстра. Хвост упал плавно и неспешно, как осенний лист. А кровь золотистого цвета обдала меня, вызвав жгучую боль по всему телу. Я решил сбежать в астрал, чтобы не сдохнуть от болевого шока.

— Привет, паразит. Что нового в астрале? — спросил я, проявляясь на ледяной арене.

— В последнее время на тонком плане бытия планеты появилось очень много зооморфных сущностей, не свойственных этой реальности.

— Надеюсь, в мою ледяную крепость они проникнуть не смогут?

— Никак нет. Эти сущности могут действовать только на более глубоких уровнях астрала.

Ледяной душ привычно выдернул меня из астрала. Я лежал возле трупа лисы, а рядом стояли Виктор с Виньеном и Модест с пустым ведром. До сих пор меня волнует, откуда эти материны дети взяли ведро с водой возле аномалии. На мой вопрос они только пожимали плечами и бормотали что-то невнятное.

Финальная часть битвы, пропущенная мной, была короткой. Лишившись хвоста, лис взвыл, выронив из зубов Жака. Этим воспользовался Гастон, буквально вбивший копьё в нёбо открытой пасти чудовища. И ему повезло поразить этим ударом мозг. В это же время один из братьев точно попал из мушкета в пустую глазницу Ренара, и вместе с ударом копья это окончательно разрушило содержимое черепной коробки твари. Босс сдох мгновенно, а с участников спал гипнотический транс от «Гласа дракона».

Шоковое состояние от победы в безнадёжной битве и удивление от безоговорочного подчинения самому младшему и, по их мнению, самому слабому члену отряда, сложилось как плюс и минус, погасив все бушующие эмоции.

Модест первым делом оказал помощь Жаку, на удивление отделавшемуся только сломанными рёбрами. Потом перевязал разодранные руки Гастона. И только после этого занялся мной, решив обмыть от крови мой, как он думал, труп из непонятно откуда взявшегося рядом ведра.

После этого боя отряд признал меня неформальным лидером, отношения со сверстниками и преподавателями изменились кардинально. До того никто не хотел общаться с малолеткой, говорящим на французском с жутким акцентом и произносившим своё имя как Напойони, за что меня прозвали «соломинка в носу».

Как же давно это было, и сколько всего после этого произошло…